like before

Одно сообщение, четыре слова, а мир Чонгука пошатнулся. Хоть он и представлял самый худший из вариантов, но все равно не был готов. Все его, даже самые нереальные фантазии, не могли предсказать того, что Тэ поедет к Паку сразу после возвращения. Даже сообщения младшего забывается на фоне происходящих событий. «Но это же ничего не значит, да? Они же могли поехать к нему, потому что у Чимина другие планы на квартиру. Он же может пригласить кого-то, — сам себе кивает Чон, — Но тогда Тэ мог поехать к Джину или еще к кому. Зачем же сразу к Богому. Никто бы точно не отказался приютить его» Вымеряя шагами гостиную, размышляет Чон. Ему хочется придумать достойное оправдание такому поступку, чтобы суметь отвергнуть то, что предполагает здравый смысл. Это даже может быть неправдой, но воспалённому мозгу не докажешь. Чонгук сейчас настолько восприимчив ко всему, что скажи ты ему, что два плюс два не четыре, а четырнадцать — он бы поверил. «Может они устроят дружескую ночёвку, как в старые добрые? Сделают попкорн и посмотрят пару фильмов. Сейчас же все так делают! — на секунду останавливается у оставленной Кимом картины, — Блять, Чонгук, тебе же не одиннадцать верить в это. Какие нахрен фильмы и дружеские ночёвки? Давай мыслить как взрослые люди!» — и все-таки эмоции и остатки здравого смысла берут вверх. Парень запускает пальцы в волосы и тянет, для того чтобы заглушить поток мыслей. — Нет, нет, нет… он не такой. Все не может быть так! — кричит он последнее предложение в воздух и смахивает картину со стены. Непрошенные слезы оставляют дорожки на щеках и оседают на футболке в районе ключиц. То ли из-за стресса, что так навалился, то ли от употребляемого алкоголя — нервная система парня стала очень слабой. Любая эмоция овладевала им буквально за доли секунды и не отпускала очень долго. Он мог завестись из-за любого пустяка, особенно, если это связано с блондином. Конечно, после успокоения он понимал, что либо не имел права вести себя так, либо это глупо и вообще не стоило его потраченных сил и нервов. Но из раза в раз, эмоции брали верх. Чонгук сметает все с книжной полки и с журнального столика. Ломает все что попадается на пути. Ему не хочется видеть ничего. Пусть все будет пустым, и Чон Чонгук тоже. Пусть он выгорит, как выгорают несчастные люди, чтобы осталась только оболочка. Или сдастся, как сдаются те, кто жизнь положил на это дело. Только так он сможет либо отстроить себя, либо окончательно потерять. Во всяком случае, любой из вариантов лучше, чем то, что происходит с ним сейчас. Минут двадцать разрушений приводят к полному хаосу в комнате и полному истощению парня. На его ладонях кровь и костяшки снова в ссадинах. Домовладелец точно будет не в восторге от кровавых узоров на стене. Чонгуку плевать вообще-то. Сегодня сломалась его надежда на веру в лучшее, дурацкая стена не сравнится с его повреждениями. Оставив все как есть, он идет в спальню. Там единственное место, которое он, наверное, никогда не посмеет разрушить — кровать. С ней связано много воспоминаний, так что это его убежище от всего дерьма, которое он сам и устраивает. Она все еще хранит нотки шампуня блондина, что успокаивает Чонгука в трудные минуты. С самого начала он искал умиротворения именно в этом запахе и именно в их кровати. Хоть он и был убежден по началу, что это из-за привязанности, сейчас он уверен — это из-за влюбленности и благодарности. Жаль только, что он только сейчас это понял.