like before

Приехав в квартиру Сокджина в числе первых, Чонгук и Джун решили помочь ему с закусками. Намджуну готовку не доверили, так что он подготавливал необходимые приборы, в то время как Чон раскладывал готовые блюда. Ему было неловко оставаться один на один с Кимом-средним. Он не знал, нужно ему извиниться за тот случай или нет. Брюнет вроде ничего не сделал, но все равно чувствовал некую вину. Джин же ничего неловкого не чувствовал. Вел себя, как обычно: шутил, прикалывался и расспрашивал об экзаменах. Чонгук понял, что просто накручивал себя и расслабился. Эти двое всегда хорошо ладили, и найти темы для них — не проблема.  — Готов к вечеру? — неожиданно спросил младший. — Да, ничего особенного ведь не планируется? — Нет, — тянет устало Джин, — всех вымотала сессия, так что просто посидим, поболтаем. — Кстати, я часиков в десять уеду, так что даже пить не буду, — руки трясутся, но он пытается это скрыть, разделывая осьминога. — Что? — на кухню зашел Джун, — а кто меня обратно повезет? — Прости, но у меня дела утром. Попросишь кого-нибудь, на край — такси вызовешь. — Какие дела могут быть в утро воскресенья? — оба парня подозрительно уставились на брюнета. Друзья все еще беспокоились за состояние Гука. Он все это время вытворял дичь, что абсолютно не похоже на него. Раньше он не срывался и вообще был спокойным. Не пил много и не шастал где-то по ночам. Им не трудно, они снова вытянут его, подадут руку помощи, но не пора ли парню браться за ум? Его руки уже какое-то время не заживают. Постоянно то царапины, то ссадины, вот и сейчас тоже. Им больно смотреть на это. — В ванную придут устанавливать дверь в душ. Ты видел, Джун. — Ты не мог на попозже назначить. Мы и так редко видимся, хотелось бы как раньше потусить, — немного с укором говорит младший. Чонгук же думает, что как раньше уже не будет. Сегодня их восемь, а не семь, в следующий раз, может быть вообще десять будет или пять. Кто знает? Каждый уже поменял свое мнение об этой традиции. Изначально для каждого это было временем исцеления, а сейчас же — возможностью выпить и рассказать какие-то истории из настоящей повседневной жизни. Каждый поменялся, завел новых друзей. Они ни те, что были в школе. Возможно, никто и не признает этого, но Чон чувствует — время тусовки из семи человек ушло. Он даже сам был готов променять их на что-то другое. А что будет, когда у каждого будут отношения вне компании? Они начнут приводить их, и тогда это будет уже другая компания. Пока он размышлял об этом, параллельно мучая тушу осьминога, остальные ребята тоже начали подтягиваться. Джун ушел открывать дверь и, через какое-то время из коридора послышался до боли знакомый голос. Гук застыл. — Джин~а, мы пришли с подарками, — голос радостный и бодрый. Чонгук стоит спиной ко входу и не собирается оборачиваться. Он слышит сзади две пары шагов и спереди — радостное восклицание младшего: — Ну, наконец-то! Я ждал вас раньше! — он подлетает к ним, — Тэ, ты вообще знаешь, что такое солнцезащитный крем? — незнакомый смех отражается от стен небольшого помещения и у Чона мурашки бегут по затылку. Он до последнего надеялся, что вторая пара шагов не принадлежит Пак Богому. — А я говорил ему! — Я думал, что шляпа не даст моему лицу загореть, — Чонгук, буквально может почувствовать, как Ким-младший надувает губы и скрещивает руки на груди. По крайней мере, он так постоянно делал раньше. — Твой блонд еще сильнее подчеркивает загар. Чонгуку неловко оставаться на кухне. Он явно лишний. За весь короткий разговор он даже не шевелился, боялся выдать свое присутствие, хотя всем очевидно, что он тоже здесь. Мелко переминаясь с ноги на ногу и пытаясь взять тарелку так, чтоб не пришлось сильно напрягать больную руку (он пытается спрятать бинт за тарелкой), он разворачивается. — Я пойду, отнесу это, — голос тихий и неловкий. Сразу чувствуется, что брюнету некомфортно. — Да, конечно, можешь еще вон ту тарелку взять, — Сокджин указывает на блюда, над которым пару минут назад трудился. Тарелка стоит с другой стороны кухонной гарнитуры, так что Чону приходится сделать несколько шагов. Он берет за бортик и делает первые неуверенные движения в сторону прохода. — Мы кажется незнакомы. Я — Пак Богом, — парень уже собирается протянуть руку, как замечает, что у Чонгука руки заняты. — Ага, да. Чон Чонгук, — тараторит брюнет и проскакивает мимо. Ему и так известно его имя, как и Богому чонгуково. Они знакомы заочно, пусть и не подают вида. Правда, у Пака преимущество, он знает о Чоне больше информации, чем его новый знакомый о нем. Быстро передвигая ногами, брюнет минует коридор и направляется в гостиную. Там уже собрались остальные ребята: Чимн с Хосоком что-то обсуждают у окна, а Юнги и Джун на диване. Видя, что у Чона глаза бегают и мелко руки дрожат, Мин берет обе тарелки и ставит на журнальный столик. Брюнет благодарит его, ведь сам бы точно не справился. — Все хорошо? — спрашивает Юн, — Бля, что опять с руками? — Да, кстати, ты мне так и не ответил. — Все в порядке, — присаживаясь на диван, в самый угол, проговаривает Чон. Ему с приходом Тэхена и Богома стало неуютно. Он ощущает напряжение, как в воздухе, так и в собственном теле, — Стекло убирал и поранился. — Как ты мог костяшки поранить? Вообще за тупых нас считаешь? — А мне вот интересно, что ты опять разбил? У тебя только локоть восстановился, как ты решил себе новых ссадин наставить! — Намджун был возмущен, из-за чего не заметил, что почти орал на Гука. Хосок и Чимин обратили свое внимание на троицу и заинтересованно начали приближаться. Юнги удивленно смотрел на Джуна, а тот не моргая на старшего. Затем, и все остальные уставились на парня. Они ждали ответа от Чона, а он только от лица к лицу бегал в поисках поддержки или ответа. От пристального внимания стало угнетающе неуютно, и он непроизвольно обнял себя, поджимая колени. — А что тут происходит? — громко спрашивает входящий Джин и все внимание переходит к нему. Чонгук пользуется моментом и выдыхает. Сокджин ставит на стол еще одну тарелку, тем самым не оставив там места. Он внимательно осматривает всех и неожиданно начинает смеяться. — Вы чего все такие серьезные? — сквозь хохот проговаривает он и садится на подушку рядом с журнальным столиком. С коридора, что ведет на кухню, слышатся голоса и все немного расслабляются. Все кроме Чона. Он наоборот напрягает каждую мышцу. Намджун вглядывается в лицо брюнета и ободряющее шлёпает несколько раз по колену. У Чонгука на лице все написано: раздражение, смятение и испуг. Он не понимает как Тэхен может оставаться спокойным. Неужели он действительно оставил Чона в прошлом и идет вперед? А если даже и так, ему что, совсем не неловко от их первой встречи? Про неловкость Гук не утверждает, потому что так ни раз и не встретился с ним взглядом. Он вообще-то ни разу и не смотрел в его сторону. Боится. Хотя ему безумно хочется увидеть лицо младшего. До этого они не виделись сколько? Месяц или чуть больше? И то, то было издалека. Богом и Тэ проходят в зал, усаживаясь, как и Джин на подушки. Они пускают по кругу принесенные бокалы для вина, но Чон не берет свой из рук Намджуна. Мотает головой и шепчет неразборчиво «мне не надо». Джун пару секунд смотрит на него, а потом до него видимо доходит, что Гук сегодня не пьет. Младший ставит лишний бокал на стол. — Йа, Гук, я забыл твой сок в холодильнике, — уже собираясь подняться, говорит хозяин квартиры. — Я сам принесу, не без рук все-таки, — Чонгук поспешно останавливает его. — Ну это как посмотреть, — шепелявый голос говорит это в полтона, но все присутствующие все равно слышат. Комната хоть и достаточно большая, но они все собрались вокруг крохотного журнального столика. Гук кидает прожигающий взгляд на черноволосого и уходит на кухню. «это будут самые долгие три часа в моей жизни» — проносится у брюнета. Войдя на кухню, он смотрит на часы на холодильнике: «19:15». Все его действия становятся медленными, чтобы оттянуть хотя бы еще пару минут. В перспективе трех часов это ничтожно мало, но сейчас ощущается как необходимый спасательный круг. Он заглядывает в холодильник, проходясь взглядом по полкам. Сок сразу бросается в глаза, но он не торопится его брать. На полке в дверке стоят пару бутылок бананового молока, любимой марки Чонгука и он тянется к одной из бутылок. Затем все-таки берет и сок. — Джин, я возьму банановое молоко? — кричит он с кухни. — Я знал, что ты будешь покушаться на него, поэтому и на тебя прикупил, — по залу проносится коллективный смешок и Чонгук от этого ухмыляется. Все выглядит так обыденно, что на мгновение парень забывается. Он как будто попадает на пару месяцев назад. Во времена, когда за окном редкими хлопьями летел снег, а его друзья так же ждали его прихода с кухни. Жаль, что сейчас за окном все еще виднеется солнце, а парня не очень то и ждут в соседней комнате. Там их по-прежнему семеро и им и без Чонгука весело. По крайней мере, так кажется брюнету. Он делает пару глубоких вдохов и хватает все в левую руку, идет к остальным. Войдя в комнату, он сразу устремляет взгляд на свое место и пока не садится на него — никуда больше не смотрит. Ребята болтают между, собой перебрасываясь фразами, но Чон даже не пытается слушать. Он чувствует на себе чей-то взгляд, но не решается поднять голову, чтобы узнать, кому он принадлежит. Брюнет делает вид, что очень увлечен напитками в своей руке: аккуратно берет бутылку сока в правую руку и пытается переместить ее на пол. Упаковка оказывается слишком тяжелой для его израненной кисти, и он морщится, но продолжает вести ее по заданному направлению. Как только рука становится свободной, Чонгук пару раз взмахивает ей в воздухе, чтобы расслабить мышцы. Боковым зрением он видит вопросительный взгляд Джуна и поворачивается к нему. — Все нормально? — шепчет тот. Брюнет кивает и переводит внимание на молоко. Как же давно он не пил эту сладость. То настроения нет, то в магазине закончится. Наконец теперь все звезды сошлись, и он насладится любимым вкусом! Держа бутылек в левой руке, он пытается схватить трубочку правой, но не особо-то и получается. Ему больно сжимать пальцы в кулак, да и из-за нескольких слоев бинта это трудно сделать. В итоге, еле-как уместив маленький предмет между большим и указательным пальцем, он пытается проткнуть упаковку. — Господи, кто-нибудь, помогите уже ребенку, — указывая рукой на Гука, говорит Хосок. Он сидит практически напротив брюнета и наблюдал за ним какое-то время. Он бы сам помог, но ему пришлось бы тянуться через весь стол. — Отдай сюда, — Намджун перехватывает трубочку и протыкает ей бутылку, — Не мог сразу попросить? Несколько смешков слетает с губ знакомых. Гук мило улыбается и делает первые глотки. — Ты так его пьешь, что я теперь тоже хочу! — Джин пристально следит за другом и облизывает губы, — Тэхен, если ты сейчас же не достанешь то, что обещал — я пойду пить молоко! — Это не звучит как угроза, — смеется младший, — Хен, дотянись до сумки. Чонгук вздрагивает, но не подает вида. Его током ударило от этого «Хен». Насколько он мог помнить, Тэхен никого так раньше не называл, ну кроме брата Джина и Юнги. Но эти двое действительно были для них как братья. Их компания не особо общалась со старшими ребятами. Они всегда все необходимое могли узнать внутри своего маленького круга, а поэтому не были близки со старшими. Слышать «хен» обращенное к постороннему человеку так непривычно. Да еще и этим низким, но милым голосом. «Я надеюсь, что больше не услышу этого» — но как говорится, мечтать не вредно. Уже через минуту Чонгук снова вздрогнул. — Хен, ты не можешь наливать! Ты старше всех нас! — Тэ, спасибо, что напомнил, — Чонгук во второй раз в жизни так четко слышит его голос. Все время до этого Богом либо шептал, либо молчал. Во всяком случае, до Гука не доходила даже буква сказанная Паком. И если честно, лучше бы это продолжалось и дальше. Ибо теперь Чона будут раздражать все люди с похожим голосом или тембром. Богом передал бутылку младшему и тот наполнил его бокал. Старший благодарственно кивнул и начал принюхиваться к запаху алкоголя. Чонгук следил как его ноздри увеличиваются, а глаза закрываются. Хотелось бы ему вылить все содержимое на его лицо, пока тот не видит. Брюнет быстро переводит взгляд, а то ничего хорошего точно не произойдёт. Он, из под опущенных ресниц, смотрит на Тэхена и отмечает, что тот действительно загорел, но ему даже идет. От природы карамельный оттенок кожи стал выглядеть только слаще, а блондинистые, аккуратно подстриженные, волосы как вишенка на торте — оттеняют все прелести загара. Попялив на него еще несколько секунд, Чонгук переводит взгляд на рядом сидящего Чимина. Тот как-то лукаво улыбается брюнету и рассматривает его лицо. Гук сразу понимает, что Чим спалил как он глазел на Кима, хотя студент и старался не выдать себя. Его щеки и уши начинают пылать под пристальным взглядом, а глаза виновато бегать по комнате. Реакция вообще не похожа на обычное поведение Чонгука, что только сильнее умиляет Чимина. Давно он не видел друга таким невинным. Он напоминает сейчас комочек неловкости, который хочется обнять. Жаль, что он показал эту свою сторону только после всех событий. Будь он таким постоянно, многого можно было избежать. Чимин для себя сделал много выводов касаемо расставания этих двоих. Он часто слышал по ночам, как Ким плачет через стенку и видел, как Чонгук топится в алкоголе. У первого реакция на расстояние была моментальной, у второго же — замедленной. Чон только начал ощущать совершенные ошибки, в то время как Тэ уже начал отходить от всего и вроде идти вперед. Насчет Тэхена Пак точно сказать не мог (младший не особо распространяется о своих чувствах, только говорит, что все в порядке), он вроде идет вперед — налаживает жизнь, а вроде и нет. Он превосходный актер и хорошо скрывает истинные эмоции, из-за чего Чимину трудно понять и помочь другу. Даже сейчас, Тэ выглядит нормально, но Чим все равно периодически видит, как тот то губу зажует, то пальцы начнет заламывать. Он пытается не выдать свое волнение, скрываясь за маской безразличия, хотя сам даже короткого взгляда на Чонгука не бросил. Боится. Чимин медленно переводит взгляд на Тэ, а Чонгук расслабленно выдыхает. Его щеки по прежнему пылают из-за чего он не поднимает голову. Переставляет пустую банку молока на пол и отодвигается назад, прячась за широкую спину Намджуна. Его взгляду открывается развалившийся на другой стороне дивана Мин и часть окна, за которым заметно потемнело. Ребята выпивают и обсуждают какие-то темы, иногда делясь на микрогруппы. Чонгук же, все это время пялился в окно ни сказав ни слова. Он считает окна, которые постепенно загораются в доме напротив. Это немного усыпляет и Чон начинает чувствовать сонливость, но все равно продолжил подсчет. В данной ситуации он может делать либо это, либо следить за часами отмеряя, сколько ему осталось. Брюнет вытягивает руку вдоль спинки дивана и облокачивается на нее головой. Ему сейчас вроде уютно, а вроде и нет. Он понимает, что это чувство быстрорастворимое, так как в любой момент на него могут обратить внимание и тогда настанет конец ему маленькому мирку. В доме напротив зажглось уже пятнадцать окон, а над крышей пролетело четыре самолёта. Чонгук трижды слышал смех друзей и один раз чуть не получил случайно от Намджуна. Юнги напротив несколько раз морщился от вина, что смешило. Он явно не оценил привезенный с Чеджу подарок. Все эти наблюдения давали понять ему, что даже если бы он ушел, никто бы не заметил. Он незначительный персонаж сегодняшней истории и вообще мог бы не появляться в ней. Его место занял более благородный парень и, кажется, никто не возражал. Все это делало дыру в его душе еще больше. Он не чувствовал обиды или разочарования, скорее наоборот своего рода облегчение. Как хорошо, что есть кто-то, кто позаботится о них. Пусть этот кто-то и Богом, который вообще не нравится Чонгуку. Все равно он лучше, чем Чон. Даже сам брюнет это понимает. Чонгуку понадобилось около года, чтобы влиться в компанию и чувствовать себя там своим, а этому «хену» несколько месяцев. Он не вызывал теплых чувств только у Юнги, но и это нормально. Мин вообще никого не любил. Ему доверился Тэхен, который обычно доверял только Чимину, а это уже многого стоит. За всеми этими мыслями Гук задремал прямо в таком неудобном положении, под голоса знакомых. Вокруг него продолжалось веселье, разливалась уже вторая бутылка привезенного алкоголя, в то время как одинокий чонгуков сок продолжал достигать комнатной температуры. Прошел примерно час, прежде чем Юнги заметил спящее тело. — Намджун, будь поаккуратнее, — указывая ему за спину сказал Мин. Джун неловко повернулся и наткнулся на умиротворённое лицо друга. Обоим рядом сидящим друзьям стало как-то неловко, что они не обращали внимания на Чонгука. Юн, из-под себя вытащил плед и передал соседу, намекая, что надо укрыть их ребенка. Все из компании вопросительно смотрели на такую умилительную картину. — Он что, спать пришел? — громче, чем требовалось, спросил Богом. Юнги незамедлительно перевел на него свой самый холодный взгляд. Не зря ему не нравится этот тип. Он уже собирался ответить, как услышал шепот Чимина: — У него трудные времена, пусть спит, — младший встает со своего места. — Джин, ты не против, если мы переместимся на кухню? — Джин только кивает и указывает, чтобы все тихо собрали вещи, и пошли на кухню. Никто ничего больше не говорил, тихо вставал, брал по тарелке и уходил прочь из комнаты. Только Намджун и Тэхен остались со спящим телом. Джун искал телефон и собирал свои тапочки, а Тэ молча смотрел на Чонгука. — Не беспокойся, — завершив сборы, проговорил Ким-старший с теплой улыбкой, — я позабочусь о нем, можешь идти. — Ты быстрее разбудишь его, — Тэ сделал неуверенный шаг в сторону дивана, а затем еще один. Было непривычно так близко видеть брюнета, да и вообще непривычно его видеть. Его руки слегка подрагивали, когда он аккуратно взял запястье левой чонгуковой руки. Второй рукой он перехватил голову спящего, начиная медленно спускать тело вниз. Чонгук резко выдохнул, но продолжил спать. «Что же ты делал, раз так вымотался?» — задал сам себе вопрос младший. Когда рука Тэхена достигла дивана, он медленно расплел свои пальцы и отпустил тело. Челка упала на лицо Чона и Тэ, по привычке, поправил ее. Старший продолжал спать ничего не подозревая и блондину стало как-то тепло на душе. Как будто не было этих шести месяцев. Он уже было потянулся за пледом, чтобы поправить его, как чья-то рука легла на его плечо. — Ему нужно перевязать руку. Я пойду позову Джина с аптечкой, — Намджун, наблюдавший за всем с искренней улыбкой, начал пятится в сторону кухни. Ким кивнул и обратил свое внимание на руку спящего. Сквозь бинт была видна полоска крови. Было рискованно перевязывать сейчас, ибо есть риск разбудить его, но и так оставлять не вариант. Было видно, что рана под слоями бинтика более чем серьезная. Джин размеренным шагом прошел мимо и через несколько секунд вернулся с коробкой. — Я не уверен, что у меня есть все необходимое. Они пододвигают журнальный столик и ножницами разрезают повязку. Та немного прилипла в углах царапины, но в целом они без проблем освободили руку. Вся ладонь вдоль царапины была красная и воспаленная, а сам порез кровоточил. — Джун говорит, что он недавно его получил. — Что случилось, он не сказал? — оба парня шептали, подготавливая необходимое. Они знали, что к открытой ране не стоит прикладывать сухие предметы, поэтому Джин смачивал диски дезинфицирующим средством, а Тэ сначала вытирал место пореза, а затем обкладывал его. — Нет, он не особо делится подробностями, — дальше они работали в тишине. Как Сокджин и предполагал в его аптечке не было бинта. Были пластыри разного размера, но ничего схожего с бинтиком. Тэхен вспомнив, что в его сумке, может быть что-то нужное, начал рыться там, но ничего кроме анестетика и банданы не нашел. — Давай этим перевяжем? — подползая обратно, спросил Тэ. — Если тебе не жалко, — блондин отрицательно помотал головой и начал складывать бандану так, чтобы можно было перевязать руку. Обычно он надевал ее на занятия в универ, поэтому та всегда валяется в сумке, — Он тебе все еще нравится, да? Голос Джина тихий, почти неслышный и робкий. Тэхен замирает на несколько секунд. Друг смотрит на него и пытается понять эмоции. — Все сложно, ты же знаешь. — А что с Богомом? — поднимая кисть спящего, продолжает спрашивать старший. Они близки с блондином, но тот все равно особо не рассказывает о своих чувствах и переживаниях. Ему легче держать все в себе. Тэхен молчит и перевязывает кисть, методично завязывая узел на ребре ладони. Красно-белая ткань по ширине закрыла всю внутреннюю сторону. Парень поднимает взгляд на лицо Чона и всматривается в него, чтобы убедиться, точно ли он спит. — Он предложил встречаться, но я не дал ответ. Сказал, что надо подумать. Ким-старший кивает и поднимается с места. В его голове много мыслей, но другу он их не озвучит, так как сам не знает, что бы хотел сказать. Ему вроде как хочется, чтобы блондин согласился и начал встречаться с хеном. Тот отличный парень с хорошим будущим и ему точно нравится Ким. Даже нет, Джин был почти уверен, что Богом влюблен в Тэ. Видя как старший все это время заботился и оберегал Тэхена, у него не было сомнений, что хен не причинит ему боль. А вроде хочется, чтобы отказался. Тэ не разобрался в себе и это плохо кончится, да и Чонгук как-то страдает. У них все до сих пор запутанно и не решено до конца. Они не поставили точку в отношениях и это — мешает двигаться обоим. Они не решаются даже поговорить, так что, о каком движении вперед может идти речь? Ладно бы они не пересекались в жизни, и их бы не связывало ничего, но у них общие друзья, общие места, куда они любят ходить и даже в будущем они могут пересечься по работе. Это так сложно. Он уходит молча, забрав аптечку. Эти двоим нужно побыть наедине.