Всё, что останется

Ноябрьский день мало отличался от вчерашнего октябрьского, так что Артем почти не заметил подвоха, пока не вышел на улицу. В Новороссийске и осенью, и зимой температура была выше нуля, но этот дикий, пронизывающий до костей ветер… Артем только и мог, что повыше поднимать воротник форменной олимпийки, пока добирался от парковки до комплекса. Ему давно уже следовало сменить тонкую голубую ветровку на более плотную куртку темно-синего цвета, в какой уже стоял Сережа около комплекса и курил. Курящих спортсменов вообще редко увидишь, а тут целый тренер. Хотя, подумал Артем уже на подходе к нему, тут абсолютно все с какими-то тараканами в голове. И не просто домашними «стасиками» с ноготь, а большими такими мадагаскарскими, шипящими. Причем в больших городах и коллективах такое почти не замечаешь, потому что каждый старается сохранить свою репутацию, показать себя с лучшей стороны, понравиться всем. Даже сам Артем этим грешил, пока эту самую репутацию сам в грязь не втоптал. А тут, в маленьком приморском городе, в захолустном футбольном клубе «Метеор» все были… настоящими, что ли. Шутили грязные шутки, обсуждали всех подряд, ругались и выговаривали в лицо друг другу, но и помогали в самых тяжелых ситуациях. Артем знал, что у Саши Кокорина, которого вот уже несколько дней нет на тренировках, были проблемы с алкоголем и агрессией, из-за чего его жена развелась с ним. Слышал мельком, что Миранчуки не всегда были такими дружными и не дающими друг друга в обиду. Видел своими глазами, как из вечно грызущихся не на жизнь, а на смерть Джикии и Максименко получились, вроде как, неплохие приятели. Или кто они там теперь друг другу — Артем в это лезть не хотел. Чувствовал, как меняется атмосфера в команде с накаленной и неприветливой на дружественную и совершенно семейную. И он даже почти вписался в эту семью. Только занесло его немного не туда.  — Бросал бы ты курить, Сережка, — говорит Артем, подойдя к помощнику, и аккуратно вытаскивает из его пальцев докуренную почти до фильтра сигарету. Больше всего Дзюба боялся увидеть в его глазах презрение и жалость, и не увидел. Мужчина смотрел с каким-то пониманием, без злобы и укора, хотя за недавнюю выходку он сам себя готов был сожрать. Все, что Артем вообще знал о нем, так это то, что Семак был куда старше его, но совсем недавно звездил в первом дивизионе сам. То есть, он вообще по сути о Сергее ничего не знал. Но отчего-то общаться и работать с ним было легко и приятно, будто лет десять вместе играли. Семак был всегда рядом, когда это было нужно, всегда мог подстраховать, и тот пьяный концерт Дзюбы тому пример. Как Артем понял по рассказам Игоря, Сережа и перед Ларой его выгородить пытался изо всех сил, и тот, конечно, был ему очень благодарен. Он не мог сказать, что мужчина был талантливым игроком или потрясающим тактиком, но на него стопроцентно можно было положиться, и Артем точно доверил бы ему свою жизнь. Именно такие люди рядом и нужны были ему.  — А ты пить в одиночку, — хохотнул Сережа и каким-то совершенно хитрым приемом вытащил из рук Дзюбы свою сигарету назад. Мужчина сделал еще одну затяжку и метким броском выкинул бычок в урну, а потом зашел внутрь комплекса, придержав дверь для коллеги. Пока тренеры поднимались по лестнице наверх, в тренажерный зал, откуда они и начинали разминку перед основной тренировкой, Артем уже слышал парней, даже голоса различал. И точно знал, что Игорь уже там, наверху, потому что видел его из окна машины. Вчера вечером им удалось только недолго пройтись по скверу недалеко от стадиона, но на ближайшие выходные у него были планы. И именно это заставляло его улыбаться всю дорогу и почти всю ночь. Парни выглядели какими-то особенно помятыми, и Артем, недолго посмотрев на постные рожи, пригласил их на балкон.  — Знаете что, парни? — начал он, поочередно глядя в глаза каждого из своих игроков, пока они ждали продолжение речи тренера. — Я, наверное, где-то неправ был. Давайте забудем все и начнем заново. Вы же команда, вы все умеете, все можете. Что я вам могу дать нового? Новая тактика обучения Артема снова особой изобретательностью не отличалась. Всю ночь он думал, что же ему делать и как дальше действовать, и в голову очень кстати пришла идея Карпина, с помощью которой он профилактировал буйство своих мальков. Пораскинув мозгами, Дзюба решил, что интеллектом его остолопы недалеко ушли от карпинских мальчишек, и решил опробовать и этот прием. Выбор у него все равно был невелик, а предпринимать нужно было что-то незамедлительно. На том он и порешил и теперь с сарказмом расхваливал профессиональную футбольную команду, на что парни бросали недоверчивые взгляды и косились друг на друга.  — Но практику тренерскую получать мне надо, сами все понимаете. Давайте так: я буду приходить на тренировки, ну, посижу, посмотрю, а вы спокойно работайте в свое удовольствие. Пока Артем непринужденно вел диалог с командой, он заметил прямой и несколько возмущенный взгляд Игоря откуда-то сбоку и мельком посмотрел на него в ответ. Между всеми присутствующими сквозило непонимание и острый интерес, вызванный таким неожиданным предложением главного тренера.  — Вообще не будете тренировать? — спросил Федя Чалов откуда-то из-за спин сокомандников.  — А зачем? — Артем театрально пожал плечами и обратился к Джикии. — Гео, дай мяч. Давай-давай, не нужен он вам. Если какие-то вопросы возникнут, ссылайтесь на меня, скажите, мол, тренер велел силы экономить перед игрой. Штраф ввел: кто мяч тронет — тысяча рублей. Давайте так. Любое касание мяча — штраф тысяча.  — Че, реально что ли? — усмехнулся Смолов.  — А почему нет? Серег, проследи, — обратился Артем к Семаку. — А в остальном, на базе главное не бухайте, чтоб не спалили. И все так же в парочках. Обведя озадаченных футболистов смешливым взглядом и подмигнув такому же озадаченному Игорю, Артем с мячом в руках направился в свой кабинет.  — Какая-то подстава походу, — услышал он, отойдя уже на приличное расстояние.  — Доверять надо друг другу! — крикнул Дзюба, услышав после шуршание толпы за спиной. *** Оставив команду, так сказать, на произвол судьбы, Артем решил заняться более насущными делами. В конце концов, он уже столько дней не притрагивался к работе за столом, что даже страшно было представить, что его ждет. Кроме того, следующая игра будет через четыре дня, и игра не простая — кубковая, с командой РПЛ. «Урал» очень непростой соперник, учитывая нынешнюю ситуацию «Метеора» и регулярную проблему с кадрами. Много времени требует тактическая подготовка, но еще одним животрепещущим и интересным моментом было то, что ранним утром ему пришло письмо на почту о том, что переговоры по Мамаеву из «Торпедо» могут состояться. Единственное, что категорически не устраивало Артема, это цена. Лариса озвучила ему конкретную сумму, которую клуб сейчас может потратить на приобретение игрока, и она была почти на сто тысяч меньше названной Игнашевичем. Голову главного тренера также занимает еще и то, что Кокорина отстранили. Он еще не разговаривал с Ларой по этому поводу, но идею о продаже капитана он почему-то сразу посчитал нерентабельной. Пусть они и смогли бы впарить Саню кому-нибудь за хорошие деньги, но вряд ли смогли бы позволить себе кого-то лучше него за такую цену. Саша был хорошим игроком на поле и точно пользовался авторитетом в команде, и капитаном он был не просто так. Возможно, его и можно было назвать тем футболистом, чей выход или невыход на поле мог бы быть решающим. Только вот в голове его черте что, так что пусть пока посидит дома на заднице да подумает, приоритеты расставит. А пока можно было бы начать «переквалификацию» обоих Миранчуков в нападение, но раз у них новая программа занятий, Артем с почти спокойной душой взялся за телефон. С Серегой Игнашевичем Артем еще по сборной знаком. Он был настоящим профессионалом своего дела, но вот в роли тренера у него не все было гладко, Дзюба это видел по турнирной таблице. «Торпедо» был еще ниже «Метеора», а их общая игра будет во второй половине сезона. А еще Артем хорошо понимал, почему спустя несколько часов переговоров тренерский штаб так и не соглашался на снижение ценника на Мамаева — игрок был отличным полузащитником, стабильно попадал в старт и хорошо забивал, несмотря на свою позицию на поле. Он бы прекрасно вписался в команду Дзюбы и стабилизировал постоянный перевес в защите на правую сторону, так что он не сдавался, пытаясь так и сяк уломать Игнаша. Мамаев ему был нужен. В какой-то момент он даже хотел согласиться на уговоренную цену, вкинуть эти сто кусков из своего кармана, но в последний момент передумал и оборвал звонок, делая вид, что думает над предложением. На самом же деле этому приему научил его отец — сказать слое слово, а потом морозить до последнего. И по реакции Сергея Артем понял, через несколько недель Мамаев будет с ними. Не мешало бы приглядеть еще и дополнение в защиту, в которой последнее время царил полный кавардак, но Артем решил заняться этим потом, сменить, так сказать, деятельность на время. Все же разбор игр «Урала» стоял в его списке дел не последним. Поэтому тренер отправился в кают-компанию, где был установлен проектор, чтобы притащить его к себе в кабинет, дабы не переносить всю свою документацию туда. Все равно там им никто не пользуется. Проходя мимо раздевалки команды, Артем еще и со скептицизмом слушал громкую музыку и смех, разносящийся по всему корпусу. Заглянув в приоткрытую дверь, он увидел, как полуголый Ракицкий катает Ерохина, на голове которого красовались шорты с чужим номером, на кресле с колесиками, а остальные танцуют под какую-то иностранную попсу и ржут. Цокнув языком, тренер продолжил свой путь. Почему-то он был уверен, что вскоре им это надоест, и подростковый бунт прекратится. Перебесятся, соскучатся по мячу, заиграют. Во всяком случае, в своих радужных мыслях Дзюба представлял это именно так. С мальчишками же сработало, чем эти лучше? *** Редкие свободные дни приносили Артему мало радости. Он вообще почти ничему не радовался сильно, разве что сегодняшней субботе, потому что Игорь сам проявил инициативу и, заглянув в тренерскую после очередной бестолковой по его мнению тренировки, предложил провести выходной вместе. Так что все субботнее утро Артем был в приподнятом расположении духа и отдраил квартиру, где не наводил такой порядок с тех пор, как въехал. Идея пригласить Игоря к себе оказалась спонтанной, но парню она понравилась. Еще больше она понравилась, конечно, Артему, потому что бродить по городу хоть и нравилось ему иногда, но погода в ноябре его не вдохновляла на прогулки. А дома у него было тепло и более-менее уютно, а еще он приготовил мясо по-французски и скачал фильм, чтобы чем-нибудь занять гостя. Сидя на табуретке на кухне, Артем погрузился в какие-то свои переживания, и дернулся, когда в дверь позвонили. На электронных часах на духовке было ровно двенадцать, Игорь пришел минута в минуту, и это очень обрадовало Дзюбу. Потому что он, хоть и не был самым пунктуальным человеком в мире, точно просидел бы все это время в волнении. Так что он пулей выскочил из кухни и помчался в прихожую, чтобы открыть дверь.  — Привет, — сказал Игорь, как только дверь перед ним открылась. На секунду Артем завис. Парень стоял перед ним в расстегнутой куртке, с пакетом, розовыми щеками и улыбался, пытаясь отдышаться.  — Ты почему расстегнутый? — Артем ошалело представил, какой на улице ветроган, и быстро втянул парня в квартиру. — Продует ведь. В ответ Игорь рассмеялся и смело потянулся за поцелуем, что Артема удивило, но противиться он не стал, приобнял его в ответ за пояс и ответил, мягко целуя горячие губы.  — Я думал, так должна начаться наша встреча, а не с претензий, — Игорь отстранился, все еще тяжело дыша, и закусил губу. Отпускать парня Артему не хотелось, тем более после такого поцелуя, но пришлось — негоже гостя так долго в дверях зажимать. Поэтому он, еще немного посмотрев в смешливые блестящие глаза, отпустил Акинфеева и помог снять куртку.  — Если бы ты не приперся раздетый в такой холод, то началось бы, — соврал Артем. Потому что он бы не позволил себе такую фривольность, хотя и очень хотел. Но он был рад тому, что Игорь первый разрушил эту стену между ними. — Замерз?  — Неа, я пробежался немного, так что разогрелся, — ответил Игорь, расшнуровывая обувь. — И вообще, я не мерзну почти никогда.  — Да что ты? А я вот мерзну еще как, особенно с этим вашим ветром морским, бр-р-р.  — Согреть тебя? Уже с порога Артем заметил, что у Игоря довольно игривое настроение, что, безусловно, радовало. Это должно было избавить их от неловкости, и ему только оставалось надеяться, что это не просто защитная реакция. Немного потупив, Артем заметил, как взъерошенный парень вновь приближается к нему, и уже приготовился к очередному поцелую, но тот лишь крепко обнял его. И объятия эти были лучшим, что происходило с ним за последнее время. Несмотря на то, что Игорь вернулся с улицы, он был горячим, Артем чувствовал это через слои одежды, и он простоял бы так целую вечность. Парень обвил руками его торс, потому что был немного ниже, и уложил голову к нему на плечо. Мужчина же обнял его за плечи, поглаживая ладонью по спине. В этих объятиях ему было так хорошо и уютно, он чувствовал себя самым счастливым человеком на планете. Постояв так еще немного, они начали раскачиваться в стороны, будто в танце, Игорь был инициатором этих движений, и раскачивался он все сильнее и сильнее, пока Артем не стал терять равновесие. Воспользовавшись этим моментом, Акинфеев подтолкнул его вперед и прижал к стене, выпрямившись и заглядывая ему в глаза. Игорь кусал губы, а Дзюба не знал, смотреть ли ему в глаза или на такие манящие губы, приближающиеся все ближе с каждой секундой. Эти моменты казались мужчине еще более интимными, чем поцелуй, такие крепкие объятия никогда не вызывали в нем столько эмоций сразу. Когда лицо Игоря оказалось в каких-то миллиметрах от лица Артема, он прикрыл глаза и приготовился к тому, что сейчас его поцелуют. Однако Акинфеев так и остановился в миллиметре от губ, к большому разочарованию Дзюбы.  — А чем это так вкусно пахнет? Артем открыл глаза, не понимая, почему он до сих пор не поцелован, и наткнулся на самое серьезное в мире выражение лица Игоря. Оборвать такой момент вопросом о еде? Да он же…  — Ты полная задница, Акинфеев, — сказал он и переместил ладонь на его шею, немного сжав.  — Я зна… Договорить Артем ему не дал. Так обламывать его точно нельзя, это не по правилам. Так что он сам поцеловал парня, игнорируя возмущенное мычание до тех пор, пока Игорь не сдался и не ответил. Чёрная кофта парня казалась сейчас самой бесполезной вещью в мире, потому что Артему ужасно хотелось касаться его кожи, чувствовать ее гладкость кончиками пальцев, ощущать. Иногда мужчина мыслями возвращался в тот день, когда в своем кабинете чуть не взял Игоря. Тогда все закончилось побегом мальчишки, и теперь Артем старался быть как можно более аккуратным. Игорь-то так и не рассказал ему, почему тогда так отреагировал, но он чувствовал, что ничего хорошего за этим не кроется. И он обязательно расспросит его об этом, когда заслужит доверие парня. И Дзюба уже был в процессе, тиская волосы на его затылке и углубляя поцелуй. Игорь же не отставал, открывался сильнее и заставлял Артема, чувствующего своим языком его язык, дуреть. Артему казалось, что именно в этом поцелуе — неожиданном, страстном, голодном, раскрылось все то напряжение, царившее между ними временами. Они же оба сразу поняли, что между ними происходит какая-то химия, для них обоих это не было неожиданностью. Но и Артем быстро понял, что это было не просто неожиданностью для него, а необходимостью. Мысли об Игоре перманентно крутились вокруг него почти всегда, он почти с уверенностью мог сказать — влюбился. Зацепился. Он же приехал в Новороссийск совершенно разбитый после затяжной депрессии, но каждый день он встречал Игоря, думал о нем, гулял и проводил время. И его почти не донимали определённо требующие внимания опасения о том, что парень младше его почти на десяток лет. Акинфеев был очень умным и приятным в общении, каким-то необыкновенным, привлекающим. В разговоре было почти незаметно, что он едва совершеннолетний, он мог поддержать разговор на почти любую тему. Это было заметно и по тому, что за все их общение Артем практически ничего не знал о жизни Игоря, о его увлечениях, семье. И целовался он совсем не по-детски, остервенело и горячо, будто дорвался до жизненно необходимого. И Артем, скованность которого по отношению к парню пропадала, рад бы был переместить Игоря в свою спальню, готов был уже подхватить его на руки, но вовремя передумал и отстранился. Не хотелось ему повторения. Тем более Игорь тогда ясно дал понять, что относится к этому по-особому. И к нему нужно относиться по-особому.  — Кушать будешь? — выдохнул Артем прямо в губы парню. Его очередь обламывать. Игорь выглядел одновременно до ужаса довольным с этими своими розовыми щеками и алыми губами, и жутко недовольным. Вид взъерошенного хмурого парня развеселил Артема, и тот не смог сдержать смешок, а Акинфеев будто оттаял, сменил гнев на милость и тоже прыснул.  — Буду, — кивнул Игорь. Он поднял с пола пакет, который принес, и направился на кухню за Артемом. — Я купил диетический торт, диетическое печенье и диетические шоколадки.  — Это как так? — Артем озадаченно смотрел за тем, как на столе образуется гора из самых обычных сладостей. — Кажется, тебя обманули в магазине. Нифига они не диетические.  — Если кушать понемногу, то диетические, — Игорь подмигнул, вытаскивая пачку печенья.  — Хитё-ё-ёр, — протянул тренер и заглянул в духовку, где сыр сверху уже начинал румяниться. — Еще чуть-чуть нужно будет подождать. Могу пока показать свою скромную обитель. Квартиру Артем снимал себе сам, клуб к этому никакого отношения не имел. Она находилась почти в центре города, который больше походил на окраину, и почти не видела своего хозяина. В основном Дзюба проводил время на работе, задерживаясь допоздна, потому что дома его все равно никто не ждал, а в комплексе обязательно кого-нибудь встретишь. То повара займут разговором, то массажисты из штаба, то Лариса, отвлекшись от своих дел, позовет Артема на чашку кофе. Одиночество странно действовало на Дзюбу, и он изо всех сил старался избегать его, так что его дом ему крепостью не казался. Зато Игорю тут понравилось, это прибавило жилищу баллов в рейтинговой системе Артема. В первую очередь Акинфеев заглянул в ванную, чтобы помыть руки, и с восторгом завис, глядя на огромное джакузи, которое Артем испробовал всего раз.  — У вас что, ванны нет дома? — подшутил Артем, вспоминая, что точно видел ее у них.  — Есть, но там не полежишь, да еще и вода уходит потом целый час из-за кристинкиных волос в сливе, — пояснил Игорь. — А когда полежать расслабиться хочешь, так ее еще и мыть надо. Быстрее в душе ополоснуться.  — Ты можешь полежать у меня, если хочешь, — предложил Артем, стараясь сделать это как можно более непринужденно, чтобы парень ничего лишнего не подумал. — У меня еще и пена где-то была. Пока Игорь мыл руки, Артем стоял за его спиной и смотрел на себя в зеркало, но как только Акинфеев выпрямился, их взгляды встретились в зеркальной поверхности.  — А ты к мыльному набору не прилагаешься? — так же непринужденно уточнил Игорь. Варианты развития событий переполняли голову мужчины, но что он точно понимал — путь ему открыт. Он понимал открытый флирт Игоря и готов был отвечать тем же, однако внутри него все еще были опасения. В прошлый раз все было точно так же. Если честно, Артем уже давно понял, что в мальчишке его не просто физически влечет. С другим он бы так церемониться не стал, особенно после такого открытого призыва к действию, но с Игорем было по-другому. Ему не хотелось причинять боль, использовать в личных целях или как жилетку, спасательный круг. Да, Дзюбе обязательно было бы хорошо с ним, потому что Акинфеев понимал его на каком-то духовном уровне, они будто кусочки пазла друг другу подходили. Но комфорт Игоря становился приоритетнее, ему хотелось разобраться в нем, понять так же, как тот понимал его.  — Спинку тебе потереть? С хитрой улыбкой Артем приблизился к парню еще ближе и обнял со спины, обвивая руками его тонкую талию, а Игорь захихикал. Водить носом по бархатной шее казалось мужчине чем-то сродни райскому удовольствию, никогда такие невинные движения не вызывали в нем такого эмоционального ответа.  — Предложение принимается, — Игорь развернулся в объятиях и, промедлив лишь секунду, мягко поцеловал мужчину в губы. Показать остальную часть квартиры Артем не успел, да и от нежностей пришлось отвлечься, потому что на кухне отчаянно пропищала духовка, оповещая о том, что обед готов. Своими кулинарными способностями он похвастаться не мог, но вот от его мяса по-французски в восторге были абсолютно все, в том числе и Игорь, что ужасно радовало Артема. Единственное, что его насторожило, так это то, что парень откладывает кусочки мяса в сторону.  — Ты почему мясо не ешь?  — Ну, не знаю, — Игорь замялся, возя вилкой с кусочком свинины по тарелке. — Я просто не очень его люблю. А так очень вкусно, правда. Кто научил?  — Обалдел что ли? — Артем проигнорировал вопрос для отвода темы. — Мужик должен потреблять белок, на одной картошке далеко не уедешь. Давай-давай, я жду. Скептически разглядывая серый кусочек на вилке, Игорь не спешил отправлять его в рот, будто пытаясь телекинезом перенести его.  — Мне тебя с ложечки покормить что ли? Игорь смутился и все-таки положил мясо в рот, пережевывая с таким лицом, будто ест что-то неорганическое.  — Вкусно.  — Еще бы, блин, гурман. Чтоб все съел. Цокнув и закатив глаза, парень продолжил обед и теперь ел все, стараясь угодить Артему. Но тот себя тираном не чувствовал даже под этим осуждающим взглядом. Футболистов с анемией ему еще не хватало в команде.  — Слушай, а что за у нас новые тренировки такие без мяча? — спросил Игорь, когда тарелка его была уже почти пуста. — Мы же не легкоатлеты.  — А все тебе расскажи. Это тренерская работа такая, а твоя работа это делать то, что сказал тренер, — поучительно ответил Артем.  — Пф, ну и ладно, — Игорь пожал плечами и откинулся на спинку стула. — Просто с нами Валерий Георгиевич как-то такой же фокус проворачивал, так и не понял замысла. Мысль о Карпине неожиданно возникла в голове Артема. Детский тренер так и не дал однозначного ответа на его предложение, да и больше они об этом не разговаривали. Стоило бы еще раз сходить к нему, разузнать, потому что Валерий, несмотря на образ жизни, был ценным и опытным кадром. Этим Артем займется на новой неделе.  — И не помнишь, чем это закончилось?  — Не-а, не помню. Я тогда мелкий был еще. Помню только, что долго мы без мяча бегали. Думать о работе в свой выходной, особенно когда рядом с ним Игорь, Артему не очень хотелось, поэтому он заварил им чай и пригласил его в комнату.  — Миленько у тебя, — сказал Игорь, разглядывая одну из двух комнат в квартире своего тренера, пока тот мучился с телевизором.  — Ага, у тебя милее, — Артем никак не мог попасть флешкой в гнездо телевизора, которое находилось с обратной стороны и было не в поле его зрения. — Маленький футбольный ад. Игорь рассмеялся, вспоминая о комнате сестры, где однажды переночевал Дзюба. Пока тот копался с техникой, парень подошел к небольшому рабочему столу, где стоял ноутбук, буквально закопанный разными документами. На самом краю стояла фотография в рамке, которую Артем перевез в первую очередь. На ней он с отцом после матча сборной в Шотландии, где тогда еще форвард Артем Дзюба забил победный гол. Но сейчас для него был не так важен факт того, что на фото запечатлена его карьера, как то, что они тут с отцом вдвоем. В эти два мутных года у них были достаточно напряженные отношения.  — Это твой отец, да? — спросил Игорь, взяв рамку в руки и рассматривая фото. — Это Сергей Дзюба? Артем, воткнув наконец дурацкую флешку, подошел ближе к парню, через его плечо смотря на фото. Он так давно не звонил домой. Почти с самого своего приезда. И так было почти всегда. Когда карьера Артема шла в голу и у него все получалось, ему было не до отца, созванивались они редко. И теперь тоже редко, но потому что сейчас у Артема ни черта не получается. Ему ужасно не хватало отца, но просто взять телефон и позвонить спустя такое время он не мог. Немного рассказав об отце Игорю, ему стало еще более грустно. Ведь его отец такого отношения точно не заслужил. Он был поддержкой и опорой для него всю жизнь, а теперь он не может просто взять свой долбанный телефон и позвонить.  — А твой отец? — спросил Артем, когда закончил свой небольшой монолог об отношениях с папой. — Кристина мне сказала, что он тоже футболистом был. Вы же втроем живете, да? Игорь в ответ лишь невнятно угукнул. Они сидели на диване очень близко друг к другу, но Артем почему-то не решался придвинуться ближе, хотя ему очень хотелось обнять его, оказаться рядом. На кофейном столике рядом с диваном стыл чай, и Игорь как приклеенный глядел на клубящийся пар.  — Если ты не хочешь говорить об этом, то не нужно, я все понимаю.  — Нет, просто… — Игорь замялся и глубоко вздохнул, перевел взгляд на Артема. — Моя семья… ну, мама, она, знаешь, бизнес-вумен такая. Вечно в разъездах, мы ее не видим почти. По праздникам перезваниваемся, деньги какие-то присылает. А наш отец умер пять лет назад почти. Тогда мама и ушла от нас, на Кристинку все спихнула. Ладно хоть бабушка у нас есть, за городом живет. Помогала, пока Крис училась и пока я нормальные деньги не стал получать. Артем слушал, затаив дыхание. Он почти физически ощущал, как тяжело Игорю даются эти слова. Фильм на экране уже начался, но мужчина выключил звук, чтобы Акинфеев продолжил, но он молчал, снова уставившись куда-то в стену. И Артем не торопил его, даже почти не шевелился, пока парень собирался с мыслями.  — Папа с раком долго боролся. А когда мне из ЦСКА пришлось уйти, он сильно переживал, — голос Игоря неожиданно просел, и Артем заметил, что тот стал чаще дышать и немного запрокинул голову. — Нам уже обещали ремиссию, а из-за нервов ему стало только хуже. Пузырь, в который Игорь заключил сам себя, начинал лопаться. Артем, не выдержав этого, придвинулся ближе, положил ладонь на его щеку и повернул на себя. Маленькие капиллярчики под тонкой кожей под глазами парня начинали лопаться, лицо его краснело, а нос забивался. Дзюба почувствовал горечь и боль в области груди, когда взглянул в мокрые, блестящие от слез глаза Игоря. Он сам не знал, что это такое, когда теряешь близкого человека. Его мать умерла еще тогда, когда он ничего не понимал, так что особенно не страдал. Но у Игоря была совершенно другая ситуация, а то, что он винит себя в этом, не облегчало положения.  — Хороший мой, неужели ты думаешь, что это твоя вина? — спросил он, пытаясь не выдать какую-нибудь очевидную, но болезненную для Игоря вещь.  — Я не знаю, — Акинфеев вдруг обнимает Артема и прижимается к его груди, капая слезами на его домашнюю футболку. — Я умом-то понимаю, что ничего с этим поделать не смог бы. Артем понимает, что он, возможно, об этом никогда еще ни с кем не говорил. Еще он чувствует, что Игорь что-то не договорил, но не торопит, не подталкивает, хотя и понимает, что выговориться очень важно. Но парень не говорит больше ничего, только тихонько постанывает и крепче цепляется за его плечи. И Артем обнимает его еще крепче, ощущая, с какой силой содрогается по-юношески узкая спина и как горячие слезы пропитывают его одежду, катятся по шее. Дзюба его не успокаивает, разве что поглаживает по волосам и спине, еле-еле сдерживая собственные слезы, наворачивающиеся от той боли, которая буквально вырывается из парня вместе с рыданиями и воем.  — Ты ничего не мог сделать, — шепчет он, потому что его собственный голос дрожит.  — Тогда почему мне так паршиво? Плачет Игорь недолго, но от всей души, впиваясь в плечи Артема пальцами с такой силой, что ему становилось больно. Не проронив ни слова, Дзюба прижимает его к себе, будто пытаясь разделить с ним эту боль, забрать ее себе. И у него почти получается, потому что вскоре Игорь успокаивается, только икает.  — Знаешь, я когда в ЦСКА поступил, он так рад был, — вдруг говорит парень, выпутываясь из объятий и улыбается. — Такую вечеринку закатил. Сам ничего есть не мог, зато столько всего наготовил, бабулю привез к нам. Фильм тихонько подходил к концу, чего Артем даже не заметил. Да и плевать на него он хотел, пока в руках его трепетал Игорь, казавшийся таким маленьким и хрупким. Всегда холодный и неприступный, он казался какой-то изощренной иллюзией, доверившейся ему, за что Артем был ему безумно благодарен.  — Всю ночь кутили, да? — Артем мягко улыбнулся и положил ладонь на мокрую щеку Игоря, чтобы большим пальцем стереть новую слезу, катящуюся вниз по светлеющему лицу.  — Ага, — заулыбался он, сам стирая влагу с лица. — На море потом пошли и на лодках катались. Я очень по нему скучаю. Артем снова обнял Игоря, который больше не плакал. Глядя на рыдающего парня, казавшегося ему самым прекрасным существом на планете, самым чистым и невинным, не заслуживающим того, что с ним произошло, мужчина решил, что постарается сделать все, чтобы такого больше не случилось. Чтобы на милом лице с микроскопическими кровоподтеками под кожей не было больше горьких слез. Он станет клоуном, научиться жонглировать, что угодно. Спустя целый вечер, который они просто проговорили обо всем на свете, когда Артем провожал Игоря, он все же спросил:  — Ты же теперь не станешь избегать меня? Потому что мысли об этом навязчиво мельтешили у него в голове. Игорь сначала проявляет эмоции, а потом убегает, оставляя Артема думать обо всякой ерунде. Стоило прояснить это заранее.  — Нет, — Игорь покачал головой и положил руки на плечи Артема, притягивая для поцелуя. — Теперь ни за что.