Считала. А разве она не считает так сейчас?
Сама не ведая и не управляя собой физически, придворная дама с грохотом ударила сжатым кулаком по деревянному столу, на котором смиренно оставалось лежать письмо с зелёной ленточкой, дожидаясь своего часа. Нет. Маринетт не будет унывать и сдаваться. Она и вправду выросла за те недели, проведенные в этой проклятой французской обители, обрела настоящую твёрдую волю, которую предстоит попытаться сломать её недоброжелателям. Обычно, в такие моменты, герои из романов, которые были прочитаны фрейлиной, называли свою фамилию и говорили, что в характере их семьи не отступать и прочие подобные слова. Но, той самой семьи у Мари не было, лишь она сама была у себя. — Я Маринетт, и я сама пройду этот путь. Немного усмирив свой воинственный пыл, темноволосая наконец-то обратила своё внимание на второе письмо. Положив послание Альи, она взяла в руки новое. Вместо развернутой писанины девушка наблюдала пару строчек, выведенных чёрными, как мгла, чернилами:Леди,
Я, должен признаться, с удовольствием вспоминаю наш чудесный разговор на прогулке. Темы, которые мы затрагивали, я долгое время жаждал обсудить хоть с кем-то, но достойного собеседника не находилось. Однако, провиденье даровало мне вас, и я, не на секунду не засомневавшись решил написать вам эту записку. Если вы располагаете свободным часом для вашего преданного собеседника, то я буду счастлив иметь честь увидеть вас, леди Маринетт. Я буду ждать вас в шесть вечера около малого сада.Со светлой надеждой на ваше согласие Адриан Агрест.
Едва можно описать смятение придворной дамы, когда она медленно дочитывала последнее предложение. Она могла ожидать от этого послания все, но не приглашение кронпринца. Смущенное оцепенение захватило полностью власть над юной фрейлиной. Подумать только, человек, который пару недель назад обещал устроить ей «весёлую жизнь во дворце» (которая, впрочем, и без него уже началась), теперь приглашает её на прогулку. Маринетт невольно издала нервный смешок. Какая ирония! Но смех прервался ещё более стремительнее, чем начался. В голове засел насущный и довольно трудноотвечаемый вопрос. Идти или нет? Боже мой, ее просит о встречи человек, невеста которого пару часов назад гневно выкрикнула: «Уничтожу, дрянь!». Нужно думать более приземленее, дабы прийти к окончательному решению. Время сопоставить факты. Если она пойдёт на эту встречу, то слух про то, что она «любовница почти женатого человека» закрепится, а Кагами окончательно свихнётся в отношении к ней. В целом, откуда принцессе Цуруги взбрела в голову столь нелепая и беспочвенная мысль? Невеста принца могла подозревать в распутности любую дворцовую служанку или ещё какую-нибудь падшую женщину, но точно не Маринетт. Надо бы выяснить это когда-нибудь. Но вернёмся к основной теме. Первый факт неуклонно твердил об отказе, но второй, который будет написан сейчас, ставил под сомнение безукоризненное отрицательное решение. Если она не пойдёт на эту встречу, то кронпринц Франции явно ухудшит своё мнение о темноволосой, и девушка окончательно потеряет шанс получить его расположение. Думая о его благосклонности, Мари невольно смутилась и зарделась. Впрочем, она мыслила абсолютно рационально! Доброе отношение наследника такой могущественной страны желал каждый человек. К тем более, характер Адриана имел неизученные и такие интригующие разум стороны, что фрейлина непроизвольно тянулась изучить их подробнее, проникнуть в самую суть, чего бы этого не стоило. Может быть, подойдя к шести вечера в назначенное место, она встретит его, и они проведут время очень даже славно? Позже, спустя несколько таких прогулок они смогут иметь довольно прочную светлую дружбу? А может… Маринетт вовремя одёрнула себя и вернула поток мыслей в нужное русло, который уже направлялся к самым огромным белоснежным облакам и вставал на путь грёз. Да, мечтать невредно, но сейчас это совсем лишнее! Все силы разума были направлены на борьбу между двумя противоречиями — теми мыслями, которые были высказаны ранее. В эту «войну» суждено было проникнуть третьему невысказанному и решающему размышлению. Хотя, размышление — это не совсем подходящее слово для этого весьма своеобразного соображения. Чувство, возникшее в самых глубоких недрах души девушки, иногда действовало даже на самых мудрых и непоколебимых женщин сего мира. В придворной даме проснулась «женская месть». Такая сладкая, невинная на вид, она мигом завершила и закрыла этот мучающий её до этого вопрос. Она пойдёт. Назло Кагами и прочим сплетникам. Пусть думают, что хотят, Мари не собиралась забивать свои мысли этими бесполезными переживаниями о чужом мнении. Она сделает так, как хочется её сердцу. — Холли! — громко окликнула фрейлина, на её зов в комнату спустя пару секунд прибежала смуглая девушка, ожидавшая приказаний, — Холли, мне нужно расслабиться. Пробили часы. Ровно два часа дня. Маринетт спокойно пригубила душистый чёрный чай, от которого исходил лёгкий горячий пар, щекотавший кожу щеки. Фрейлина наказала служанке передать принцессе Хлое, что Мари пообедает у себя, и, с позволения госпожи, не пойдёт вместе с ней на обедню в трапезной. При дневном приёме пищи придворные дамы могли не сопровождать своих королевских господ, этикет дозволял такое. И, похоже, принцесса не имела ничего против просьбы своей подчиненной, так как не прислала ответное послание, что, если смотреть на ситуацию без излишних придирок, означало согласие. Темноволосой в таком случае оставалось вдоволь наслаждаться минутами гармонии и расслабления, в которых она так нуждалась последнее время. Почитывая труды Террона, она изредка посматривала в окно, беспокоясь за погоду. Не хотелось бы, чтобы она портилась, когда у девушки было назначено аж две встречи на вечер. Умиротворение души нарушал лишь один незначительный фактор — Хлоя совсем не тревожилась о своей фрейлине все эти часы. Но, впрочем, возможно это и к лучшему. Как бы не любила Мари свою госпожу, сейчас бы она нагрузила головку и руки своей придворной дамы работой, которая была сейчас такой лишней. За приятным занятием время становится скоротечным, и вскоре постоянно движущиеся стрелки часов остановились на пяти. Звон от часов вновь оглушил темноволосую, которая уже решала вопрос с одеждой. Лёгкая паника вскружила голову, затуманивая своим густым паром глаза. Всё-таки Маринетт ещё никогда в своей жизни ТАК не переживала за свой внешний вид. Поначалу задача привести себя в порядок казалось на удивление простой, но когда первые варианты платьев были уверенно отклонены, придворная дама задумалась серьезнее над этим. Зеленое с неглубоким квадратным вырезом и непышной юбкой, поверх которой, словно фартук, расположился слой прозрачного белого тюля с крохотным горошком? Нет, слишком повседневно и скучно! Она будет смотреться как стебель какого-то цветка, ей Богу. Может, стоило выбрать вон то пудрового оттенка с юбкой-пачкой? Боже, нет! Что за глупость? Надо было давно выбросить этот до нелепости детский наряд, который уже был ей не по размеру! На глаза попалось ещё одно: бордовое, с довольно откровенным U-образным вырезом, приоткрывающим вид для посторонних на возможные женские формы обладательницы. От одного представления, как темноволосая будет смотреться в «этом нечто» перехватило дух от стыда. Как вообще такая абсурдность могла оказаться в её гардеробе?! Губы Маринетт уже тревожно поджались, а из груди вылетел протяжный, полный безнадежности вздох, как вдруг она заметила ещё одно платье, сиротливо висевшее в самом неприметном углу громоздкого дубового шкафа. Фрейлина потянулась и достала желаемый наряд. Платье было идеальным для вечерней прогулки. Не слишком роскошное, но при этом и не слишком простецкое, оно плавно лавировало между этими двумя понятиями, создавая образ женственности и строгой элегантности. Глубокий синий цвет умело обыгрывал вырез в форме горизонтальной небольшой щели, которая открывала роскошный вид на белоснежную шею. Рукава три-четверти и достаточно пышная юбка довершали этот безукоризненный по критериям девушки наряд. Пока Мари осматривала платье, служанка Холли лениво копошилась в нижних юбках темноволосой. Фрейлина, будто внезапно вспомнив что-то, размеренно произнесла: — Холли, ты забыла про корсет. — А? — встрепенувшись, юная девчонка удивленно уставилась на госпожу, которая до этого при каждом удобном случае бранила этот женский элемент одежды, — Но, леди, вы… — Неси и поскорее шнуруй, — указала та. Кое-как с помощью медленной Холли напялив на себя вышеописанное убранство, придворная дама лихорадочно начала рыскать в своей резной шкатулке подходящие аксессуары. Выбор пал на ожерелье и серёжки с мелким белоснежным жемчугом, разбавлявшим тёмный наряд. Маринетт взволнованно взглянула на часы. Пять часов и тридцать две минуты. Времени оставалась мало, а служанка нехотя расчёсывала тёмные пряди, которые спустя пару минут были прибраны в аккуратный пучок сзади. — Леди, вы так красивы сегодня… — пролепетала Холли и широко улыбалась, довольная своей работой. — Благодарю, можешь идти, — темноволосая отпустила свою помощницу, которая остро жаждала узнать, куда так нарядилась её леди, и разочарованно поплелась к двери. Тем временем фрейлина подошла ближе к зеркалу в серебряной оправе. Оценивающий взгляд прошёлся по каждому сантиметру вечернего образа девушки, результат вскоре всплыл в голове. Чудесно. Она и вправду красива сегодня. Поправив неровную неуместную складку на платье, придворная дама довольно улыбнулась своему прелестному отражению. Пять часов и сорок пять минут. Время идти к месту встречи с наследным принцем, а то негоже будет опоздать на встречу. Взяв в руки веер, девушка выдвинулась к назначенному малому парку. С каждым шагом в груди Мари возрастало неведанное и непонятное чувство, которое тихими, но ощутимыми мурашками поднималось снизу вверх, будто тысячи войск шли по полю, усиленно давя его своими тяжелыми сильными ногами. Она не могла совладать с этой встревоженностью, не отступавшей ни на миг, а лишь становясь всё огромнее с новым пройденным метром. Когда вдалеке показались плотно растущие деревья знакомого крохотного парка, нервный трепет почти достиг апогеи. Не увидев никого в радиусе десятка метров, Маринетт забеспокоилась более, чем когда-либо. Время уже явно доходило до шести, но светловолосого парня рядом не было. Присев на белоснежную лавочку и подперев локтем тяжелую голову, темноволосая принялась томительно ожидать. Птицы, кружившись в кривых цветущих ветках, звучно пели свою знакомую и родную для французских краёв весёлую и лёгкую песню. Зеленые молодые листочки забавно шумели под струнами могущественного ветра, который в этот погожий день решил не показывать своей мощи и лишь скромно обдувал своими тёплыми потоками каждого. В сочной, уже почти летней траве самые запоздалые яркие цветки упорно старались прорасти выше к всеми любимому вечернему солнцу. На пару минут, наблюдая за этой гармонией природы, Мари забылась. Как хорошо бы было поселиться одной где-нибудь среди прекрасных долин, манящих каждого истинного ценителя красоты, и вести мирную тихую жизнь, каждодневно молясь за весь грешный мир и прося прощение у Бога. Но даже что-то бесспорно волшебное, в один момент теряет свои пьянящие чары. Теперь в мыслях девушки правил страх. «Может, это было шуткой? Просто шалостью, которую затеял принц? Да, правда. Он ведь просто решил поиздеваться надо мной, выставив меня наивной девицей. Как я могла так по-детски поверить в эту небылицу-приглашение? Дура, дура, дура!» — прикрыв глаза и сморщив лоб, Маринетт бесконечно ругала себя, как вдруг появился он. Он явился в её глазах, будто греческое божество. Идеален, словно Апполон, он спешащей походкой направился к спутнице. Та присела в глубоком реверансе, а Адриан склонился всем туловищем. Выражение его лица было немного обеспокоенным, но блеск зеленых глаз оставался неизменным. До последнего не ожидав, но надеявшись на его приход, фрейлина молча смутилась. — Леди, мне так жаль, я все же опоздал, — сердечно начал оправдывать своё опоздание светловолосый, — Вы знаете нашу мужскую породу, а особенно наследников — у них всегда есть эти нудные, но необходимые собрания, — он вздохнул, — Если бы на них присутствовали такие прекрасные и умные создания, как вы, то я бы с радостью участвовал в них весь остаток жизни. Столь замечание, имевшее некий кокетливый характер, присущий Адриану, невероятно обрадовало в душе придворную даму, но внешне она лишь позволила немного покраснеть щекам. — Ничего, Ваше Величество, я всё понимаю, — успокоила его Маринетт, подарив ему лучезарную улыбку. Ненадолго, Агрест замер, совсем поверхностно осматривая девушку. То, что он видел, явно доставляло эстетичное и искреннее удовольствие его взору, и парень не сдержал доброй ухмылки. — Вы прекрасно выглядите, миледи, — завороженно прошептал он, заставляя чувства внутри неё переворачиваться каждую секунду и устраивая там настоящую бурю, — Что же, пройдем? Он галантно подставил локоть, а она глупо уставилась на него, но прогнав этот стыдящий ее вид, Мари осторожно вложила свою правую руку. Не спеша, пара отправилась в путь. Поначалу, диалог был опасливым и несмелым. Принц и придворная дама медленно искали точки соприкосновения, но к счастью, такие обнаружились быстро. Вскоре, Адриан во всю пользовался своим врожденным талантом харизмы, а Маринетт успешно боролась с чувством робости. Они с подлинным наслаждением обсуждали поэзию, осуждали современную прозу и возносили творцов «золотого века». Они и вовсе забыли о прежних недопониманиях, проводя своё время досуга друг с другом будто старые добрые друзья. И девушка, и парень удивлялись, что их вкусы так похожи. Правда, совершенно идентичных людей не бывает, и это хорошо — ведь одинаковые характеры не предоставляют друг другу не единой загадки, а изучение натуры человека — наиинтереснейшая часть любой зарождающейся дружбы. — Говорю же вам, леди, Натерман явно написал этот сборник из-за своей неразделенной любви к той замужней даме Лилиат… — уверял светловолосый свою собеседницу. — Право, не могу согласиться с вами никак, принц! — противилась та, — Историки не подтверждают наличия его чувств к этой особе! Вы, я признаюсь, мыслите как очередная кокетливая девушка! — темноволосая звонко рассмеялась. — Что же эти учёные мужи могут понимать в человеческой натуре, мадмуазель? — разочарованно констатировал он, — Они лишь только могут сопоставлять факты, которые, по их мнению, достоверны. Но как ничтожны они в науке с названием «Душа земного люда»! — Если позволите, я дам название вашей науке, — ненавязчиво прервала его мысль придворная дама, — meamtiam * (примечание: с латинского meam — душа; scientiam — наука). — Вы знаете латинский? — кронпринц удивленно уставился на неё, — Похвально! — Благодарю, — красноречиво проговорила девушка, — Но всё-таки я с вами не согласна! — Вы черствая для женщины, — насмешливо заключил наследник Франции, и озорные и задорные огоньки в его глазах заиграли новой юной жизнью. — Я? Отнюдь! — смущённо возмутилась Маринетт. Адриан явно ждал именно такой реакции, — Позволите, Ваше Величество, я просто предпочитаю хотя бы час каждого дня руководствоваться разумом, а не потоком чувств и мечтаний, как делают некоторые мои сверстницы. Не думала, что это называется бесчувственностью! — Леди, леди, я всего лишь пошутил, — успокаивающим тоном заверял парень, — Я вовсе не считаю вас бездушной, ни за что! Просто вы являетесь потрясающе незаурядной личностью! Признаться, за час проведенный с вами, вы заставили меня восхищаться. — Что вы, принц, не стоит, — воинственный пыл фрейлины постепенно уступал нежным девичьим склонностям. На несколько минут каждый из них замолчал, и они продолжали медленно прогуливаться, бланженствуясь дарами прекрасного большого сада. Цветы различных пастельных оттенков, благоухающие аккуратные зелёные кусты и высокие стройные деревья с сочными неприкосновенными плодами на вершине древа, которые будто произрастали в том самом далёком божественном Эдеме. Неповторимые ароматы со всех сторон вскружили молодые головы, заставляли забыться и прикрыть веки от пьянящего и неземного удовольствия. Посмотрев на один из белых цветков, Адриан хитро покосился на Мари. Та не замечала его взгляда, витая в своих мечтающих мыслях. Но долго пробыть в этом состоянии у девушки не получилось. — Этот цветок так похож на лизиантус, не так ли? — любопытно заметил светловолосый, рукой показывая на рассматриваемый ранее объект. — А? — растеряно отозвалась темноволосая, — В целом, да. Правда, форма немного другая. — Вам давно приходилось их встречать? — Не скажу так, — задумчиво сообщила Маринетт, — Совсем недавно. Моей подруге отправляли букет таких цветов. Адриан недоуменно уставился на Мари, пребывая в неподдельной потерянности. Девушка не поняла такой эмоции, исходящей от парня, и её взор говорил: «Что случилось?». — Э-э, подруге? — наконец брякнул наследник. — Да, леди Алье, — спокойно объясняла придворная дама, — Ну, вы её знаете. — Подожди, как? — ахнул он, не замечая, что забыл обратиться к собеседнице на «ты», — Ты знаешь, от кого был букет? — Нет, — протянула она, всё ещё недоумевая по поводу расспросов Адриана, — Хотя да, знаю. Дело в том, что он по ошибке попал ко мне в комнату, но я поняла, что служанка явно перепутала меня и леди Алью, так как отправитель был точно герцог… — Да нет же, нет! — протестующее восклицание слетело с уст кронпринца, прервав речь темноволосой фрейлины, — Это был ваш букет! — Мой…? — изумлённо вымолвила Маринетт, — Но откуда вы…? — Всё потому что отправителем был я! — громко выпалил светловолосый, чем немного испугал бедную девушку. Они молча уставились друг на друга, каждый имел свои противоречивые чувства. Маринетт была в культурном шоке от этого кричащего и абсурдного заявления. Да она и в умопомрачающем и диком бреду представить себе не могла, что ОН пришлёт такой дорогой букет ЕЙ. Нет, это просто невероятно! Адриан стремительно отходил от прихлынувшей смелости и постепенно с леденящим ужасом осознавал, что ненароком только что разрушил все дальнейшие перспективы на крепкие дружественные и доверительные отношения с темноволосой. Черт! Как он мог так опрометчиво поступить, раскрыть свою тайну? Между этими двумя возникла угнетающая и зловещая тишина, которую не решался нарушить никто. Хоть где-то на высокой ветви и пел светло-серый звонкий пересмешник, переминаясь с ноги на ногу, но для парня и девушки не существовала остальная реальность, кроме пары квадратных метров, в которых они неподвижно стояли, недоуменно глазея на друг друга. Утекающие напряженные секунды казались длительными мучительными часами. Но более стоять в таких неумелых позах было глупо, как и сохранять это полное смущающее молчание. Сделав вдох, кронпринц тоном провинившегося десятилетнего мальчишки прервал тишь: — Миледи, вы в порядке? — он осторожно приблизился к ней, — Я был слишком груб, мне очень жаль… — Я-я в порядке, — заикалась она, не способная в полной мере справиться со своим дрожащим и то и дело прерывающимся голосом, — Но я правда нахожусь в глубоком недоумении… — Я объяснюсь, — нехотя проговорил он и разочарованно шумно вздохнул, — Я надеялся сделать вам приятное, не желая ничего более. Никаких лишних намёков, поверьте. Вспоминая содержание прилегающей к цветам записки, Мари усомнилась в последнем сказанном предложении. В голове живо пролетели те слова: «Для чистой и невинной, словно нераспустившийся бутон, девушки, которая держит в своём крепком плену моё грешное сердце» и она решила не томить себя лишними тёмными мыслями и спросить прямо: — По тону вашего оставленного с букетом послания, я не могу быть уверенной в ваших добрых намерениях, — холодно процедила фрейлина, сама не ожидая от себя такого льда в интонации. Светловолосому хватило пару мгновений оживляющего воспоминания ступора, чтобы с крайне страшным смятением припомнить то, что он написал. Взглянув прямо в испытывающие голубые глаза девушки, он поспешно выпалил: — Я, верно, перепутал записки! Да, именно так! — подхватив эту идею, он успешно развивал эту версию, — Дело в том, что я заказал букет не только для вас, леди Маринетт, были цветы, предназначающиеся для моей невесты. Когда я отдавал эти подарки слугам, я лихорадочно спешил, и, похоже, перепутал, — чтобы снять вновь появившееся напряжение, он рассмеялся, — Как забавно и нелепо получилось! Я приношу свои извинения. Светловолосый испытывающим взглядом ждал реакции придворной дамы. Впрочем, та надеялась, что оправдание будет подобным, так что предпочла проглотить эту версию. После секундного раздумья, она простодушно улыбнулась, давая понять, что вопрос улажен и забыт. Теперь в душе Адриана воцарилось спокойствие. Им не потребовалось огромных усилий, чтобы вернуться к той непринужденной приятной беседе, которая заливисто и тягуче звучала до того случая. Теперь они опасливо и невзначай избегали ботаники, пытаясь рассуждать на тему естественных наук. Именно этот предмет занял их разум последующие полчаса. Маринетт взглянула на западное вечернее солнце, которое постепенно и неизбежно близилось к закату. Темноволосая прервала обсуждение достижения современной физики своим вопросом: — Не подскажите, сколько время? — Почти двадцать минут восьмого, леди, — отозвался принц, вглядываясь в свои карманные часы. — Ах, уже? — разочарованно изумилась Мари, — Наверно, нам стоит заканчивать нашу прогулку, Ваше Величество. Принцесса Хлоя может нуждаться во мне и беспокоиться из-за моего долгого отсутствия. — Это досадно, но ничего не поделаешь, — искренне погрустнел он, — Спасибо вам за такой прекрасный вечер. — Вам спасибо, — робко поблагодарила она. Внезапно для девушки, парень сократил расстояние между ними и бережно взял её в ладонь в свою руку, преподнося её к своим сомкнутым шершавым губам. — Обязательно стоит встретиться и завтра, не так ли, леди Маринетт? — с неизменным блеском в глазах лукаво молвил наследник, с торжеством наблюдая за премило покрасневшей фрейлиной, которая непроизвольно отвела свой зачарованный взгляд, пытаясь не выдать себя. — Можете обращаться ко мне по имени, принц, — неожиданно для себя разрешила темноволосая. По имени могли обращаться к друг другу лишь друзья и близкие люди, и изредка очень хорошие знакомые. Такая честь явно льстила светловолосому кронпринцу. — Что же, ещё раз благодарю вас, Маринетт, — изрёк Агрест, выделяя её имя, которое называл уже без титула, — И до встречи. Он удалился на удивление быстро, оставив её в одиночестве с природой. Мари завороженно разглядывала кончики пальцев, до которых дотронулись его бледные губы. Осторожно поглаживая аккуратную ладонь, она с трепетом вспоминала каждый момент, проведенный рядом с ним за этот последний час с лишним. Даже момент с цветами показался ей таким очаровательным. Оказывается, букет был для неё. Какая же непредсказуемая и негаданная эта матушка-Судьба! Интересно, что ещё она преподнесёт ей в подарок? Вскоре, она медленно поплелась к замку. Добредая до своих покоях, в мыслях от принца почти не оставалась и следа, теперь её занимала будущая встреча с Альей. Заглянув в комнату, она обнаружила подремывающую служаку, мило посапывающую в мягком кресле. — Холли, — мирно позвала фрейлина, бережно дотрагиваясь до её плеча. Девчонка посупилась. — Л-леди? — сквозь тяжёлые веки пробормотала она. — Кто-нибудь заходил в моё отстутсвие? — Только портниха, — зевая, сонно докладывала служанка, — Она сказала, что завтра вы можете прийти на примерку. — Принцесса не искала меня? — насторожено промолвила придворная дама. — Нет, миледи. — Странно, — случайно вслух произнесла Маринетт. — Я вам ещё понадоблюсь, леди? — Нет, можешь идти. Темноволосую немного обескуражил тот факт, что с момента прогулки с Кимом, Хлоя больше ни разу не вспоминала о своей фрейлине. А может быть, она ждет, когда её дама сама к ней явится? Нет, такое не в характере светловолосой принцессы. Значит, в Мари и вправду надобности не было. На часах стрелка уже минула половину восьмого часа. В восемь будет ужин, на котором Маринетт присутствовать бы надо, но она сошлётся на лёгкое недомогание, выручавшее каждую особу при дворе время от времени. Скорее всего, Алья воспользуется той же отмазкой. Темноволосая предпочла распустить растрепавшийся пучок, дав свободу локонам. Пригладив их расческой, она приняла решение выдвигаться в сторону места, где будет её ждать подруга. На улице уже заметно потемнело. Солнце посылало свои последние лучи, содержащие небольшую долю тепла и приятного успокаивающего света, но само оно скрывалось в зловещей пелене тьмы. Дневной лёгкий ветерок, щекочущий лицо пару часов назад, превращался в сильный могучий ветер, от которого узко щурились глаза. Уже ближе к восьми часам, Мари подходила к пруду. Глазам открывался вид на знакомый водоём, обрамленный со сторон цветущей вишней, казавшейся в ночном свете какой-то волшебной. На месте уже пребывала пунктуальная во всём юная графиня Сезер, смотрящая блуждающим взглядом вдаль. — Алья! На оклик знакомого голоса каштановолосая повернулась мгновенно. Улыбнувшись, она поспешила встретить темноволосую. — Маринетт, дорогая! — тепло приветствовала её Алья, — Я так рада видеть тебя! — А я-то как, — светилась Маринетт, — Как ты? — Я? — на мгновение улыбка Сезер показалась вымученной, — Пытаюсь выживать в логове волков. Кагами намерена выжимать из меня все собственные соки жизни. Но не волнуйся, Мари, я ей не дамся! — Мне надо тебе многое рассказать, Аля, — с тяжелым сердцем, готовясь рассказать про утреннюю историю с Кагами, сообщила фрейлина Хлои, — Пойдем, присядем туда, — девушки направились к лавочке. — Не томи меня, рассказывай всё, что есть, — с мольбой в глазах просила каштановолосая. — Что же, — со вздохом начала девушка, — Помнишь же, утром я заглядывала к тебе? — Алья кивнула, — Так вот, по пути к тебе я встретила твою принцессу. Я, в силу своей вечно преследующей меня неуклюжести, столкнулась с ней. Она поинтересовалась насчёт Хлои, а потом внезапно начала с жаром говорить мне унизительные оскорбления и серьёзно угрожать мне. Я всегда знала, что она относится ко мне плохо, но в этот раз она перешла границы. Понимаешь, Аля, она думает, что я связана с кронпринцем, понимаешь? Она считает, что я его бывшая любовница! — Боже мой… — слетело с уст полностью шокированной Альи, — Да как такая глупость могла прийти к ней в голову?! — И я поставила Кагами на место, — заявила «любовница принца», — Похоже, это столкновение окончательно выбило её из колеи… — Чёрт возьми, никогда бы не подумала, что все эти перешептывания Лилы и Кагами про бывшую пассию принца про тебя! — с ужасом воскликнула графиня. — Как давно они начали об этом разговаривать? — Точно не могу сказать, они никогда не посвящали меня в свои секреты, — покрутила головой подруга, — Но это точно возникло месяца три-четыре назад. Я помню, как они спорили о какой-то темноволосой дряни, но кто мог подумать!.. — Я ведь даже не знала никакого Адриана три месяца назад! — возмущенно процедила придворная дама, — Этот слух, дошедший до ушей Кагами, никак не может быть про меня! — Кагами помешана на своей любви, Мари, теперь она точно не будет сдерживать себя… — Но что мне делать? — отчаянно выпалила та. — Есть единственный способ, — сосредоточено промолвила каштановолосая, — Нам предстоит выяснить, кто была та девушка и открыть правду для Кагами. — Ты с ума сошла? — выкрикнула Маринетт, — Сунуться в это осиное гнездо с тайнами постели кронпринца?! — Поверь, принцесса Цуруги в гневе страшна, а в мести просто смертельно ядовита, — серьёзно заверила Алья, — Я как можно осторожнее буду расспрашивать Нино, он постоянно бывал в замке, и знает Адриана всю жизнь. А тебе стоит подобраться к Хлое. — Не думаю, что мой разговор с Хлоей поможет, — разочаровано протянула темноволосая, — Было бы что-то интересное, я бы уже знала об этом. — Попытка не пытка, Мари. Маринетт сильно поникла, это было заметно. Алья всей душой хотела поддержать свою милую подругу и с сестринской любовью обняла её. — Всё будет хорошо, мы обязательно докопаемся до правды. Придворная дама Хлои не смогла сдержать горьких слёз. Каштановолосая не пыталась прекратить её рыдания, она лишь по-матерински успокаивала её своими нежными разговорами на далёкие от их жизни темы, пересказывала давние знакомые истории и легенды. Так, они просидели около часа, счастливые в компании друг друга. Но всё хорошее имеет свой конец. Вскоре неразделимые подруги, ставшие за этот час ещё ближе, с сожалением расстались, разбредаясь в разные стороны. — Всё будет хорошо, Мари. — Я тебе верю, Алья. Доходя до своей комнаты, Маринетт услышала странный шум, похожий на бурный спор. Когда открылись двери, перед её глазами предстала неприятная сцена.