***
В трёх бокалах была налита блаженная кровь и только в одном было вино. Мы подняли их и цокнулись, когда Райан закончил свою речь. Улыбки было невозможно сдержать. — Куда сегодня идём? В кино, театр, просто погуляем? — Спросила Лари, отрезая кусочек мяса от отбивной. — Сегодня будет историческая реконструкция возле Шипа, — сказал мужчина. — Я подумал, что мы могли бы пойти туда. — Нет! — Отрезала я. — Ари, там будет весь наш район. Шанс, что она увидит тебя… — Какая разница? Это её клуб. Это её реконструкция. Я не хочу связываться с ней! — Ари, дорогая, но это же твоё прошлое. Это твои истоки. Она твоя биологическая мать, — Зоя была мягкая, но её слова резали меня. — Эта, так званная, мать мечтала избавиться от меня. Ей плевать на меня, а мне на неё. — Хорошо. Мы не пойдём туда. Может погуляем в центре? — Вампир пытался найти компромисс. — Я не против, главное, чтобы военные не патрулировали улицы, - предложила человек.***
Люди собрались в главном зале. Мы, кто празднует этот день, и те, кому интересна наша культура, едва поместились в нем. Большинство толпились под выходом. Зал был украшен в честь праздника. На экранах всплывали исторические деятели, фрагменты с фильмов-реконструкций, слоганы и цитаты. Я села на лавочку рядом с Агнессой, как можно дальше от Мика. Эльвия была здесь. Она поздоровалась с нами, была эмоциональной и позитивной, но достаточно быстро вернулась к своим. Её светлую макушку я видела в передних рядах. Майкл тоже поселил это мероприятие. Не знаю, увидел ли он меня, так как находился на другом конце помещения, но я видела его прекрасно. Вскоре основной свет приглушили и направили прожекторы на сцену. На ней появилась наш руководитель полетом. Она поздравила нас с национальным праздником, произнесла речь и передала слово ведущим. Они рассказали о важности истории и объявили о том, что нам будут показывать сценки, а мы должны будем угадать персонажей. Вышли первые трое актеров-аматоров. Девушка была одета в пышное платье. Она села на стул, высоко вздёргнув нос. В руке держала бокал с красной жидкостью. Это был вишневый сок. Парни были в костюмах с галстуками. — Леди, добрый день, — начал один. — Добрый, добрый, — она играла безразличие, рассматривая свой бокал. — Леди, мы пришли просить вас отозвать закон о алкоголе. — С чего бы я должна сделать это? — Чтобы перестать лицемерить! — Второй вскрикнул. — Да как ты смеешь так говорить со своей леди?! — Леди, мы в последний раз просим вас. Люди устали. Они соскучились за алкоголем. И если вы не отозвете закон, к вам придут уже вилы, а не мы. — Вы хамы и не заслуживаете вкушать это божественное пойло! Охрана! Второй парень демонстративно медленно подошёл к ней, вырвал из руки бокал и одним глотком осушил его. Леди смотрела на это с открытым ртом. — А теперь захлебнитесь этим вином! На сцену выкотили «бочку». Просто ватман изогнули, зафиксировали и разрисовал так, будто это была разрезанная вертикально бочка. Парни подняли девушку на руки и засунули ее за ватман. — Что вы себе позволяете! Пустите меня! Здесь вино! — Мы знаем, — второй взял крышку и, заталкивая девушку в бочку, закрыл её. — Это наше вам предупреждение, — он будто толкнул ногой сосуд и он уехал за импровизированную ширму. Через пару секунд все трое встали вряд и поклонились. Мы начали хлопать. Это было интересно и прикольно. — Благодарим наших первооткрывателей! — Ведущие вернулись. — Они прекрасно выступили! Спасибо ещё раз им. Итак, вы знаете, кто здесь был представлен? — Они молодцы, — шепнула Агнесса Филу. Тот лишь согласился мычанием. Люди начали кричать о том, что это Леди Мия и ее сухой закон, при котором только ей и разрешалось пить. Актеры были рады, что люди сразу всё узнали. Мы им снова похлопали и вышла следующая пара. Девушка и парень сидели на полу, спина к спине. Она рассматривала бумажный тюльпан, а он пил из бутылки сладкую газировку. — Ну кто меня дёрнул согласиться на это? — Сказала она, закрывая лицо руками, всхлипывая — Нужно было слушать свою мать, а мне моего отца, — он сделал глоток. — Мама была права. Твоя семья просто неспособна любить. Ты не способен любить. — Не способен любить? — Он повернулся к ней. Она скопировала его движение и теперь они сидели лицом друг к другу. — То есть, я организовал наш побег не потому что люблю тебя? Сразился с твоим дядей и племянником не потому что хотел тебе добра? Я сделал эти вещи не потому что любил тебя? — Это не любовь. Ты лишь хотел заполучить очередной трофей. Хотел украсть меня. — Нет. Я люблю тебя. И ради тебя готов на всё. А ты готова ради меня хоть на что-то? — Что?! Я отравила няню, лишь бы выбраться из дворца к тебе. Я скакала на той клятой лошади всю ночь, лишь бы убежать от семьи. Я принесла в жертву нашей любви человека и своё наследие. Но это была лишь глупая детская ошибка. Ты не любишь и не любил меня. — Я всегда любил тебя. С тех пор, как попал на тот ваш бал. И люблю до сих пор. Так неужели наша любовь не продлиться дольше месяца? Я не хочу верить в это. Я готов на всё ради тебя, ведь я хочу быть с тобой единым целым целую вечность. Что мне сделать ради тебя, любовь моя? — В начале это была так захватывающе, а сейчас это превратилось в дикарство. Я не хочу больше этого. Я хочу вернуть всё, как было. Хочу по вечерам принимать ванную, а ночью сбегать в сад к тебе, а не спать на траве, обкусанная насекомыми. — Я люблю тебя и если ты хочешь вернуть всё, я приму это. Но у меня есть вопрос. Ты любишь меня? — Да. Он достал из кармана пакетик и сделал вид, будто насыпал что-то из него в горло бутылки. — Ты готова сохранить нашу любовь навечно? — Он приблизился к ней очень близко и говорил буквально в её губы. — Да. — Тогда, выпей. Не бойся. Мы увековечим нашу любовь. Он взял её руки и вложив в них бутылку, заботливо сжимая и грея их. Девушка боязливо и недоверчиво смотрела на то, что происходило. Он же не отступал и, немо настаивая и давя на неё, заставил сделать глоток. Потом парень допил «отравленную» жидкость. Они симулировали поцелуй, уткнувшись в шеи друг друга, а потом легли на пол, умирая. Мы захлопали. Люди даже не стали дожидаться ведущих, а сразу начали кричать о запретной любви Джинджер и Меония. Следующими была целая группа ребят. Они были одеты в картонные доспехи и с такими же мечами. Заиграла гнетущая музыка. Они заорали и кинулись друг на друга. Никаких речей, диалогов, ничего лишнего. Началась битва, в которой их картонные оружия и защита начали гнуться и ломаться. Одни падали, потому что их побеждали, другие падали, потому что спотыкались об первых. Было забавно наблюдать за этим. Улыбки не сходили с наших лиц. Вскоре на груде людей остался стоять один единственный парень. Он победно закричал и начал говорить: — Я теперь король этих земель! Я победил и я имею все права на это государство! Я король! — Он снова закричал и воткнул погнутый меч в себя, после чего упал на людей. Король Шока был узнан сразу. Мы, оживляясь, похлопали ребятам и они ушли в закулисье. Следующим объявили Арона. Наша группа ждала его с нетерпением. Громче всех приветствовали его друзья и Андреа. Блондин был одет в белую рубашку с пришитыми мною эмблемами, плащ, на котором красовался вышитый топор, и под рубашкой был огромный живот, скорее всего, из подушки. Мелкий прокашлялся и начал говорить: — Здравствуйте, дорогие люди, разрешите вам подлезать, — я невольно нахмурилась. — Я только прибыл из логова тварей и готов рассказать вам всё, что узнал. Признаю, мне было трудно удержаться от оргии и других грехопадений. Но я здесь и готов встать на колени перед вами. Я стиснула челюсть, напрягаясь всем телом. Краем глаза заметила, как Мик на секунду посмотрел на меня, усмехаясь. Он тоже понял, кого играл Арон. — Люди, вы высшие существа, но терпите такое отродье, как я. Спасибо. Серьёзно спасибо. Без вас я бы наверное жил бы среди тех тварей, — меня начало раздражать всё: его слова, интонация, повадки, люди вокруг и их звуки с запахами. — Итак, я принёс донос на наших врагов. Вот документы, которые я смог украсть, — он показал одну из папок, что держал в руках. — От всё, что я смог подслушать. А это было сложно. Я ведь и слышу все туалетные дела окружающих, — некоторым показалось это смешным. — Тем не менее, вот все грязные секретики этих кровососов. Вот их планы. Я заслужил на поесть? Из-за шторы ему кинули упаковку кетчупа. Арон поймал ее, но, открыв, начал играться нею, будто вот-вот уронит. Потом он всё же уронил упаковку. Немного красной жидкости вылилось на пол. — О нет! Какой же я криворукий. Но нельзя портить кровушку. После этих слов парень упал на пол, засасывая унизительным способом кетчуп. Потом он он поднял голову, садясь на пятую точку. Его лицо было перепачкано красным, а сам Арон почесал живот, показывая свою сытость. Многие смеялись с этого. — Охо-хо. Как же хорошо! Я не выдержала и встала. Агнесса схватила меня за руку, спрашивая, куда я. Отдергнув руку, я молча направилась на выход, пробираясь сквозь толпу, которой было смешно. Мне было слышно, как Йоханссон заставила Фила направиться вслед за мной. Пока он не покинул зал, парень молчал, но как только вышел в коридор, начал кричать мне вслед: — Эй! Ари! Ари, подожди меня! — Он быстро нагнал меня и, схватив за плечо, заставил остановится и посмотреть ему в глаза. Они были серьезные. — Отстань, — я вывернулась и продолжила путь практически пустыми коридорами к себе. — Та что такое? Что произошло? — Он не отставал. — Фил, просто возвращайся на спектакль. Мне не нужна нянька, — мой шаг был неестественно быстрым, из-за чего казалось, что я пытаюсь убежать от капитана. Хотя, так оно и было. — Так это из-за спектакля? Я чувствовала, как лицо начало гореть. В горле появился ком горечи. Я была в шаге от того, чтобы начать плакать. — Ари, так это из-за спектакля? Не игнорируй меня! Ступеньки мы преодолели за считанные секунды. Я кусала язык, лишь бы держать внимание на физической боли, а не на болезненных воспоминаниях. Но вот Фил, который не замолкал ни на секунду, делал только хуже. — Ари, ты с утра просто была невыносимая. Это из-за праздника? Ты ненавидишь этот праздник? Почему? Я резко остановилась. Глаза щипали и из них текли слезы. Я не дотерпела всего пару уровней до юза. Фил понял, что наконец задел меня. — Всю мою жизнь этот праздник был самым лучшим днём в году. У меня не было ни единого плохого Дня Истории. Даже нормально. Всегда были только лучшие семейные праздники. А это… А это просто дерьмо, а не День Истории. — Но что не так с ним? Всё! Я вытерла слезы и продолжила путь. — Ари! Что не так? Что мы сделали не так? Много чего! В особенности Арон. Как ему в голову вообще пришло играть главного предателя и перебежчика в гражданской войне? Для вампиров он самое большое оскорбление и исторический позор. А Арон использовал его, чтобы поглумиться над целым видом. Я больше не могла сдерживать эмоции. Мои всхлипы были достаточно громкими, чтобы окружающие оборачивались на меня. Глаза часто слепило слезами, но я продолжала идти. — Ари, что происходит? Почему ты плачешь? Чёрт. — Просто отстань от меня! — Я скинула его руку, которая легла мне на плечо. — Нет. Тебя нельзя оставлять сейчас в таком состоянии. Позволь мне помочь. Скажи, что не так и как тебе помочь. — Та что же это такое?! — Крикнула я в никуда, на секунду останавливаясь, чтобы перевести дух, и снова чуть ли не побежала к юзу. Осталось совсем немного. — Ари? Наконец я увидела знакомый номер корабля, затем шлюз, который открылся от ввода пароля. Фил наседал со своими вопросами, а я хотела закрыться у себя в комнате. Открыв дверь к себе, я сказала: — Отстань. Я хочу побыть одна. Но вместо того, чтобы послушать, капитан зашёл в мою комнату, проталкивая протестующую меня внутрь, и закрыл шлюз за собой. — Если ты меня сейчас будешь игнорировать, я доложу психологам о твоём состоянии. А ты знаешь, что потом они от тебя не отстанут. Так, что произошло? — Всё! Всё это лицемерие! Мы празднуем историю, которую специально стёрли. А Арон… — Он стал католизатором? — Спокойно спросил чёрноволосый. — Да! Как он вообще додумался до этого?! Как вообще выбрал этого?.. — Согласен, в некоторых моментах он перегибал палку, но что именно он сделал не так? — Всё! Он выбрал просто отвратительного вампира! — Так это из-за вампира. Это как-то оскорбило тебя? Ари, можешь мне сказать. — Да. Это оскорбило меня. — Почему? — Потому что всю свою жизнь я прожила среди них! Я знаю, что они совершенно не такие. Они прекрасные существа и не заслуживают такого отношения, даже за спиной в далёком космосе, — мой голос охрип. — Ну тише, тише, — он обнял меня и успокаивающе гладил по спине. Мне было приятно, тепло. Я чувствовала поддержку. — Послушай, он же не хотел оскорбить тебя. Он лишь показал одного исторического деятеля. Он действительно не хотел. И жить в Лунной долине, не значит знать, как именно живут вампиры, что у них в головах и о чем они мечтают. — Моя семья вампиры! — Я резко оттолкнула парня. — Что? — Он был шокирован. Я поняла, что сказала, не подумав, двухзначную вещь. — Мой приёмный отец вампир. Его жена вампир. Его вторая жена человек. А я была удочерена ими всеми ещё в младенчестве. Я знаю, как живут вампиры, о чём они думают и мечтают. Я знаю о чем говорю, потому что я была частью этого всего. — Ари. Мне так жаль — Жаль? Что? Ты о чём? — Ты же без семьи и была вынуждена жить среди них. Мне жаль, что тебе пришлось терпеть это. — Ты не понял, да? Ну конечно, — я начала расхаживать по комнате, нервно поправляя волосы. — Ты же человек. Человек, который рос с людьми, пропитанный пропагандой против вампиров. А я родилась у женщины, которая ненавидела меня. Которая пыталась неоднократно убить меня. Но ее коллега по работе, мой приёмный отец, спас меня. Он забрал меня к себе. Вырастил, воспитал, помог попасть сюда! — Меня распирал гнев, тоска и просто желание рыдать. — Ари… — Фил был испуган. Он смотрел в мое лицо с открытым ртом. — Твои глаза… Тяжело дыша, я начала осознавать себя, своё тело. Эмоции стали сходить на нет, когда поняла, что мои глаза были сужены по вертикали. Блять. Я потеряла контроль над глазами в порыве эмоций. Я дура! Блять. Что мне делать? Поздно идти назад. Момент, который должен был когда-то наступить, наступил. Я знала, что это когда-то произойдет. Пора. — Да, Фил. Я вампир, — от бессилия я села на пол, оперевшись спиной об шлюз. Слезы сами текли по щекам, обжигая кожу. — Моя биологическая мать вампир. Я вампир. Моя приемная семья вампиры. И что ты теперь будешь делать?