Some call it stalking, I say walking

Лиза Парк всю сознательную жизнь считала себя женщиной практичной, у которой всегда все будет идеально: идеальный муж, идеальный дом, идеальные дети, идеальные отношения. Воспитанная истинной католичкой, она всегда старалась следовать законам Божьим, поэтому, когда утром ее идеальный муж, вешая на идеальное место идеальную по ее мнению картину, вдруг выругался бранным словом, схлопотав молотком по пальцу, Лиза, глубоко вздохнув, принимая в себе тот факт, что Лукавый и в нее заронил зерно порока, отошла от заповеди "возлюби ближнего своего" и впервые за несколько лет совместной жизни высказала Парку все, что о нем думает. О его привычках, о его работе, о его увлечениях, о беспорядке, который всегда остаётся после него. Под конец тирады Лиза вдруг осознала, что ее идеальный муж вовсе не идеален, и выгнала на улицу. Ей требовалось время остыть и подумать. Решения, совершенные на горячую голову, редко приводят к благим последствиям. Уже вечером Лиза смилостивилась над благоверным и стала звонить в надежде вернуть домой, но супруг не отвечал. Всю ночь перед мысленным взором миссис Парк вереницей проносились картины, одна хуже другой. А вдруг Вейлона сбила машина? А вдруг его ограбили, отобрали телефон, обручальное кольцо, и он теперь не решается вернуться домой без последнего? А вдруг Вейлона настиг приступ неизвестной болезни, и он сейчас лежит в придорожной канаве, не в силах позвать на помощь, а люди проходят мимо и не замечают его? Как много "а вдруг"... Почему-то мысль, что Вейлон мог подцепить себе любовницу на одну ночь, не приходила в голову миссис Парк, поэтому, услышав утром громкий стук в дверь и увидев на пороге полуголого мужа, Лиза осознала какой она была наивной, но посторонилась, пропуская Вейлона в дом. - И кто она? - подбоченившись, грозно поинтересовалась супруга. - Он, - машинально поправил ее Вейлон, дрожащими руками запирая дверь на все замки и громко стуча цепочкой одного из них. Руки ходили ходуном, поэтому мужчина никак не мог попасть в пазуху. - Еще лучше... Вейлон только сейчас обратил внимание на странные нотки в голосе жены. Бросив безуспешную борьбу с цепочкой, он наконец обернулся и посмотрел на лицо любимой Лизы. Вейлон ожидал увидеть беспокойство, но вместо него была маска брезгливости. - Что? - не понял Парк. - Так значит ты из этих... - разочарованно протянула жена. - Извращенец! - в Парка полетели перчатки - первое, что подвернулось Лизе под руку. - А как же дети?! - на этот раз Парку пришлось уворачиваться от зонтика. - Ты врал нам все эти годы!!! Легкие снаряды закончились, и теперь Лиза стояла, подняв над головой тяжелую статуэтку радостного пса, которую сама же долго уговаривала Парка купить ей на блошином рынке. В тот день жена была особенно счастлива, а вот Вейлон не очень, ведь ему пришлось тащить эту хламину несколько кварталов пешком. Пес оттягивал руки, был неудобен, с какой стороны за него не возьмись, и всячески пытался вырваться из захвата. К концу путешествия Парк набил себе несколько синяков, сорвал спину и проникся особой ненавистью к новому любимчику жены. Сам же любимчик, как ни в чем не бывало продолжал улыбаться во всю свою собачью пасть, словно страдания Вейлона приносили ему особое удовольствие. И вот сейчас, глядя на то, как его хрупкая и нежная Лиза удерживает в руках улыбающегося монстра, Парк прощался с жизнью. - Любимая, - робко подал голос муж. - Положи собачку. Пожалуйста. Любимая очнулась, пелена праведного гнева сошла с глаз, руки дрогнули от непомерной тяжести, и радостный пес рухнул на плитку пола в каком-то сантиметре от ноги Парка, оставив в камне глубокую выбоину. Супруги в молчании уставились на статуэтку. Парк нервно сглотнул. - Может поговорим?

***

- Нам нужно обратиться в полицию! - безапелляционно заявила Лиза, выслушав весь рассказ. - А смысл? - возразил супруг. - Он же ничего не сделал. Уже пол часа они сидели на кухне, где Парк во всех подробностях рассказывал о своей встрече с Эдди Глускиным. Жена периодически охала, прикрывая рот ладошкой, нервно мяла в пальцах уголок салфетки и с опаской поглядывала в сторону окна, будто ожидала, что вот-вот в нем возникнет герой рассказа. Пока не возникал. - Но что же тогда делать? - Так, - Вейлон решительно стукнул ладонью по столу. - Нужно мыслить логически. Глускин мало что обо мне знает. Где я живу - тем более понятия не имеет. Бар, в котором мы пили, находится далеко от дома и сам он живет в другой части города. Значит, случайно мы с ним вряд ли пересечемся, если я не буду ходить в те районы, а он, если и будет меня искать, то только там. Жена согласно кивала. Парк продолжал: - Как ты выглядишь он не знает. Про то, что у нас есть дети - вообще не в курсе. Вам опасность не грозит. Но, дорогая, мне было бы спокойнее, если бы ты стала носить с собой средство самозащиты. Тут Парку пришло в голову, что у них из средств самозащиты только столовые ножи, что является холодным оружием, да тот исполинский монстр в виде пса. Но пса в дамскую сумочку не положишь. - Я завтра же куплю тебе перцовый баллончик! - Хорошо. Но Вейлон, а дети? Зная хулиганистый характер мальчишек, Вейлон предпочел бы не покупать им баллончики. Поэтому видел лишь один выход. - Может отправим их на пару недель к твоей маме? Все равно сейчас каникулы. А она так хотела повидаться с внуками. Отдохнут на природе. Да и чистый загородный воздух будет полезен.