Амнезия.

Что такое семья? — то, что нельзя купить за деньги. то, что на обочине не валяется и то, что дороже любых сокровищ. это что-то.. тёплое, родное настолько, что согревает в холодные ночи лучше любого камина или чашки чая. Тянь знал это лишь на поверхностном уровне. У него нет семьи. Да и откуда ей взяться, если он один по жизни. Детство прошло под крылом брата, с его строгим взглядом, отцовскими нотациями, вечными указами, убитой собакой. Да, той самой, которую маленький Тянь так любил, но потерял. Как он думает до сих пор. Все, что у него было — вечно весёлый Цзянь, серьезный и внимательный Чжэнси и огненно-рыжий Шань. Вот его семья. Больше ему и не надо. Все их перемены, случайные встречи, прогулки до остановок под одним зонтом — Тянь помнит все. А теперь ещё и образовавшаяся недавно группа, не подаренная гитара и горящие светом глаза при виде инструментов. Дорога до станции — смазано. В памяти только отложились придурковатые шутки Цзяня, который то и дело засматривался на Чжэнси, а тот смотрел вперёд стеклянным взглядом «нет, я не вижу твоих ПРОЗРАЧНЫХ намеков и вообще не замечаю твои влюблённые взоры». Тянь не понимал их проблемы, но углубляться не особо хотел — ему бы в своей жизни все дерьмо разгрести, что за долгие годы скопилось. Но это не единственные воспоминания с грандиозного побега от Цю Гэ, который явно испытал испанский стыд из-за выходки этой четверки. А вы тоже, когда бежите, хватаете друзей за руки? Нет? Тянь тоже так думает и искренне не понимает: рыжий и в правду просто смеётся над ним? Ведь он явно не просто так взял его за запястье, сказав: — это побег с возлюбленным! А, впрочем, не важно, наверное. Он все равно не перестанет пытаться каким-нибудь образом дотянутся, мимолетно задеть, ненадолго коснуться. Потому что жизненно необходимо, потому что уже в зависимость превратилось. И эта сильней, чем табачная. ————————————————————— — есть с вами не буду. пока. Как он только мог так далеко отойти всего за пару секунд? Надо было сказать, чтобы приходил после подработки, но он был уже далеко, пришлось кричать вслед, как будто было бы чего ждать. И в этот момент Тянь почувствовал что-то странное. Вроде бы ситуация обычная: один второму кричит в спину. Но он увидел в этом.. их взаимоотношения..? Ведь так и есть, Тянь не может дойти до него, не может докричаться, а он даже не оборачивается на все эти зовы. Но все мысли перебил Цзянь: — рыжий очень замкнутый и измученный. как бы ему в депрессии не погрязнуть. И это не была обычная его заметка по важному случаю. Он говорил это с вселенской грустью и беспокойством в глазах. С чем-то душераздирающим, но даже тут Чжэнси попросил его перестать лезть в чужую жизнь. — все с ним будет хорошо — сказал Тянь, проходя через только что открывшиеся двери — мы об этом позаботимся. Цзянь снова что-то защебетал настолько весело, что все мрачные тучи рассеялись. Тянь старался не забивать голову тяжёлыми мыслями под предлогом «все образуется». Все образуется. ————————————————————— В телефоне, как всегда, ноль уведомлений. Рыжий просто достает его, чтобы хоть иногда работал, иначе экран забудет, что такое включаться. Периферическим зрением он видит вокруг себя все: лица, горящие таблички с маршрутами, но не видит человека сзади. А потом руку, ложащуюся на плечо. «блять, говорил же не идти за мной». Он думает, это Тянь. Уже привычно, что он постоянно рядом, трогает и не спрашивает разрешения. Рыжий думает, что на это нужно позволение, хоть и звучит странно. Он думает, что это Тянь. А потом сухо сглатывает, разрывая горло, судорожными попытками стараясь вдохнуть тот клочок воздуха, который, как клубок нити, застрял поперёк трахеи. — неплохие серьги. ————————————————————— У вас бывает такое, что живешь себе, никого не трогаешь и в один момент начинает больно колоть в груди? Невозможно нормально дышать — делаешь вдох и где-то под легкими будто иголку вонзили в самое сердце. Тянь сейчас это почувствовал. Ощущение неприятное, это точно, и он не мог понять почему это происходит. Что это за выходки организма? — ты чего? — сразу же спрашивает Цзянь, как только видит, что Тянь кладёт ладонь на грудь. — ничего, просто колет почему-то. Это в его стиле: сначала просить «не умирать прямо здесь и сейчас», потом читать нотации на тему вреда от курения, прося Чжэнси подтвердить его слова. Всегда переживает за всех больше, чем за себя. — Чжань Сиси, ну хоть ты ему скажи! Чжэнси только машет рукой, закатывая глаза. — сигареты все равно не брошу! Им весело. Да, именно. Весело, блять! — кричали Тяню мысли. Что-то не так. Что-то определенно случится. — орало сознание. Ревело жалостно, прямо в уши, моля наконец-то оглянуться. Тянь не любил накручиваться, потому что не верил в «шестое чувство», считал все эти совпадения глупыми и.. — эй! не бегайте! — послышалось издалека. — эй, вы двое! кому говорю?! Опять, наверное, дети не поделили шоколадку. Или взрослые — правду. Так или иначе, все равно, попадут на рельсы — будет Тяню ещё один урок биологии, но вот только Цзянь слишком сильно дергает рукав его рубашки. Слишком громко и усердно кричит в самое лицо: — рыжий! Где рыжий? Как рыжий?! Тянь сразу же смотрит, куда указывает палец Цзяня, пока Чжань просит его прекратить свой ор: он же ушёл минут пять назад и сказал, что с нами не пойдёт. Но вот рыжий вернулся. Он бежит по эскалатору так, будто за ним гонится хищный зверь и, увидя знакомые лица, разгоняется, кажется, из последних сил. Тянь улыбается. Да, именно. Потому что как бы он не хотел уйти, держать на расстоянии — не выйдет. Тянь раскидывает руки: ну же, иди сюда скорей. Но вот Тянь меняется в лице за доли секунды. За рыжим бежит он. Так давно знакомая змеиная тварь, с которой Тянь никак не может свести счёты. Шэ Ли бежит слишком быстро, почти догоняет рыжего, хватая его за рукав кофты. Шань спотыкается, чуть ли не падает, Цзянь в ужасе кричит, моля рыжего бежать быстрей, Чжэнси подбадривает с ним. — осторожно, двери закрываются! — звучит милым женским голосом. А у Тяня коленки трясутся. Рыжий ещё далеко, он точно не успеет до закрытия дверей. Чжэнси в панике, его таким ещё не видели, но сейчас на это никто не обращает внимания. В вагоне куча людей, все они так недовольно косятся на парней, кто-то злобно бурчит, скрываясь за дверями соседних вагонов. Рыжий все ещё бежит. Проходят всего доли секунды. Двери тихо закрываются, громким эхом отдаваясь в ушах Тяня. С плеча на пол летит сумка, а лицо корчится в злобе так, что сводит мышцы. Рыжий в панике бьется о стекло, кричит, смотря прямо в глаза, скалится, как дикий зверь, и разбивает сердце одной фразой: — Тянь помоги! — рыжий прикладывает одну руку к стеклу, второй бьет в надежде разбить его. — помоги! Тянь? Тянь, конечно, а кто ещё? Цзянь занялся обеспокоенной толпой, уговаривая бабушек не звонить в полицию, а Чжань побежал просить открыть двери. Тянь видит за паникующим рыжим тёмный силуэт. И начинает орать сильней: ну же рыжий! Обернись уже! Шэ Ли склоняется к самому уху рыжего и что-то с улыбкой шепчет, смотря на Тяня. Подушечкой указательного пальца медленно проходится по шее, челюсти, дойдя до мочки уха, останавливается на сережках, слабо смеётся. Тянь пытается выбить дверь с ноги. Почему не может разбить долбанное стекло? Он видит, что происходит, что будет происходить, и что точно произойдёт. — пусти его, блять! — в очередной раз кулаком по стеклу — Шэ Ли, я тебя достану и тогда ты уже никуда от меня не сбежишь! Он улыбается... Представить страшно, какой он сейчас ловит кайф. Он нашёл слабую точку, то самое больное место, за которое не мог зацепиться на протяжении всех этих долгих лет. Больное место — оборванец из параллельного класса, дорогой ему до ватных ног и потерянного самоконтроля. Тянь понимает, на что идёт, но сейчас ему абсолютно похуй, потому что он не может смотреть, как эта золотоглазая сука держит рыжего за горло, как смотрит с разливающейся радостью в глазах, как будто раз за разом впиваясь клыками под кожу. А рыжий, не смотря ни на что, держит руку на стекле. Ровно в том месте, где её прислоняет Тянь: все будет хорошо. Я тут, я тебя вытащу! Обязательно, блять, вытащу! Тянь выдохся. Он уже не может бить это ебаное непробиваемое стекло так сильно: костяшки сбиты в кровь — задевал железные выступы, гвозди, размахивал кулаками, как больной. Но не смог. Почему двери не открылись? Где Чжэнси? — блять — Тянь смотрит в стекло, но там уже никого нет. Не смог. — Тянь! надо выйти на следующей! — Цзянь кладёт руку на плечо, говорит четко, с расстановкой, будто приказывая. Тянь просто кивает ему в ответ, не зная что ответить. — больные наркоманы. чуть стекло не выбил, людей напугал. Долбаеб. В груди — ярости на тысячу драк. «Эта будет первой» думает Тянь, когда видит, что стоя у стены под нос бубнит молодой парень. Можно его хорошенько помять, если захочет — будет сопротивляться, если, конечно, остановит Тяня хоть на секунду. Цзянь сразу же хватает его за плечо, останавливая: — Тянь. — а Тянь что? Он не хочет успокаиваться, ему срочно надо кому-то набить еблет — Тянь, успокойся. потом пожалеешь. я с ним поговорю, выйди из этого вагона, я дождусь Сиси и приду. Он просто кивнул, тяжело подняв сумку с пола и, конечно же, задев этого парня плечом. Сильно. Специально. — эй, ты, ублюдок!.. Цзянь резко предплечьем прижимает его к стенке, заглядывая прямо в глаза, будто в душу. — слушай меня внимательно... ————————————————————— — Тянь, надо обратно! — сразу же говорит Цзянь, выходя из вагона. — позвони ему! — Чжэнси указывает на телефон. — они не обязательно там же, где были изначально. Пять минут в тесном и душном вагоне были пыткой. Где рыжий? Что с ним? Куда он его повёл? Что с ним сделал? На фоне звучали голоса Чжаня и Цзяня, которые между собой спорили, из-за чего мог Шэ Ли гнаться за Шанем, спрашивали Тяня, но им разве кто-то ответит? Тяня нет дома, простите, он сейчас только думает, как бы лучше наказать этого урода.. Просто избить? Банально. Нет времени сейчас думать об этом. Гудки слишком долгие и протяжные. Время слишком медленно, но быстротечно. Рыжий не берет трубку. Сердце стучит слишком быстро, но раз за разом пропускает удар. Звонок, звонок, звонок. Четвёртый раз. Блядская четвёртая попытка связаться с ним, прибежать, помочь, спасти, как и обещал несколько дней назад. Слышатся только какие-то вздохи, и сердце рвётся на части. — рыжий! ты где? отвечай быстрей! — Тянь.. — хриплым голосом — быстрей.. — Шань! где ты? — недалеко от станции... за, кха-хаа — он будто поперхнулся чем-то. Ебучий боже, только не кровью. — за чем? где?? — за углом. за небольшим, хааа, м..магазином.. — Шань, не отключайся, мы бежим — Тянь не видит никого перед собой, просто бежит вперёд, говорит «это не далеко, добежим быстро», молится, чтобы с ним все было нормально — мы уже бежим, Шань! Бежим! ————————————————————— Говорят, бог слышит мольбу каждого. И даже выполняет некоторые. Тянь не верил в высшие силы, но сейчас ему больше некого просить. Он просил всю дорогу. Он молил. Так почему Он не услышал все эти молитвы? Все знали, что случилось, но почему Тянь видит рыжего, лежащего на асфальте, плюющегося кровью? Избитого до полусмерти. Почему??? — рыжий!! Все кричат, все кидаются к рыжему, а он не хочет этого. Мог бы защититься, если бы был один этот белокурый мудак, но он позвал свою шайку. Шань принял вызов, хотя мог убежать, но потом считал бы себя слабым и ущербным. Все тело ноет, из носа все ещё идёт кровь, рука болит, кажется, сломал, голова кружится. Рыжий сейчас свалится в обморок. Он не чувствует ничего, кроме тепла чужого тела и горячего дыхания на шее. Он что-то говорит на ухо. Что-то угрожающее и злобное, потом спокойное, целует в лоб, и снова сжимает в объятиях, обвивая руками. Что он сказал?