Королевский маг

— …В последнее время, правда, больше плохого, чем хорошего. Ты очень ее разочаровал, Гарри. Герой, который оказался змееустом, расстроил весь Гриффиндор, — разглагольствующий вкрадчивым голосом призрак плотнел. Поттер, впервые наблюдавший такое, как-то отстраненно заинтересовался. Например, мог бы Почти безголовый Ник так плотнеть? И если да, то что случилось бы с ожившим призраком? Срослась бы у него шея, или бы он снова умер и стал бы призраком?        Шаги слизеринца отдавались гулким эхом, теряясь где-то в сводах высокого потолка. Огромный зал был пуст и залит сочащейся по стенам водой. На огромных каменных колоннах жизнерадостно зеленела плесень. Тусклый, неизвестно откуда берущийся свет делал эту картину неожиданно приятной глазу. Гарри потряс головой, отгоняя ненужные сейчас мысли. Нужно спасаться самому, выручать Уизли… Все происходящее доходило до него будто через толстый слой ваты. Он не чувствовал страха, не чувствовал ужаса. Он не чувствовал ничего, кроме слабого, почти ленивого любопытства. — Эм, мистер, простите, что прерываю вас, но почему она не очнется? — Я забираю ее жизненную силу, чтобы воплотиться, — будничным тоном ответил мальчику призрак.        Гарри серьезно задумался. Магические силы предателей крови уравнены с силами маглорожденных. Джинни — первокурсница, весьма посредственная. Прозрачный мальчик, судя по нашивке на мантии, из Слизерина. Старшекурсник. Туда слабаки не попадают. Хотя, если вспомнить Кребба с Гойлом… — Простите, мистер, вы маглорожденный? — осторожно осведомился Поттер. — Я — наследник Слизерина, Том Марволо Реддл! — свое имя он написал в воздухе искрящимися зелеными буквами. Взмах палочкой, и символы неторопливо поменялись местами, создавая новую надпись: «Лорд Волан-де-Морт». — Ты, Гарри Поттер, тот, кто уничтожил меня. И ты отсюда не выйдешь.        Гриффиндорец постарался сосредоточиться. Волан-де-Морт — это сильнейший темный маг столетия. И он собирается возродиться с помощью сил первокурсницы? Он что, больше не хочет быть волшебником? — Мистер Реддл, вы всерьез думаете, что вам хватит сил Уизли, чтобы возродиться в полной мере? — Ты что, беспокоишься обо мне, а не о ней? И потом, естественно. Она молода и жизненных сил у нее куда больше, чем у меня. — Слизерины — зельевары его Величества. Вы — последний потомок. Не поймите меня неправильно, но из сил Уизли вы вряд ли возродитесь полноценно. — Это еще почему? — насторожившись, спросил Волан-де-Морт. — У вас несопоставимы уровни магии, — чуть более энергично произнес Поттер. — И что ты предлагаешь?.. — заинтересованно склонил голову Реддл, не особо доверяя суждениям мальчишки. — У вас тут василиск, вы в курсе? Тысячелетнее создание Слизерина, веками копившее магию… И вы возродитесь, и ученики останутся целы. — А твоей силы, совмещенной с силой Уизли мне разве не хватит?.. — саркастично ухмыльнулся Волан-де-Морт, наставляя на Поттера палочку. — Это очень плохая идея! — резко ответил ему Гарри, на мгновение даже забыв о себе. — Боишься? — вкрадчиво спросил Реддл, обходя детей по дуге. — У нас разная направленность магии. Вам придется несладко. Нет, вы, конечно, можете не учитывать мое мнение, но в трактате об артефакторике сказано, что магия суммируется только у родственников или людей одинаковой профессии.        Видя, что мальчик отстраненно отстаивает свою позицию, Волан-де-Морт принялся вспоминать, что сам читал о ритуале возрождения из крестража. Язык того талмуда был архаичным, сам текст рифмованным. Создатель книги писал что-то о «жертве, достойной создателя сердца, такой, чтобы тело смогло бы согреться». «Сердце» прямо указывала на сказки Биддля. А вот слову «достойной» он до сего момента не придавал особого значения. Но если Поттер прав, то у него могут быть крупные проблемы. — Допустим, я принесу в жертву василиска. Что мне делать с тобой, нечаянный свидетель? — Непреложный обет? — по-деловому предложил Поттер. На самом деле, ему было страшно. Впрочем, часть лекарств мадам Помфри все еще действовала на мальчика. Он чувствовал какую-то отстраненность. Что-то не давало ему осознавать происходящее полностью. Холод, гулкое эхо, Волан-де-Морт… «Почему я так спокоен?» — Договорились, Поттер, — Том отвернулся к горельефу, воздевая руки к потолку и пафосно произнес на парселтанге: — Говори со мной, Слизерин, величайший из хогвартской четверки!        Челюсть каменного мужчины медленно поползла вниз. Пока Реддл был увлечен, Гарри решил, что не стоит ждать милости от Темного Лорда и потихоньку потащил Уизли в сторону темного алькова. Подумать только, неужели Волан-де-Морт правда поверил, что Поттер доверится его слову? Оставались, правда, вопросы… Например, куда именно они ползут, ведь выбраться просто так не получится, ход в школу почти отвесный. У него на руках бессознательный человек, который весит примерно столько же, сколько и сам мальчик. Палочки нет, и неизвестно, кто еще бродит по подземельям василиска. Ситуация безвыходная, но он, в конце концов, гриффиндорец и не привык сдаваться!        Обернувшийся Реддл с интересом наблюдал, как пыхтящий от натуги Поттер пытается тащить Уизли. «Похвально. Не повелся на слово, неподкрепленное клятвой. Не такой уж он и гриффиндурок. Впрочем, если план с василиском не удастся, выпью их обоих. Хуже уже не будет», и невербально послал оглушающее заклятье.        Поттер застыл, скованный магией. Он мог только молча смотреть на рыжие волосы, в беспорядке рассыпанные по холодному каменному полу. «Джинни простудится», — с тоской подумал Гарри, забывая, что они, на минуточку, в руках у Темного Лорда.        Тем временем рот статуи открылся окончательно, и из него появилась громадная голова змеи со странной короной на ней. Василиск все тянулся и тянулся, его тело, блестящее в рассеянном свете, казалось бесконечным. Гарри, который не мог поднять голову, видел только рыжие волосы гриффиндорки. Сейчас он мог полагаться только на слух. Чуть слышный шорох чешуи по камню заставил его сильно напрячься. «С другой стороны», — внезапно подумалось Поттеру. – «Окаменеть мне точно не получится».        Король змей склонил голову перед Реддлом и прошипел: — Наследник Слизерина, повелевай.        Волан-де-Морт, торопливо листающий собственный блокнот, небрежно ответил: — Открой пасть и замри.        Многотонная змея покорно разомкнула челюсть, демонстрируя розовое небо, громадные, чуть желтоватые клыки и длинный гибкий язык. Быстро и небрежно воспроизведя замысловатый магический вензель, Реддл обратил дневник в стилет, в основании эфеса которого ярко сверкал изумруд. Том гортанно зачитывал какие-то катрены на латыни. Спустя несколько минут монотонного речитатива, Волан-де-Морт с коротким «Ха!» вонзил стилет глубоко в пасти василиска, пронзая невероятно острым лезвием голову насквозь, затем стремительно отскочил к стене, замирая.        Магия и жизненная сила стремительно наполняли тело призрачного юноши. Прикрыв глаза, Том с трудом удерживал поток силы, которая грозила снести его. Именно поэтому он сначала не понял, что василиск бьется в предсмертных конвульсиях. Хвост многотонного змея бил по старинным стенам, голова моталась из стороны в сторону, но стилет не выскальзывал из пронзенной головы. Одним из судорожных движений василиск снес обездвиженного Поттера, который с громким стуком врезался в стену. Джинни, которую замерший Гарри придерживал руками, лишь задетая краем хвоста, покатилась по ледяному полу.        Гарри, только что слушавший холодный голос Реддла, внезапно врезавшийся в стену, не почувствовал боли. Просто стремительная смена картинки перед глазами и чудовищный грохот. Отскочив от стены, тело Поттера безвольно упало на бок. Перед глазами маячила стена, поросшая мхом и руки, еще недавно сжимавшие мантию Уизли.        Пока Реддл плотнел, василиск постепенно терял силы. Каменная крошка из-под мощных ударов хвоста больше не сыпалась, конвульсии постепенно затихали. Наконец, безвольное змеиное тело замерло на холодном полу. Стилет, вытянувший всю силу, выпал из пасти и вновь превратился в дневник.        Волан-де-Морт открыл глаза, вместе с силами к нему возвращалась и память. Сейчас он был полностью материален. Реддл с недоверием изучал руки. Как же давно он видел их — упругую молодую кожу, шишечку от пера на среднем пальце правой руки, небольшие мозоли от древка метлы на ладони и внутренней стороне пальцев... Внутренне Том ликовал — у него получилось! Взмахом палочки трансфигурировав часть стены в зеркало, он внимательно изучил свою новую-старую внешность. «Люциуса стоит поблагодарить», — решил для себя Том, а затем повернулся в сторону Поттера.        Медленно приближаясь к обездвиженному телу, Реддл размышлял. Мальчишка был начитанным, крайне любознательным и, что более важно, преданным королевской власти. Если сказать ему, что все его действия идут на благо короне, можно будет на ближайшие пару лет заручиться его поддержкой. Позже он научится мыслить сам, возникнут некоторые вопросы, но убедить его будет не сложно. С другой стороны, ребенок был гриффиндорцем из семьи потомственных гриффиндорцев. То есть, согласно мнению всех слизеринцев, крайне твердолобым и бескомпромиссным. Взвесив все «за» и «против», Волан-де-Морт, наконец, принял решение.        Коротким взмахом палочки сняв обездвиживание с Поттера, Реддл криво улыбнулся и сказал: — Ну что, Поттер, ты оказался прав, василиска вполне хватило. И почему ты пытался убежать? И что мне теперь с тобой делать?..