Another One Bites The Dust и как все стало еще хуже

      Дверь с оглушительным грохотом влетела в стену. По классике стоило со всей дури тянуть на себя, закрывая за собой возможность развернуться, все обдумать или даже что-то исправить. Но это больше не имело смысла, ты можешь из последних сил ползти к человеку, но если он сам от тебя бежит, то выбора особо не остается. Теория игр, непрекращающееся «тяни-толкай» — ничего больше: ты к человеку, а он от тебя, а потом наоборот, повторить до тошноты от реальности.       Самый действенный способ легально исчезнуть, прекратить существование хотя бы ненадолго — попытка поспать. Но чертовски сложно уговорить себя, что завтрашние мысли не будут рвать тебя меньше настоящих, с этими ты хотя бы преодолел день, а дальше? А дальше ничего, ноль, минус бесконечность.       Чанёль вываливается на улицу; мороз сразу же принимается облизывать все доступные участки кожи, постепенно причиняя боль. Но это ничего, когда ты это заслужил. Если тому, кому ты доверил себя и просто впервые доверился, невыносимо быть с тобой. Иногда только лишь любви недостаточно. Мрачный силуэт стекает вниз по улице, дополнительно топя все вокруг себя в отчаянии. Чанёль всего лишь хотел, чтобы все работало. Всего лишь чуть-чуть общих усилий и все бы вышло. Но жизнь это не ромком, любви недостаточно.       Одно солнце сменилось другим, обнажая всех тех тварей, которые скрывались от любопытных глаз. Тень поползла по стене и юркнула в дверь, за которой мигал тусклый свет и приглушенно отдавало в сердце низким басом техно. Это был один из клубов, в котором заключалось большинство подпольных сделок Теневого Междуречья. Весь сброд по эту сторону тени стекался сюда в попытках найти будущее и сбежать от прошлого.       Чанёль рухнул за барную стойку, кивнул рогатому бармену, чтобы тот налил ему как обычно. Фавнам не пристало заниматься такой пустяковой работой, как разливать алкоголь идиотам, которые пришли пропить последние деньги лишь бы забыться, да убирать чужую блевоту, попутно выслушивая стенания очередного нытика, решившего, что фавн — это лучший вариант для того, чтобы излить свою душу. Но в этой работе были и свои плюсы: например, ценнейшая валюта — информация. Когда ты знаешь, что, кому и когда может понадобиться, невольно обретаешь вес в обществе, главное — не выбирать сторон.       Берд был его любимым барменом, он всегда с ухмылкой наливал ему чуть больше, чем нужно, своего фирменного коктейля, оставляя там все, кроме алкоголя. Буквально это была вода со льдом и ягодами. Но он никогда не осуждал выбор Чанёля и даже молчаливо поддерживал его. Даже если он не мог понять, зачем парень приходит в клуб, набитый пьяными ублюдками, когда все в нем кричит, как они ему противны. Видимо, наказывает себя за невесть что — ничего нового, таких мазохистов пруд пруди.       Пак делает глоток и закрывает глаза, пытается сосредоточиться и раскидать в уме все возможные варианты дальнейшего развития событий. В целом, ему уже ничего не хочется - хочется только выйти в окно. Жаль, клуб в подвале. Подвале другого измерения, скрытого под вторым солнцем, но, все же, подвале: приходится идти на ухищрения, если хочешь вести незаконный бизнес. Местом владел его давний друг — господин О. Он был славным парнем, умным и расчетливым; сирота — поэтому никому не доверял. И поступал правильно. Он не поддерживал деятельность всех тех мутный личностей, что находились здесь, но закрывал на это глаза, вдаривая неподъемную цену на вход. А ещё он всегда мог помочь пристроить Пака куда-нибудь на подработку. Берд уже должен был сообщить господину О, что Чанёль снова завалился к ним и своим мрачным видом человека, потерявшего все, распугивает клиентов. — Ну что, цитадель угрюмости, сегодня новый тур? Чанёль даже не поднял голову, чтобы кисло улыбнуться в ответ на остроту. — Именно он, Сехун, угомонись, и без тебя тошно. Сехун в мгновение помрачнел. — Не говори, что он снова исчез. Чанёль невесело улыбнулся. Сехун ненавидел эту улыбку висельника: — Нет, он не мог, не снова. Чанёль потянулся к бокалу, чтобы отвлечь себя от нахлынувших мыслей, которые вьетнамскими флэшбэками врезались в его мозг, лучше сосредоточиться на прохладной жидкости во рту, да на чем угодно, лишь бы не думать: — Не мог, но, как видишь, мы здесь. Сехун болезненно сморщился: — Слушай, я даже не буду говорить, что это стоило давно прекратить, просто- — Не продолжай. — Чанёль обхватил голову руками, взъерошивая лохматые пряди. Голова раскалывалась, ему хотелось уткнуться головой в стойку и уснуть прямо тут. — Я туда не вернусь, я не могу. — И куда ты? — Сехун качает головой. . Судя по побитому виду парня - дело совсем дрянь, и как в прошлый раз уже не будет, как в позапрошлый - тоже. Сехун медленно выдыхает: — Не отвечай, я знаю, что тебе некуда податься. Чанёль хмыкает и почти с интересом разворачивается к Сехуну. Тот нервно крутит один из пузатых бокалов в руке: — Итак, что ты знаешь о Доме Иббис?