***
Медовые слёзы медленно текли по пузатым свечам; тонкие язычки пламени дрожали, заставляя танцевать размытые тени, отражались в прозрачных лужицах растопленного воска. Тонкие нити дыма смешивались с пряными нотами благовоний и ночной свежестью. Полумрак укрывал покои кронпринца, создавая тайну, усиливая трепет неминуемой встречи. На массивном низком столе лежали чистые листы бумаги, густая кисть утопала в угольной черни туши. Возле широкого ложа, скрытого полупрозрачным белым балдахином, устроился маленький круглый столик с позолоченными ножками. На глянцевой столешнице стояли две чашечки и красный кувшин из тончайшего фарфора, хранящий в своём чреве ароматное вино. Всё было готово для приёма долгожданной гостьи, но время упрямо тянулось, превращая ожидание в пытку. Наследник престола недвижно стоял напротив окна, пытаясь рассмотреть в ночной дымке милые черты. Лунный диск нависал над садом, заливая холодным светом раскидистые деревья. Блёклые лучи касались лица принца, растекаясь по широким скулам, волевому подбородку, длинным смоляным волосам, молочному шёлку платья. Ван Вон — сын императора, в коем течёт кровь юаньских правителей, — сейчас больше походил на мраморную статую, выполненную гениальным, всеми известным скульптором. Казалось, он даже не дышал, продолжая сжимать в руках серебряный перстень. Изделие явно не принадлежало ему, потому как было создано для тонкого женского пальчика. К тому же с перстня свисал чёрный шейный шнурок, а значит, Вон всегда держал его при себе. Это с виду ничем не примечательное украшение значило очень много для наследного принца. В нём заточена тайна — миг прошлого, один на двоих. Это ключ к заветному желанию, к избавлению от одиночества, ревности, соперничества. Ключ от того, что по праву должно принадлежать лишь ему. Рин это тоже знает, он не осмелится удерживать «цветок» принца, не посмеет оспорить его право на неё… Сохва. Двери со скрипом распахнулись, впуская в покои нарушителей спокойствия, и принц, вырванный из своих мыслей, обернулся к вошедшим. Он чувствовал внутри трепет, щекочущий его сердце, и широко улыбнулся, глядя на барышню. Девушка была обескуражена, всё ещё возмущаясь тому, как стражи теней исполнили приказ принца, доставив её против воли, и в то же время понимая, что не готова сейчас встречаться с ним. Теперь она ясно это осознавала, испытывая стыд внутри. Сама барышня никак не могла объяснить для себя возникновение этого чувства. Возможно, это из-за заключения брака с Рином. Или же из-за их планируемого побега. Она чувствовала, будто предавала Его Высочество, но вместо объяснений хотела сбежать. — Сохва! — воскликнул принц, подойдя к девушке ближе и положив руки ей на плечи. — Так рад тебя видеть! Он говорил с ней так просто и искренне, будто бы не было ничего: ни смерти министра Ына, ни побега. Как в старые добрые времена. — Я прошу прощения… — начала Сан, но принц не дал ей договорить. — Хорошо добралась? Знаю, дорога сюда далась нелегко, но думаю, что это поможет тебе преодолеть негативные чувства. Он протянул ей перстень — украшение её матери, которое она отдала ему в качестве заверения в своей поддержке и дружбе. Сан протянула руку и взяла кольцо. Если он дал его ей, значит, случилось что-то срочное. Значит, он очень хотел видеть её здесь. — С вами всё в порядке? — тихо спросила она и, пройдясь взглядом по его одежде, поняла, что сегодня была брачная церемония кронпринца и барышни Дан — сестры Рина. — Да, этот день был долгим и тревожным, но теперь здесь ты, и всё будет хорошо, — он улыбнулся, изо всех сил стараясь показать, что он всё ещё старый добрый друг для барышни. — Я очень проголодался. Давай поедим. Он сел за стол и указал Сан место напротив себя — та послушно последовала за ним. — Вам сейчас следует быть со своей супругой, — после недолгого молчания решилась произнести барышня. Ситуация была крайне неловкой, ведь сегодня состоялась свадьба кронпринца, а он сидит в своих покоях с посторонней девушкой. — Ну что же, я получила от вас кольцо и вижу, что с вами всё хорошо. Думаю, мне стоит уйти. Она поднялась, и ножки стула жалобно заскрипели по деревянному полу. Но Сан не успела даже выпрямиться. — Сядь обратно, — уже более строго сказал принц, недовольно кладя палочки на стол, но затем добавил: — пожалуйста. Тон Вона испугал девушку — она никогда прежде не слышала такого от него. Он мог кричать от негодования или злиться, но этот надменно-повелительный тон никогда не был присущ ему. Однако Сан опустилась назад, понимая, что дверь за её спиной захлопнулась и так просто никто её не откроет. — Когда я узнал, что твой отец пришёл к матушке с намерением просить разрешения на ваш с Рином брак, я пропустил это, думая, что это всего лишь недоразумение, — при упоминании об отце сердце Сан сжалось от боли. Она и не думала ни в тот момент, ни сейчас о причине прошения отца, она думала только о своём умершем родителе. — Потом вы сбежали, но я всё ещё думал, что это для твоего блага, что матушка и король могут захотеть переманить тебя на свою сторону и что тебе угрожала опасность. Будучи наивным и доверчивым, я решил, что так будет лучше — отпустить тебя и позволить Рину быть твоим сопроводителем. Барышня сглотнула, чувствуя, что тон разговора переходит в агрессивную форму. — Его Величество как-то обмолвился в гневе, что хочет отдать право на наследство империи Рину. Тогда я понял, что для этого ему нужны вы оба. Твои деньги, власть и чистая родословная Рина. Выражение лица принца сменилось со строгого на жалеющий, будто он искренне скорбел о чём-то. — Сохва, мне неприятна мысль, что отец мог вовлечь тебя в эти грязные политические игры и заставить против твоей воли делать то, что ему выгодно, — у барышни не было повода сомневаться в искренности слов принца, и она подумала, что он действительно переживает за это. — Твой отец стал несчастной жертвой дворцовых интриг. Мне очень жаль. Сан опустила взгляд. Ей хотелось спросить, будет ли он проводить расследование, но она уже знала ответ. В такой ситуации было сложно понять, кто больше нуждался в сочувствии: барышня, чей отец был отравлен в стенах дворца, или принц, чья мать была причастна к этому. Он стал жертвой обстоятельств. Так себе говорила Сан. — Я убеждён, что министр Ын был обманут или же запуган отцом Рина. Они уже давно посягали на власть, и я всё думал, что старший брат, Ван Чжон, будет соперничать со мной. Но оказался неправ, — принц слегка усмехнулся, глядя куда-то в сторону. — Но теперь с тобой всё будет хорошо. Я не позволю им использовать тебя. Я дам тебе защиту. Барышня нахмурилась, думая, что именно наследник имел в виду. Мысли, которые приходили в голову, пугали, и она не желала верить в них. Однако другого объяснения найти не могла. — Вы хотите спрятать меня здесь? Закрыть дверцу клетки у меня за спиной? Принц улыбнулся, слегка посмеиваясь над такой интерпретацией слов. Он упёрся локтями в стол, чуть подаваясь вперёд, но Сан сидела неподвижно, оперевшись на спинку стула. — Я бы не стал говорить так строго. Но если это поможет защитить тебя, то пусть будет так. Девушка сглотнула. Она не узнавала в человеке, сидящем напротив, того самого принца, которого хорошо знала. Но смысл его слов был предельно ясным, и то, каким образом он желает свершить задуманное, вгоняло Сан в уныние. Сейчас она видела огромную разницу между Ван Рином и наследником трона. — Ваша супруга, должно быть, вас заждалась. Неправильно заставлять её тревожится. — Она знает своё место здесь, — вальяжно раскинувшись на стуле, небрежно кинул Вон. — Наш брак был всего лишь уловкой для её спасения и спасения её брата. Она стала моей первой супругой, но никогда не понесёт от меня дитя. Я сделал большое одолжение ей и главному министру со всеми его сыновьями. Кто знал, что они окажутся предателями? — Нет, что вы, — замотала головой Сан. — Господин Рин не предавал вас, он стал таким же заложником обстоятельств, как и мы. Вы не должны так думать о своём друге. — Тогда почему же он хотел бежать с тобой? С той, кого я назвал своей единственной, и это ему прекрасно известно. Разве это не нож в спину? — принц говорил спокойно, чуть наклонив голову вбок, но от этого его слова приобретали зловещий характер. — Ну так или иначе, теперь всё будет по-другому. Теперь ты под моей защитой. Сан негромко выдохнула, опуская взгляд на свои руки. Ей хотелось кричать от того, как быстро и как сильно все они изменились. И если в господине Рине она всё ещё видела близкого ей человека, то принц с каждым словом отдалялся от неё. Эта сторона его сущности была ей незнакома, никогда не проявлялась, не вытесняла добродушного, взбалмошного озорника, вечно подбивающего Рина на какие-нибудь приключения, за которые им обоим непременно влетало от императрицы или императора, или от обоих сразу. — Вы хотите сделать меня второй женой? — такой вывод сам напрашивался из слов принца. Он улыбнулся, явно оживившись от догадок барышни. — Да, думаю, это будет правильно. — Не спрашивая моего мнения на этот счёт? — изогнув бровь, спросила Сан, чувствуя, как холодок сковывает спину. — Надеюсь, что ты не против и правильно поймёшь… — Вы хотите заточить меня во дворце, как в клетке. Там, где был убит мой отец, и каждый угол в этом месте напоминает мне об этом. Мне придётся видеться с убийцей каждый день, встречать его приветственным поклоном, потому что наследный принц отказывается проводить расследование. Так вы хотите защитить меня? — пытаясь сохранять спокойствие, выпалила барышня. Принц чуть дёрнулся, недовольно морщась. Слова барышни были правдой, и глупо было это отрицать. Но в своём сердце Вон уже принял решение, и слепая ревность нашёптывала ему, что это самый правильный и необходимый вариант. — Я должна вас огорчить, — тихо произнесла Сан, переводя взгляд на принца. Сейчас она была настроена слишком решительно, чтобы замолчать или смягчить слова. — Вас опередили. Принц нахмурил брови, готовясь услышать то, что внушало страх, что давно поселилось в глубине его души, ворочаясь колючим комом, свинцовым грузом тянущее вниз, отравляющее кровь, питающее ярость и жестокость. — Император внёс меня в семейный реестр господина Рина и вручил нам документ о браке. Теперь я официально являюсь его женой, — вынесла приговор Сан. Наследник поджал губы, сдерживая накативший приступ гнева, сжал кулаки до белых костяшек. С трудом подавив эмоции, принц выдохнул и покачал головой. — Ничего, это не проблема. Нам не первый раз приходится подменять документы, так что мы разберёмся. — Нет, — отрезала Сан, глядя на озадаченного принца. — Такова была последняя воля моего почившего отца, и я не вижу причин не последовать его слову. Наступило минутное затишье, пугающее и дающее возможность обдумать сказанное. Не отрывая взгляда от ранее спокойного лица принца, барышня видела, как искажаются его черты. Одним махом, сжав край столешницы, принц перевернул стол, за которым они сидели. Грохот заставил Сан вздрогнуть и машинально приложить руку к ножнам на поясе. Фарфоровые блюдца с тонким звоном разлетелись на десятки белых осколков; Ван Вон, поднявшись, отбросил свой стул и стал расхаживать из стороны в сторону. Неприятная дрожь сотрясала его грудь, мысли роились в голове, спотыкаясь друг о друга. Его сокровище, его нежный цветок, столь хрупкий, беззащитный. Сколько боли легло на её плечи, сколько псов разом ринулись рвать её душу? Конечно, ей сейчас хочется лишь спокойствия, и только он может создать такой мирок для маленькой птички. Вон остановился, глядя в стену, и спустя мгновение рассмеялся. — Ты просто не понимаешь, что происходит. Как тебя хотят использовать. Ну ничего, я пропущу твои слова мимо ушей на этот раз. Ничего, — он говорил снисходительно и даже по-доброму, и от такого контраста резкой ярости и спокойствия становилось не по себе. — Я со всем разберусь, не переживай. — Не надо… — начала было барышня, но в ту же секунду рядом с ней оказался принц. Он схватил её за плечи и поднял на ноги, смотря глаза в глаза. Сан хотелось сжаться от недоумения и страха. — Ты моя, — прорычал принц. — Понятно? Пусть забирает, что захочет, но тебя я не отдам. Липкий страх растёкся по хрупкому девичьему телу, руки онемели от железной хватки, а в глазах напротив читалось если не безумие, то тираничное желание безраздельно властвовать… властвовать ею. Сан понимала, что принц уже не был её милым другом, с которым можно, дурачась, распивать вино. Перед ней стоял непрощающий неповиновения монарх. Страх парализовал барышню, не дав даже жалобному стону сорваться с губ. Из оцепенения господ вывели звуки боя на улице, и в ту же минуту массивные двери с треском распахнулись, впуская в покои незваного гостя. Сжимая меч, он впился взглядом в неприлично близко стоящих друг к другу господ. Благородное лицо на секунду исказила болезненная гримаса, словно увиденное впилось клинком в его сердце. Но стоило взгляду пробежать по разбитой посуде и перевёрнутой мебели, разочарование в коньячных глазах сменилось яростью. Мужчина ринулся дальше, желая вызволить Сан из рук разъярённого принца. — Рин…Глава 4. Одержимость
1 мая 2020 г. в 01:01
Вечер красил небесный холст тёмной лазурью и багрянцем. Призрачный диск луны показался из-за бурого гребня гор. По густому хвойному лесу стелилась прохлада, кутала высокие столбы стен охотничьего имения императора. Благоухающий сад утратил краски, поблек с последним лучом уходящего солнца. Посреди вытянутого пруда на мраморных плитах возвышалось здание с белыми колоннами. Отражаясь в воде, оно словно парило над водной гладью, казалось воздушным, невесомым. Две красные лестницы, выглядывающие из-за колонн, вели наверх, под изогнутую крышу, украшенную золочёным кружевом. Именно там располагался королевский банкетный зал.
Зал впечатлял не только размерами, но и красотой убранства. Изумрудный узор покрывал выбеленные балки над головой, кружевом тянулся по потолку. Резьба, выполненная по бокам красных столбов, повторяла очертания бутонов, листьев, солнца, морских волн и завораживала игрой оттенков красного, синего и зелёного цветов. Шесть сортов дерева, чередуясь, составляли геометрический узор пола, визуально увеличивая и без того огромный зал. Возле низкого стола располагались расшитые серебром матрасы. Слуги с поклоном выставляли изысканные блюда перед гостями императора.
Рин устало глядел в свою тарелку, медленно набирая рис ложкой. Он стыдливо окинул взглядом богатый стол, на котором уже не было места для новых блюд. Мысленно молодой господин посчитал, что таким количеством еды можно было накормить ещё человек двадцать как минимум, да и не просто рисовой похлёбкой, а жареным мясом, овощами и даже сладостями. Всего этого не съесть за вечер присутствующим, и Рин знал, что императору подают свежеприготовленную еду, а значит, всё это будет выброшено. Молодой господин надеялся, что едой с императорского стола угостят слуг или стражей, но перед глазами всё ещё вспыхивал образ той беззубой женщины с исхудалыми детьми. Он положил свою ложку обратно — еда не лезла в горло. И звонкий праздный смех наложницы Му Би раздражал до невозможности. Рин закрыл глаза и глубоко вдохнул, собирая в кулак всю свою волю и смиренно ожидая, когда ужин завершится.
— Почему ты ничего не ешь? — указывая рукой на Сан, спросил император. Ван Рин обернулся к барышне и увидел, что она даже не притронулась к приборам, с нескрываемым отвращением глядя на огромную тарелку с мясом перед ней. Вероятно, её занимали те же мысли, что и Рина.
— Честно говоря, мне нездоровится, — спокойно ответила барышня, выдавливая подобие улыбки. Император закивал, делая вид, что прекрасно понимает её, и отпустил подышать свежим воздухом, чем вызвал огромное чувство благодарности в ней. В отличие от Рина, барышня не отличалась самообладанием, и ей было прекрасно это известно. Сан спешно спустилась по лаковым ступеням; подбежав к мраморной колонне, прислонилась лбом к прохладной поверхности. Вдохнув влажный прохладный воздух, девушка окинула взглядом засыпающий сад. Недолго думая, она направилась к мосту, ведущему к берегу.
Солнце окончательно оставило небосвод, передав власть серебристой луне. Сотни звёзд пульсировали в сапфировой толще, манили тайной далёких миров. Сан любовалась их холодным сиянием, прогуливаясь под раскидистыми ветвями каштанов и вишен. Тонкие пальчики скользнули по холодным лепесткам гибискуса, окрашенным ночью в лиловый цвет. Тишина. Барышня любовалась померкшими красками природы, терпеливо ожидая Ван Рина. Побег занимал мысли девушки, голова гудела, давило виски. Слишком насыщенный день выдался. Впрочем, после её знакомства с кронпринцем и его другом все дни были насыщенными. Она не могла поверить, что этот день стал поворотным в жизни всех троих, что теперь она не только официальная супруга господина Рина, но ещё и потенциальная императрица всего Корё. И как теперь ей относиться к третьему господину? Она не знала.
Позади послышался шорох. Листва тревожно зашуршала от скользящего прикосновения одежды чужака. Сан резко обернулась, попутно доставая из ножен кинжал. Всё её тело натянулось струной, ноги приготовились к прыжку, руки — к атаке.
— Кто здесь? — прошипела она в темноту. Её голос не дрожал. Она не чувствовала страха.
Из тени на холодный свет луны вышел один из стражей, и хотя царил полумрак, барышня могла очень хорошо разглядеть его лицо. Она узнала его — не один раз уже сталкивалась, но никак не могла поймать. Человек с татуировкой змеи на руке — убийца её матери.
В голове словно кто-то передёрнул сознание Сан, будто перед разъярённым быком махнули красной тряпкой, и она уже не видела ничего, кроме его лица, и не чувствовала ничего, кроме неутолённой жажды мести. Одно движение, и девушка выставила кинжал перед собой, желая ранить противника, но тот ловко увернулся. Где-то на подсознании барышня вспомнила, как Рин говорил, что в боевых искусствах этот человек превосходит даже его, но это не стало для неё важной причиной прекратить бой. Однако, вопреки ожиданиям Сан, мужчина не спешил наносить ответный удар, а смиренно опустился на одно колено, преклоняя перед ней голову. Это ввело её в замешательство, заставило медлить в своём намерении нанести удар.
— Госпожа, — произнёс мужчина, не глядя на девушку.
— Я знаю, кто ты, — прорычала Сан в ответ. — Думал, я не узнаю тебя? Ты убил мою матушку и продолжаешь убивать людей по приказу Сон Ина. Возмездие не заставит себя ждать.
— Мне очень жаль, — неожиданно смиренно сказал мужчина. В его голосе чувствовалось благоговение, будто перед ним стояла не Ын Сан, а святое божество. — Это был приказ, который я должен был исполнить. Это было на благо нашего государства.
— По-твоему, смерть бедной, ни в чём не виновной женщины может быть на благо государства? В таком случае я не хочу быть его подданной.
— Вы вправе убить меня, — ответил мужчина. — Для меня будет честью принять смерть из ваших рук.
Такая открытость и полное смирение заставили барышню помедлить, совершенно путая.
— Почему же ты решил показаться мне? Неужто тебе жить надоело?
— Теперь вы супруга наследного принца Ван Рина, того, кого я ждал все эти годы и на кого надеялся. Наследника чистой крови, который восстановит честь нашей страны и приведёт её к благополучию. Против вашей семьи я совершил смертельный грех, поэтому вы вправе убить меня, Ваше Высочество.
Сан совсем опешила — ещё никто не называл её так. И кажется, что только теперь она стала понимать масштабы всего, что происходит, кем она теперь является для народа и кем является Ван Рин. И что теперь они стали неразрывным целым. Ей стало страшно, сердце заколотилось ещё сильней. Вдруг захотелось рыдать, и чувство абсолютной безысходности поселилось в душе. Она так и застыла, замахнувшись на мужчину с ножом, а он всё смиренно ждал своего приговора.
Неожиданно кто-то дёрнул Ын Сан на себя, и она обронила своё оружие, утыкаясь лицом в знакомую одежду. И отчего-то вцепилась в мужскую накидку так сильно, словно от этого зависела вся её жизнь. Спрятала лицо в толстой ткани одежды, чтобы никто не увидел её слез. Ван Рин осторожно похлопывал барышню по спине, пытаясь поддержать, и позволил себе крепко обнять её.
Мужчина поднялся с колена, робко глядя на двух господ, и Рин махнул ему рукой, чтобы тот ушёл. Он поклонился и испарился так же стремительно, как и появился. А издалека за всем этим наблюдал писарь с привычной хитрой ухмылкой на лице, изучающе глядя на происходящее.
— Нам лучше уйти, — шепнул Рин на ухо барышне, хотя она плохо различала звуки, погрузившись в свои тягостные воспоминания об умершей матери. Молодой господин проводил девушку до покоев, чтобы скрыться от вездесущих глаз людей императора. Он усадил Сан на кровать, подал ей воды и сел рядом на стул.
— Вам уже лучше?
Девушка кивнула, смахивая остатки слёз с лица. От весёлой и озорной Сохвы не осталось и следа. Кажется, что барышня постарела на целую тысячу лет, физически чувствуя тяжесть бремени на своих плечах. Все вокруг только и твердили ей о долге, о благополучии страны и императора, о богатствах отца. Теперь, когда его не стало, понятия долг и император стали совершенно пустыми. Единственное, что грело душу в последнее время — дружба с кронпринцем и третьим сыном главного министра, — рушилось навсегда.
— Вы действительно считаете, что нам стоит исчезнуть? — тихо спросила Сан, глядя на резную чашу в руке.
— Вы хотите остаться? — помолчав с минуту, спросил Рин.
— Стоило бы повидаться с принцем и объясниться. Он ведь ничего не знает, а когда узнает, то может неправильно всё понять. Я не хочу быть камнем преткновения между вами. Я… я чувствую себя ужасно. Мы ведь не должны были… что теперь делать, если наши имена внесены в реестр? И приказ императора о замене наследника… мы ведь режем без ножа. Это ужасно.
Сан выдохнула, снова пытаясь сдержать слёзы. Чувство вины настолько душило её, что барышне трудно было дышать. Но безысходность ещё больше убивала.
Девушка вздрогнула, когда Ван Рин взял её ладонь в свои и мягко провёл большим пальцем по тыльной стороне.
— Вам не стоит так убиваться. Вы ни в чём не виноваты. Если кто и виновен в причинении неприятностей наследному принцу, так это я, — Сан печально взглянула на растерянного Рина, который запутался в самом себе и сам не знал, как правильно поступить. — Виноват в том, что не смог стать хорошей опорой для него. Виноват, что стал марионеткой против него же самого. Виноват, что захотел стать его другом много лет назад, не видя последствий этого решения. И что не смог предотвратить всё это, — он произнёс последнюю фразу на выдохе, словно слова отравляли его, оставаясь в мыслях. Рин чуть сильнее сдавил ладонь девушки, так что она чувствовала его сбитое сердцебиение, но взгляд не поднял.
— Виноват, что полюбил ту же девушку, что и он. Что в какой-то момент захотел сделать её своей навсегда. Виноват, что несмотря на тягостное положение принца, моё сердце переполняет безграничное счастье от того, что ваше имя стоит рядом с моим в королевском реестре.
Рин осмелился взглянуть на барышню, растерявшуюся от его слов. Хотя всё и так было очевидно, и он уже давал ей понять свои скрытые чувства, всё равно его слова поразили её. Она чувствовала полное смятение, не понимая, что творится в её душе.
— Вы можете осудить меня, можете возненавидеть за мои чувства. Мне и самому тягостно от всего этого. Но вы знаете, что я не умею лукавить, поэтому говорю вам то, что у меня на душе.
Барышня крепко сжала чашу, не сумев побороть напряжение. Кажется, она почти и не дышала, внимательно прислушиваясь к голосу господина Рина. Он искренне и открыто смотрел на неё, словно распахнул перед ней душу, и она чувствовала себя полностью обезоруженной. Рин стыдливо опустил взгляд и устало вздохнул.
— Если пойдём к принцу, то у нас больше не будет возможности сбежать. Есть вероятность того, что, потеряв меня как наследника, у Его Величества не будет другого выбора, как оставить титул кронпринца сыну. Наш брак… изменить это уже не представляется возможным. Останемся мы здесь или сбежим — неважно. Если останемся, то будем мозолить глаза принцу, и я не уверен, что последствия этого решения будут положительные. Уже не вернуть время вспять и ничего не исправить.
Если сбежим… мы причиним ему боль в любом случае, но так остаётся шанс сохранить его титул.
Барышня печально смотрела на свою ладонь в руке Рина, согласившись с его словами, но при этом испытывая сильную тревогу, граничащую с отчаянием. Она осторожно отпустила его ладонь, вызывая огорчение в душе молодого господина.
— Вам решать, что нам делать дальше. Я сделаю так, как вы пожелаете. Буду ждать вас у задних ворот ровно в полночь, — Рин указал на свёрток на столе. — Переоденьтесь и будьте готовы.
Он встал и вышел из покоев, оставляя барышню одну со своими мыслями.
Роскошная по своему убранству комната давила, словно золотая клетка. Мысли неразборчиво жужжали, а вопросы тщетно пытались найти ответы. Противоречивые чувства переполняли девичье сердце, комом сворачивались в груди, причиняя тяжёлую муку. Признания Рина холодили и обжигали одновременно, вина перед кронпринцем выжигала душу клеймом. Сан не могла во всём этом разобраться, да и сил больше не было. Хотелось спрятаться, от всех без исключения. Белый шёлк покрывала, расшитый золотыми и бордовыми узорами, был призван создать ощущение праздника у гостей, но со своей задачей не справлялся. Как и золотая вуаль, как и цветы в высоких вазонах, как и резные подсвечники. Барышне было чуждо это великолепие, оно назойливо пестрело в траурной печали, несвоевременно лезло в глаза, неуместно привлекало внимание. Зашуршав шёлковыми складками ханбока, Сан направилась в сад.
Прохлада нежно коснулась лица, заставив девушку замереть. Тонкие пальчики заскользили по колоннам, барышня лбом коснулась гладкой поверхности. Она любовалась этим маленьким мирком, клочком гармонии в безумном месиве жестокости и несправедливости. Стрекот сверчков пронзал ночную тишь, серебристая лунная вуаль кутала застывший сад. Дневные краски поглотила тьма, оставив лишь тени. Пушистые еловые лапы едва уловимо покачивались в лёгком дыхании ветра, а может, от касания пульгасари? Сан вспомнила, как о них в далёком безмятежном детстве рассказывала матушка. Эти мифические животные берегли сон людей, отгоняли наваждения и кошмары, придавали сил. Улыбнувшись воспоминаниям, девушка всмотрелась во мрак, представляя, как от сизых кустов отделяется медвежье туловище пульгасари. А там не голая ветвь каштана, а хобот мифического зверя; не бутон магнолии, а его коровий хвост; и не бархатные жёлтые хризантемы, а тигриные лапы. Жаль, нет ничего железного рядом, а то можно было бы задобрить зверя, попросить у него безграничной силы.
Тихие шаги отвлекли Сан от игр воображения, шёпотом реальности вернув к нерешённым проблемам. Барышня недовольно взглянула на нарушителя спокойствия, но страж выдержал этот взгляд, почтительно поклонился и замер в ожидании распоряжений.
— Что вы здесь делаете? — удивившись, спросила девушка, глядя на стража теней. Если он здесь, то это значит, что принцу известно их местоположение. Она была в замешательстве, не зная, радоваться или напротив. Сейчас ей пришла в голову мысль, что было бы лучше просто исчезнуть, как и говорил Ван Рин. Барышня просто не могла подобрать нужных слов, если ей придётся увидеться с принцем.
— Мне приказано доставить вас во дворец, — тихо произнёс стражник.
— Меня одну? Там, у ворот, меня ждёт…
— Да, только вас, — он подошёл ближе, и Сан непроизвольно сделала шаг назад. Его непозволительные действия к представительнице дворянского сословия были весьма подозрительны. — Мне приказано доставить вас во дворец, даже против вашей воли.
Он снова сделал шаг к девушке, и та снова отступила. Намерения принца пугали, и в голове появилась только одна мысль — он всё знает. И от этого барышня пришла в ужас, подумав, какими могут быть последствия, и для чего принц требует немедленно явиться во дворец.
— Если я закричу, то вся стража императора в этом доме соберётся вокруг нас, — голос Сан звучал низко, угрожающе, но не возымел нужного воздействия. Она успела лишь негромко пискнуть, как страж теней схватил её так, что она не могла двигаться, и приложил к лицу ткань, пропитанную отваром с сильным резким запахом. Хватило одной секунды, чтобы девушка отключилась.