Сводные сестры поневоле?

      Кларк ни в коем случае не хотела оскорбить Лексу, но у нее это получилось. Она не хочет съезжаться семьями лишь потому, что тяжело будет видеть каждый день, почти каждый час рядом эту девушку, к которой лишь недавно у Кларк стали пробуждаться неопределенные эмоции. Кларк просто не выдержит находиться так рядом, и в то же время, так далеко. Она смотрит на тонкие изящные пальцы Лексы, которая определенно нервничает, заламывая фаланги и избегая встречаться взглядами. Хоть куда бы ей смотреть, но только не на Кларк. — Тогда, я думаю, что нужно ввести родителей в курс дела, — говорит Лекса, перед этим немного прочистив горло. — Да, конечно. А ты тоже не хочешь съезжаться? Ведь, по сути, притираться к чужим людям — не просто, и находиться в извечном напряжении мало кому по душе. — К чужим — да. Но ты… Вы нам не чужие. Уже…       Кларк оттягивает кожу на запястье, чтобы заглушить щемящее чувство. От этой фразы Лексы внутри Кларк загорается маленький огонек надежды, что возможно еще не все для них потеряно. Но что если Кларк заблуждается? В последнее время она вообще не дружна со своей интуицией, поэтому и сейчас полагаться на госпожу Удачу не стоит.       Лекса подходит к кофе-машине и оборачивается к Кларк, интересуясь, какой кофе предпочитает блондинка. — Надо же, ты тоже любишь латте со вкусом лесного ореха. Странно, — ухмыляется Лекса, взбивая молочную пенку. — А что странного? — Многим этот напиток кажется до жути приторным. — Я люблю сладкое. — Что-то общее между нами все же имеется. — И не только это… — Кларк прикусывает губу, ругая себя за несдержанность. — Продолжа-а-ай, — Лекса будто пропела это, подойдя с двумя кружками кофе вплотную к Кларк. Бархатный голос касается ушка, точнее, дыхание Лексы так близко, что Кларк словно запутывается в невидимой паутине. Этот голос — сладкий плен для тонкого слуха блондинки. — Бери, — Лекса подает Кларк кофе, но ее пальцы не слушаются и чашка падает на керамическую плитку, а кофейная лужица и осколки вокруг нее украшают кухню. «Черт! Да что со мной происходит?!» — подумала Кларк про себя, а от слова «бери» внутри нее возникло тайное желание «взять». — Не переживай. Я сейчас все уберу. Только не трогай осколки, — предупреждает Лекса, уже вооружившаяся совком и щеткой. — И стой на месте. У тебя пятки голые. — Ты такая заботливая, оказывается, — кончики ушей Кларк горят, как и щеки. Она просто любуется Лексой и тем, как та аккуратно сметает осколки кружки в совок. — Это — всего лишь исключение из правил, — пытается оправдаться Лекса, смахивая содержимое совка в мусорный контейнер. — И я — это исключение? — осторожно спрашивает Кларк. — Не льсти себе уж настолько, Кларк, — попыталась сказать как можно хладнокровнее Лекса, но ее щеки уже начинали гореть.       Лекса все еще стоит на коленях на полу, с уже пустым совком. Кларк присаживается рядом и пальцами захватывает подбородок Лексы, разворачивая ее лицом к себе. Лекса не отводит в этот раз свой взгляд в сторону, а смотрит глаза в глаза. Кларк на долю секунды теряется от этого, не решаясь сделать то, что так хотела, когда решительно опускалась на колени перед Лексой.       Хэмсворт точно также захватывает подбородок Кларк и слегка притягивает девушку лицом к себе. Их губы сталкиваются в неизбежной... Катастрофе? Что теперь будет дальше? Строить отношения — тяжелая задача, но решаемая усилиями двух сторон. И в данном случае притяжение взаимно. Но где та черта, перейдя которую, можно разом все потерять? Риск — благородное дело. Риск — это испытывать сильные эмоции относительно человека, которого недолюбливал продолжительное время.       Смелость снова возвращается к Кларк, когда Лекса принимает на себя первый шаг. Теперь Кларк пытается пробиться сквозь плотно сжатые сладкие губы. Лекса не хочет пускать чужой язык к своей гортани, но это становится такой же неизбежностью, как и столкновение их губ.       Парадная дверь открывается, а Лекса и Кларк не успевают предпринять что-то, что утаило бы происходящее от родителей. Мэтью Хэмсворт раскрывает было рот, но Эбигейл прикладывает к его губам указательный палец, что-то шепча ему на ухо. Лекса выглядит особенно растерянной, а Кларк, кажется, взволнована только тем, что поцелуй был именно с Лексой. Похоже, Эбигейл в курсе ориентации дочери. А вот для Мэтью поцелуй дочери пришелся ее каминг аутом, но мужчина культурно промолчал. — А мы не знали, что вы дома уже, — говорит между дел Эбигейл, сбрасывая с ног туфли на высоком каблуке. — Занятия закончились раньше. Преподаватель заболел, — солгала Кларк, а Лекса даже не ожидала услышать ложь Кларк перед Эбигейл. — А мы ведь сегодня хотели пригласить на ужин к себе, разве нет? — Мы передумали. И это хорошо, что все дома. Значит, мы сможем разрешить один вопрос, не отходя от кассы, — потирает руки Мэтью. — Для начала, поинтересуюсь у Кларк. Как ты относишься к тому, чтобы вы с мамой переехали к нам? — Мэтью с тревогой во взгляде смотрит на Лексу, от которой ожидает проявление недовольства, но она лишь краснеет. — Не знаю, что я только что увидел… — Мэт.., — с укором посмотрела на мужчину Эбби, потому что и Кларк и Лекса определенно мечтали провалиться сквозь землю. Да и сам Мэтью чувствовал, как его уши горели. — Я хотел сказать, что теперь, судя по всему, вы сдружились и нам нет повода беспокоиться, что вы перегрызете друг другу глотки. — Мэ-э-эт… — Простите. Но я помню, как вы отнеслись к тому, что мы собираемся пожениться, и честно говоря, до сих пор переживаем, как мы все уживемся в одном доме. — Да, мистер Хэмсворт, я не против жить с вами, — улыбаясь, отвечает Кларк, тем самым вытягивая Мэтью из пучины неловкого разговора. — Лекса? Ты ведь не против, если Эбби с Кларк переедут к нам? — Лекса выдерживает паузу, смотря на отца, но позже дает ответ, что не против. — Вот и решили непростой вопрос. Как камень с плеч. — Ну, а сегодня мы что решим? Все же хотелось бы, чтобы и Лекса хотя бы побыла на ужине у нас дома, а то ты всегда приходишь один, — Эбигейл смотрит на Лексу, а в голове у последней лишь мысли, чтобы этот допрос завершился.       Ужин у Гриффин ничем, по сути, не отличается от ужина дома у Хэмсворт. Та же вкусная домашняя еда. Лекса признала, что умение вкусно готовить у Эбигейл действительно в крови. В доме у Кларк Лекса чувствует себя не в своей тарелке, словно ее похитили пришельцы. Особенно ее удивила комната Кларк, которая оформлена в футуристическом дизайне, что совсем непривычно Лексе, с ее любовью к лаконичности, практичности и минимализму, и она даже внутри ликовала, что выбор пал именно на их с отцом дом. В этой психоделической атмосфере Лекса не смогла бы точно ни на чем сосредоточиться.       На тумбочке возле кровати Кларк Лексе бросается в глаза стеклянная фото-рамка с фотографией Кларк, стоящей в обнимку с Октавией. Значит, Лекса не ошиблась, что Эбби в курсе и об отношениях своей дочери с ее одногруппницей. Только вот улыбающиеся Кларк и Блейк с фотографии вызывают у Лексы необоснованное раздражение, что девушка на автомате опускает рамку изображением вниз. — Нечего тут улыбаться, — обращается Лекса к фотографии и вздрагивает от неожиданности, когда за ее спиной видит довольную Кларк, которая скрестила руки на груди и приподняла брови. — С каких пор ты разговариваешь с фото-рамками? — кивает в сторону лежащей рамки Кларк. — И кто тебе разрешал трогать мои вещи? То, что мы поцеловались, еще не значит, что ты можешь проникать в мою личную зону комфорта.       Лекса сначала не знает, что ответить на такое замечание блондинки, и решает идти напролом, чтобы нарушить личное пространство Кларк, заставить ее испытать страх на грани со смущением. — Но, в целом, я могу проникать? Твою личную зону комфорта я не претендую исследовать, — Лекса зажимает зубами краешек нижней губы, надвигаясь на Кларк. Девушка ударяется мизинцем о ножку кровати и с ее губ срывается пошлый мат.       Лекса быстро продвигается к двери, когда видит, что Кларк сдает назад. Щеки блондинки горят, Лекса может почувствовать этот жар, если коснется нежной кожи, что она и делает в следующую минуту. Кларк еще больше краснеет, когда колено Лексы упирается между ее ногами, лишая маневренности. Кларк угодила в капкан и не знает, как сбежать из-под власти Лексы, которая ведет свою ладонь к промежности, слегка задирая юбку.       Фантазия Хэмсворт сейчас безудержна. Кларк сейчас похожа на школьницу, которая угодила в лапы маньяка. Ей лишь не хватает белой рубашки и гольфиков. Ладонь, застывшая на внутренней стороне бедра Кларк, проходит испытание на вожделение. Температура под юбкой определенно выше нормы. Кларк дергается, но Лекса оцепляет руками руки девушки, прибивая их к стене. Ладони теперь находятся на локтях Гриффин, но они все еще сохраняют память о горячей подноготной, что таится под юбкой. — Черт возьми, Лекса, что ты творишь со мной? — голос Кларк очень тихий, почти переходящий на шепот. Она внимательно следит за взглядом шатенки, которая держит ее в заложницах. — Ты меня пугаешь… и заводишь. Все это, одновременно, сводит с ума. Если ты хочешь что-то сделать со мной, прошу, не медли.       Лекса слышит в сказанном практически просьбу, если не мольбу. Кларк Гриффин хочет, чтобы ее трахнула Александрия Хэмсворт. Шатенка приближает губы к ушку Кларк, прибирая белокурые прядки, которые щекочут нос. Но Лекса не собирается делать с Кларк то, о чем умоляет ее фантазия. Она всего лишь манипулирует блондинкой и это у нее прекрасно получается — управлять чужими страхами и тайными желаниями. — Отпусти меня… — Так я ведь и не удерживаю тебя, Кларк, — белые зубы делают еще более прекрасной улыбку Лексы. Кларк успевает даже заметить, что у Лексы просто идеальный прикус и она уже мечтает о том, чтобы эти зубы покусали ее, а губы — оставили засосы не только в самых предсказуемых местах, но и труднодоступных и сокровенных. — Зачем ты это делаешь? — спрашивает умоляюще Кларк. — Что именно? Я ведь ничего не делаю, Кларк. — Ты сводишь меня с ума, причем мучительно медленно. — А ты предпочитаешь безболезненно и быстро?       Кларк не способна мыслить здраво, когда ее рассудок одурманен флюидами, которые невидимой нитью связывают Кларк по рукам и ногам. Ей хочется отдаться Лексе беспрекословно. Сейчас Лекса для нее — связующее звено, источник сильных чувств, которые до этого дня оставались загадкой. — Ты обездвиживаешь меня, Лекса. — Именно поэтому ты разбила мою любимую кружку с кофе, который я тебе сварила с заботой? — Прости… Я не хотела. — Знаю. Но это все же произошло. Что мы будем делать дальше? — Ты о чем? — не понимает Кларк. — С нами... — А что не так? — Ну ты явно еще не все решила с Октавией. — Мы все решили. Мы больше не встречаемся. Но она вряд ли спокойно воспримет наше... сближение... Я ни на что не претендую, Лекса, и ни в коем случае не собираюсь привязывать тебя к себе. Но хочешь-не хочешь, а нам придется в скором времени жить вместе, пускай это и не наше решение. — Мы всего лишь поцеловались, Кларк. Но ты ведь хотела, чтобы я тебя трахнула? Буквально пару минут назад... — голос Лексы в этот раз не звучал уверенно. Позже девушка запустила пальцы в волосы и принялась расхаживать по комнате Кларк из угла в угол. — Лекса! Прекрати маячить в самом деле! — Повысила голос Кларк, не зная, что ответить на вопрос Лексы. Она не хочет оказаться в ее омуте, не хочет быть слабой.— Да, я бы хотела, чтобы мы занялись самым страстным животным сексом, но ведь это будет всего лишь секс? Также, как и поцелуй? Все это как-то неправильно...