Кажется, ты проиграл!

Спустя несколько минут на шее Дазая красовались бесчисленные алые следы засосов и укусов, так же, как и у Чуи. Осаму лежал, удерживаемый за руки хрупкими, но чертовски сильными ладошками его бывшего напарника и даже не предпринимал попыток вырваться из хватки своей немного зарвавшейся горничной - он лишь упрямо отворачивал голову, скрывая предательский румянец, выдающий его с головой, и едва сдерживался от стонов и громких вздохов. И куда только подевалось это невозмутимое спокойствие, оно было бы очень кстати! Осталось только...желание подчиниться...Накахара прав: одному играть скучно. Зато, когда кто-нибудь играет с тобой становиться гораздо...веселее. Чуя прервал его философские размышления, вновь поцеловав его, откидывая возможность отдышаться. На мгновение его еще не закрытые глаза встречаются с глазами Дазая. Он останавливается, нависнув над суицидником. Что ж, стоит признать, что когда на его губах не насмешливая ухмылка, так раздражающая Накахару, он выглядит гораздо милее...По крайней мере, на его взгляд. Воспользовавшись тем, что его напарник на секунду задумался, Осаму резко тянет его к себе и томно шепчет, утопая в небесно-синих глазах: - Ты говорил, что я должен буду исполнять твои желания. Так значит приказывай, коротышка. Чуя даже не обратил внимание на столь едкое обращение. Вот как. Хочет, чтобы ему приказывали...Он просто шепнул что-то на ухо Дазаю, от чего тот покраснел еще сильнее и смущенно выдал, все еще надеясь на пощаду: - Ч-чуя, не знал, что т-ты такой извращ-щенец. Мне точно надо сделать это? Накахара лишь коротко хмыкнул, отпуская его: - Это приказ, шпала. Вперед! Детектив вздохнул, закрыв лицо руками. - Л-ладно, жди здесь. И быстрым шагом вышел из комнаты. Его не было буквально пару минут, и за это время Чуя удобно устроился в кресле, ожидая представления. Дверь в комнату, слегка скрипнув, приоткрылась. Из-за угла выглянул Дазай, не решающийся зайти, явно чем-то смущенный. Мафиози, резво вскочив, подошел к нему и успел схватить за руку, прежде, чем Осаму убежал. На него одновременно испуганными и дерзкими глазами глядело это милейшее создание в чулках, с бантиком в пушистых темных волосах и чокером на бледной шее. Чуя без лишних церемоний спросил: - Ну? Дазай глубоко вдохнул и решительно выпалил, посмотрев на него: - Чего желаете, Чуя-сама? Ванну, вина или, может, м-меня? После чего крикнул: - Ты просто идиот, если приказал мне это сказать! Накахара усмехнулся, притянув его к себе: - Значит, слушай меня, я желаю ванну, бокал вина и тебя, сидящего рядом со мной. Осаму так и вспыхнул. Вот почему он проиграл ему в карты? Никогда, никогда больше в жизни он не притронется к настольным играм, вроде чего-то подобного! Вздохнув вновь, пошел на кухню за бутылкой красного вина, которое так горячо любит Чуя. Спустя несколько минут Накахара сидел в ванной, прижимая к себе Дазая, которого он заставил сесть спереди. Он чувствовал жар тела бывшего напарника и едва сдерживался. Если эта шпала сейчас хоть шелохнется... Детектив, разумеется, чувствовал себя так же. Краснея, он прошептал что-то вроде: "Чуя, я выхожу" и уже намеревался исполнить задуманное, как парень резко потянул его на себя. Осаму удивленно выдохнул, плюхнулся обратно в воду, обрызгав напарника. - А-ай! Ч-чуя, осторожней! Ты же не хоче... Аах! Закончить фразу так и не удалось, Накахара, не предупредив, вошел. Какое-то время для Дазая не существовало больше ничего, кроме как Чуи и сладкой боли, что он приносил своей близостью. Они уже долго лежали в объятиях на кровати, просто глядя друг на друга. Через какое-то время Осаму тихо произнес: - Двенадцать часов, коротышка. Время истекло, теперь я не в твоей власти. Накахара так и не смог разобрать эмоцию, звучащую в этом голосе: радость была перемешана с усталостью и грустью. Чуя сказал, глядя своими по-детски ясными глазами прямо на него: - Пожалуйста, побудь со мной еще немного.