Моя боль в твоих глазах

Его возвращения никто не ожидал. Лишь Тор всё нервно настаивал, чтобы Мстители начали поиски. Старк уверял, что до завтра его искать бесполезно, ведь если Локи захочет, то ни одна спецслужба не найдёт его. Тем более, он мог сбежать в другие миры. Питер слушал выводы Старка с озадаченным и недовольным лицом. Он хотел что-то сказать, но всё никак не решался.  — Карапуз, у тебя лицо такое, будто… — Тони даже не мог подобрать слов, чтобы описать выражение лица Паркера. — Ты хочешь высказаться?  — Я…я… — он сдерживался. — Вы говорите отвратительные вещи, мистер Старк. — брови Тони взлетели вверх. Никто не ожидал, что обычно спокойный и вежливый Питер скажет что-то подобное Старку. — Это бесчеловечно. Вы поступаете бесчеловечно. Вы допустили ошибку во время проведения эксперимента, мистер Локи был подвергнут опасности, как и мы все. Но мало того, что вы, возможно, ранили его, так ещё вы позволили ему уйти, не зная даже точно, в порядке ли он. А теперь вместо того, чтобы попытаться найти мистера Локи, вы сидите и говорите, что в этом нет необходимости, потому что ему, якобы ничего не угрожает, вам в самом деле плевать, да? Он может быть ранен, откуда вам знать? Это всё…бесчеловечно. В комнате повисла напряжённая тишина. Питер тоже замолчал, смущённый своим же поведением. Старк свёл брови к переносице, поражённый сказанным. Паркер защитил Локи… Локи! Чёрт возьми!  — Питер… — начал было Старк, но сразу замолчал, понимая, что всё-таки, наверное, был не прав. Тор выглядел ещё более озадаченно, он-то и не задумывался, что Локи возможно ранен или ему нужна помощь. Это всё было странно.  — Мы можем позвонить Бартону, он напряжёт своих знакомых, которые не связаны с ЩИТом. — сказала Наташа, которая до этого явно пыталась что-то придумать.  — Отличный вариант. Иногда чутьё Питера срабатывало с небольшим опозданием, чувствуя приближающееся нечто слишком поздно. Опасность подобралась совершенно незаметно. Целую секунду ничего не происходило, повисла абсолютная тишина, которая бывает только перед чем-то очень волнующим. Питер почувствовал неладное за секунду до того, как оно случилось. Старка окутал еле заметный зеленоватый туман, который, кроме Питера, видимо, никто и не заметил. Тони тут же выпрямился, а его взгляд замутился. Наташа заметно напряглась, смотря на остекленевшие глаза Тони.  — Джарвис, — бездушно сказал голос Тони. — Запиши всё, что сейчас произойдёт, на камеру и немедленно отправь Пеппер. Локи любил эффектные появления. В его натуре было это пакостное желание пугать и удивлять. Трикстер появился в дверном проёме совершенно неожиданно, от него по всему помещению прошёлся холодок. Какой-то злобный, но оттого не менее игривый оскал застыл на его лице. На ладонях, переливаясь всеми оттенками зелёного, играло свечение, плавно перетекавшее между пальцев, беспрекословно слушавшееся своего хозяина. В глазах Тони загорелся такого же цвета огонь, который ехидно блестел в глубине зрачка.  — Локи? — настороженно спросила Наташа, уж больно ей не нравилось это всё. Трикстер лишь зыркнул на неё злобным взглядом, давая понять, чтобы она молчала. От чего-то Романофф так и сделала, возможно, это была магия, а, возможно, обозлённый Локи действительно выглядел угрожающе. Лафейсон двигался с кошачьей грацией, как будто бы чуть-чуть пружиня. Старк стоял на месте, вряд ли осознавая, что происходит. Локи пробрался ему в голову, зарываясь в самые тёмные уголки сознания. То была месть, довольно-таки справедливая, ведь Джарвис покопался в голове Локи, а теперь трикстер делал то же самое, но только с сознанием Тони. Но Локи не был бы собой, если бы остановился на этом. Мстители не могли отойти от шока, казалось, будто нечто замедлило их реакцию, сделало реальность тягучей и плотной. Питер пытался мыслить быстрее, пытался пробудить свою реакцию, но все его нервные импульсы, исходившие от мозга, были чем-то заторможены. Дальше всё произошло так быстро, что никто даже и не успел понять, что случилось. Локи молниеносным движением преодолел расстояние, разделявшее их с Тони. Всего мгновение было у Старка, который пытался вернуть контроль над своим телом, чтобы осознать происходящее. Его сердце сжалось, ожидая, что сейчас ему нанесут смертельный удар. Но то, что случилось дальше, предсказать было практически невозможно. Локи не дал никому времени, чтобы хоть что-то предпринять. Он впился в губы Тони властным, унижающим поцелуем, который давал понять — он может сделать с ним, что захочет, если будет на то желание. Тони не было противно, но и приятно тоже не было. Его тело ему не подчинялось, чувствовалось, как трикстер всё ещё роется у него в подкорке. Он застыл, как и все в комнате. Трикстер толкнул Тони к стене, прижимая своим телом, Локи не совсем целовал, он скорее кусал, желая доставить дискомфорт. Старк надеялся, что на этом всё закончится, он чувствовал свою отвратительную беспомощность, ему оставалось надеяться на здравомыслие Локи. Тот лишь хмыкнул и губы Тони сами стали отвечать ему, он не до конца понял, как Локи удалось обмануть его мозговые импульсы, потому что как бы Тони не старался прекратить, у него ничего не вышло. Старк даже точно не помнил, сколько это длилось. Казалось, что вечность. Он слышал Мстителей, которые, видимо, были настолько ошарашены, что даже ничего могли предпринять. Всё закончилось так же быстро, как и началось. Трикстер резко отстранился, наглыми глазами смотря прямо в душу, а после чего ударил кулаком прямо в печень, заставив Старка согнуться пополам. На его лице не виделось ни капли стеснения, только довольная улыбка от выполненной шалости.  — Видео было отправлено Пеппер Поттс, — подтвердил механический голос Джарвиса. И это разбило ту ужасающую и странную атмосферу, которую Локи навёл своей магией. Все будто отмерли.  — Я…я….я не могу, — послышался из-за двери задыхающийся от смеха голос Бартона, — Ну…а-ха-ха…. Ты и вытворил. Клинт вошёл в комнату, согнувшись в три погибели и держась рукой за живот. От смеха слёзы навернулись на глазах.  — Ты… — он пытался отдышаться. — Я не думал, что ты это всё-таки сделаешь. Проспорил тебе сто баксов. Тут уже сам Локи закатился смехом, осматривая ошарашенных Мстителей.  — Бартон, — как-то глухо заявила Наташа, — Какого чёрта?!  — Я…я… — он начинал потихоньку успокаиваться, пытаясь привести себя в порядок. — Я вам всё объясню.  — Локи! — тут же вступился Тор, глядя то на Локи, то на скорчившегося от боли Старка, — Что, во имя Бора, это было? Ты сдурел?  — Нет, вовсе нет, — сказал трикстер, всё ещё улыбаясь.  — Ты…ты мне в голову залез, — возмущённо прохрипел Старк поднимая голову.  — Ну, зато теперь мы квиты. Согласись, не самое приятное ощущение.  — А как…как вы это сделали? — вступил в разговор Питер, всё ещё поражённый произошедшим. — Вы же контролировали и наше сознание.  — А ещё он обманул систему охраны Джарвиса. — добавил Бартон.  — Ты заметил? Я рассчитывал, что этого никто из вас не поймёт. Но твоё…чутьё, так ты это называешь? Да, кажется. Оно тебе подсказало. — Локи задумался.  — Этому я научился, когда у меня был Камень Разума, я взял механизм работы. Я и до этого мог к вам в голову залезть, но с помощью камня я доработал и усовершенствовал свои навыки.  — Ты придурок. — разозлился Старк.  — Оу, как лестно. — Локи опустил взгляд на Тони. — Радуйся, не каждого целует бог. А вот Пеппер сам будешь объяснять.  — Ты же специально?  — Естественно. Они какое-то время ещё обсуждали произошедшее, точнее Локи над ними открыто смеялся, не боясь того, что они все вместе могли его поколотить. Вскоре они разошлись, но какое-то неясное впечатление повисло в воздухе, и ощущалось оно всеми жителями башни. Атмосфера незавершённого дела так и витала между Тони и Локи. Но Старк, видимо, не находил подходящего момента, чтобы попросить о продолжении эксперимента, зная, что непременно получит отказ. А ещё его мучила совесть, которая говорила немедленно свернуть всё, что он уже распланировал, ведь это может навредить Локи. Но его разум был настолько затуманен идеей, что в нём появилась глупая надежда на лучшее, и в нём же поселилась мысль о том, что великое достижение стоит великой жертвы. *** То был последний мирный месяц в башне Мстителей. Стояло затишье, пугавшее своей беспечностью и меланхолией. Всё устаканилось довольно-таки быстро, на удивление Локи никто и не вспоминал то злополучное происшествие. Но его тревога никуда не уходила, она всё больше и больше набирала амплитуду, затихая только в моменты веселья или какого-то еле доступного счастья. В трикстере росло и крепчало предчувствие, обещавшее ему что-то настолько плохое, что представить было страшно. Локи был слеп и глух к своему ощущению, прекрасно зная, что его интуиция редко подводила, но его ослепила эта практически семейная обстановка, в которой он оказался; сбило с толку отношение Мстителей, которые приняли его, несмотря на прошлые злодеяния. Он был оглушён счастьем и теплотой, которые растопили и размягчили его очерствевшее, вечно страдающее сердце, они расслабили его, накрыв разум мутной пеленой, расфокусировавшей его внимание. Теперь, стоя на пороге окончания этой истории, Локи даже удивлялся, как удивительно судьба подвела его к тому, что должно было произойти. Месяц Старк даже не заикался о последнем тесте, но Локи видел в нём эту назревающую просьбу. Он откладывал решение вопроса до последнего, но решать всё-таки пришлось. Локи был до страшного осторожен, потому Тони долго думал, как бы подобраться так, чтобы не получить отказ с ходу. А ещё нужно было говорить так, чтобы не солгать, потому что убедиться в том, что трикстер ложь за километр чует, ему удалось. Он долго не решался на это. Совесть грызла, как червь. Но раскрывать сути того, что случилось, Тони намерен не был. Если он скажет Локи, что на самом деле Джарвис вовсе не случайно настроился на частоту его энергии, что не случайно он проник в мозг трикстера, и что Тони не хотел говорить Локи, об этом только, потому что Локи его просто-напросто бы четвертовал. Зато теперь был конкретный, непонятно во что выливающийся риск. Тони понял, что работать напрямую с Локи не получится, слишком уж сильно влияние его разума на процесс. Потому Старк создал вместилище для энергии Лафейсона, с которой он потом сможет работать, не причиняя носителю вред. А тот в свою очередь будет руководить тем, как нужно воздействовать на энергию, чтобы добиться результата. План выходил бы идеальный, если бы не одно «но». Энергия Локи — нового вида, то есть раньше в истории науки энергий подобной структуры не появлялось, соответственно и вместилище под неё разработать было очень проблематично. Анализы Джарвиса сказали лишь то, что энергия очень гибкая и меняется буквально за секунды, перетекая из одного состояния в другое. Выход был только один. Старк сделал вместилище таким же гибким, оно моментально подстроится под энергию, которая в него попадёт, но для этого в момент, когда Локи станет передавать её, ему нужно будет настроиться на ту же частоту, что и Локи (так сделал Джарвис, и мы сами знаем, что из этого вышло). Неизвестно, как это повлияет на ход эксперимента и самого трикстера. Локи намекнул Старку, что никаких повреждений после инцидента он не получил, но опыт в целом весьма неприятный, потому повторить его не хотелось бы. Бартон, который уладил все конфликты с Локи и вернулся в башню, сказал, что трикстер не такой уж и плохой малый, раз решился стать подопытной крысой для Тони. Всё случилось буквально в один день.  — Локи, — Тони выглядел довольно-таки серьёзно, подойдя к трикстеру, который читал, сидя в кресле в гостиной.  — Как думаешь, — ответил Лафейсон, не отрывая глаз от книги. Он читал, кажется, Гюго «Отверженные», — историю Жана Вальжана кто-нибудь повторял в реальной жизни? Я имею в виду, бывает ли так, что сначала он полжизни сидел в тюрьме, вышел, имея при себе горстку денег и презрение общества, а потом просто встретил священника, которой «наставил его на пусть истинный», после чего он разбогател и стал мэром города. Так не бывает.  — Это метафорический замысел, — Тони был явно сбит вопросом Локи, изначальная мысль ускользнула.  — Ну, а в чём его идея, если в реальности так не происходит. — Локи нахмурился, поднимая взгляд на Старка. — Это всё равно что, если бы я вернулся после битвы на Земле в Асгард, покаялся бы, поклонился бы в ноги Одину, а он милосердно назначил бы меня царём Асгарда. Глупость полнейшая.  — Ты не прочитал дальше, цена его искупления была слишком высока.  — Хочешь сказать, что я такой же? — резко бросил трикстер, с вызовом глядя прямо на Тони.  — Не мне об этом судить. Это ваши разборки. Ты взрослый мальчик, сам выберешь, как решить проблемы с папочкой.  — Я больше не буду твоей подопытной крысой. — отрезал трикстер, — Если ты за этим пришёл, то можешь идти.  — Ты…  — Я. — усмехнулся Локи. — Я тебе не расходный материал. Найди другого мага, который согласится работать в таких условиях.  — Каюсь, я тогда был виноват. Но теперь я всё продумал.  — Даже слушать не хочу.  — Прошу.  — Ладно, у тебя есть минута, чтобы меня заинтересовать.  — Чтобы не получилось, как в прошлый раз, я создал сосуд, который вместит в себя энергию, а дальше я смогу с ним работать под твоим руководством. А тебе по всего лишь нужно поделиться своей энергией.  — Сколько?  — Сколько не жалко.  — Ты уверен, что твой сосуд вместит мою энергию, она ведь, как ты сам сказал, необычная?  — Джарвис всё рассчитал. Риск нулевой. То был исторический момент. Локи впервые в жизни не почувствовал лжи: его натура, его суть пропустила ложь, принимая её за чистую монету. Это был первый шаг к Бездне. Та секунда в последствии оказалась решающей, переломной. Иногда, проживая столетия, можно осознать, что роковыми являются не часы и не минуты, а секунды, эти крошечные крупицы времени, которые решают судьбу, решают, что ждёт дальше: искупление или бездна.  — Хорошо. Один последний раз. — тогда Локи сделал шаг в бездну, которая поглотила его полностью, не оставляя ничего, даже маленького фотона света. Пути назад не было. *** Видеть стены лаборатории было физически неприятно. Воспоминания о недавнем случае мелькали перед глазами, как кадры из фильма. Ощущение мимолётного безумия играло на губах и языке, у него терпкий, с примесью железа привкус. Локи осторожно осмотрелся. С момента его последнего визита многое изменилось: окна стояли на местах, никаких осколков на полу, все пробирки и колбы в целости и сохранности стояли на столах. Стерильная, как в операционной, чистота. Тони подготовился. Посередине лаборатории стоял стенд, на котором возвышалась среднего размера коробка, с горящим голубовато-прозрачным светом отверстием на левом ребре.  — И это сосуд? — скептически спросил Локи.  — Он крепче, чем кажется на первый взгляд.  — Давай быстрее закончим с этим. — трикстер был взволнован, хоть и старался не выдать этого. Плохое предчувствие в груди просто разрывалось в истошном крике. Каким же он был дураком, что его не послушал… Всё боялся показаться трусом перед лицом бывших врагов. Кто бы мог подумать, но Локи сгубила гордость. Старк прочитал небольшую инструкцию, вид у него при этом был взбудораженный. Локи всё никак не мог прочитать, что же плескалось в глубине этих коварных карих глаз.  — Готов? — осведомился Старк, встав у пульта. Трикстер расположился напротив куба, смотря на эту бездушную коробку, как на потенциальную опасность. Локи коротко кивнул, едва отрывая взгляд от сияющего отверстия, которое так манило, притягивало взгляд. Момент истины настал. Старк дрожащими пальцами нажимал по кнопкам активации, следом, стараясь скрыть волнение и сжатость голоса, отдавал приказы Джарвису. Минуту ничего не происходило. А после куб загудел, свет, исходящий из него стал ярче, почти ослепляя трикстера.  — Сейчас. — твёрдо сказал Тони, не сводя глаз с Лафейсона. Он боялся за него, винил себя, что позволил этому происходить. Нужно было бы свернуть весь этот дурной проект. Страдания Локи не стоили той искры надежды, которую так жаждал подарить человечеству Железный человек. Но чёртов азарт, исходящий от гениального разума, заглушил и чувство вины, и чувство самосохранения. Хотелось большего, хотелось сделать невозможное. Локи сконцентрировался, собирая в руках небольшое количество силы. Отдавать её в больших объёмах — опасно. Одно дело колдовать, преобразуя чистую энергию, генерируемую внутри тела, другое — отдавать эту чистую энергию, не внося в неё ни капли преобразования. Магия — тонкая наука, не любящая с собой шуток. И, видимо, этот эксперимент был принят за шутку. Трикстер закрыл глаза, глубоко дыша. Хотелось оттянуть этот момент, хотелось уйти, бросить эту безумную затею. Но вина перед людьми, вина перед собой и такой блеклый, но видимый на горизонте свет искупления всех его злодеяний, держали его на месте. Так хотелось верить, что после этого его буду звать героем, будут звать достойным. Локи просто хотел, чтобы его любили. Он выпустил энергию прямо в то самое отверстие, это как прыжок с парашютом: все внутренности будто поднимаются к горлу, сердце, как безумное, грозится выскочить из грудной клетки, голова — огромный, тяжёлый камень. Знаете, есть такие моменты, которые называют «за секунду до». Такой момент запомнился трикстеру очень ярко, он отпечатался на подкорке его сознания до конца жизни. Мир будто остановился, в эту секунду он успел осознать, что совершил ошибку, согласившись на этот эксперимент. Холодная пасть куба, которая широко оскалилась своей пустой улыбкой, обдала силу Локи липким, обмораживающим потоком. Если бы трикстер мог, то он бы отдёрнул руку, как будто случайно коснувшись раскалённого железа, но было слишком поздно, он почти оказался в нутре этой ловушки. Эта секунда была особенной, она взбудоражила Локи глупой и отчаянной мыслью: «Можно всё исправить! Не дай этому поглотить тебя!». Знаете, это безнадёжное понимание, что ничего ужасного ещё не случилось, но через мгновение оно случится, но поделать с этим уже ничего нельзя. Мгновение, которое Локи назвал, мгновением последнего невозможного шанса. Дальше всё произошло быстро, даже слишком. Куб повёл себя отвратительно. Тони не рассчитал объём, обозначив слишком большую величину. Старк не знал, что его машина поведёт себя подобным образом. Он просто не мог этого предугадать! Риски были! Но не такие же. Куб быстро настроился на частоту магии Локи, впуская свои холодные щупальца между её мельчайшими частицами, он, словно хищник ухватил добычу, затаскивая её в свою разверзнутую пасть. Той энергии, что дал ему Локи, показалось мало, сработала установка заполнить пространство до конца. Снова произошло то, что и тогда — машина проникла внутрь головы Лафейсона, отключая его защитные мыслительные процессы. Это случилось всего на десять секунд, но и этого оказалось достаточно, чтобы высушить Локи до дна. Разум Локи был парализован, как и тело, он не мог ничего сделать, он лишь чувствовал, как эта мерзкая, бездушная машина выкачивает его силу, жадно и безжалостно вырывает её из каждого атома, оставляя после себя лишь пустоту, она, словно паук, высасывала соки из жертвы. Локи пытался, как загнанная в клетку птица, разбить этот кокон холодных объятий, которым оказалось окутано его сознание. Все импульсы, посылаемые его мозгом, блокировались, разбиваясь о стену, которую, наверное, можно обозвать своего рода антивирусом. Компьютер Старка счёл разум Локи вирусом, который мешал выполнить работу, и он хорошо выполнил задачу — захват силы прошёл без явного сопротивления, тело было полностью расслаблено, потому забрать из него необходимое — проще простого. Сила уходила непростительно быстро. Когда Лафейсону наконец удалось вернуть власть над собственным телом, то он успел почувствовать лишь, как лизнул обжигающе тёплым светом его пальцы последний фотон магии, мгновенно утекший в неизвестность.  — Старк! — заорал не своим голосом он в этот момент, в исступлении не понимая, что ничего уже не исправить. Тони находился в состоянии контролируемой паники. Он сразу понял, что всё полетело в тартар, пытаясь реабилитировать систему, уменьшить объём требуемой энергии, пытаясь выключить всё к чёртовой матери. Но ничего не выходило, один из протоколов безопасности заблокировал изменение ключевых параметров системы во избежание несчастных случаев. Через мгновение всё кончилось. Пожирающее отверстие моментально захлопнулось, получив последнюю крупицу энергии. Зеленовато-голубой свет, заливавший до этого лабораторию моментально погас. Трикстера ударной волной отбросило к стене, но тот сумел устоять на ногах. На секунду всё затихло, казалось, что даже сердца в это мгновение пропустили удар. Тони ошарашенно уставился на Локи, который стоял около стены. Таким Лафейсона не видел никто. На его лице читалось выражение великой муки, глаза были выпучены, как будто вот-вот вывалятся из орбит, в них тысячами режущих осколков стекла горело осознание, которое подобное огню, вспыхнувшему на сухой траве, распространялось по телу. Локи, как потерянный ребёнок, открыл рот, издав то ли всхлип, то ли стон. Его лицо в этот момент, будто состарилось на пару столетий. Смертельная бледность и почти красные белки глаз выделяли кровяные сосуды, которые пульсировали под истончившейся кожей, извиваясь, как паразиты, готовые вот-вот разорваться. Лафейсон был потерян; казалось, что всё Вселенское страдание было выражено в его лице. Он смог лишь поднять свои руки, чтобы убедиться, что её больше нет…его магии…его источника жизни больше нет. Руки тряслись. Он опустил на них дикий и обезумевший от неверия взгляд. В груди смешалось всё: страх, неверие, ненависть, злость. Его разрывало изнутри. Нечеловеческий крик, полный отчаяния и боли, собравший в себе всё, что осталось в Локи живого, разорвал тишину башни. Наташа и Тор, сидевшие этажом ниже, не сговариваясь, моментально бросились наверх, уронив на пол свои чашки, наполненные чаем. Старк, будто оглох от этого крика, его сердце сжалось, кажется, в этот момент он осознал, что натворил. Он посмотрел на Локи, не зная, что делать, паника сковала тело. Их взгляды пересеклись, и Тони увидел в этих зелёных, обычно горящих озорством и коварством, глазах столько боли, столько отчаянного осознания безнадёжного исхода, что ему стало дурно, голова пошла кругом. Но даже через пелену этого невообразимого страдания, в глубине зрачков Тони разглядел разгоравшуюся ненависть, которая грозилась перерасти в настоящих пожар, который уничтожит всё на своём пути. Из оцепенения вывела багровая струйка, побежавшая из носа Локи. Эти выразительно алые на почти белом лице капли с неприятным всхлипом упали на пол. За первой струйкой побежала вторая. Затем ещё две почти весело появились из ушей, и, как финальные аккорды этой ужасающей мелодии раскола, две струйки синхронно потекли из глаз, который через мгновение закатились. Локи безвольной куклой стал опускаться по стене на пол. Первая мысль, которая, как пуля, пронеслась в голове Тони, утверждала малодушное и безнадёжное:  — Умер…