Нефритовый дворец для гуциня и флейты

      Вэй Усянь был бодр и весел, как никогда. Он вышагивал по дороге, вертя головой по сторонам, сзади болтался прицепленный к поясу лисий хвост, который он купил в Цзиньху. Лань Ванцзи шёл рядом — на полшага впереди. Следом за ними тащились пристыженные ученики, настроение у которых было далеко не радужное.       Накануне Вэй Усянь над ними подшутил, притворившись лисом-оборотнем, и притворился так умело, что они не только поверили, но и перепугались насмерть. Наутро выяснилось, что это была всего лишь шутка.       Лисий хвост Вэй Усянь отцеплять от одежды специально не стал, чтобы лишний раз им напомнить, как глупо они себя повели, поддавшись суеверному страху.       — Надо было не бежать, а заклятьем тебя жахнуть! — сердито сказал Цзинь Лин.       — Именно, — кивнул Вэй Усянь, разворачиваясь и идя спиной вперёд. — Тогда бы вы убедились, что контратака проведена заклинателем, а не оборотнем.       — И чем бы ты контратаковал? — беспокойно уточнил Лань Цзинъи.       — Суйбянем по мягкому месту! — объявил Вэй Усянь. — За то, что не послушались и пошли подглядывать.       — А я ему говорил, что нельзя, — поспешил сказать Лань Цзинъи, косясь на Цзинь Лина.       — Ты!!! — яростно прорычал Цзинь Лин.       — Ладно, будет вам. В очередной раз убедились, что без Сычжуя ни на что не годитесь, — со вздохом сказал Вэй Усянь. — Он бы сразу понял, что к чему.       — Ну давай, расхваливай своего сыночка ненаглядного! — едва ли не злобно сказал Цзинь Лин.       — Я разве в чём-то ошибся? — спокойно поинтересовался Вэй Усянь.       — Нет, — кисло ответил Лань Цзинъи. — У Сычжуя голова на плечах. Он бы тебя сразу раскусил.       — Учитель Вэй! — окликнул их ждущий у перекрёстка Лань Сычжуй.       — Лёгок на помине, — проворчал Цзинь Лин.       Лань Сычжуй, вернувшись в Облачные Глубины, узнал, что вся компания отправилась в посёлок Цзиньху, и пошёл туда же, полагая, что они встретятся ему на дороге, когда будут возвращаться. Он нисколько не сомневался, что они преуспеют в охоте на лис-оборотней: с «зеленью» были Вэй Усянь и Лань Ванцзи, заклинатели такого уровня справились бы и с сотней лис-оборотней! Правда, Лань Сычжуй сильно сомневался, что таковые существуют: слишком уж часто они упоминались в легендах, чтобы быть правдой.       Судя по унылым физиономиям учеников, ночная охота в Цзиньху прошла не так успешно, как предполагалось. Лань Сычжуй подбежал к ним, оглядел всех, чтобы убедиться, что никто не ранен. Глаза его широко раскрылись, когда он увидел прицепленный к поясу Вэй Усяня лисий хвост.       — Сувенир из Цзиньху, — сказал Вэй Усянь, улыбаясь от уха до уха. — Сычжуй, тебе понравится то, что я тебе сейчас расскажу.       — Ты ещё и перед ним нас позорить собрался? — взвился Цзинь Лин.       — Я ему сам расскажу, — вызвался Лань Цзинъи. Он полагал, что Вэй Усянь приукрасит рассказ красного словца ради.       — Ничего не пропусти, — предупредил Вэй Усянь, — я всё слышу.       Лань Цзинъи пришлось рассказывать в подробностях. С губ Лань Сычжуя сорвался звук, похожий на хрюканье. Он поспешно прикрыл рот рукавом, крепясь, чтобы не засмеяться во весь голос.       — Вы сами виноваты, — сказал он после продолжительной паузы. — Кто вас просил подглядывать?       — А если бы их там поубивали? — буркнул Цзинь Лин.       Лань Сычжуй посмотрел на него так, точно тот сказал совершенную глупость. Лицо Цзинь Лина залила краска.       — А я ему говорил, что нельзя, — опять вставил Лань Цзинъи.       Лань Сычжуй строго на него посмотрел:       — Нечего во всём Цзинь Лина обвинять, сам тоже хорош. Пошёл же с остальными?       Лань Цзинъи скорчил недовольное лицо.       — И не думай, что я буду тебе благодарен, — буркнул Цзинь Лин.       Лань Сычжуй приподнял брови и ничего на это не ответил.       Тут они обнаружили, что, отвлекшись на перебранку, пропустили много интересного. Вэй Усянь уже не шёл по дороге, а стоял на четвереньках в придорожной траве и, вытянув шею, что-то разглядывал. Лань Ванцзи, обернувшись и увидев, что Вэй Усянь не идёт за ним, вернулся и остановился возле него.       — Вэй Ин, что ты делаешь? — с лёгким удивлением спросил он.       Ученики тоже подбежали к ним, переглянулись.       — Иногда, — важно сказал Вэй Усянь, — нужно просто остановиться и полюбоваться на жопку шмеля.       В чашечке цветка возился толстенький шмель, мохнатое брюшко которого было перепачкано пыльцой, и сердито жужжал, потому что наелся до отвала, а не съеденную пыльцу было жалко оставлять кому-то ещё.       — Ты смотри, — сказал Лань Цзинъи, — он тебя в нос ужалит! Вечно тебе глупости в голову лезут, правда, Ханьгуан-цзюнь?       — Мгм… — машинально отозвался Лань Ванцзи.       — Да что ты понимаешь! — возмутился Вэй Усянь. — Ханьгуан-цзюнь тоже стоит и любуется жопкой шмеля. Только просветлённые мастера поймут смысл любования жопкой шмеля! Правда, Лань Чжань?       — Мгм, любуюсь, — так же отозвался Лань Ванцзи и мысленно прибавил: «Но другой».       Лань Сычжуй, как всегда, всё правильно понял и покраснел.       — И в чём смысл любования жопкой шмеля? — скептически спросил Цзинь Лин.       — Ты бы ещё спросил, откуда дети берутся! — фыркнул Вэй Усянь, поднимаясь на ноги и отряхивая одежду от дорожной пыли.       — А откуда они берутся? — живо спросил Цзинь Лин.       — Ты это серьёзно? — поразился Вэй Усянь.       Цзинь Лин нахмурился:       — Что я, не могу спросить, если чего-то не знаю? Да-да, я такой глупый, Сычжую твоему в подмётки не гожусь.       — Дурак, что ли, такое спрашивать! — прошипел Лань Цзинъи, дёрнув Цзинь Лина за рукав. — Да кто о таком спрашивает! И при чём тут Сычжуй? Зачем ты его приплёл?       Лань Сычжуй покраснел.       — Зачем ты принялся ругаться? — укорил племянника Вэй Усянь. — Я просто удивился твоему вопросу, а вовсе не смеялся над тобой. Жулань, язык у тебя впереди головы бежит. Если не знаешь, я расскажу.       — Вэй Ин, — предупредительно сказал Лань Ванцзи.       — Если не рассказать, эти неучи непременно где-нибудь опозорятся, — возразил Вэй Усянь, и глаза его заблестели озорством.       — А я вот знаю, — возразил Лань Цзинъи горделиво, — так что я не неуч.       — Уверен? — осведомился Вэй Усянь, и Лань Цзинъи смутился. — На самом деле есть несколько способов завести детей. Три из пяти уж точно могу вам назвать.       — А остальные два что? — с подозрением спросил Цзинь Лин.       — А остальные два только для высокоуровневых заклинателей вроде нас с Лань Чжанем, — сказал Вэй Усянь. — Лань Чжань, ты все пять знаешь или только некоторые?       Мочки ушей Лань Ванцзи покраснели. Он послал Вэй Усяню многозначительный взгляд, но тот его благополучно проигнорировал и продолжал:       — Так что, детишки, ушки на макушке и слушайте внимательно. Великий Старейшина Илина поделится с вами толикой мудрости.       — От твоей «толики мудрости» нам всегда сплошные неприятности, — буркнул Лань Цзинъи.       — Можешь и не слушать, если не хочешь, — пожал плечами Вэй Усянь. — Кто не хочет узнать, откуда дети берутся, может идти дальше.       Разумеется, все четверо юношей остались. Лань Ванцзи тоже: если Вэй Усянь начнёт болтать неподобающие вещи, кто-то должен его остановить.       Вэй Усянь потёр руки и довольно ухмыльнулся:       — Раз так, тогда слушайте. Для начала самый простой способ: детей приносят птицы.       — Птицы? — недоверчиво спросил Цзинь Лин. — Какие птицы?       — Разные, — ответил Вэй Усянь. — Твоего дядю, к примеру, совершенно точно гусь принёс.       — Откуда ты знаешь? Ты что, присутствовал при этом? — огрызнулся Цзинь Лин.       — А тебя павлин, — добавил Вэй Усянь и улыбнулся ещё шире. — Напыщенный павлин. Что, не нравится вариант с птицами? Ладно, есть ещё вариант с кроликами.       — С кроликами? — оживился Лань Сычжуй, который кроликов очень любил.       — Да… Вы же знаете, что за народ эти кролики: скок-поскок — готовы кроличьи детишки! Ничего удивительного, что иногда и обычные попадаются.       — Да это враньё, — фыркнул Лань Цзинъи. — Мы кроликов каждый день кормим, ещё ни разу не находили обычных, крольчат только. Опять ты нас разыгрываешь!       — Нет. Просто для этого непременно ещё и капустная грядка нужна, — возразил Вэй Усянь уверенным тоном, — а в Облачных Глубинах капуста не растёт, поэтому кролики плодятся как кролики сплошными кроликами.       Ученики пару минут «переваривали» полученную информацию.       — Тогда ты в этом виноват! — воскликнул Лань Цзинъи, кое-что припомнив.       — Я? — удивился Вэй Усянь.       — Конечно. Я вспомнил! Ты сам говорил, что старейшина Лань тебя ругал, потому что ты разорил капустную грядку!       Вэй Усянь округлил глаза и тут же разразился хохотом. Лань Ванцзи начал стремительно краснеть.       — Хватит ржать! — недовольно сказал Лань Цзинъи. — Я точно слышал, никакой ошибки.       — Эти детишки меня до икоты доведут! — хохоча, простонал Вэй Усянь. — Цзинъи, ты смотри, ещё старейшине Ланю об этом не скажи! Вот бы ты в историю вляпался, если бы об этом спросил!       Лань Сычжуй с сомнением прикусил палец. Лань Ванцзи прятал его среди кроликов. Капусты там точно не было, обычная трава.       — По-моему, капустных грядок в Облачных Глубинах вообще никогда не было, — задумчиво проговорил он.       — Сычжуй, и ты туда же? — совершенно развеселился Вэй Усянь.       Лань Сычжуй покраснел.       — Пожалуй, раз такое дело, — сказал Вэй Усянь, насмеявшись, — исторгну из себя точнейшее пророчество Старейшины Илина, запомните хорошенько: однажды каждый из вас разорит свою капустную грядку, вот тогда и поймёте, что я имел в виду сегодня.       — А третий способ? — спросил Оуян Цзычжэнь.       — А ещё можно закопать образчик ребёнка в землю, поливать и удобрять хорошенько, — сказал Вэй Усянь, — тогда на грядке вырастет куча детишек! Способ проверенный.       Лань Сычжуй широко улыбнулся:       — Когда я был маленький, я хотел, чтобы у меня были братики и сестрички, так что учитель Вэй меня в грядку с редиской закопал!       — И где твои «братики и сестрички»? — язвительно спросил Цзинь Лин.       — Нам тётушка Вэнь помешала, — со вздохом сказал Лань Сычжуй.       — Вот-вот, — кивнул Вэй Усянь, — не то бы сейчас вместо одного Сычжуя было сразу пять.       — Почему же этим способом никто не пользуется, если он «проверенный»? — недоверчиво спросил Лань Цзинъи.       — Потому что проделать это можно только в Илине, — ответил Вэй Усянь, — и исключительно на горе Луаньцзан. В других местах не получится.       — А что, — после раздумья спросил Цзинь Лин, — если на горе Луаньцзан кого-то закопать, вырастет точно такой же?       — Сразу говорю, — предупредил Вэй Усянь, — себя закапывать я не дам.       Цзинь Лин сразу поскучнел.       — По-моему, ты нас обдурить пытаешься, — сказал Лань Цзинъи. — Как с лисами-оборотнями было.       — Надо же, как поумнел всего за один день! — фыркнул Вэй Усянь. — Так и быть, расскажу вам ещё и о четвёртом способе. Для этого нужно лечь спать и спать хорошенько…       — Вэй Ин! — нахмурился Лань Ванцзи.       — Просыпаешься, а у тебя в кровати ребёнок! — докончил Вэй Усянь вполне невинно. — Правда в том, что дети сами заводятся. Как блохи у собаки.       — Фея не блохастая! — взвился Цзинь Лин.       — Да кто про твою жирную псину говорил… — проворчал Лань Цзинъи.       — И не жирная!       — Если сзади глянуть, ещё какая жирная!       — Что же у тебя до сих пор не завелись? — огрызнулся Цзинь Лин на Вэй Усяня, который фыркнул и кивнул, соглашаясь с Лань Цзинъи насчёт Феи. — Ты целыми днями только и делаешь, что дрыхнешь. У тебя уже детей должно быть, что кроликов в лесу! Что, ты как-то не так спишь?       — Ну… — протянул Вэй Усянь, — «спать» и «дрыхнуть» — это разные вещи…       — Вэй Ин!!!       — Завтра увидите, что я вам не лгал, — пожал плечами Вэй Усянь.       — А что будет завтра? — беспокойно поинтересовался Лань Цзинъи.       — Прибавление в Ланьем семействе, — с широкой улыбкой ответил Вэй Усянь.       — Опять какой-то розыгрыш? — с укором спросил Лань Ванцзи, когда они с Вэй Усянем вернулись в Цзинши. — Что ты задумал на этот раз?       — Ничего, — пожал плечами Вэй Усянь, — просто так сказал. Да завтра они уже забудут об этом. А не забудут, так отшучусь. Нужно же было как-то разговор завершить, не то бы они все перессорились… Да чтоб его…       Вэй Усянь уже сражался с сапогами. Левый он снял легко, а правый почему-то застрял на середине. Вэй Усянь пыхтел-пыхтел, умаялся и мотнул ногой так, что сапог, снявшись, отлетел едва ли не к порогу. Лань Ванцзи тут же подобрал его и поставил возле кровати.       — Лань Чжань, завести бы нам с тобой ребёнка… — сказал вдруг Вэй Усянь.       — Мне и одного хватает, — возразил Лань Ванцзи.       — Да ладно, Сычжуй уже взрослый.       — А я и не о нём сейчас говорю, — пробормотал Лань Ванцзи едва слышно.       — Что ты сказал? — не расслышал Вэй Усянь.       — Ничего.       — Воспользуемся пятым способом и заведём себе детишек! — важно объявил Вэй Усянь.       — Пятым? — напряжённо переспросил Лань Ванцзи. Когда Вэй Усянь начинал фонтанировать абсурдными идеями, ничем хорошим это обычно не заканчивалось.       — Небожители вот как делают: нужно сконцентрироваться хорошенько, а потом духовные силы — бац! и готовый ребёнок. Лань Чжань, ты что?       Лань Ванцзи накрыл глаза ладонью и покачал головой. В прошлый раз Вэй Усянь пытался духовными силами вырастить у себя на лбу драконьи рога, вдохновившись сказанием о дворце на дне моря и драконе-небожителе. Теперь вот это…       — Вот прямо сейчас и попробую! — сказал Вэй Усянь и, сев в позу лотоса, принялся напряжённо пялиться перед собой.       Лань Ванцзи понял, что его не переспорить, пока сам не уймётся. Он взял книгу и сел за стол, чтобы почитать перед сном. Полчаса спустя он поднял глаза и взглянул на Вэй Усяня. Тот так старался выжать из себя сгусток духовной энергии, что побагровел лицом. Лань Ванцзи вернулся к чтению. Через час он снова взглянул на Вэй Усяня. Тот повалился на бок и воскликнул:       — Сдаюсь! Наверное, нужно быть небожителем, чтобы получилось. Лань Чжань, не хочешь попробовать? Ты явно ближе к небожителям, чем я!       — Не хочу, — отозвался Лань Ванцзи.       Вэй Усянь надул губы и полез под одеяло:       — Тогда я спать.       — Мгм, — ответил Лань Ванцзи, полагая, что Вэй Усянь не утерпит и ещё что-нибудь выкинет.       Но Вэй Усянь действительно заснул, едва его голова оказалась на подушке. Лань Ванцзи лёг спать чуть позже: не хотелось оставлять книгу недочитанной.       Проснулся Вэй Усянь от увесистого толчка в плечо и гневного:       — Вэй Ин!       Он продрал глаза и промямлил сонно:       — Лань Чжань, что ты выдумал — драться с утра пораньше!       — Вэй Ин!!!       — Да проснулся я, проснулся, — проворчал Вэй Усянь, садясь и ковыряя пальцем в углу глаза.       Лань Ванцзи, как он увидел, сидел в постели и дикими глазами смотрел на него. Вэй Усянь поёжился:       — Что? Тебе со сна что-то привиделось?       Лань Ванцзи нахмурился и за плечи развернул его лицом в другую сторону. Одеяло подозрительно шевелилось. Вэй Усянь радостно воскликнул:       — Кролик!       Он схватил одеяло за край и отбросил его в сторону. На кровати между ними сидел… ребёнок. На вид ему было не больше трёх лет.       Вэй Усянь бодро сказал:       — Вот видишь, Лань Чжань? Я же говорил: сами заводятся.       — Откуда он взялся?!       — Я его родил.       — Вэй Ин, я серьёзно! Что ты сделал?! — нахмурился Лань Ванцзи.       Вэй Усянь озадаченно почесал затылок:       — В том-то и дело, что ничего. Я просто пытался снять напряжение шуткой. Я так же удивлён, как и ты. Нам это точно не привиделось?       Он вытянул руку и ткнул пальцем в щёку ребёнка. Тот заливисто засмеялся: ему явно понравилось.       — А может, нам это снится? Ты давно проверял печать на курильнице? Лань Чжань, ущипни меня… Ай! Лань Чжань! — возмутился Вэй Усянь.       Лань Ванцзи невозмутимо ущипнул за руку и себя самого, чтобы Вэй Усяню не было обидно. «Не снится», — поняли они.       — Лань Чжань, а ты, случаем, вчера сам способ небожителей тайком не опробовал? — поинтересовался Вэй Усянь. — У тебя духовных сил бы хватило…       — Нет, — однозначно ответил Лань Ванцзи, — ничего подобного я не делал. Я прекрасно знаю, что это всего лишь вымысел, и не стал бы тратить своё время впустую.       — Если верить тому, что я вижу, то не вымысел, — возразил Вэй Усянь и опять потыкал ребёнка пальцем в щёку. — Настоящий.       Лань Ванцзи, помедлив, проделал то же самое.       — Настоящий… — проговорил он потрясённо.       — Говорят, дети — благословение Небес, — развеселился Вэй Усянь. — Вероятно, нас подслушали небожители и…       — Сомневаюсь, что в привычках небожителей подслушивать бессмысленные разговоры, — возразил Лань Ванцзи.       Вэй Усянь несколько обиделся:       — Тогда откуда взялся этот ребёнок, если ни ты, ни я, ни небожители к его появлению не причастны? Кто-то из сирот, которых недавно взяли в Облачные Глубины?       Лань Ванцзи покачал головой:       — Трёхлетних среди них нет. Это чужой ребёнок. Я никогда не видел его прежде.       — Странное дело, — пробормотал Вэй Усянь себе под нос. — Так ли просто ребёнку пробраться в Облачные Глубины?       — Невозможно, — однозначно сказал Лань Ванцзи.       — Однако же… вот он, — возразил Вэй Усянь. — Разве только это высокоуровневое существо, а не человек…       — Ночная тварь прицепилась к нам в Цзиньху? — предположил Лань Ванцзи, сурово глядя на ребёнка.       — Не было в Цзиньху ночных тварей, я бы почувствовал, — помотал головой Вэй Усянь. — Это определённо живое существо из мяса и костей. Не чувствую тёмной энергии.       Лань Ванцзи нахмурился.       — О! — осенило Вэй Усяня. — А может, это кто-то из небожителей? Я слышал, они частенько приходят в этот мир, чтобы почистить карму. Подслушали нас и подкинули… подарочек.       — Вэй Ин…       Вэй Усянь опять поскрёб в затылке:       — Ну, не так уж и важно, откуда он взялся. Важнее, что нам с ним теперь делать.       — Определить его природу и отправить обратно. Если это существо безвредно… и если оно действительно маленькое, то его могут искать сородичи.       — Хм, верно, — согласно кивнул Вэй Усянь. — И как же нам определить его природу?       — Брат может с этим помочь. В библиотеке есть бестиарий…       — Для начала, — прервал его Вэй Усянь, — нужно его во что-то одеть. На нём же ровным счётом ничего нет… Лань Чжань, у тебя найдётся что-нибудь подходящее?       Лань Ванцзи встал с кровати, быстро накинул на себя верхнее одеяние и прошёл в дальний угол, к сундукам. Вэй Усянь между тем принялся разглядывать ребёнка и докладывать о результатах инспекции Лань Ванцзи:       — Это мальчик. Кстати, лицом он на меня похож, а вот глазами больше на тебя. Слушай, Лань Чжань, а может, это наше совместное творение? Духовные силы выплеснулись и…       — Мы вчера ничего не делали, — отозвался Лань Ванцзи из угла.       — Хм, тоже верно… Сяо-эр, как тебя зовут? — обратился Вэй Усянь к ребёнку.       — Думаю, он слишком мал, чтобы знать собственное имя, — возразил Лань Ванцзи, возвращаясь к кровати. В руках у него был свёрток — детская одежда. Он поглядел на ребёнка и недовольно, но с удивлением подумал, что Вэй Усянь прав: ребёнок был похож на него глазами. «Наваждение», — подумал Лань Ванцзи, поморщившись.       — Ли Ху, — выпалил ребёнок довольно чётко, к его удивлению.       — Какой молодец! — восхитился Вэй Усянь. — Сяо-эр, сколько тебе лет?       Ребёнок неуверенно поглядел на свои руки, показал Вэй Усяню сначала один палец, потом помотал головой и показал два.       — Он не знает, сколько ему лет, его ещё не учили счёту, — сказал Лань Ванцзи.       — Два с половиной? — предположил Вэй Усянь. — Я в три года уже знал, что мне три года! Наверное.       — Мгм? — переспросил Лань Ванцзи.       — Я плохо помню детство. Но уж наверное, — широко улыбаясь, сказал Вэй Усянь, — я знал, сколько мне лет и кто мои родители… Сяо-эр, кто твои родители?       Ребёнок опять задумался, потом широко улыбнулся, ещё шире, чем Вэй Усянь, и показал пальцем поочерёдно сначала на Вэй Усяня, потом на Лань Ванцзи. Двух передних зубов у него не было.       — У каких существ, помимо людей, выпадают молочные зубы? — озадачился открытию Вэй Усянь. — Хм… что ж, по крайней мере, убедились, что он на самом деле маленький.       Он вылез из кровати, взял у Лань Ванцзи одежду и хорошенько её рассмотрел.       — Лань Чжань, это твоя? Ха-ха, просто удивительно! — засмеялся Вэй Усянь.       — Что? — нахмурился Лань Ванцзи.       — Лань Чжань, ты тоже когда-то был маленький! Поверить не могу! Лань Чжань помещался в эту крохотную одежду!       — Глупостей не говори, — оборвал его Лань Ванцзи. — Все были детьми когда-то.       — Мне сложно тебя ребёнком представить, — возразил Вэй Усянь. — Как представлю маленького Лань Чжаня… Ты, наверное, и в детстве был таким же сердитым?.. Отлично села!       Вэй Усянь расправил на ребёнке одежду, причесал его и завязал ему волосы на затылке шёлковой ленточкой, которая нашлась в цянькуне. Ребёнку одежда явно понравилась, он завертелся на месте, разглядывая себя. А вот сапожки оказались велики, и ему пришлось шаркать по полу ногами, чтобы они не сваливались при ходьбе.       — Ножки у него крохотные, как лотосовые крючки, — удивился Вэй Усянь. — Лань Чжань, а запасной лобной ленты у тебя нет? Нет-нет, не нужно мне лекцию о лобных лентах читать, я и так всё помню!       — Он не из клана Лань, ему лобная лента не полагается, — всё-таки сказал Лань Ванцзи.       Вэй Усянь уже не слушал. Он торопливо натянул сапоги, запахнулся, соорудил на голове некое подобие вороньей пагоды. Лань Ванцзи покачал головой, отнял у него ленту для волос и завязал как надо.       Вэй Усянь взял ребёнка за руку и сказал Лань Ванцзи:       — Надеюсь, брата твоего мы встретим раньше, чем твоего дядю!       И конечно же, им раньше попался Лань Цижэнь! Он вытаращил глаза на неожиданное явление:       — Это ещё что такое?       — Ребёнок, — сказал Вэй Усянь.       — Я вижу, что ребёнок! Чей он? Откуда он взялся?       — Наш с Лань Чжанем, — ответил Вэй Усянь с широченной улыбкой. — Я его родил.       Лань Цижэнь нахмурился. Он совершенно точно знал, что Вэй Усянь, будь он трижды Старейшиной Илина, ребёнка родить не мог.       — Ты что, Сунь Укуном себя возомнил? — фыркнул Лань Цижэнь.       — Тогда уж Сюаньцзаном, — возразил Вэй Усянь, который историю о Царстве женщин, разумеется, тоже знал.       Лань Цижэнь, продолжая хмуриться, напустился на него, поскольку сделал определённые выводы:       — До чего ты дошёл! Воровать детей! Где ты его украл? В Цайи? Нужно немедленно вернуть ребёнка родителям!       — Почему сразу украл… — обиженно протянул Вэй Усянь. — Я вам правду говорю, мы с Лань Чжанем его родили.       — Вздор! — сердито бросил Лань Цижэнь и за руку подтянул ребёнка к себе. — Сяо-эр, скажи, как тебя зовут?       Ребёнок не испугался и назвался.       — А где твои родители? — продолжал Лань Цижэнь.       Вэй Усянь с интересом ждал, что будет дальше. Сяо-эр не подвёл. Он тут же развернулся, показал пальцем на Лань Ванцзи и Вэй Усяня и выпалил:       — Мои родители.       Вэй Усянь не сдержался и громко фыркнул. Лань Цижэня прямо-таки затрясло.       — Ребёнок ещё слишком мал, — резко сказал он. — Ничего не понимает. Неудивительно, что он называет родителями тех, кто с ним водится.       — Сердитый дядька! — выпалил ребёнок.       — Что-то он да понимает, — давясь смехом, возразил Вэй Усянь.       Лань Цижэнь побагровел лицом, подозвал адепта и велел ему разузнать в близлежащих городах и посёлках, не пропадали ли дети такого-то возраста такой-то внешности.       — А он пока с остальными детьми поживёт, — постановил Лань Цижэнь. — Идём, Сяо-эр.       Но ребёнок заупрямился, вырвал руку и спрятался за Вэй Усяня, крепко ухватившись за его ногу. Зачем ему с чужим дядькой куда-то идти, когда у него родители есть? Это прямым текстом читалось на его личике. Лань Цижэнь пробурчал что-то недовольное и, велев Вэй Усяню за ребёнком хорошенько приглядывать, пока не найдутся его родители, пошёл своей дорогой.       — Дети хороших людей чувствуют, — сказал Вэй Усянь довольно. — Слушай, Лань Чжань, он себя как Сычжуй ведёт: тот тоже за ноги людям хватался. Точно наш!       — Нужно брату показать, — сказал Лань Ванцзи, делая пригласительный жест в сторону павильонов. — Если это высокоуровневое существо, мы можем невольно навредить ему, не зная, как с ним обращаться.       — Я с детьми обращаться умею, — возразил Вэй Усянь и, схватив ребёнка в охапку, потащил к Кроличьему лесу, приговаривая: — Сяо-эр, хочешь посмотреть на кроликов? Пушистики всем детям нравятся…       — Вэй Ин… — начал было Лань Ванцзи, но Вэй Усянь подхватил за руку и его, пришлось идти следом.       «Зелень» как раз кормила кроликов. Вызвались все разом, поскольку им было что обсудить.       — Думаешь, он врал про детей? — спросил Цзинь Лин, откусывая едва ли не половину морковки.       — Хватит объедать кроликов! — возмутился Лань Цзинъи.       — Не всему, что говорит учитель Вэй, стоит верить, — рассудительно сказал Лань Сычжуй. — Иногда он говорит иносказательно.       — И в какую версию веришь ты? — поинтересовался Цзинь Лин. — В птиц? В кроликов? В грядку?       — В блох? — язвительно подхватил Лань Цзинъи.       Лань Сычжуй вообще-то полагал, что дети появляются естественным путём, и был уверен, что в этот раз Вэй Усянь над «зеленью» подшутил. А история с грядкой… Вэй Усянь просто играл с ним, потому что ему было одиноко на горе Луаньцзан: А-Юань был единственным выжившим ребёнком, товарищей для игр у него не было, и Вэй Усянь, чтобы его утешить, пообещал ему вырастить на грядке братиков и сестричек.       — Сами собой заводятся, — сказал он уклончиво, — так я думаю.       — Если такой логике следовать, — насмешливо сказал Лань Цзинъи, — то стоит ожидать, что Вэй Усянь объявится сейчас с ребёнком и…       Он не договорил, уставился круглыми глазами на тропинку.       — Ты что? — удивился Цзинь Лин и пихнул его в бок локтем.       Лань Цзинъи молча указал пальцем вперёд. Ученики посмотрели и уподобились Лань Цзинъи. В Кроличий лес направлялся Вэй Усянь. С ребёнком.       — Что это? — выдавил Цзинь Лин.       — Фу, как грубо! — сказал Вэй Усянь. — Это не «что», а наш с Лань Чжанем сынок.       Лань Сычжуй подумал, что этот ребёнок имеет внешнее сходство с обоими мужчинами, и несколько озадачился этому открытию. «Сами собой заводятся»… Но не так же буквально!       — Сяо-эр, — сказал Вэй Усянь ребёнку, — смотри, это твой старший брат. А эти трое так, приблудные.       В другой раз Цзинь Лин непременно возмутился бы подобной формулировке: уж если кто и «приблудный», так это Оуян Цзычжэнь и Лань Цзинъи, а он Вэй Усяню племянником приходится, значит, дети Вэй Усяня ему двоюродные братья. Но сейчас он был слишком потрясён, чтобы возмущаться.       — Откуда он взялся? — выдохнул Цзинь Лин.       — Я же вчера рассказывал вам, откуда дети берутся, — хорошо скрывая улыбку, ответил Вэй Усянь. — Лёг спать, а проснулся с ребёнком.       — А я думал, что дети мелкими появляются, — недоверчиво сказал Лань Цзинъи. — Я видел в посёлке детишек. Их матери за спину привязывают и так носят. Те мельче были.       — Это у обычных людей дети мелкими появляются, — назидательно сказал Вэй Усянь, — а у заклинателей — подрощенными.       Ученики посмотрели на Лань Ванцзи, надеясь, что он скажет хоть что-нибудь, но Ханьгуан-цзюнь молчал. В нём ощущалась лёгкая растерянность. «Похоже, на самом деле легли спать, а проснулись с ребёнком», — подумал Лань Сычжуй. Он Ханьгуан-цзюня хорошо знал: если тот пребывал в смятении, — значит, произошло действительно что-то небывалое.       — Сяо-эр, смотри, кролики, — между тем засюсюкал Вэй Усянь.       Ребёнок на кроликов отреагировал очень живо: проявив небывалую ловкость, он ухватил одного кролика за шкирку и поднял с земли.       — Сяо-эр, — сказал Вэй Усянь, отняв кролика, — нельзя их так хватать.       «Кто бы говорил!» — подумали ученики разом. Вэй Усянь всегда вёл себя с кроликами бесцеремонно: хватал их за что придётся и тискал, — так что они от него разбегались, едва его завидев. Но сейчас Вэй Усянь с серьёзным видом показывал ребёнку, как гладить кролика по ушам и как держать его. Ребёнок послушно потрепал кролика по ушам, зверёк съёжился.       — В этом они уж точно похожи, — фыркнул Лань Цзинъи. — Кролики их обоих боятся.       Пушистая масса поодаль зашевелилась, и все увидели, что это не кучка кроликов, а Фея!       — Ты в Облачные Глубины собаку притащил? — воскликнул Лань Цзинъи.       — Сама пришла, — буркнул Цзинь Лин, отводя глаза, — никто её не тащил.       — Как ей внутрь пробраться удалось? — поразился Лань Цзинъи.       — Она подкопы хорошо роет, — ответил Цзинь Лин. — Я велел ей с кроликами сидеть и не гавкать лишний раз, если не хочет, чтобы её выдворили.       — Ты же говорил, что с ней не разговариваешь? — сощурился Лань Цзинъи.       — А я с ней и не разговаривал. Я ей велел, — парировал Цзинь Лин.       Фея между тем глухо зарычала, шерсть на её загривке встала дыбом. Ребёнок выронил кролика и поспешно спрятался за Вэй Усяня.       — Весь в меня! — довольно сказал Вэй Усянь. — Тоже собак боится.       Ребёнок не просто боялся, а едва ли не посинел от ужаса. Он крепко вцепился в ногу Вэй Усяня и зажмурился.       — Кыш, — сказал Вэй Усянь Фее, — что ты на него рычишь?       Лань Ванцзи подумал, что собака-оборотень определила, что ребёнок не человеческий, потому и рычит, чтобы предупредить их.       — Мы знаем, — проронил он, глядя на Фею. Та умолкла.       — Что знаем? — не понял Вэй Усянь, полуобернувшись к нему.       — Собаки не рычат на людей, — ответил Лань Ванцзи.       — Ага, они их кусают, — сморщил лицо Вэй Усянь, — и на деревья загоняют.       — Это котов, — возразил Лань Цзинъи.       — И «Усяней» всяких, — добавил Цзинь Лин. — Фея, фу!       — И вовсе не всяких, — возмутился Вэй Усянь. — Я такой один.       — Время утренней трапезы, — сказал Лань Ванцзи, услышав отзвук колокола, и пошёл из леса.       — Лань Чжань, как думаешь, ничего, если мы его с собой на трапезу возьмём? — спохватился Вэй Усянь, подхватывая ребёнка на руки.       — Чьи бы это дети ни были, — рассудительно проронил Лань Ванцзи, — кормить их надо.       Появление Вэй Усяня в трапезном зале с ребёнком под мышкой произвело неизгладимое впечатление на собравшихся адептов. Слух уже прошёл, что Вэй Усянь родил Ханьгуан-цзюню ребёнка, и теперь все смогли убедиться, что это на самом деле так. Внешнее сходство ребёнка с упомянутым Ханьгуан-цзюнем и самим Вэй Усянем лишь подлило масло в огонь. Адепты начали перешёптываться.       — Кхе!!! — громогласно сказал Лань Цижэнь, и воцарилась тишина.       Вэй Усянь усадил ребёнка к себе на колени, планируя накормить его рисовой кашей, но замешкался, отыскивая в цянькуне ложку поменьше. Ребёнок между тем обеими руками взял миску с травяным супом и…       — Сяо-эр! — меняясь в лице, воскликнул Вэй Усянь и вжал голову в плечи, ожидая, что ребёнок, хлебнув ужасного гусуланьского супа, поднимет рёв.       Но ребёнок выпил весь суп и облизнулся. Лань Цижэнь невольно почувствовал к ребёнку приязнь. «Если не отыщутся его родители, оставим в Облачных Глубинах, — подумал он. — Из него выйдет отличный Лань. При условии, что воспитанием его займётся кто-то другой, не Вэй Усянь».       — Брата твоего опять на трапезе нет, — сказал Вэй Усянь Лань Ванцзи. — Придётся после завтрака к нему заглянуть.       — Мгм, — ответил Лань Ванцзи.       Цзэу-цзюню слегка нездоровилось, но он пригласил брата и Вэй Усяня войти.       — Этот ребёнок… — удивлённо начал он.       Вэй Усянь неловко засмеялся и объяснил, что случилось сегодня утром в Цзинши. Лань Сичэнь проверил у ребёнка пульс, задумчиво потрогал нижнюю губу большим пальцем.       — А вдруг он из небожителей? — спросил Вэй Усянь с сияющими глазами.       — У небожителей, насколько я знаю, должна быть особая аура, а у этого ребёнка её нет, — возразил Лань Сичэнь.       — Но он не человек, — сказал Лань Ванцзи.       — Нет, — согласно кивнул Лань Сичэнь, — не человек. Ванцзи, если хочешь, возьми из библиотеки бестиарий. Но это займёт время…       — А мы никуда не торопимся, правда, Сяо-эр? — сказал Вэй Усянь, потрепав ребёнка по щеке. Тот заливисто засмеялся.       Вэй Усянь возился с ребёнком уже вторую неделю. Лань Ванцзи подумал с лёгким недовольством, что Вэй Усянь стал уделять ему самому меньше времени. «Ладно, попытаюсь представить, что это всего лишь ещё один кролик», — подумал он. Шумный беспардонный кролик, воцарившийся в Цзинши.       Ребёнок носился по Цзинши кругами, то и дело поглядывая себе за спину. Вэй Усянь шутки ради прицепил ему сзади за пояс лисий хвост, и это ребёнку так понравилось, что он принялся бегать по павильону, подпрыгивать и хохотать.       С Лань Ванцзи ребёнок держался настороже. Вероятно, побаивался его. Но то, чем Ханьгуан-цзюнь обычно занимался, не могло не заинтересовать любопытного ребёнка.       — Сяо-эр, не мешай Лань Чжаню работать, — лениво сказал Вэй Усянь. Сам он бездельничал на тахте.       Ребёнок нечаянно опрокинул чернильницу, тёмные капли полетели во все стороны, в том числе и на белоснежное одеяние Лань Ванцзи. Тот метнул на ребёнка холодный взгляд. Ребёнок, хныча, попятился и, споткнувшись, упёрся ладошкой в стол, оставляя на листе, над которым работал Лань Ванцзи, грязноватый отпечаток.       — Лань Чжань, не сердись! — Вэй Усянь вскочил, подбежал к ним. — Он нечаянно. Если хочешь на кого-то сердиться, сердись на меня. Вот. — И он, испачкав ладонь в краске, тоже оставил на листе отпечаток.       — Я не сержусь, — медленно ответил Лань Ванцзи, разглядывая испорченную страницу. А ведь он практически её закончил!       — Снимай одежду, я постираю, — вцепился в него Вэй Усянь и не отпускал, пока Лань Ванцзи не снял верхнее одеяние.       Вэй Усянь подхватил ребёнка под мышку и умчался из Цзинши.       Лань Ванцзи раздумчиво разглядывал отпечатки ладоней на листе. Первый был совсем крохотный. Он придержал рукав и, испачкав ладонь, тоже приложил в бумаге. Его отпечаток был самым большим. По губам Лань Ванцзи пробежала улыбка. Он отложил кисть и стал складывать из чистого листа бумажную птичку.       Вэй Усянь между тем притащил ребёнка к ручью и первым делом стал его умывать.       — Не бойся, — сказал он ободряюще, — Лань Чжань не страшный. У него просто лицо такое. От рождения. Когда вернёмся, просто извинись, и он не будет сердиться. Хорошо, Сяо-эр?       Ребёнок кивнул. Вэй Усянь вытер ему лицо собственным подолом и принялся стирать верхнее одеяние Лань Ванцзи.       — Учитель Вэй! — окликнул его Лань Сычжуй.       — А, Сычжуй, — отозвался Вэй Усянь, не поворачивая головы, так был занят стиркой, — ты вовремя. Пригляди за Сяо-эром, чтобы он не упал в ручей.       Лань Сычжуй взял ребёнка за руку. Тот похлопал себя по попе и горделиво сообщил:       — Хвостатый!       Лань Сычжуй заглянул ему за спину и сказал удивлённо:       — Учитель Вэй, вы ему лисьи хвосты прицепили?       — Хвосты? — переспросил Вэй Усянь и кинул на них быстрый взгляд. — Сычжуй, разверни-ка его ко мне спиной… Ага, понятно. — И он широко улыбнулся, увидев, что сзади у ребёнка болтаются два лисьих хвоста.       Продолжая улыбаться, Вэй Усянь выколотил верхнее одеяние камнем и плюхнул его в ручей, чтобы выполоскать.       — Ханьгуан-цзюнь испачкался? — неуверенно спросил Лань Сычжуй, заметив, что это одеяние Лань Ванцзи.       — Небольшая авария, — кивнул Вэй Усянь.       — Я могу помочь со стиркой, — вызвался Лань Сычжуй.       — Разве тебе нечем заняться? Я был уверен, что старый Лань вас всех припряг чистить амбар? — вспомнил Вэй Усянь.       — Старейшина Лань велел мне приглядывать за Сяо-эром, если он с вами, учитель Вэй, — смущённо сообщил Лань Сычжуй.       Вэй Усянь хохотнул:       — Я так и думал!.. А что, он ведь ничего не говорил о том, что нам нельзя порыбачить?       — Порыбачить? — изумился Лань Сычжуй.       Вэй Усянь повесил одеяние сушиться на ветках близлежащих кустов:       — Кому-то ведь не терпится полакомиться рыбкой, а, Сяо-эр?       — Рыбка!!! — просиял ребёнок и, вырвав руку, сиганул в ручей к Вэй Усяню.       — Когда я учился в Облачных Глубинах, — сказал Вэй Усянь, пригибаясь к воде, — я всегда тайком тут рыбачил. Сейчас тоже частенько… рыбачим… с Лань Чжанем…       — И Ханьгуан-цзюнь? — изумился Лань Сычжуй.       — Ага, только он рыбу не любит, приходится мне съедать всё самому… Сычжуй, иди сюда, я научу тебя ловить рыбу руками.       — Но ведь… можно воспользоваться духовными силами, чтобы поймать рыбу? — колеблясь, ответил Лань Сычжуй. — Зачем ловить рыбу руками?       — Да всё же веселье именно в том, чтобы её руками поймать! — воскликнул Вэй Усянь. — Боишься промокнуть?       — Нет, — сказал Лань Сычжуй и тоже полез в ручей.       Ребёнок оказался ловчее и первым поймал рыбку. Лань Сычжуй промок насквозь, потому что пару раз поскользнулся и свалился в ручей, но в конце концов тоже выловил одну рыбёшку. Вэй Усянь, как профессионал, поймал с десяток.       — Будет! — объявил он, глянув на подпрыгивающую на камнях, сверкающую чешуей рыбу.       Он вылез из ручья, вытащил ребёнка. Лань Сычжуй выбрался сам.       — Одежду можно развесить сушиться, — сказал Вэй Усянь, снимая верхнее одеяние с себя и с ребёнка. — А остальное солнышко подсушит.       Он развёл костерок, нанизал рыбу на палочки и воткнул кругом над огнём.       Лань Сычжуй снимать одежду не стал, только отжал подол и рукава.       — Стесняешься? — проницательно спросил Вэй Усянь.       Лань Сычжуй смутился:       — Правилами запрещено выходить на улицу в нижнем одеянии.       — Так ты и не вышел, — пожал плечами Вэй Усянь. — Ты на улице раздеться собираешься. А в правилах, насколько я помню, ничего насчёт раздевания на улице нет!       — Это неприлично, — тихо сказал Лань Сычжуй.       — А прилично будет носом шмыгать, если простудишься? — тут же спросил Вэй Усянь.       — Я… — растерянно протянул Лань Сычжуй.       — Снимай, — раздался спокойный голос Лань Ванцзи.       Они все вздрогнули и увидели, что он стоит поодаль и, вероятно, давно уже за ними наблюдает. В руках у него была сухая одежда.       — Лань Чжань, — укорил его Вэй Усянь, — если пришёл, так мог бы и сказать! У меня сердце чуть не выскочило! Что бы ты стал делать, если бы выскочило, а?       — Я его давно поймал, — ровно ответил Лань Ванцзи. Вэй Усянь залился краской.       Ребёнок взглянул на Лань Ванцзи с опаской, тот нагнулся и протянул ему бумажную птичку. Глаза ребёнка тут же просияли, он ухватил игрушку и принялся бегать вокруг костерка.       — Всегда детишек игрушками подкупает, — сказал Вэй Усянь с притворной досадой. — Ты, Сычжуй, наверное, не помнишь, но он и тебя игрушками переманил!       Лань Сычжуй покраснел.       — Я тружусь в поте лица, добываю пропитание, — нарочито нудным голосом продолжал Вэй Усянь, — хоть бы кто спасибо сказал!       — Подгорает, — сказал Лань Ванцзи, садясь на камень возле костерка.       Вэй Усянь спохватился, начал поворачивать рыбу к огню другим боком. Ребёнок между тем, наигравшись, с самым серьёзным видом полез Лань Ванцзи на колени.       — Я же говорил, — развёл руками Вэй Усянь. — Ну ничего, у меня есть ещё и Сычжуй. Сычжуй, хочешь у меня на коленях посидеть?       Лань Сычжуй смутился ещё сильнее и отчаянно помотал головой.       — Вэй Ин.       Вэй Усянь потёр руки и принялся делить рыбу.       — Вот это я понимаю — семейная трапеза, — сказал он с набитым ртом.       — За едой не разговаривают, — проговорил Лань Ванцзи.       — Ой, да забудь ты хоть на минутку о правилах!       — Подавишься, — предупредил Лань Ванцзи.       — Не подавлюсь! — отмахнулся Вэй Усянь и тут же подавился, Лань Ванцзи пришлось похлопать его по спине.       — Поэтому за едой не разговаривают, — сказал Лань Ванцзи, явно обращаясь к ребёнку. — А вовсе не из-за правил.       Ребёнок и не думал разговаривать: он уписывал рыбу за обе щеки.       — Нравится? — спросил Вэй Усянь у Лань Сычжуя.       Тот кивнул и удивлённо сказал:       — Да. Очень вкусно. Никогда такой вкусной рыбы не ел.       — Это потому, что ты поймал её сам, своими руками, — уверенно объявил Вэй Усянь. — Когда приходится прикладывать усилия, результат только слаще. Правда, Лань Чжань? — И он широко, но со значением улыбнулся.       Лань Ванцзи, который всё-таки тоже решил попробовать рыбу, поперхнулся и прикрыл рот ладонью. Вэй Усянь с интересом ждал реакции.       — Это ты о себе или обо мне? — уточнил Лань Ванцзи, справившись со вставшим в горле куском.       Вэй Усянь только громко засмеялся и не ответил.       — Лань Чжань, — сказал Вэй Усянь, уложив ребёнка спать, — а я догадался, что это за существо.       — Мгм?       — В Цзиньху всё-таки есть лисы. Он оттуда за нами увязался. Правда, ума не приложу, как ему удалось. Я ничего не почувствовал, и через барьер он свободно прошёл. Есть идеи, Лань Чжань?       Лань Ванцзи указал пальцем на ребёнка:       — Лисий хвост.       — Спрятался в лисьем хвосте?       — Где ещё один? — покачал головой Лань Ванцзи.       Вэй Усянь спохватился, перерыл всё в Цзинши, но второго лисьего хвоста, того, что он в шутку прицепил к Лань Ванцзи, так и не нашёл. Его тут же осенило:       — Он превратился в лисий хвост!       — Или изначально был им, — предположил Лань Ванцзи.       Вэй Усянь покивал и заулыбался:       — Лисьи проделки.       — Родители его наверняка живут в Цзиньху.       — Так, получается, слухи о лисах-оборотнях вовсе не слухи?       — Мгм.       Вэй Усянь оживился:       — А может, в Цзиньху вообще только одни лисы и живут?!       Лань Ванцзи отрицательно покачал головой:       — Тогда бы не прислали в Облачные Глубины жалобу.       — Значит, в Цзиньху полно лис, но они притворяются людьми.       — Мгм.       Вэй Усянь оборвал смех и серьёзно сказал:       — Лань Чжань, не говори об этом никому, особенно твоему дяде. Если он узнает, что где-то целое логово лис-оборотней, он тут же велит всех переловить. Они не злые. Зачем их тревожить?       Лань Ванцзи, подумав, кивнул.       На другое утро, пока все в Цзинши спали, Вэй Усянь решил смотаться в Цайи за «Улыбкой Императора». Он уже подходил к лестнице, как столкнулся с Лань Сычжуем. Тот был чем-то встревожен.       — Что такое, Сычжуй? — спросил Вэй Усянь.       — Учитель Вэй… Меня как раз послали к Ханьгуан-цзюню, — сказал Лань Сычжуй, отдышавшись.       — Что-то случилось? — нахмурился Вэй Усянь.       — Да… нет… сложно сказать… Ночные стражи сообщили, что у врат заметили каких-то странных людей. Они их окликнули, но те пропали, — сказал Лань Сычжуй взволнованно.       — Взяли и пропали? — удивился Вэй Усянь.       — Взяли и пропали, — кивнул Лань Сычжуй. — Стражу несли младшие ученики. Они очень испугались. Они решили, что это призраки. Боятся за ворота выходить.       — Я разберусь, — сказал Вэй Усянь, — не нужно будить Лань Чжаня.       — Вы думаете, это на самом деле призраки? — с лёгким трепетом спросил Лань Сычжуй, следуя за ним к вратам.       — Конечно же, нет. Призраки в Облачных Глубинах? Нужно Небу с Землёй местами поменяться, чтобы такое случилось.       — Тогда ночные твари?       — Ночные твари Облачные Глубины стороной обходят. Нет, это не ночные твари, — возразил Вэй Усянь. — Это люди.       — Но люди не могут бесследно исчезать, — с сомнением сказал Лань Сычжуй.       — Эти могут.       — А вы знаете, кто это? — удивился Лань Сычжуй.       — Думаю, да, — кивнул Вэй Усянь и улыбнулся.       Он легко перескочил через барьерный порог и повертел головой, прислушиваясь и принюхиваясь.       — Я знаю, что вы здесь, — сказал он громко. — Бесполезно прятаться. Выходите.       В кустах что-то зашуршало, и на тропинку, к изумлению Лань Сычжуя, вышли двое людей, женщина и старик. Они почтительно поклонились Вэй Усяню.       — Смиренно просим Лаоцзу нас простить, — сказал старик.       — Вы из Цзиньху? — спросил Вэй Усянь. — И знаете, кто я?       — Бессмертный мастер, — жалобно сказала женщина, — простите нас. Верните нам Сяоху.       — Ты его мать? — спросил Вэй Усянь.       Женщина поклонилась:       — Это детская шалость. Когда мы хватились его, вы уже покинули посёлок. Мы пустились в путь и дошли до Гусу. Но мы не можем пройти сквозь барьер.       — Смиренно просим, не ешьте нашего Сяоху, — сказал старик, беспрестанно кланяясь. — Если вам и нужно кого-то съесть, съешьте меня. Я стар и костляв, но накопил много духовных сил.       Вэй Усянь сначала вытаращил на них глаза, потом захохотал:       — Кто вам сказал, что я ем лис?       — Всем известно, что заклинатели едят существ с высокой жизненной силой, чтобы достичь бессмертия, — серьёзно сказал старик. — Сяоху ещё мал, им не наешься. Лучше съешьте меня, я своё пожил.       Вэй Усянь отсмеялся, вытер глаза рукавом и сказал:       — Не знаю, с чего вы так решили, но я не ем лис. Кто бы мог подумать, что о нашем брате такое думают… Сычжуй, — окликнул он, — приведи Сяо-эра, за ним пришли родичи.       Лань Сычжуй не слышал их разговора, поскольку стоял поодаль. Услышав, что нашлись настоящие родители Сяо-эра, он обрадовался.       — Бегу, учитель Вэй! — кивнул он.       Пока ждали его возвращения, Вэй Усянь и лисы немного поболтали. Он выяснил, что в Цзиньху людей и лис примерно одинаковое количество, а остальные — полукровки: люди женятся на лисах, а лисы женятся на людях, даже не подозревая о тайном обличье второй половины. Иногда лисы пакостят и проявляют себя, вот люди и нажаловались в Облачные Глубины, а так живут мирно.       Вэй Усянь сощурился:       — Теперь я вспомнил! Это ты мне паршивое пойло всучил, уверяя, что это лисье вино?       Старик, пристыженный, поклонился, прося прощения, и в качестве извинений дал Вэй Усяню небольшой тыквенный сосуд с настоящим лисьим вином, предупредив, что пить его нужно по капельке: человека оно с ног валит одним только запахом. Вэй Усянь откупорил сосуд и, к совершенному изумлению лис, отпил едва ли не половину.       — Неплохое вино, — резюмировал он, облизнув губы.       — Бессмертный мастер, а вы сами, случайно, не лисьей породы? — беспокойно спросил старик.       Вэй Усянь хохотнул:       — Не припомню, чтобы у меня рос хвост!.. Думаешь, великого Лаоцзу свалишь с ног каким-то лисьим вином?       Но, говоря это, он почувствовал, что всё-таки захмелел. Это как если бы он десять «Улыбок Императора» за один присест выпил.       — Хорошее вино, — выгнул бровь Вэй Усянь и подумал, что сегодня с Лань Ванцзи лучше не целоваться.       Лань Сычжуй вернулся с ребёнком. Тот просиял, увидев мать, но тут же съёжился и спрятался за Вэй Усяня, когда заметил, как сурово на него глядит старик.       — Сяоху, я тебе уши надеру и за хвост оттаскаю! — пригрозил старик. — Что ты выдумал — сбегать из дома и беспокоить бессмертных мастеров? Вот будешь знать, когда они тебя съедят! Немедленно иди сюда, негодник! Возвращаемся домой.       — Не хочу! — сказал ребёнок и спрятался за Вэй Усяня. — Мне тут нравится. Тут вкусные супчики (при этих словах Вэй Усянь невольно скривился) и рыбка. А ещё игрушки! — И он продемонстрировал старику бумажную птичку, которую ему подарил Лань Ванцзи. — И никто меня за хвост не таскает.       Старик принялся браниться, женщина уговаривать, но ребёнок вцепился в ногу Вэй Усяня мёртвой хваткой.       — Сяо-эр, ты всегда можешь снова прийти в гости, — сказал Вэй Усянь, беря ребёнка за руку и подводя его к женщине. — А если кто-то станет тебя за хвост таскать, ты только скажи, я его съем!       Ребёнок испуганно воззрился на Вэй Усяня:       — Не надо дедушку есть! Он хороший!       Старик невольно растрогался.       В конце концов, лисы-оборотни ушли. Сяо-эр то и дело оборачивался и махал Вэй Усяню и Лань Сычжую.       — Будешь по нему скучать? — спросил Вэй Усянь.       Лань Сычжуй кивнул:       — Да. Но всё же хорошо, что нашлась его настоящая семья.       Вэй Усянь одобрительно похлопал его по плечу и отправился в Цзинши. По пути его поймал Лань Цижэнь.       — Что произошло у врат? Я слышал, что там какие-то подозрительные личности шляются. Опять ты призывом нечисти забавляешься?       — Это был не я, — возразил Вэй Усянь. — Это за Сяо-эром пришли родители. Они из Цзиньху.       Лань Цижэнь несколько огорчился тому, что Сяо-эр не станет «настоящим Ланем», но и порадовался, что в таком случае Вэй Усянь его не испортит!       — Погоди-ка… — принюхавшись, воскликнул Лань Цижэнь, — да ты под мухой?       Вэй Усянь с самым серьёзным видом поглядел по сторонам и заявил:       — Это у вас мушки в глазах. Не вижу ни одной мухи поблизости.       — Ты!!! — свирепо прорычал Лань Цижэнь.       — Правила переписать? — осведомился Вэй Усянь.       — Отхожее место чистить пойдёшь! Целую неделю, начиная с завтрашнего дня! И всех мух, что живут поблизости, поштучно пересчитаешь!.. Стой, куда ты направился? Я с тобой ещё не закончил.       — Завтра — это завтра, а сегодня — это сегодня, — важно возразил Вэй Усянь. — Мне ещё нужно рассказать Лань Чжаню, что Сяо-эр вернулся домой. А завтра, раз вам так хочется, пересчитаю всех мух… Могу даже изловить, если захотите, и вам принести.       — Фу! — отмахнулся Лань Цижэнь. — Невозможно с тобой разговаривать, когда ты пьян.       — Когда я трезв, я вдвое невозможен, — возразил Вэй Усянь и чинно прошествовал к Цзинши.       Лань Ванцзи пробовал на гуцине новую разученную мелодию. Вэй Усянь ввалился в Цзинши, плюхнулся напротив него и объявил:       — Лань Чжань, сегодня не целуемся!       Лань Ванцзи приподнял брови и спросил:       — Мгм?       — Лисы вином угостили, — объяснил Вэй Усянь и поставил на стол тыквенную бутыль. — Ты бы даже от одного запаха захмелел!       — А ты ополовинил, — предположил Лань Ванцзи, не особенно удивившись.       Вэй Усянь засмеялся и закивал, как болванчик.       — Сяо-эр домой вернулся, — сообщил он и надул губы. — Противный Лань Чжань, почему ты не пришёл с ним попрощаться? Сидишь тут, тренькаешь на гуцине, когда я переживал душераздирающее расставание с Сяо-эром… Разве ты не будешь скучать по нашему ребёнку?! — И он повалился лицом на стол, закрывая глаза: лисье вино окончательно его свалило.       Лань Ванцзи поглядел на него с минуту, поднялся и накрыл его плечи покрывалом, чтобы Вэй Усяня не просквозило. После проронил:       — Мой остаётся при мне.