Ненавижу случайности

— Ме-ерлин! Быть слугой короля — круто. Я думаю. Понятия не имею. Я ведь не слуга. — Ну, Мерлин! — горланил Артур мне на ухо. — Нет. Дело в том, что это недоразумение природы твердо решило сделать меня своим Первым Советником, выше скорее-всего-предателя-Агравейна и других неизвестных мне высокопоставленных господ. Нет, вы не подумайте, я совсем не против официально иметь некое влияние на этого тугодума, но ходить на официальные балы не только короля, но и всяких графов-баронов, я не желаю. — Мой дорогой, венценосный осел, — я повернулся к, тут же надувшего от гнева щеки, Артуру. — Ты хотя бы думаешь о том, что за пиздец случится, если ты никому неизвестного мальчишку сделаешь своим Первым Советником? Не думаешь. А ты просто представь себе эту картину. По тут же потухшим глазам я понял, что новоиспеченный король представил, и представленное ему явно не очень понравилось. — Артур, это же не значит, что я не буду давать тебе советов, — я улыбнулся уголками губ и стукнул его по плечу. — Если официально я не твой советник, то уж другом все еще остаюсь, или ты против? — Нет! Я точно не против, Мерлин, просто… Если Агравейн действительно предатель, то я не могу ему доверять, а если я не могу ему доверять, то кому могу? Из советников. Я пожал плечами, мол, сам выбирай, подойдет любой не слишком подозрительный. Это был уже очень поздний, до неприличия и ревнивого Ланселота, вечер. Перед сном я решил забрать у Гаюса свое концентрирующее зелье, которое уже в течении двух недель пью для магии, и удивленно воззрился на незнакомого парня и лекаря, находящихся в момент накала. — Привет, — я махнул Гаюсу. — А он магией владеет? — я ткнул в ошалевшего парня. — Владеет, но в нем ее очень, очень мало. — Ага. Так, — я поманил рукой трискелион, точнее, две его части, и заинтересованно осмотрел, не замечая громкие и нелицеприятные восклицания Джулиаса Бордена. — Хм. Ланселот явно будет недоволен моим отсутствием… Таким долгим. Пошли. Я схватил сопротивляющегося Бордена за плечо и переместил в замок моих старых друзей. Почему-то перемещение было довольно тяжелым, скорее всего, из-за того, что я все еще плохо контролирую свои силы, так что пришлось поднапрячься. Переместиться я хотел в Большой зал, на потолке которого красуется прекрасное ночное небо, с которым помогал Орион, но немного попал не туда. — М-мерлин! — Кандида смущенно постучала по плечу какого-то молодого человека, с ярко выраженными кошачьими чертами лица. — Кхм, знакомься, это Райджел, мой… друг. Они обменялись неловкими взглядами и одновременно закусили губы. Я удивленно рассматривал переглядывающуюся парочку и даже поднял руку, чтобы обратить на себя внимание. — Ученик? — торопливо уточнила волшебница, рассматривая связанного за моей спиной Бордена и выхватывая протянутую часть трискелиона, которую я планировал спрятать в Хогвратсе. — Спрятать? — А-а… — Я его заберу! — она тут же махнула рукой, и парень поднялся в воздух. — Мы пойдем подберем ему палочку! — А-а… Девушка уже исчезла за поворотом, и я взглянул на единственного оставшегося рядом со мной живого человека. И изящно приподнял бровь, ожидая ответов на не заданные, но такие очевидные вопросы. — Палочки создали Канди и Гриффиндор, вместе с одним заморским гостем, с Киевской Руси, им тогда было скучно, и они решили придумать способ для некоторых учеников пользоваться своей магией более, м, четко, — он пытался выглядеть как можно более естественно, но ничего не получалось, а может, я просто слишком придираюсь. — Кхм, Райджел Блэк, — он протянул мне руку. Я вздохнул и пожал ее. Ну, а что мне еще остается? — Мерлин. Просто Мерлин. Мы постояли пару минут в молчании, не зная, что делать или говорить. — Так вы?.. — М? А, да. Все серьезно. Салазар одобрил. Не знаю, зачем, но меня попросили это сказать тебе, когда увижу. Я удовлетворенно кивнул. Когда опытный легиллимент одобряет Блэка, то мне остается лишь согласится с ним. — Ладно. Передавай ребятам привет, я пошел. М, кстати, — я мгновенно вспомнил кое-что и обернулся к Блэку. — А ты — анимаг, да? — Что? — парень удивленно приподнял брови. — Можешь превращаться в животного по своему собственному желанию. — Как ты понял?! — он начал обеспокоенно тискать себя за щеки и дотрагиваться до всех участков кожи на лице. — Черты… У тебя кошачьи черты, — я дотронулся до своей скулы, и Райджел ошалело отзеркалил мое движение. — Ну, просто еще потренируйся, и не волнуйся, я это понял только потому, что знаю об анимагии. Пока. — Пока… Ланс был очень недоволен, что я лег с ним только под утро, но все равно притянул к себе за талию, поцеловал в макушку и вернулся ко сну. *** На следующее утро оказалось, что у всеобщего любимчика среди рыцарей — день рождения! Гвейн конкретно желал устроить праздник только для «своих» — так будет больше алкоголя на одно лицо и своя компания, где не надо переживать за то, что король бьет рыцарей ножкой курицы, неизвестный парень, раньше бывший слугой заламывает руки всяким высокопоставленным мужам, а один из рыцарей Ближнего Круга самого короля захлебывается элем и целует — не только в губы — другого рыцаря того же ранга. В общем, чувствовали мы себя явно свободнее. Нимуэ скучала, потому как Леон все время болтал с Элианом и Перси, Гвейн заставлял меня, Гвен, Сенреда и Моргану — переместившихся к нам ради праздника — все пить и пить эль-медовуху-вино, Артур что-то обсуждал с Ланселотом, и Брайаном, парнем Гвен. Решив, что ей надоело, девушка стукнула кулачком по полу, на котором мы все уже давно сидим — на ковре, разумеется — и множество пар глаз тут же обратилось к ней. — Давайте во что-нибудь поиграем, — решительно произнесла она. — Да! — глаза Гвейна засияли. — Без выпивки! — тут же оборвала его Жрица. — И во что же? — заинтересованно спросил Артур. — Хм, — колдунья явно не продумала этот момент. — Мерлин? — Ланселот обернулся ко мне, как к человеку из будущего, где туева хуча всяких компанейских игр для подростков и не только. — Мерлин?! — тут же среагировали все, и теперь рассматривали меня, даже более заинтересованно, чем Нимуэ. Я закатил глаза, но все же начал припоминать всякие игры, о которых читал в фанфиках и в которые играл на редких тусовках. — Итак, я знаю: «Я никогда не…», «Бутылочка», «В двух словах», «Правда или Действие», «36 вопросов»… Стоп, нет, это уже психология. Ну так что? — А правила? — Моргана закатила глаза и посмотрела на меня, как на идиота. — Да, точно. В общем. «Бутылочка» — берем, желательно, пустую бутылку, — я продемонстрировал оную. — Садимся в круг, крутим, — покрутил. — И я, как тот, кто крутил, должен буду поцеловать того, на кого укажет горлышко. Но эта игра вряд ли подойдет нашей компании. Как никак, а у нас либо женатики, либо парочки. Не в обиду, Элиан, Артур. — Да что ты, я всего лишь самый одинокий мужчина в этой компании, — буркнул брат Гвиневры. — Так. «Правда или Действие» — все в названии. Я, например, спрашиваю Моргану: «Правда или действие?». Если она выбирает «Правда», то я задаю ей вопрос, на который она должна ответить честно, если «Действие», то, логично, что я должен задать ей какое-то действие, которое она должна выполнить. Даже король должен следовать правилам! — тут же напомнил я. — Я тебе ничего не должен, — надуто заявил Артур. — Всего лишь свою жизнь. Несколько десятков раз. А так, да, ничего. Но я отвлекся. «В двух словах» — мы делимся на две команды, берем по бумажному листу, на котором записываем некоторые сведения о себе. Например, какая одежда нам нравится больше, некоторые внешние характеристики — цвет волос, глаз — черты характера. Листки перемешиваются. Далее вторая команда достает по листу и определяет, о ком идет речь. — Это будет весело, — Гвейн многозначительно потер ладони и выжидательно прищурился. — Я не договорил, — я ударил именинника по плечу. — «Я никогда не…». Берем много чего-нибудь мелкого, например, — я щелкнул пальцами и перед нами появились округлые камни. Призывал я их из ближайшего моря, так что они оказались мокрыми, и пришлось их высушить. — вот. Каждому выдается по десять штук, — камни разделились на группки и разошлись по «хозяйвам». — Первый игрок, например, снова же-таки я, говорю «Я никогда не пел пьяным». Если кто-то пел, будучи пьяным — да Гвейн, это относится к тебе — то этот кто-то откладывает один камень. Тот, у кого быстрее всего закончатся камешки — проиграл, и будет выполнять желание того, кто останется последним. — Если коротко, то тот. кто живет веселее всех, будет выполнять желание того, кто живет скучнее всех? — уточнил Гвейн, подозрительно осматривая один из камешков. — Мне нравится. Остальные оставим для других праздников. Согласные? — рыцарь глянул на друзей, но никто против не был. Мне, честно говоря, нравится больше «Правда или Действие», но праздник не мой. — Ладно, окей, приступаем? — Начинает виновник торжества, — предложил Сенред, и Гвейн задумчиво почесал подбородок с короткой щетиной. — Гм. Я никогда не… А что я никогда не делал? Хм-хм-хм. О! Я никогда не дочитывал книги до конца. Да как вообще можно не сдохнуть со скуки? Я закатил глаза и выложил один камушек из своей стопки. То же самое сделали все… Кроме Элиана и Персиваля. Я недоуменно приподнял бровь. Парни пожали плечами, мол, я рыцарь «активный», кидаюсь копьями, а не цитатами. Все перевели взгляды на сидящую рядом с парнем Нимуэ. Так кивнула, и задумалась. — Будучи Жрицой Старой Религии, хоть и молодой, я живу довольно долго, — начала девушка. — Однако, за все это время, не буду говорить, сколько мне лет, Гвейн, не проси, я так никогда и не состояла в браке. Все удивленно взглянули на колдунью, та пожала плечами. Сенреда и Моргана… и Ланселот отложили камушки. Я от удивления раскрыл рот. — Это было давно и случайно, — признался рыцарь, красный до нельзя и с испугом в глазах посматривающий в мою сторону. — Не могу сказать, что это было намеренно… То есть, мы тогда с Тириам, той девушки, напились, и обвенчались в ближайшей церкви, но потом, когда осознали, что этого не помнит даже священник, он тоже был пьян, решили, что расторгнем нашу «связь». Я совсем забыл об этом, прости, — он потупил взгляд. Я умиленно улыбнулся этой картине и поцеловал рыцаря в кончик носа. — Это было до меня, Ланс, — я улыбнулся. — Поверь, до тебя у меня тоже были отношения. — Ты состоял в браке?! — Все было не настолько серьезно. Ладно, все вообще было не серьезно. Они мне даже не нравились. Черт! — я от удивления даже подпрыгнул, хоть и сижу скрестив ноги в позе йога. — Это же мои первые серьезные отношения. Я немедленно покрылся краской и приложил руки к горячим щекам. Ох, черт-черт-черт! Это же действительно… мои первые отношения, с чувствами и всем таким. На заднем плане раздался чей-то смех, и я еще сильнее покраснел. — Мерлин, не волнуйся, — Гвен положила руку мне на плечо и мягко улыбнулась. — Не стоит так смущаться. На самом деле, это даже очень мило, — Брайан за спиной девушки согласно кивал под каждым словом. — Правда? — я удивленно приподнял брови. — Да! — Нимуэ умиленно засмотрелась на меня, и медленно потянулась за своим блокнотом для фанфиков, в основном, гейских. — Ну, Леон? Рыцарь зарылся рукой в свои золотые кудри и неловко улыбнулся. — Я никогда не ел апельсинов. Камушки отложили я, Короли, моя прекрасная Царевна, Гвен, которую, скорее всего угощала Моргана, и Нимуэ. Я перевел взгляд на Ланселота, поджал губы и щелкнул пальцами. Перед нами появилась тарелка, полная начищенных, разложенных на дольки и целых апельсинов, пахнущих своим цитрусовым соком. — Дальше? — Я никогда не… Игра была невероятно долгой. Не знаю почему, но всем она очень понравилась. Может, какой-то азарт или любопытство. Разумеется, первым выбыл я. Были, разумеется, удивлены все. — Выходит, ты любишь читать; с Ланселотом у тебя первые серьезные отношения; ты ел апельсины; ты съел целый лимон за раз, на спор; ты напивался до отключки; присматривал за тремя детьми сразу; твои родители в курсе о твоих сексуальных предпочтениях; ты когда-то что-то украл из очень охраняемого места, но не собираешься нам об этом говорить; ты был в какой-то музыкальной труппе; играл в театре, но ты никогда не был влюблен в своего лучшего друга или подругу? Я устал настолько, что даже не закатил глаза на эту тираду Гвейна. Очередь дошла до такого же уставшего Элиана. — Я никогда не умирал. В свое оправдание скажу, что я настолько был пьяным и уставшим, что даже не заметил, как выложил последний камушек из своей кучки. — Я даже не удивлен, — признался Артур, хотя вид его не соответствовал словам. Он был также ошарашен, как и все, кроме Ланса, Перси и Гвейна. — Я могу забрать камушек и мы сделаем вид, что этого не было, — предложил я. — Класс! — Артур подскочил на месте. — Мой лучший друг умирал, а я об этом ни сном, ни духом! Супер! Что еще? Ты из другой Вселенной? — Мира… Пендрагон медленно сел обратно на ковер, взял бокал эля и осушил его в один присест. — А теперь по-подробнее. — Ну, дело было так… Повторюсь, я не знаю, что на меня нашло. Возможно, алкоголь. Скорее всего, он, но так странно говорить о себе не с Ланселотом, а с, ну, ребятами. В крайне сжатом образе, я рассказал ребятам о том, что я из другого мира, времени и как-то шел по улице, и тут на меня напал неприятный тип из рода Гомофобов. — Блять. — Артур! — Что, Морган? Я не в шоке, я в ахуевшем состоянии! Какого хуя, Мерлин?! Или как там тебя?! Может, еще какие новости? Ты маг, человек из другого мира, что еще? — Ну, я был писателем. До смерти, разумеется. — Я даже не удивлен, — признался Гвейн. — Я вообще могу заставить вас удивиться? — вспылил я. Что это за «Я даже не удивлен, Я даже не удивлен», в самом-то деле? — Я буду удивлена, если ты захочешь детей, — со смешком сообщила Моргана, положив голову на плечо своего супруга. Хоть что-то в этом мире не меняется, и детей я не желать, так и не перестал.