Sympathy

      Провал. Неудача. Ошибка. Это было отвратительно.       – Совсем один. Почему-то мне это не нравится.       Красный плащ опустился на его плечо, починенный, идеальный. Он был слишком поражен странностью этого жеста, чтобы реагировать. Ее бесстрастное лицо, казалось, не совсем соответствовало ее словам или действиям. Он мог только прийти к выводу, что она еще больше издевается над ним. Его лицо нахмурилось, когда звук ее сапог, стучащих по камням, растворился в тени. Маленькая игрушка Кунсайта. Как она смеет его жалеть? Он убьет ее. По крайней мере, это взбесит Кунсайта. В первый раз, когда он последовал за Меркурием к краю пропасти, у него был только смутный план выяснить, куда она исчезла. Как только он увидел, где она находится, он подумал, что, возможно, столкнет ее за край, в черноту, лежащую за пределами Темного Королевства.       – Если ты собираешься следовать за мной до самого конца, то тебе лучше перестать прятаться в тени. Или ты слишком слаб? – Она повернулась на полпути, надменная и немного раздражённая.       Он определенно собирался убить ее. Это было бы очень приятно. Переступить через край было слишком легко. Там должна быть кровь. Она села, прислонившись к скалистому склону утеса сбоку от выступа, на котором они стояли. Слишком небрежно. Слишком уж небрежно. Как будто он вообще не представлял никакой угрозы. Он не потерпит такого неуважения. Она вздохнула и махнула рукой.       – Ну и что же?       – Ты просто питомец Кунсайта. – Он надеялся, что это нанесет оскорбление. Она закатила глаза.       – Так вот зачем ты сюда пришел? Или этот визит – очередная жалкая попытка убить меня? – когда его взгляд стал более пристальным, а поза напряженной, она рассмеялась. – Ты слишком наивен.       – Заткнись.       Она снова рассмеялась.       – Какое страшное лицо.       Затем она продолжала игнорировать его. Он повернулся и пошел обратно в замок. Во второй раз, когда он последовал за Меркурием к краю пропасти, он был тише и не пошел по ее следам. Он застал бы ее врасплох, взорвал бы, оставив только выжженный след на камне, где она стояла. Конечно, она знала, что он был там, прежде чем он успел выстрелить.       На этот раз она казалась усталой и даже не взглянула на него.       – Опять?       Он нахмурился.       – Зачем ты проделал весь этот путь сюда? – в замке Берилл были места, куда было легче добраться, и из которых легче было расставить ловушки. Здесь было трудно приготовить что-нибудь смертельное.       – Потому что Кунсайт – высокомерный выродок.       Он моргнул, затем выгнул бровь. Он почти улыбнулся. Почти. По крайней мере, он мог понять ее раздражение из-за Кунсайта.       – Сюда никто не ходит? – спросил он.       – А я знаю? И, по-видимому, ты, когда хочется быть охотником.       Он проигнорировал выпад и шагнул ближе, так что оказался рядом с ней, чтобы видеть ее лицо.       – Я могу убить тебя, и никто не узнает.       – Я могу убить тебя, и все подумают, что ты сбежал, как трус.       Он ненавидел то, что она всегда выигрывала. Он собирался сказать что-то саркастическое в ответ, но она повернулась к нему, и на ее лице заиграла веселая улыбка. В ее глазах сверкал вызов, но почти не было злобы. Она просто дразнила его. Дразнила подло, но дразнила. Он сделал паузу. Вместо грубого ответа он усмехнулся и сел. Она подняла брови, но ничего не сказала. Они смотрели, как темнота поглощает лиловый свет, льющийся из замка позади них. После нескольких минут молчания он понял, что тишина была почти дружеской.       Когда он в третий раз последовал за Меркурием к краю пропасти, она удивленно посмотрела на него и снова устремила взгляд в темноту за краем замка. Ему больше некуда было идти. Он снова сел. Он начинал понимать привлекательность этого места. Здесь было тихо, хотя и мрачно. В четвертый раз, когда он последовал за Меркурием к краю пропасти, он услышал звуки насилия в действии. Приближаясь к месту, он старался держаться в тени. Не было мудрости ввязываться в драку в Темном Королевстве без определенной степени осторожности.       Но никакого сражения не было. Только Меркурий, яростно атакующий обсидиановую каменную стену, окружавшую их наблюдательный пункт. Ее ледяной клинок танцевал, замирал, мерцал, рубил. Кусок торчащего камня треснул, упал на землю и рассыпался. На мгновение ему показалось, что она просто тренируется. Где-то среди яростных ударов он уловил профиль ее лица. Она была в ярости. Это он тоже понимал. Вымещая ярость там, где она могла, и тогда, когда могла. Что бы ни рассердило ее, оно явно было вне досягаемости. Свирепость ее атаки внезапно оборвалась раздраженным рычанием. Она схватила свой меч, похожий на кинжал, и вонзила его на несколько дюймов глубже в скалу. Он застрял. Она глубоко вздохнула. Приятно было видеть, что он может напугать ее, когда она расстроена.       Она была застигнута врасплох, когда он заговорил, но быстро оправилась, напрягшись для словесного поединка.       – Поздравляю с уничтожением стены.       – Заткнись, Нефрит.       Он попытался вспомнить, впервые ли она произнесла его имя. Наверное, так оно и было. Это ему нравилось. Она не отвергала его и не издевалась над ним для разнообразия. Он понял, что она отошла от него и опустилась на свое обычное место – выступ скалы, торчащий из земли. Она казалась изможденной. Он сидел рядом, в нескольких футах от неё. Достаточно далеко, чтобы подготовится к защите, если что-то изменится и они станут сражаться.       – Мне здесь не место, не так ли?       Этого он никак не ожидал. Она пыталась сесть прямо, царственно, чтобы сохранить холодность, которая всегда сопровождала ее, но сегодня ей это не совсем удалось. Она была не просто измождена, но и встревожена. Она никак не могла вспомнить, кто она такая. Предполагалось, что это невозможно. Но что еще могло вызвать такой вопрос? Конечно, Кунсайт разозлится, если она разорвет его хватку. Вероятно, даже больше, чем если бы она внезапно умерла, что по какой-то причине не казалось чем-то вероятным, как несколько дней назад. Это также доказывало бы, что Кунсайт не так уж непогрешим, как он сам себя изображает.       – Нет, тебе здесь не место, – сказал он ей.       Ее лицо стало задумчивым. Ледяной меч, вонзённый в камень, испарился. Это заставляло его чувствовать себя слишком неуютно. Он не задержался гораздо дольше, в тот день. В последний раз, когда он последовал за Меркурием к краю пропасти, она не отреагировала на его приближение. Когда он сел, она даже не подняла головы. Она сидела, наклонившись вперед, свесив руки с колен. Они подергивались в ритме, как будто двигая что-то между ее пальцами, которые были пусты. Ее лицо то и дело менялось. Иногда становилось грустным. Иногда гневным. Иногда он был расстроен. Иногда она напрягалась, ее глаза всматривались в темноту, как будто там ждал ответ, если бы она только могла смотреть достаточно пристально.       Когда она слишком долго держала этот взгляд, он испытывал странное беспокойство.       – Меркурий?       Она поморщилась, чары рассеялись.       – Почему ты все время приходишь сюда и беспокоишь меня?       Ему потребовалось некоторое время, чтобы найти ответ. Он сказал:       – Ты одна. Почему-то мне это не нравится.       Ее рот открылся, как будто она хотела сказать что-то грубое в ответ, но она остановилась прежде, чем раздался хоть один звук. Она кивнула и снова посмотрела в темноту, проследив взглядом за сияющим аметистовым светом замка. В конце концов, ее пальцы снова начали сплетаться. Он будет следить за Меркурием. И если ему представится такая возможность, он получит компенсацию от Кунсайта. Возможно, всё это не только нужно ему.