Химическая свадьба

2 октября 1993 г., суббота. Комната Иванны — комната Снейпа. Отчаянно зевая, Иванна собирала с постели разложенные бумаги. Она буквально пинками заставляла себя убраться, а не просто смахнуть записи на пол, потому что знала — утром, выспавшись, она будет ругать себя многоэтажными выражениями за разгильдяйство. Плюс ко всему, её исподволь беспокоило некое смутное предчувствие, как будто она что-то забыла — правда, на фоне общей усталости она не придала этому особого значения. Собрав научные труды и переложив их на письменный стол, она нашла в себе силы только скинуть ботинки, снять очки да рухнуть на постель. Последнее, о чём она подумала, была заметка себе попросить утром кого-нибудь заменить постельное бельё. Судя по всему, этот комплект был из парадных Гриффиндорских запасов, и мирно спать на ало-золотом шёлке она просто не могла. Слишком активные цвета действовали на неё угнетающе. На этой мысли мир сновидений гостеприимно впустил в себя её измождённый разум. Сначала снились Иванне самые радостные и безобидные вещи. Она гуляла по солнечным тропическим пляжам, собирала цветы в альпийских лугах, купалась в горных ручьях, любовалась сталактитами в фосфоресцирующих пещерах, совершенно не чувствуя холода, бегала по снегу на Северном Полюсе и пугала песцов — в общем, делала примерно всё то, что делала в экспедиции, только без бешеной погони за образцами и сбора сырья. И удовольствия ей всё это доставляло не в пример больше. Через какое-то время тематика её сна сменилась. Теперь она была в кошачьем обличье, носилась по лесу, прыгая по веткам и охотясь на птичек и белочек. Потом она оказалась в Хогвартсе, всё так же будучи кошкой, и гуляла по бесконечным мрачным коридорам в компании Минервы, миссис Норрис и какого-то мордатого рыжего котяры. В следующем эпизоде она оказалась в лаборатории Снейпа, теперь уже — в человеческом своём виде. Перед ней кипела реторта с почти готовой эссенцией «изначального огня», рядом лежал свиток с каким-то рецептом. Иванна на миг растерялась — сон это или же явь — и на всякий случай пробежала рецепт глазами. Это действительно был рецепт эссенции, написанный её рукой, но с правками на полях, сделанными почерком Снейпа — за годы их переписки она хорошо его изучила. Только она попыталась вникнуть в смысл правок, как вдруг рядом с ней возник их автор и что-то спросил — как это часто бывает во сне, смысл слов от неё ускользнул. Равно как она не поняла, что ему ответила. Одновременно с этим она осознала, что под наглухо застёгнутой лабораторной мантией у неё ничего нет. Это, впрочем, не было для неё чем-то из ряда вон выходящим — во время многодневных синтезов, требующих постоянного контроля, у неё иногда наступали периоды, когда она отходила поспать на часок и по будильнику вскакивала, накидывая на себя только мантию для ускорения процесса — спать в одежде, даже специально для того предназначенной, она не очень любила. На этом обыденные события иссякли, и началось форменное безобразие. Не говоря ни слова, Снейп вдруг шагнул к ней и, погрузив пальцы в Иваннины волосы, запрокинул её голову и впился в её губы страстным поцелуем. Сказать, что Иванна была ошарашена — было бы ничего не сказать. Тем не менее, она машинально вцепилась в его плечи и приняла активное участие в действе, одновременно соображая — а что, если это на самом деле не сон? В следующий момент свободной рукой Снейп решительно смахнул со стола всё, что на нём находилось и, не отрываясь от поцелуя, усадил на стол Иванну. Слушая переливчатый хрустальный звон разбивающихся о каменный пол пробирок и реторт, она успокоилась — сомнения в том, что это сон, моментально развеялись. Факт того, что Снейп вот так запросто отправит на пол лабораторное оборудование, было гораздо большим нонсенсом, нежели вероятность того, что он вдруг накинется на неё с поцелуями. На этом сознание Иванны как бы раздвоилось. Одна половина её сущности самым активным образом участвовала в творящемся безобразии, совершенно однозначно, получала массу удовольствия. Вторая же с некоторой укоризной подкалывала самое себя. Безусловно, в экспедиции ей было малость не до того, и организм своё требует, но нельзя же было так близко к сердцу принимать болтовню старшекурсниц. Да и с мыслеобразом, брошенным тогда в бармена, следовало быть осторожнее. Она решила, что утром непременно приступит к работе, чтобы на всякие глупости времени не оставалось. От размышлений её неожиданно отвлекло то, что её пылкий любовник уж как-то излишне крепко сжал её в своих объятиях. Даже дышать стало несколько сложновато. С некоторым сожалением она поняла, что стоит проснуться и разобраться — в чём дело. Когда же она проснулась, оказалось, что душат её на самом деле. Дальнейшее произошло буквально за доли секунды…

***

…Вечер профессора Снейпа не предвещал никаких форс-мажоров. Вернувшись в свои апартаменты, он примерно час посвятил проверке эссе второкурсников, после чего мирно отошёл ко сну — выспаться ему хотелось ещё со вчерашнего дня. Сколько он проспал — было неизвестно, но разбудил его чей-то внимательный взгляд. Не открывая глаз, он нащупал под подушкой палочку и резким движением сел, выставив её перед собой. В отблесках камина виднелся силуэт сидящей в изножье его кровати большой полосатой кошки. В ответ на его движение она ошарашено подалась назад и, заскользив на зелёном шёлке покрывала, рухнула на пол. Снейп мысленно перебрал весь кошачий состав Хогвартса. Кота зазнайки Грейнджер он отмёл сразу — тот был рыжий. По масти более-менее подходили только миссис Норрис да МакГонагалл в анимагической форме, но представить себе, что кто-то из них в здравом уме и трезвой памяти посягнёт на частные владения Снейпа было ещё невероятнее, чем допустить, что они смогут миновать защитные заклинания, которые он регулярно обновлял и всячески поддерживал в исправном состоянии. Впрочем, оставалась ещё одна кошка. — Доктор Мачкевич, вы что здесь делаете? — тоном, от которого у первокурсников послабее духом обычно приключается нервный обморок, вопросил он, пряча палочку. Откуда-то с пола донеслось вопросительное «М-р-р-р», после чего кошка вспрыгнула обратно на кровать. Чуть склонив голову на бок, она недоумённо уставилась на Снейпа. Весь её вид как бы говорил: «Чего вы орёте, кругом люди спят». — Вы вообще понимаете, что я вам говорю? — продолжил он допрос. Кошка перестала на него таращиться, села и занялась умыванием. Снейп попытался проникнуть в кошачьи мысли и понял, что человеческое сознание Иванны сейчас никак не участвует в мыслительном процессе. Он махнул рукой и откинулся на подушку. — Делайте что хотите, я буду спать, — сообщил он и закрыл глаза. Кошка неспешно завершила ритуал умывания, с минуту осматривалась, потом вальяжно прошествовала к изголовью, мимоходом наступая Снейпу на руку, потопталась на подушках, вольготно растянулась, уютно пристроив голову на его плече и замурлыкала. Комментариев со стороны Снейпа не последовало. Под размеренное кошачье мурлыканье он провалился в глубокий сон без сновидений. Через несколько часов его сон резко прервался от внезапного ощущения тяжести на плече. Не успев не только удивиться резко потяжелевшей кошке, но и вспомнить про саму кошку, он перевернулся, сталкивая с себя груз. Одной рукой он привычно выхватил палочку, предплечьем другой вдавливая неожиданного нарушителя своего покоя в кровать. Точнее — нарушительницу. Рассмотрев в неверных бликах пламени растерянно таращащуюся на него Иванну, он моментально вспомнил предшествующие события.

***

…Иванна, мягко говоря, сбитая с толку такой вот неожиданной материализацией своего сна, отдала всю власть рефлексам. Выбив резким ударом по запястью палочку из руки Снейпа, она вывернула свою руку под невероятным углом, ударила локтем в его плечо, одновременно сжав второе его запястье, и отчаянным рывком опрокинула его на лопатки. В следующий миг Снейп перехватил её занесённую для удара по его горлу руку. — Доктор Мачкевич, я повторю свой вопрос — хотя вы его, конечно, не помните — что вы здесь делаете? — его неестественно спокойный для такой ситуации, глубокий и ровный голос подействовал на Иванну отрезвляюще, однако её разум ещё какое-то время словно находился отдельно от тела. Она потрясла головою, отчаянно стараясь вернуться к реальности. Мощный всплеск адреналина заставил сердце колотиться так сильно, что шум крови почти заглушал человеческую речь. Мышцы рук заныли, готовые в любой момент отказать. — За противолунатическим зельем заглянула, — смогла сформулировать она, облизнув пересохшие губы. — Можно было мне напомнить об этом вечером в преподавательской, — убийственным тоном заметил Снейп, осторожно отпуская её руку. — Мне ваши рефлексы уже осточертели. Иванна вдруг обратила внимание, что находится в полнейшем дезабилье. Она живо скатилась со Снейпа и, отчаянно краснея, отползла в сторону свободной подушки, аккуратно натянув на себя одеяло. Без сил уронив голову на подушку, с возрастающим изумлением она отметила, что волосы её по-прежнему собраны в пучок, причём всё теми же самыми чудодейственными шпильками. Весёленькая ночка, ничего не скажешь… Нонсенс на нонсенсе и нонсенсом погоняет. — Я очень извиняюсь, — жалобно сказала она. — У меня изредка случается, особенно когда переутомлюсь, кошачий лунатизм. Я перекидываюсь и гуляю сама по себе. Очень способствует отдохновению, знаете ли. Ну, в общем, я это не со зла, не собиралась на вас нападать, честное слово. — И что теперь прикажете с вами делать? — всё ещё источая яд, спросил Снейп. — Вопрос очень интересный, — с искренним раскаянием вздохнула Иванна.