***
— Док? Эй, Док, ты проснулась? Громкие вопли и сотрясающие дверь удары неиллюзорно намекали о пришествии студентов. — Незаперто! — слегка придушенно отозвалась Иванна; упираясь пятой точкой в один из стеллажей и сложившись пополам, она сосредоточенно шнуровала берцы. — Может, мы позже зайдём, доктор Мачкевич? — вежливо осведомился Виктор, вваливаясь в гостиную вслед за Федорой. — Нет-нет, я готова, только зашнуруюсь, — уверила Иванна, возясь со шнурками. — Это дело не терпит суеты. Берцы — как корсет, с утра криво зашнуруешь — весь день страдать будешь. — Понял, Витя? — со значительной миной повернулась к сокурснику Федора. — Не смей проявлять поспешность, когда в следующий раз надумаешь надеть корсет. — Да ну тебя, — буркнул Виктор. Иванна повела их в небольшую долинку возле Старого маяка, неприметную для тех, кто не знает о её существовании, и почти закрытую для ветров. Дав задание Виктору развести костёр на относительно ровной площадке и принявшись распаковывать оборудование и ингредиенты, она поспешила уверить, что «Красный цветок» она выбрала вовсе не из-за его назначения, а исключительно благодаря тому, что для его приготовления не нужно делать каких-либо сложных телодвижений и использовать заумное оборудование: достаточно котла и ступки. Федора, которая не замедлила вытащить свой альбом и начать что-то в нем рисовать, закивала с преувеличенным рвением, давая понять, что первопричина иванниного выбора ей совершенно очевидна. — В этом деле главное — запомнить последовательность закладки ингредиентов в котёл, — продолжила лекцию Иванна. — Ставьте котлы на треножники и заполните их водой на три четверти. — А как лучше: из ручья зачерпнуть или Агуаменти? — спросила Федора, пряча рисовальные принадлежности. — Разумеется, из ручья, — возмущённо фыркнула Иванна. — Конечно, если честно, сегодня у мастеров менее строгие принципы касательно использовании магии в приготовлении зелий, однако, традиционная школа никаких Агуаменти тут не признаёт. Рецептуры у вас есть, пока вода закипает, изучите их. Конечно, это следовало бы сделать предварительно, но, поскольку ничего сложного в рецепте нет, можно и так… Главное — не отвлекаться и держать темп. Равные количества ингредиентов разложите заранее, чтобы по порядку их измельчать и закладывать. Разделите их на три группы: минеральной природы, органической и растительные; последовательность закладки внутри групп очень простая, в алфавитном порядке, если смотреть на латинские названия. Рецепт простой, закавыка исключительно в труднодоступных ингредиентах, простым смертным их достать, к счастью, сложно… Итак, вы готовы? — она убедилась, что оба студента выложили все компоненты в нужном порядке на две разделочные доски, которые в свою очередь пристроили на большой валун, приспособленный под лабораторный стол. — Сначала варим растворитель. Берите ступки, можете начать измельчать крошку зелёного кварца, его долго тереть нужно. Что самое поразительное, таинство варки зелья прошло фактически без эксцессов, если не считать ряда мелочей. Во-первых, чудесное спасение федориного носа от участи быть обваренным (после добавления порошка семян бешеного огурца она наклонилась понюхать своё варево, и только легендарная зоркость и молниеносная реакция позволили Виктору вовремя заметить опасность и отдёрнуть сокурсницу за воротник мантии от котла, прежде чем жидкость с громким бульком выпустила два маленьких фонтанчика). Во-вторых, её же прищемленный пестиком указательный палец, который она сунула в викторову ступку в самый разгар работы, чтобы обратить внимание на неравномерно истёршиеся фрагменты пера жар-птицы. Иванна всерьёз обеспокоилась судьбой оживляющей краски; по методике её изготовления было необходимо использование ножа, и она была абсолютно уверена: Федора непременно поддержит её традицию и в обязательном порядке напустит в зелье собственной крови, а уж какой это может оказать эффект на конечный продукт, её фантазия обрисовать отказывалась. — Теперь, если вы помните, нужно сделать активатор, — сказала Иванна после того, как оба заложили в котлы все ингредиенты и убавили огонь, чтобы зелье медленно томилось. — Активатор очень прост: равные пропорции порошков серы, «янтарной искры» и корня разрыв-травы, замешанные до консистенции крутого теста на нитроглицерине. Если разрыв-трава свежая, то её нужно растереть первой, иначе получится неоднородно — она самая мягкая; если сушёная — можно одновременно с остальным в ступку поместить… Ах, да, корень разрыв-травы лучше брать сушёный, иначе придётся делать поправку на содержание влаги, и велик риск допустить погрешность в пропорции. Так вот, из полученной массы лепят шарики, размер — одна десятая от объёма растворителя. Укупориваете флакон, и всё готово. Бросаете склянку, она разбивается, пропитавшийся растворителем активатор взаимодействует с воздухом — и привет. Можно на лету разбить флакон хоть той же Бомбардой — тоже очень мило выходит. — А-а, вот для чего нужны именно широкогорлые флаконы, — озарился пониманием Виктор, откладывая мешалку и вновь берясь за ступку. — Если брать большие количества — шарик во флакон не влезет без потери формы. — Так точно, — кивнула Иванна. — Мы пробовали класть активатор в форме палочки — совсем не та фугасность. А если сделать много мелких шариков вместо одного большого — тоже унылый результат, мелкие взрывы друг друга гасят. …Испытания полученного продукта прошли с огромным успехом, наглядно подтвердившим постулат о том, что гениальную рецептуру испортить сложно. — А почему «Красный цветок», а не «Красный грибок»? — критически поинтересовался Виктор, глядя на поднимающееся с места падения склянки дымно-пламенное облако, похожее на миниатюрную копию ядерного взрыва. — Эх, у мужиков напрочь отсутствует чувство прекрасного! Это было бы банально, да и звучит некрасиво, — пристыдила его Федора, встряхивая второй флакон и занося руку для броска. — Поберегись! — молодецки прикрикнула она, метнув флакон в расщелину в прибрежных скалах, которую они выбрали испытательным полигоном. Ярко полыхнуло, во все стороны брызнула каменная крошка, и над провалом распустился очередной «цветок», озаряя серую землю кровавым сиянием. — Были варианты «Аленький цветочек» и «Мухомор», не помню, почему мы их отвергли, — сообщила Иванна, с гордостью любуясь облаком. — Значит так, у вас заготовки осталось ещё как минимум на три флакона каждому. Если кто из вас на этом деле попадётся — будете отрабатывать взыскание в полном объёме, даже не просите меня словечко замолвить. — Нет! Ну, что вы! Ни за что! — наперебой загалдели студенты, сосредоточенно прикидывая открывающиеся возможности. — И чтоб я не видела, что вы в Хогвартс с собой его взяли! — поспешно добавила Иванна, без труда просчитывая наперёд ход их мысли. — Ни за что не увидите, — уверила Федора, подтверждая, что намёк понят правильно. Зельеварческий практикум продолжился на следующий день по окончании плановых занятий, причём неожиданно он снискал большой успех. К полнейшей растерянности Иванны, вместе с Федорой и Виктором на «факультатив» пришли ещё три их сокурсника: федорина подруга и соседка по комнате Ирина Волкова — капитан Парящих Пингвинов, квиддичной команды седьмого курса их параллели, и два друга Виктора: легендарная личность Никита Поляков и доселе неизвестный Иванне Яков Зобар, одновременно напарник Федоры по драмкружку и запасной загонщик тех же самых Пингвинов. — Откуда вдруг такая тяга к знаниям? — с подозрением оглядела молодёжь Иванна по окончании процедуры представления; заподозрив Федору и Виктора в утечке информации, она испытующе уставилась на них, но те ответили самыми искренними взглядами, полностью исключающими такую возможность. — У вас всех вдруг обнаружились «хвосты» по Зельям? — К счастью, нет, доктор Мачкевич! — воссиял широчайшей улыбкой Никита, озираясь по сторонам, будто впервые в жизни оказался в лаборатории. — Просто Витька вчера после тренировки такими восторгами в ваш адрес сыпал, да и Федька не отставала, что мы просто не могли не пойти за ними и лично полюбоваться. — Восхитительно, — фыркнула Иванна. — Нашли зоопарк, честное слово. Если не собираетесь работать — попрошу на выход, лаборатория — не место для зевак. Тем более, не собираюсь следить, чтобы некоторые случайно не вляпались в какой-нибудь опасный реактив, — повысила она голос, увидев, как любопытный юноша бесцеремонно взял с полки небольшую костяную шкатулку, открыл крышку и сунул нос в содержимое. — Если вдохнёшь спору водохлёбки игольчатой, она сначала впитает в себя всю влагу из твоих лёгких, а потом начнёт прорастать. И поверь, тебе это не понравится. Вполне отдавая себе отчёт в том, что мнение её о Полякове было предвзятым из-за рассказов Каркарова, сейчас Иванна отбросила все сомнения и поняла, что он вовсе не приукрашивал. — Не слушайте его, доктор Мачкевич, — подала голос Ирина, недовольно косясь на сокурсника, который с некоторым сомнением отставил шкатулку, будто бы не до конца поверив в опасность. — Полякова смело можете гнать взашей, а мы с Яшкой хотели бы подразобраться в лаках и полиролях. Сменив гнев на милость, Иванна разрешила остаться всем, включая Полякова, не особо, впрочем, поверив его страстным клятвам соблюдать технику безопасности и подчиняться каждому её слову. Ощутив приблизительно в начале восьмого, что голова у неё слегка идёт кругом, Иванна объявила окончание сегодняшнего занятия. Из-за неожиданного пополнения в рядах учеников, а также из-за того, что в этот раз пришлось разбирать параллельно две совершенно разных рецептуры, Иванна не сразу смогла собраться и найти системный подход к делу. Да и поведение Полякова никак не способствовало появлению иванниной преподавательской музы. Вопреки всем ожиданиям, именно он, а вовсе не Федора, первым разбил колбу, передержал на огне льняное масло, так что оно начало чадить, и, попытавшись спасти своё варево, опрокинул этот самый котёл, заливая всё вокруг обжигающей жижей. Иванна, убеждая себя не раздражаться, даже не успевала прятать веер, постоянно что-то убирая и возвращая на место. Федорины ушибы, порезы, опрокидывания табуреток и обливания водой из неожиданно треснувшего вентиля холодной воды в одной из раковин как-то блекли на фоне последствий поляковской активности. — Ну, я думаю, за завтра-послезавтра мы с вами закончим, — сказала Иванна, дожидаясь, пока студенты наведут порядок на рабочих местах и соберут записи. — Приходите часа в три-четыре, я буду здесь. Если у кого какие вопросы созреют, запишите на всякий случай. Вскоре из лаборатории отчалили все, кроме Федоры, которую, по обыкновению, вдруг разобрало вдохновение, и она никак не могла отлипнуть от своего этюдника, где что-то сосредоточенно вырисовывала. — Док, а ты мужик! — уважительно заметила она, не отрываясь от дела. — Обычно преподы начинают орать на Никитоса после третьей же его выходки. — Я утешаю себя мыслью, что для меня скоро это закончится, — скривилась Иванна. — А перед лицом перспективы большую часть года созерцать эту персону, я после первой же подзатыльники начала бы раздавать. И попросила бы Игоря в ближайший визит в Минмагии поднять вопрос о разрешении применения розог. Ладно, если тебе на завтра никаких срочных дел не нужно делать, то пойдём ко мне чай пить, мозги на место вернуть надо. Заглянувший на огонёк в Иваннину гостиную Каркаров, не успев и слова сказать, был вынужден выслушать возмущённый монолог на тему развязных министерских сынков, которых в детстве мало пороли. Едва он успел в утешение обнять её и произнести ответную сочувственную речь, как в гостиную нагрянула размахивающая свитком Василиса и, не обращая внимания на присутствие Федоры, возмущённо потребовала объяснений. Как оказалось, сочинение Василисы снискало шумный успех не только среди профессора Раувольфии сотоварищи, но и среди кафедры Бестиалогии. Профессор Тыгын, глава означенной кафедры, пришёл от шебуршунчика в такой восторг, что потребовал от Василисы подробное эссе на эту тему. — Вы эту кашу заварили — вам её и расхлёбывать, — обиженно заявила Василиса, глядя на развеселившегося Каркарова и принявшуюся горестно всхлипывать у него на плече Иванну. — Вот я знала, что ничего хорошего из этого не выйдет! Игорь, почему ты меня не отговорил? — обречённо вопросила она, укоризненно ткнув его пальцем в бок. После секундного колебания Федора, которая, казалось бы, совершенно не удивилась поведению Василисы, напомнила о своём присутствии. — Док, а оно на что похоже? — спросила она, открывая альбом на чистом листе. — На ехидну, наверное… или панголина… — ответила застигнутая врасплох Иванна. — Или киви. Или утконоса. — Понятно, какой-то эндемик, — глубокомысленно кивнула Федора. — Размером с курицу, формой стремится к шару… Или полушару, наверное. — Точно, откуда знаешь? — оживилась Иванна. — Шеи почти нет, голова приплюснутая, глазки маленькие, полуслепые — особенно днём… Уши большие… Основной орган обоняния и осязания — такая штука типа носа как у звездорыла. Покрыт перьями, наверное… — Ну, нет, какие перья? Хитиновые чешуйки, — вмешался Каркаров. — Чем он иначе шебуршит? — Много ты в шебуршунчиках понимаешь, — хмыкнула Иванна. — Ну, да ладно, чешуйки — так чешуйки. — Крылья есть? — уточнила Федора. — Нет, ему незачем… аборигены живут в шалашах, на земле… — покачала головой Иванна. — Шебуршунчики передвигаются по земле и лазят по кустам, так что у них ловкие цепкие лапки. Далее Федора поинтересовалась цветом зверушки, чем спровоцировала неожиданно бурный диспут: Иванна утверждала, что шебуршунчики — хамелеоны, Каркаров настаивал, что раз они бегают по земле, то должны быть красно-бурыми, под цвет почвы. — На почве ещё трава растёт, и вообще — шебуршунчик ещё по кустам лазит и пробирается в жилища! Ты, кстати, когда последний раз был в Австралии? — подбоченясь, вздёрнула нос Иванна. — Очень давно, — честно признал Каркаров, с лёгкой улыбкой глядя на неё. — А я вот — не далее как два с половиной года тому назад! — торжествующе провозгласила она, с трудом удержавшись от того, чтобы показать язык. — М-м, должно быть, шебуршунчик удостоил тебя своим визитом? — участливо осведомился Каркаров. — Только, должно быть, он ушёл голодным, — тревожно предположил он. — Что… ах ты, паршивец! — расхохоталась Иванна. — Договоришься у меня когда-нибудь! — хихикая, пригрозила она. — Ничего смешного, — упрекнула она Василису, безуспешно маскирующую смех кашлем. Та слушала дебаты на тему внешности неведомой зверушки с крайне ошеломлённым выражением лица, далеко не сразу поверив, что обсуждается действительно вымышленное существо. После того как Федора представила на суд зрителей портрет шебуршунчика, градус веселья резко пошёл вверх, и в написании реферата для профессора Тыгына приняли живейшее участие все четверо. На следующий день, во вторник, на иваннин факультатив по Зельям явились все, кто присутствовал на первом занятии. Скрепя сердце, Иванна без обиняков объявила Полякову, что выставит его за дверь, если он не включит голову и не начнёт вести себя ответственно. Никита, моментально перестав сиять своей дежурной улыбкой, высокомерно усмехнулся и презрительно поинтересовался, известно ли Иванне, кем является его отец. Иванна, которая честно запамятовала, какой именно пост в Министерстве Магии занимает Поляков-старший, ответила, что не знает, но если это так важно, она попросит отца разузнать, но, в любом случае, родственные связи никакого отношения к технике безопасности не имеют. Её внушение действовало ровно полчаса: стоило Иванне подумать, что занятие пройдёт спокойно, как Поляков в рамках «научного интереса» поджёг бамбуковую палочку-мешалку. На требование Иванны покинуть зал он только отмахнулся. В это же время в лаборатории появилась профессор Песцова, и Иванна было вздохнула с облегчением, однако та и не подумала вмешиваться в воспитательный процесс, чем только подзадорила нарушителя спокойствия. Иванна, потеряв терпение, быстро выпроводила Полякова с помощью Империо, велев ему идти к себе учить уроки. Как только дверь лаборатории за ним закрылась, она ощутила на себе взгляды шести пар глаз. — Хм, я, наверное, злоупотребила полномочиями? — смущённо поскребла затылок она, косясь на профессора Песцову и чувствуя лёгкий приступ головной боли: то ли нервы, то ли организм на применение Тёмной магии среагировал. — Что ты, Ивочка, это очень интересная идея, — благодушно и даже как будто с энтузиазмом уверила профессор Песцова. — Отчего, интересно, она мне никогда в голову не приходила? — с сожалением вздохнула она. — Надеюсь, у Игоря из-за меня не будет неприятностей, — нахмурилась Иванна. — Что-то я как-то не подумала… — Даже не думай беспокоиться! — улыбнулась профессор Песцова, оглядев всю честную компанию. — Кстати, а что вы делаете здесь в такое время в таком составе? — Ну, как же, вы сами сказали, что Вите не помешает подтянуться по Зельям… — сдвинула брови Иванна. — А то вы его на Турнир не отпустите… — Да полноте! — всплеснула руками профессор Песцова. — Я же пошутила. Ему зельеварение на Турнире уж точно не понадобится. Теперь шесть пар — или семь, учитывая очки Иванны — в немом потрясении уставились на профессора Песцову. — Ну, правда, что за глупости, — укоризненно покачала головой та. — Тебе лучше английский подтянуть, у тебя отвратительное произношение, — обратилась она к Виктору. — А вообще, вы большие молодцы, что взялись за это, ребятки! — радостно обратилась она к студентам. — И твой подход к преподаванию мне нравится, — сообщила она Иванне. — Ладно, не буду вам мешать, я за бумагами зашла. Пройдя в соседний зал, она вернулась оттуда с толстой папкой и удалилась из лаборатории. Иванна, проводив её взглядом, сняла очки, закрыла глаза ладонью и жалобно протянула: — Я хочу в экспедицию! — Док, только ты нас не бросай, давай домучаем то, что начали, а потом мы от тебя отстанем! — поспешно выпалила Федора. — Да, чего уж там, — махнула рукой Иванна. Когда за ужином она пересказала произошедшее Каркарову, он сначала чрезвычайно развеселился, а потом вдруг обеспокоился из-за слов профессора Песцовой. — Как ты думаешь, наверное, стоит попросить Льюиса немного поднатаскать Витю в разговорном английском? — встревоженно спросил он. — Нет! — вскричала Иванна, выронив вилку и для убедительности стукнув кулаком по столу. — Ты не понял ещё? Не нужно лишней суеты! Она добром не кончается! — Хорошо, хорошо, я не настаиваю… — Меня, на самом деле, больше беспокоит Поляков… Гадёныш наверняка мне не простит Империус, — помрачнела Иванна, принимаясь теребить салфетку. — Его отец может устроить тебе неприятности? — Пусть попробует, — нехорошо улыбнулся Каркаров. На третий факультатив Никита не явился, чему Иванна была несказанно рада. В этот раз ничто не мешало ей объяснять и отвечать на вопросы, атмосфера в лаборатории царила самая непринуждённая. Федоре удалось успеть не только завершить процесс изготовления «живой» акварельной краски цвета сепии, но и начать замешивать «оживляющую» основу для масляных красок. Квиддичисты, разобравшись с лаками и полиролями, засыпали Иванну вопросами на тему идей по улучшению ходовых качеств мётел с помощью пропиток разнообразными зельями отдельных запчастей и оснащения их дополнительными амулетами. Вечером расходились все в отличном настроении под напутствие Иванны не стесняться обращаться к ней, если возникнут какие-либо вопросы. После того она полночи восторженно рассказывала Каркарову, какие толковые ребята ей попались и как здорово тонизирует мозг необходимость в кратчайшие сроки сообразить ответ на интересный вопрос. Каркаров в ответ понимающе кивал с лёгкой усмешкой.***
В четверг во второй половине дня Иванну, расположившуюся в одном из укромных уголков джунглей с одолженным у профессора Петросяна экземпляром монографии Сигрдрифы Сельфосс «Классические защитные руны», отыскала Федора и сообщила, что у неё назрел вопрос. Иванна, заложив страницу пальцем, вся обратилась во внимание и спросила, что же интересует студентку. — Док, а когда пришлют того красавчика — тренировать кандидатов в Чемпионы? — зловещим шёпотом спросила Федора. — Тьфу на тебя, издеваешься? — рассмеялась Иванна. — А что, кандидатов уже выбрали? — спохватилась она. — Угу, утром выбрали, в обед огласили список, — сияя, как начищенный самовар, подтвердила Федора. — И я-таки поеду в Хогвартс! — в экстазе запрыгала она вокруг Иванны. — Как хорошо, что меня не заставили в этом участвовать! — прижала книгу к груди та. — Я не знаю, папа сказал «в конце недели», без уточнений, — она вернулась к вопросу Федоры. — Тебе какая разница, хочешь красную ковровую дорожку раскатать? — А что, хорошая идея! — с готовностью закивала Федора. — Полагаешь, ему понравится? — Пирожков ему напеки, — хмыкнула Иванна. — С вермишелью? — хрюкнула Федора. — Именно! Ещё «без никто» хорошо пойдут, — кивнула Иванна, сделав себе заметку обязательно поприсутствовать на тренировке. Горан прибыл в пятницу вечером и прямо с корабля на бал вынужден был принять участие в собрании оргкомитета, прийти на которое пришлось и Иванне. Об этом, впрочем, она нисколько не сожалела, потому как знатно развлеклась, наблюдая реакцию отдельных коллег на Горана. Алексис томно строила ему глазки, даже не пытаясь как-то завуалировать свои действия; Ярослава глазки не строила, но нет-нет, да бросала на него любопытствующие взгляды; Яблонская, которой Горан неведомым чудом не попался на глаза во время летнего безобразия у Мачкевичей, косилась вроде бы настороженно и недоумённо, но Иванна помнила, что очень похожим образом она косилась как-то на Янко, и помнила, чем в итоге это закончилось. Также Иванну повеселил Сальватьерра, который изобразил нарочито скучающую мину, когда Каркаров представлял коллегам Горана. Реакция Кузнецова и Льюиса была абсолютно нейтральной, а Густаффсон, напротив, с большим энтузиазмом пожал Горану руку. К счастью, собрание в этот раз не затянулось: Каркаров дал задание прикинуть примерное расписание тренировок для кандидатов из утверждённого списка и разрешил всем разойтись.