Химическая свадьба

Как и предсказывал Мирослав, Снейпа периодически накрывали приступы ипохондрии, во время которых он становился невыносимым. К счастью, теперь иметь с этим дело приходилось не одной Иванне, и это здорово помогало ей удержаться от попыток завершить начатое Волдемортом. Елизавета взялась за активное обучение свежеобретённого сына получать удовольствие от общения с людьми, которое состояло из периодических выводов его в свет и знакомств с многочисленными незамужними кузинами и племянницами Иванны. Признав, что одних задушевных бесед с Елизаветой и Мирославом недостаточно, Иванна с огромным трудом уговорила Снейпа на возобновление эмпатических сеансов. Полегчало ему буквально после первой же недели. Никакая активная эмпатия не в силах была избавить его от брюзжания и озвучивания ироничных комментариев, но теперь за ними не чувствовалось горечи и надрыва, от которых, как охарактеризовала Адя, сводившая его как-то раз в театр, на стенку лезть хотелось. Незамужние кузины и племянницы продолжали сбегать, но уже не со скоростью света. Кузин и племянниц Иванне было жальче всего, хотя Елизавета была уверена, что такой опыт идёт им исключительно на пользу. Сам объект социализации от свиданий совершенно не отказывался, только время от времени жаловался часто гостящей в усадьбе Мойре на удручающую поверхностность современной молодёжи. Иванне он не жаловался, обвиняя её в сговоре, причём, в каком именно — не уточнял. Отдельно он негодовал на то, что его «зашивал трупорез»: прознав о нынешней специализации Майка, он при первой же возможности красочно выразил своё отношение; доктор Тёрнер невозмутимо парировал, что таковая область деятельности абсолютно его устраивает, ибо пациенты ведут себя просто образцово, в отличие от. Мойра, как последняя инстанция для выслушивания всего спектра жалоб, сочувственно кивала Снейпу, заключала пари с Иванной о том, на сколько хватит очередную кузину или племянницу, и вообще искренне развлекалась. На исходе нескольких месяцев новой жизни Снейп уже довольно стойко переносил внимание новообретённой родни и менее стойко — вторую волну нашествия кузин и племянниц. Ещё незнакомые с ним кузины и племянницы, послушав отзывы кузин и племянниц первой волны, решили, что те ничего не понимают в мужчинах, преисполнились интереса и устроили осаду. Видя, что его обычные методы на них не действуют, Снейп наловчился вылавливать Адю и прилюдно вести с ней показательные беседы на зелейную тематику, Адя мужественно выдержала два раза подряд, а на третий дезертировала под благовидным предлогом. Тогда новой жертвой Снейпа стала Мойра, которая оказалась способной не только выслушивать жалобы, но и бесконечно говорить о красках и грунтах, время от времени ухитряясь привлекать даже отвлечённые темы. Суета вокруг новых родичей улеглась только спустя несколько месяцев после презентации оных. На фоне всего этого семейное мероприятие в честь обретения Елизаветой сына и, заодно, в честь Иванниного замужества прошло исключительно суетно и бурно, потребовав от героев дня исключительной выдержки. К новому имени Северин привык практически моментально и никаких подводных камней в нём искать даже не пытался.

***

Июнь 2006 г., Усадьба Мачкевичей — Мам, ты специально выбираешь самые жаркие дни для организации масштабных попоек? — Иванна стянула с волос резинку и, тщательно собрав убежавшие пряди, завязала новый плотный пучок. Разумеется, погода в конце июня от Елизаветы никак не зависела, но Иванна смутно подозревала, что утверждать наверняка не стоит. — Разумеется! Так и съедят, и выпьют меньше, — съехидничала Елизавета, заканчивая затачивать карандаш. — Хватит умничать, давай дальше соображать, пока отец ещё чего-нибудь не вспомнил. — Ты как будто вчера родилась. Сколько меню ни составляй, всё одно за добавкой посылать, — обречённо махнула рукой Иванна. В усадьбе Мачкевичей назревало масштабное празднование Видова дня. Список гостей, учитывая ближайших друзей и родичей с русской и сербской сторон, как всегда растянулся на метры. Причём, переход от состояния «не будем звать толпу, только самых близких» к состоянию «вообще, давно собиралась Эрин и Иляну в гости позвать, может, стоит сейчас это сделать, раз уж взялись» случился незаметно. Составление списка гостей так же незаметно перетекло в составление меню. На этом этапе был привлечён Мирослав, что неминуемо спровоцировало пересмотр списка гостей. Планирование затянулось. В ожидании грядущего мероприятия обитатели пражской штаб-квартиры, прихватив и Августину, как особу приближённую, тихой сапой перебрались в усадьбу, ибо твёрдо знали, что без их стратегического путанья под ногами ничего дельного не получится. Как всегда после случайной утечки информации, новость вирусно расползлась по родственникам, которые решили не терять время и начали как бы невзначай прибывать на место со своими палатками и даже едой. В саду стихийно возникла полевая кухня, самоназначенные добровольцы украшали деревья фонариками, расставляли диваны, шезлонги, скамейки и прочую садовую мебель, развешивали гамаки и гирлянды. Двадцать шестого числа, за два дня до часа икс, внезапно обнаружив среди родичей и дурмштрангскую делегацию, Иванна очень удивилась: Каркаров, который, проведя выпуск и без зазрения совести спихнув мелкие административные дела заместителям, сразу же прибыл в усадьбу, уверял, что лично никого не приглашал и вообще не афишировал мероприятие. Источник утечки информации, точнее целых два независимых источника, обнаружились довольно быстро: ими оказались Северин, вот уже три года как краса и гордость кафедры Алхимических наук, и Федора, написавшая Ярославе, которая в свою очередь оповестила всех заинтересованных лиц. Махнув рукой, Иванна позвонила Иляне, попросила её выцепить Эрин, и вскоре обе присоединились к остальным гостям, старательно пряча удивление. Гости как ни в чём не бывало расползались по саду, откупоривая вино и разжигая очаги для запекания мяса, рыбы и овощей. Бодрый топот трёх пар босых ног огласил веранду, и вскоре на кухню ворвался смерч, отдалённо напоминающий трёх детей лет пяти, перемазанных илом с ног до головы. — Ма, смотри, мы с Горынычами наловили лягушек! — мальчик с поставленными илом рожками из волос гордо поднял под нос Иванне ведёрко, в котором действительно болталось с десяток лягушек. — Ух ты, здорово! — она оторвалась от наблюдения за духовкой, где дозревали Елизаветины пирожки, толкнула очки повыше на нос и поцеловала сына в наиболее чистый фрагмент щеки. — А вам зачем? — Дядя Северин всё обещал приставить нас к их потрошению, но всё как-то никак, — ответил второй мальчик; ему тоже явно пытались сделать рожки, но на его и без того торчащих во все стороны кудряшках они совершенно не выделялись. — Вот мы и подумали, что ему помочь надо, добыть лягух, — подхватила его сестра-двойняшка. Она не пожалела укладочного средства, так что вместо рожек у неё получился шлемик, а накладные ресницы из венчиков вьюнка делали её совершенно неотразимой. Собственно, только благодаря «ресницам» её сейчас и можно было отличить от брата. — Дядя Северин будет счастлив, — уверенно кивнула Иванна. — Проверьте, он наверняка в лаборатории прячется. Троица с гиканьем умчалась. Иванна поправила подушку за спиной и поудобнее откинулась на спинку стула. — Ты ещё не закончила тут? Пойдём прогуляемся? На свежем-то воздухе, — появившийся со стороны комнат Каркаров склонился, чтобы поцеловать её в макушку, после чего присел перед Иванной, заключив её ладони в свои. — Ну, где ты сейчас нашёл свежий воздух, кругом пекло, — скривилась Иванна. — Если гулять, то только в погреб… ой, — она распрямилась и прижала руку к животу. — Что, уже? Рано ведь! — вскинулся Каркаров. — Если ты продолжишь в том же духе, я тебя поколочу! — пригрозила Иванна. — Просто толкается. Надеюсь, в этот раз получится кто-нибудь рыжий и спокойный. — Ты не находишь, что это взаимоисключающие понятия? — Каркаров подался вперёд и приложил ухо к её животу. — Эй, не бей маму! — Всё, я закончила и готова тебя подменить! — в дверях веранды появилась Елизавета. — Хм, что это за странные следы? — Фёдор с Радованом и Любицей наловили подарок дорогому дядюшке, — пояснила Иванна. — Ладно, давай пройдёмся, может, ближе к речке ветерок будет. Каркаров поднялся, помог встать Иванне и сопроводил её на свежий воздух. По дороге в беседку они сначала миновали шатёр, возле которого стайка иванниных кузин и племянниц играла в бадминтон трое на трое при активной поддержке болельщиков, а чуть дальше в саду — расположившуюся под раскидистым сиреневым кустом компанию игроков в драконий покер. На подходе к павильону лаборатории им встретился осчастливленный дядюшка Северин: на руках у него повисли двойняшки, следом с важным видом вышагивал Фёдор, помахивая пустым ведёрком. — Уже напотрошили? — заулыбалась до ушей Иванна. — Разумеется, — приподняв уголки губ, вздёрнул нос Северин, полностью игнорируя использующих его руки как качели Любку и Радко. — Кстати, вы не видели тут господ Зоричей? У меня к ним пара вопросов. Не успела Иванна что-либо ответить, «пара вопросов» с хохотом отцепились от Северина и вместе с Фёдором унеслись в кусты. — Так куда лягушек-то дели? — хмыкнул Каркаров. — Выпустили, конечно, — отмахнулся Северин. — Они некондиционные, так что совершенно бесполезны. Кстати, если вы собирались на берег — не советую, там духота. Лучше на веранде вентилятор запустить. На полпути обратно Каркаров был призван требовательным «па-а-ап!» из глубины сада. Велев Северину присмотреть за сестрой, он скрылся за деревьями; Северин взял Иванну под локоток и торжественно эскортировал к дому. — Ты про духоту на берегу специально придумал, чтобы я тебя мимо девиц провела? — с подозрением поинтересовалась Иванна, когда, приближаясь к шатру кузин и племянниц, Северин взял её и под второй локоток. — Что за детский сад, — покачала головой она. — У них численное преимущество, а я сегодня не в форме, — невозмутимо возразил Северин. — Но на берегу действительно душно, я там был. Миновав опасные участки, он с честью доставил сестру на веранду, усадил в её любимое двухместное кресло и сходил за дополнительной подушкой — их ей в последнее время требовалось всё больше для комфортного гнездования. Пристраивая её у поясницы, Иванна попросила принести ей стакан изабеллы пополам с холодной водой. — А тебе можно? — грозно спросил Северин. — Третий триместр, если без фанатизма — можно, — уверила Иванна. — Смотри! — пригрозил Северин и отправился в кухню. В ожидании прохладительного напитка Иванна взмахом палочки запустила вентилятор и сосредоточенно пыталась заставить вилку радиоприёмника воткнуться в розетку и при этом не устроить короткого замыкания. В своё время Мирославу и группе его друзей пришлось изрядно потрудиться, чтобы магическое поле не мешало стабильной работе немагических приборов и техники, и сейчас, по-хорошему, надо было встать и сунуть вилку вручную, но Иванна решила, что ей простительно. Вернувшийся спустя пять минут Северин укоризненно цокнул языком, вручил Иванне её коктейль и решил проблему с вилкой. Иванна откинулась на спинку кресла и подставила лицо потоку воздуха от вентилятора. Сейчас, когда жара больше не давила, она смогла наконец расслабиться и насладиться моментом. Журчание радио гармонично переплеталось с ненавязчивым перезвоном ветряных колокольчиков на ближайшем дереве и обрывками разговоров, а такие привычные, знакомые с детства летние запахи сада и дома наполняли воздух, принося умиротворение. В такие моменты понимание, что всё хорошо, было как никогда очевидным, и она сбросила все ментальные щиты, чтобы лучше почувствовать и запомнить это ощущение. В первую беременность она не рисковала делать подобное — мало ли, какой фортель выкинут гормоны, но сейчас как никогда была уверена в себе. Её восприятие распростёрлось на весь сад, она ощущала ауры всех и каждого необъяснимыми искрами теплоты — не той, что выражается в температуре, а той, от которой разливается в районе сердца то самое чувство правильности происходящего, той, что щекочет под ложечкой утром в первый день каникул. И неважно, как долго продлится это блаженное спокойствие, главное, что сейчас всё хорошо. — Вот и славно, — сделав глоток, протолкнувший возникший ком в горле, и отсалютовав Северину бокалом, констатировала Иванна и украдкой потёрла уголки глаз. — Расскажи, как год прошёл? Студенты сильно допекали? — Студенты в этом году были совершенно невыносимы, — яростно засверкал глазами Северин. — Ты представляешь, на факультатив записались десять человек! Десять, Ива! И ни одного невозможно выгнать, не к чему придраться! — развёл руками он. Иванна, вытаращившая глаза при первых его словах, выдохнула и возмущённо запустила в брата одной из мелких подушек. — Дурак, — засмеялась она. — Твои комплименты не меняются. — Это не комплимент, а констатация фактов, — с достоинством парировал Северин, поймав подушку и вернув её на место. — А это вкусно? — кивнул он на её бокал. — На любителя, но хорошо освежает, — ответила Иванна. Северин сделал себе такой же коктейль и вернулся на веранду. Он поставил поблизости от Иванниного кресла стул и оседлал его, положив руки на спинку, и вперил в Иванну задумчивый взгляд. — Знаешь, мне следовало сказать тебе гораздо раньше, но… Наученная годами опыта, она не стала паниковать заранее и молча ждала продолжения. — В общем, спасибо тебе за всё, — продолжил Северин после секундной паузы. По его лицу было сложно что-либо прочесть. — Извини, но это прозвучало, будто ты собрался помирать и прощаешься, — наверное, излишне сухо отметила Иванна и сделала глоток из своего бокала. — Вот уж нет, мне того раза хватило на многие десятилетия вперёд! — искренне расхохотался Северин. — Я действительно был упёртым идиотом, не видящим дальше своего носа, и мне жаль, что понадобилось побывать на том свете, чтобы пересмотреть приоритеты и своё поведение. — Имей совесть, выражайся проще! Я из-за твоих шуточек ежа рожу! Метательная подушка вновь полетела по траектории кресло-Северин и быстро вернулась обратно под бок Иванне. — Прости, — он улыбнулся почти виновато. — Я действительно очень признателен, что ты не отступила, не сдалась и вытащила меня. И подарила новую жизнь и семью. — Ты точно в порядке? — забеспокоилась Иванна, невольно нахмурившись. — Я что, выгляжу настолько не в себе? Ну-ка, — он протянул руку, его пальцы, прохладные и влажные из-за запотевшего бокала с коктейлем, легли ей на лоб. — Посмотри на меня. Она нехотя перевела взгляд на его глаза, хотя это было уже и не обязательно. Одного прикосновения было достаточно, чтобы понять — он действительно спокоен и чувствует себя превосходно. Мыслеформы и мыслеобразы, которые он транслировал, подтверждали его слова — даже не столько сами они, сколько их тон. Елизаветина лаборатория. Не у одной Иванны она теперь ассоциировалась со спокойствием, стабильностью и домом… Мастерская Мойры. Иванна не раз бывала в ней и знала, что там действительно светло и уютно, но в нагромождении холстов, подрамников и всевозможных ёмкостей с красками и грунтами Северин показал ей неожиданную упорядоченность сродни сложному узору. Его действительно увлекли эти ребусы с древними рецептами… Кафедра Алхимических наук, всегда достаточно тёмная и мрачная анфилада залов, которую она всегда воспринимала исключительно утилитарно, вдруг предстала блистательным чертогом бесконечных знаний и ещё не разгаданных тайн. Северину по-настоящему нравилось отыскивать среди студентов тех, кто имел склонность и талант к алхимии, и помогать им развиваться. Дом, где сейчас они находились, множество знакомых лиц, усато-хвостатые наглые морды — Русалка неожиданно прониклась к новому члену семьи и упорно лезла спать у него в ногах, снисходительно игнорируя протесты. Всё это пронизано строем радостных звуков и букетом знакомых ароматов — и среди них ни намёка на ландыш! Среди запахов лаборатории, мастерской и дома почему-то отдельной нотой звучал запах коричных яблок и черешни, а ещё — не то шпал, не то дегтярного мыла. Интересно, кого этот букет может символизировать? — Ивушка, ты в порядке? — вторгся в видения встревоженный голос Каркарова. — На мой взгляд — вполне, — отозвался Северин, отнимая руку от Иванниного лба. — Как всегда, больше беспокоится за ближнего, чем за себя. Каркаров покачал головой и принялся поправлять вокруг неё подушки. — Я действительно в порядке, — улыбнулась она. — Не мельтеши, — Иванна поймала его за руку и заставила сесть рядом с собой, после чего уложила ноги ему на колени. — Я просто наконец-то решился сказать Иве спасибо за новую жизнь, — как ни в чём не бывало пояснил Северин. — Кстати, тебе я тоже задолжал персональную благодарность, Игорь. — Да ты никак перегрелся, братец? Нет, ты серьёзно? — скептически посмотрел на него Каркаров. — За что же? За то, что не запретил Иве тебя спасать? Даже если бы я попытался — не вышло бы, это же очевидно. — Запретить не смог бы, но сделать эту задачу маловыполнимой — вполне. Но, на самом деле, речь не об этом. Насколько я понял, контролировать эмпатические способности её учил именно ты, и я не уверен, что без этих навыков она прошла бы всё это. Ошарашенно покосившись на Северина, который смотрел на них с исключительно торжественным выражением лица, Иванна замерла, переваривая мысль, и перевела взгляд на супруга. И правда, без их занятий её первый хогвартский ментальный контакт мог окончиться куда болезненнее. Да что там, она могла бы сорваться гораздо раньше и угодить в психушку, например, после черногорской ночи. — Перестаньте на меня так таращиться, — проворчал Каркаров, делая вид, что крайне сосредоточен на массировании Иванниных голеней. — Я ведь не только ради чистого альтруизма тогда этим занялся. Скажите спасибо моему инстинкту самосохранения. — Что ж, сойдёмся на том, что всё закончилось благополучно благодаря исключительно удачной алхимии нескольких ключевых и многих второстепенных компонентов, — с лёгкой иронией довёл пафос до апогея Северин. — О, да, налицо качественное перерождение, мистическая смерть, трансмутация и все дела, — в тон ему протянула Иванна, с опозданием припомнив ещё и «союз брата и сестры», и не став это озвучивать за истечением срока давности. — Мы ведь все трое, в той или иной мере, по сути, возрождённые покойники, — вздохнула она. — Вообще, вся эта ваша алхимия неплохо описывает человеческие метаморфозы, смею заметить, — подхватил тему Каркаров. — А Ива во всём этом выступила как катализатор, философская ртуть, с позволения сказать. — Ну, не совсем, я всё-таки тоже изменилась, — возразила она для порядка. — Ты никак Парацельса на досуге почитываешь? — широко ухмыльнулся Северин. — Ага, и Трисмегиста ещё, — кивнул Каркаров. — В семье подавляющее число алхимиков, вот приходится подтягивать кругозор до общеприемлемого. Но это правда весьма занятная пища для ума. Волдеморт искал бессмертия и власти… В какой-то момент он шёл верной дорогой, пытаясь получить должность преподавателя в Хогвартсе. Только вот, он, очевидно, не разделял бессмертие духовное и телесное и последнему уделял незаслуженно больше времени. А рецепт истинного бессмертия уже давно известен и весьма уныл и прозаичен. Волдеморт мог бы продолжиться в своих учениках и, если бы создал семью, потомках, но выбрал иной путь. — О, так это вы вопрос бессмертия, значит, активно решаете, — понимающе кивнул Северин. — Вот как-то именно о бессмертии не особенно задумывались, — пожала плечами Иванна. — Просто сам процесс довольно увлекателен, бессмертие — приятный бонус. Что-то заставило её прислушаться к радио на веранде: слова песни звучали неожиданно для немагической волны. «And so we lay, we lay in the same grave, our chemical wedding day», — пел знакомый мужской голос на фоне переливов электрогитары. Иванна поднялась с кресла, подошла к приёмнику и сделала погромче, чтобы дослушать песню, оказавшуюся поразительно созвучной моменту. Из кухонной двери показалась Елизавета с огромным блюдом выпечки, которое водрузила на стол. — Опять я всё пропустила, у Iron Maiden новый альбом вышел, — хмыкнула Иванна, с удовольствием выуживая из груды один из пирожков. — Нет, это сольник Дикинсона, — блеснула осведомлённостью Елизавета. — Ещё девяносто восьмого года. — Ну, вообще! — развела руками Иванна и вернулась обратно в кресло. — Сегодня день зашкаливающего символизма, — констатировала она. — С алхимией всегда так, — флегматично констатировал Северин.