***
Учебный день подошёл к концу. Школьники уже успели разбежаться из классов, немного душных, но стены которых хранили голоса учителей, разговоры одноклассников, может, даже смех. И здание опустело. Будто бы несколько минут назад в старшей школе не было совершенно никого уже долгое время. Йеджи и Хёнджин тоже пошли домой. Старший попрощался с Джисоном, пообещал, что обязательно придёт к нему домой, чтобы вновь убить весь день в сопровождении приставки, и направился к Йеджи, которая задумалась о чём-то, опустив взгляд на кроссовки. — Пойдём, — голос брата вывел младшую из раздумий, и они уже направились к школьным воротам. Только вот рука на плече Йеджи и частое дыхание парня остановили девушку. Это был Минхо. Минхо, который увидел Хван в окне кабинета, в котором остался дежурить, как в наказание, а после выбежал за девушкой. И бежал с такой скоростью, боясь, что ещё немного — и он не успеет. Бежал, словно это его последний шанс. — Хван Йеджи, — одновременно пытался отдышаться, — напиши мне свой номер, — и протянул девушке свой телефон, немного удивляя. Хёнджин неодобрительно взглянул в сторону вытянутого телефона, ожидая, что сестрёнка откажет парню. Что-то в груди Хвана кольнуло, когда девушка всё же записала свой номер, немного улыбнувшись на ответную улыбку Ли Минхо. Что-то в груди кольнуло настолько, что парень встал перед сестрой, не давая ей дальнейшей возможности контактировать с ним. Быть может, это ревность к сестре, но задумываться об этом у Хёнджина не было желания, потому что то самое странное чувство брало сейчас верх. — Мы пойдём, — сжимая до боли запястье младшей, дёрнул её в сторону остановки, а не дома.***
— Кто это? — недовольно спросил Хёнджин, продолжая сжимать запястье в своей ладони. Больно, но Йеджи ведь даже не скажет об этом. Если весь путь на автобусе до этой улицы они преодолели в молчании и Хёнджин уже несколько тысяч раз успел задаться вопросом о том, как вообще Йеджи познакомилась с этим парнем, то сейчас терпению старшего пришёл конец. И он, таща за собой младшую, уже огромным потоком хотел вылить все вопросы, которые успели накопиться за десять минут. — Знакомый. Йеджи вообще не понимала внезапный интерес брата к своей персоне. Особенно неприятнее было от того, что сердце начинало вновь трепетать от одной мысли, что она небезразлична ему. — В каком классе он учится? — Не твоё дело, — отозвалась Хван. Да. Какое ему дело? Разве брат, который не замечает тебя, должен вмешиваться в твою жизнь? Разве человек, с которым разделяет пропасть, должен тащить в неизвестном направлении, задавая неожиданные вопросы? — Куда мы идём? — спросила его Йеджи, останавливаясь. — Мы уже почти дошли. — Я не хочу идти куда-то с тобой, — «потому что мне будет больно». Младшая выпутала руку из ладони парня и уже хотела развернуться, чтобы дойти до остановки и отправиться домой. Заняться учёбой, выполняя домашнее задание и подготавливая дополнительный материал, а не сильнее ранить себя безответными чувствами. — Пойдём поедим кимпаб. Йеджи глянула в сторону брата и поддалась. Не голоду и жалостливыми звуками, доносившимися из живота, а потому что с ним связано множество воспоминаний из детства. То, как раньше они совсем ещё детьми, брали с собой кимпаб и уходили в школу. А после кормили друг друга и рассказывали всякие истории, иногда выдумывая и добавляя в них что-то своё. Или как в средней школе пошли вместе на гору, с мамой, устраивая соревнование и вознаграждая приятным обедом за успешно пройденные километры. Для Йеджи такие моменты детства, когда они ещё дружили, были такими далёкими. И маленькая частица сердца выкрикивала о том, что нужно согласиться на предложение брата, всё ещё питая надежды.***
— Я могла бы и сама приготовить. — Согласись, здесь лучше, — улыбнулся ей Хёнджин, кусая лакомый кусочек и наслаждаясь приятным вкусом. Они уже сидели в маленьком ресторанчике, в котором были раньше. Ресторанчик, конечно, навевал немало воспоминаний, связанных со средней школой. Эти маленькие столики и деревянные стулья с мягкими подушками, несколько ламп, которые освещали это маленькое заведение вечером приятным светом тёплого жёлтого, заставляли улыбнуться милому интерьеру. А ещё людей здесь обычно было мало, потому и спокойно, что очень радовало, после шумного учебного дня. Ну и, спорить нельзя было, здесь готовили куда лучше, чем в дорогих ресторанах возле дома. Про это место Йеджи с Хёнджином забыли давно, но что-то в голове брата перевернулось с недавнего времени и он часто заглядывал в этот ресторанчик вместе с Джисоном. Сам не знает, почему. Разрезанный кимпаб продолжал находиться в тарелке младшей, пока Хёнджин не украл оттуда ещё один кусочек. А Йеджи даже с трудом верилось, что перед ней Хёнджин. Разве он не тот самый парень, которому глубоко плевать было на младшую? — Почему не ешь? — с набитым ртом спросил Хван. — Тебе же нравилось раньше. — У меня аллергия, — младшая откинулась на спинку стула. — На кимпаб? — На тебя. От таких слов Йеджи с губ Хёнджина слетел смешок, и он всё же силой запихнул кусочек еды в рот младшей, насильно заставляя пережевать его. — За младшими всегда трудно следить, — вздохнул парень, — на, жуй ещё, — он вновь захотел затолкать кимпаб в рот младшей, пока с него срывались несколько матов, но Йеджи перехватила инициативу на себя и заткнула брата тем самым кусочком. — Тебя никто не просил.***
Они постояли немного на остановке и сели в полупустой автобус. Как только они заняли соседние места, Хёнджин положил голову на плечо сестрёнки и прикрыл глаза — наелся. Голова жутко ныла из-за постоянного ворчания младшей, она с ним даже чем-то на их бабушку похожа. Та постоянно ворчала, стоило тогда ещё маленькому мальчику положить свою голову на колени той. — Сиди смирно, — пробормотал он на дёрганья Йеджи. — Голову свою убери, — пробурчала Хван. — Молчи, — Хёнджин бесстыдно расположился на её маленьком плече, чуть-чуть спускаясь, чтобы было удобнее лежать. — Пять тысяч вон за десять минут, — сдалась младшая и затем немного довольно проговорила: — а за неуплату прибавятся проценты. — Заткнись и дай поспать. Он легонько стукнул её ладошкой по передней части бедра, прося наконец замолчать и почувствовал, как Йеджи соглотнула ком и нервно затеребила пальцы. Йеджи боялась, что прежние чувства, которые ещё не ушли, вновь нагрянут в виде бабочек в животе и Хёнджин заметит это. Но брат заснул, улыбаясь краснеющим щекам младшей.***
Для Йеджи приятнее всего было прийти в школу за несколько минут до урока, пока здание ещё не заполнилось большим количеством старшеклассников. И приятнее было стоять вот так, как сейчас, под вишнёвым деревом и, словно маленький ребёнок, ловить его лепестки, похожие на падающие хлопья снега. Лепестки падали на волосы, собранные в низкий хвост, на миленький рюкзак розового цвета и на школьную форму, пока Минхо незаметно их убирал, чтобы не спугнуть Хван своим присутствием. — Привет, Хван Йеджи, — прошептал Минхо, убирая лепесток с её головы, тем самым заставляя девушку вздрогнуть от испуга. Йеджи зажмурила глазки, боясь открыть их, словно ребёнок, пока Минхо улыбнулся такой реакции девушки. Вчера Минхо боролся с собой, чтобы написать девушке сообщение, но так и не смог придумать чего-то, может, поэтому, собрав все силы, решил подойти к ней. И может, не зря, ведь после Хван улыбнулась ему и так же, убрав лепесток с его макушки, вставая на носочки, ведь парень был выше, прошептала: — Привет, Ли Минхо.***
После того, как пообедала в школьной столовой, Йеджи направилась в класс. Твенджан-чиге* и острое кимчи** настолько радовали девушку, что после вкусного обеда можно было с радостью припрыгивать по дороге в кабинет. Только вот прекрасное настроение рухнуло в считанные секунды, стоило увидеть пару в классе через окно. Хёнджин обнимал Джису. Крепко. Улыбался, шептал что-то на ухо девушки, заставляя её широко улыбаться ему в ответ. Хёнджин сейчас казался совсем другим, мягким и вовсе не грубым, каким был с младшей. Да, неприятно и мучительно было наблюдать за тем, как человек, который тебе нравится, обнимает другого. И Йеджи было больно, и до безумства хотелось быть на месте одноклассницы. Девушке хотелось быть на месте Джису, чувствовать руки Хёнджина на своём теле, прижаться к нему, слышать до одури приятные слова. Что-то в сердце закричало, срывая голос, когда до неё донеслось «люблю». Больно. Настолько больно, что хотелось сбежать из школы, исчезнуть навсегда, лишь бы не видеть Хёнджина.