* * *
Оглушительная тишина. Распространяющаяся со скоростью света пустота внутри сердца. Погибающие, увядающие и растопленные бутоны в груди. Так себя ощущала Джису, смотря на картину, разворачивающуюся перед её глазами. Она следующим утром искала Хёнджина по всем классам, вместе хотела время провести, речи влюблённые ловить и раны залечить ощущением тёплого, близкого человека. Только стоило увидеть то, как Хван тело девичье зажимал у стены заднего двора старшей школы, как руки блуждали по изгибам, как губы ловили глубокие, мокрые поцелуи, мир вдруг перестал существовать. Остановил свою жизнь внутри девушки. Небо, светлое и без единого облачка, словно вдруг покрылось густыми тучами, тяжёлым стало, давя на голову и вызывая тупую боль в висках и затылке. Громкий шум сердца, волнами бьющегося о рёбра, будто доносился до ушей. Перед глазами расплылись мыльные пятна, настоящий океан с глубинными скалами боли, видимость реальности стиралась. Чхве Джису даже состояния своего описать не могла, смотря на то, с каким восхищением он девушку прижимал к себе, своими следами желания покрывал каждый миллиметр её нежной кожи. Она ладони сжала и разжала, собираясь с духом, подходя к парню. — Хёнджин, — голос сорвался. Джису теряла кислород от бури эмоций, жадно глотая холодный утренний воздух, — что ты творишь? Хван оторвался от чужого тела, тёмные радужки переводя уже на Чхве. На губах заиграла улыбка, совсем как у хищника, душа ещё больше хотела предать и растоптать наивную девушку, растерзать, превратить все её внутренности в ошмётки и раскидать. Ликовал он всем своим нутром, оповещая мир и общество о завершении постановки перед столькими куклами. — Ох, прости, Джису-я, — произнёс он с наигранной жалостью. Руку девушки, что минутами ранее целовал, сжал в своей, и действие это показал Джису, — не мог от тебя долго это скрывать. — И сколько это продолжалось? — кварцевые слёзы вниз по щекам, пунцовые губы задрожали, а себя Чхве в обиду не хотелось давать. Пусть растопчет, только она должна его сильнее. — С самого начала наших отношений, — ответил честно Хёнджин, наблюдая с азартом за реакцией школьницы. Очаровательна для его гадкого сердца. — Вдруг скучно стало. Со всей горечью, со всей силой и болью, вопящей каждой клеточкой организма, она ударила Хвана прямо в челюсть, не щадя рук. Костяшки покалывало, пальцы даже немного начали ныть от того, с какой мощностью она замахнулась на него, только это было не тем, что волновало её больше всего. Как он мог так поступить с ней? Зачем пользовался столько времени? Почему выбросил таким жестоким способом, когда можно было прямо сказать? Всё это вертелось в голове девушки, вспыхивало слезами ещё больше. — Ты мерзавец, Хван Хёнджин, — со всей желчью выплюнула она, со всем отвращением мазнула по его душе. — Я безумно жалею, что столько времени была влюблена в тебя. Её ничтожная любовная поэма подошла к концу. Джису убежала от причины своей разорванной внутренней плоти, ступала куда глаза глядят, лишь бы не пересечься больше. Молила всех божеств, чтобы тот за ней не погнался, чтобы вообще никто больше не вспомнил о ней, не увидел заплаканный вид, не лицезрел её слабости, которых вмиг стало количеством ещё огромнее. Она выбежала за пределы школы, наплевав на то, что искать будут, что родителям сообщат о том, что её не было на занятиях, что отругают за это. Что заставят ещё больше учиться, ведь во всём этом её будущее будет, что сама будет виновата, если экзамены не сдаст, навсегда останется скитаться среди разных работ, без постоянства в жизни. А Джису так надоело это выслушивать, ей хотелось бы простого тепла от них, заботы и поддержки, хотелось бы услышать слова о том, что жизнь не заканчивается на отметках или баллах, что выход можно найти, что её собственное счастье и чувства главнее. Что оставаться живой намного значимее. Она остановилась у скамейки, что кроны деревьев загораживали, словно защищая от всего враждебного мира. Села на неё, стараясь себя по кусочкам собрать, слёзы тыльной стороной ладони стереть, остатки чувств отпустить от себя и больше не держать неприятных осадков в груди. — Чхве Джису? — послышалось возле. Девушка голову подняла, устремив взгляд на Ли Феликса, что прямо в это мгновение солнце напоминал, своими светлыми волосами почему-то заставлял улыбнуться, а мягкость его голоса начала в груди теплиться. Ведь в такой нужный момент он оказался рядом. — Ты в порядке? — спросил он, рассматривая её покрасневшее личико. — Да, всё хорошо, — она кивнула, смотря ему прямо в глаза со множеством крапинок в радужке. Парень вдруг закопошился в своём рюкзаке, а затем протянул ей бутылку клубничного сока, мило улыбаясь. — Держи, — проговорил он. — Минхо, мой друг, говорил, что для своей девушки покупал напитки с разными вкусами, так как не знал, какой она любит. Я же уверен, что тебе нравится клубничный, — вдруг засиял он, а веснушки на его лице казались поцелуями одуванчиков. — Нравится, — уголки её губ вверх потянулись. Может, проблема всё же не в сердце Джису, а в том, что оно всю жизнь до этого выбирало не тех.12
26 марта 2022 г. в 17:17
Ли переплёл их пальцы, мягко сжимая. Сердце Хван трепетно сжалась от вида того, как гармонично руки смотрятся, словно так должно быть всегда. И истина была в том, что Минхо — Йеджи, а Йеджи — Минхо. Что, пройдя испытания в лице того, кто разъединить пытался, отбросить друг от друга, раскидать их, как рыб в океане по разным берегам, влюблённость и связь на неземном уровне двух школьников всё же нашлись. Они отыскали друг друга сквозь рощу проблем, собственных травм.
Они сидели на скамейке в тихом парке, где кругом не было людей. Только они вдвоём среди шуршащей листвы, приятного ветерка и согретые разделёнными чувствами. Солнце давно покинуло, оставив за собой мерцающие звёзды, тёмное небо и одинокую луну.
— Что случилось, Минхо? — наконец задала вопрос Йеджи, что столько дней в голове бил переживаниями. — Ты вдруг так внезапно пропал, не отвечал на звонки. Я очень волновалась, — добавила тише.
— Я просто… — занервничал парень, не зная, как ответить. Потому и сильнее сжал ладошку девушки, будто передавая свои чувства через прикосновения. — В тот день, когда мы пошли поговорить с Хёнджином, я нечаянно рассказал ему о твоих чувствах к нему, — он виновато посмотрел на неё, ловля удивлённые искорки в глазах.
— Я ведь не говорила тебе, — промолвила она, не веря том,у как ощущал её Минхо. Как сердце девушки слышал, не задавая лишних вопросов.
— Я догадался, — он опустил голову, — и мне было так жаль, что человеком, которому принадлежало твоё сердце, оказался твой брат. Потому что он не тот, кто будет заботиться о тебе, дарить внимание и поддержку, слушать тебя. Я со средней школы видел, как он использует каждого в своих целях, и мне было так страшно, что он сделает это и с тобой. Потому в порыве злости я ударил его, рассказал о твоей любви… — он приостановился, с трудом выдыхая слова жгучей боли, — и он обернул всё это в свою сторону, захотел поиграть, посмотреть, что случится с нами.
Йеджи второй рукой потянулась к его щеке, аккуратно поглаживая большим пальцем нежную кожу.
— Я не виню тебя, — произнесла она со всей твёрдостью, украшенной лоскутками очаровательной любви, — ты совершенно не виноват в том, что такое случилось. Хёнджин просто не тот человек.
— Но он довёл тебя до такого состояния, — тот пальцами коснулся коротких волос девушки, ощущая их шелковистость подушечками. Затем переместился на личико Хван, вторя её движениям поглаживающим, — чего я не хотел бы никогда.
— Я знаю, — улыбнулась она, грея душу парня, — ты никогда бы не причинил мне боли, я знаю это, Минхо. Мне жаль, что я поняла это так поздно. Если бы раньше освободила себя, поняла, как тянусь к тебе, возможно, нам было бы не так печально. И никаких слёз не было бы вовсе. Но всё же мы нашли друг друга.
— Нашли, — кивнул Минхо, уголки губ приподнимая, — я буду ценить тебя. Мне не важно, как ты выглядишь, Йеджи. Для меня ты всегда красива, всегда интересна. Твои рассказы и интересные факты о нашем мире создают в моём сердце новый, где ты — его главная основа.
Как же Йеджи не хватало его слов. Как же не хватало его самого.
— Я тоже, — засверкала она ещё больше, — ценить тебя буду больше всех на свете. И мне не важно, какая у тебя репутация, ведь значимо лишь то, что никогда не причинишь мне вреда.
Тихий, мелодичный голос Йеджи стелился бархатом, ласкал уши, волнами мурашек играл на коже, и Минхо в объятиях настоящего счастья к ней ближе становился. Так, что дыхание почти у самых её губ, взгляд ловил каждое её движение, ранки и трескавшуюся кожицу. Он взором карих глаз, почти миндальных от падающего света фонаря, спрашивал разрешение. А когда получил его кивком, незамедлительно дотронулся губ своими, даря поцелуй. Головокружительный, неловкий, но хранящий в себе столько эмоций, столько любви в эту девушку, в каждый момент, что они вдвоём разделили.
Он немного напорист, не особо умелый, целовал так отчаянно, так смело, и это Хван даже больше нравилось. Она старалась каждой клеточкой своего тела запомнить их первое, разделённое.
Под прикрытыми веками вспыхнули звёзды, создалась новая вселенная.