Iron Will (Железная воля)

      «В мире есть только две силы, меч и дух. В конечном итоге дух всегда будет побежден духом». Наполеон Бонапарт       Калеб вылез из арендованного отцом седана и с силой захлопнул пассажирскую дверь. Это было по-детски, как и игра в молчанку по отношению к Маку во время полета из Манхэттена в Калифорнию, но Калеб чувствовал, что имеет на это право. Если его отец настаивал на том, чтобы относиться к нему как к ребенку, он так и будет себя так вести. Он постучал в дверь мотеля и сердито посмотрел на Джона Винчестера, когда тот открыл и жестом пригласил его войти. По мнению Калеба, Макленд не одинок в своем предательстве.       — Ты должен был позвонить мне. — Ривз бросил сумку на ближайшую кровать.— Желательно, прежде чем ты потерял мальчиков.       Джон посмотрел на Макленда, который вошел в комнату и закрыл дверь.       — Я объяснил Калебу, почему ты не связался с ним для исследования этой охоты.       — Я могу справиться с охотой самостоятельно, малыш, — Джон скрестил руки на груди. — В конце концов это я научил тебя игре.       — Ты знаешь, что я лучший человек, когда дело доходит до этого культового дерьма. Я был главным выбором для информации. — Калеб провел рукой по волосам, пытаясь сдержать волнение и беспокойство. — Черт. Ты всегда говоришь «иди к ближайшему источнику, малыш». О чем, черт возьми, ты думал?       — Иногда источник может быть слишком близко, сынок, — сказал Макленд. — Ты не всегда видишь ситуацию ясно.       — Не начинай это снова. — Калеб уже выслушал объяснения своего отца. По мнению Макленда, Калеб принимал близко к сердцу, когда дело доходило до культов с возможными демоническими связями. И Эймс предпринял шаги, чтобы не подпустить Калеба к этой охоте. — Не говори со мной таким тоном, словно я один из твоих одержимых параноидальных пациентов. Или ты боишься того, что я могу узнать?       — Я пытался защитить тебя. — Макленд сделал шаг навстречу своему сыну. — После последнего инцидента…       — Мне не нужна защита, — перебил его Калеб, не нуждаясь в напоминании ошибок, которые он допустил в отношении последнего культа, линий, которые он пересек. — И сейчас речь не обо мне. Мы говорим о Дине и Сэме. — Он посмотрел на своего наставника. — Я мог справиться с работой. Каким местом ты думал, отправляя их туда?       — Ты был не того возраста. Эти ублюдки охотятся на детей.       — А теперь у них твои дети.       — Мы пришли сюда не для того, чтобы спорить или показывать пальцем на виноватого. — Макленд вздохнул, глядя на Джона. — Ты получил больше информации с тех пор, как мы в последний раз говорили?       Джон провел рукой по щетине.       — Я вернулся в этот проклятый приют «Доспехи Бога», как только Дин пропустил регистрацию. Я показал женщине, которая управляет этим местом, фотографию. Она сделала вид, что никогда не видела ни Дина, ни Сэма, и не могла вспомнить кого-то столь же молодого, как Сэмми. Но в первую ночь, когда мне позвонил Дин, он сказал, что они провели ночь в этом месте и, что сестра Сара клюнула на приманку. Она была приманкой.       — Итак, она часть группы, — сказал Калеб. — Это типичный случай, когда кто-то заманивает потенциальных участников. Мы пойдем туда, и если она все еще поет ту же самую мелодию, я могу получить информацию от нее.       — Это был бы отличный план, малыш, но, когда я вернулся сегодня утром с более или менее той же идеей, не было и следа проклятого убежища. Это было похоже на любой из других заброшенных складов. Мы знали, что это был временный центр, своего рода место сбора, но, черт возьми, я не ожидал, что они исчезнут в воздухе или будут настолько хороши, чтобы не оставить зацепку куда они ушли.       — Я так понимаю, Дин больше не связывался с тобой? — спросил Макленд.       — Я не слышал от него ни слова этим утром. — Джон потер свои налитые кровью глаза. — Он бы нашел способ позвонить мне, если бы мог.       Гнев Калеба немного утих, когда он почувствовал вину и беспокойство Джона.       — Если мы подъедем ближе, я смогу почувствовать их. — Это было бы нелегко, учитывая размер области, но его телепатическая связь была сильнее всего с мальчиками. Калеб не был уверен, имеет ли это какое-то отношение к их будущему в Триаде или к тем годам, которые он провел, присматривая за ними.       Джон встретился с ним взглядом.       — Можешь ли ты прочитать их сейчас? Хоть что-нибудь?       — Я знаю, что они живы. — Калеб цеплялся за эту уверенность. — Их присутствие сильно, как никогда.       — Нет видений?       Калеб покачал головой.       — Даже кошмаров нет.       Учитывая, что видения смерти были его сильной стороной, отсутствие любого экстрасенсорного предупреждения было хорошей вещью.       — Я надеялся, что ты это скажешь, — вздохнул Джон. — Может быть, ситуация не так плоха, как мы думали. Сэм и Дин могут позаботиться о себе в большинстве ситуаций.       Макленд вышел вперед.       — У культа, который вы отслеживали, есть название?       — Да. — Джон подошел к столу и взял некоторые из своих записей. — «Потомки Аничи».       Калеб схватил бумаги, изучая корявый почерк своего наставника, пока Джон продолжал говорить:       — Два мальчика исчезли из округа Орандж несколько недель назад. Один из приемной семьи, другой из группового дома для несовершеннолетних правонарушителей.       — Мне знакомо это название, — перебил его Калеб, стараясь припомнить где его слышал. — Черт. Это не может быть правильно. — Он посмотрел на Джона. — Ты уверен? Ты провел исследование?       — Я почти уверен, что получил правильное название, малыш. Я опросил свидетеля, еще одного ребенка из приемной семьи, откуда исчез первый мальчик. Он сказал, что его приятель постоянно болтал об этой группе, которая называлась «Потомки Аничи», прежде чем он встал и исчез.       — Очаровательное название, — сказал Макленд.       Джон поморщился.       — Я тоже так подумал.       — Черт возьми, Джонни. — Калеб сунул бумагу своему наставнику. — Это не гребаный культ.       — Что ты имеешь в виду, что это не культ? Как я уже говорил, я провел исследование. «Потомки Аничи» существуют уже около десяти лет и демонстрируют все внешние характеристики культа.       — Они чертовски хорошо подражают культу, но единственное, что они могут вызвать заклинанием — это призрак Че Гевары.       — Что? — Джон нахмурился. — Хочешь сказать, что "Аничи" — это какие-то ополченцы?       — Не те, к которым ты привык. Они, черт возьми, не предложат нам продать оружие и не пригласят нас на просветительский митинг по их делу.       — Они боевики? — спросил Макленд. — Разве это законно?       — Больше похоже на оппортунистов. — Калеб вспомнил, как их поймали несколько лет назад, когда он работал в другом направлении с некоторыми несгибаемыми сатанистами. Его контакт с армией Армагеддона обиделся, когда Калеб спросил о другой группе. — Название привлекло мое внимание, поэтому я немного покопался.       — Почему название выделялось? — спросил Макленд.       — "Аничи". — Калеб поднял бровь. — Это из одной из историй пастора Джима. — Он посмотрел на Джона. — Я удивлен, что Коротышка не уловил связи.       — Сэм откопал какое-то дерьмо на Святого Георгия. Я думал, что он издевается. — Джон зарычал. — Это не имело никакого отношения к исчезновению подростков или проклятому демону, я думал, что они могут призвать к жертве.       — Я до сих пор не понимаю связь, — сказал Мак.       — Святой Георгий, убийца драконов, также является покровителем солдат. Он предположительно произошел от Аничи, что означает «те, кто не может быть побежден».       — Драконы. Конечно. — Макленд провел пальцем по брови. — Это имеет смысл.       — Вы можете обвинить Джима в этой маленькой одержимости. Возможно, вам следовало быть более бдительным в отношении историй перед сном, которые Хранитель рассказывал нам. — Калеб не мог побороть искушение поддеть старших охотников. Его отец был неправ, решив пойти за его спиной и попросить Бобби и Джона не вовлекать его в определенные охоты, непреднамеренно подвергая жизни Сэма и Дина опасности. Если он не доверял Калебу, то должен хотя бы уважать его роль в Братстве.       — Так что ты узнал о них? — зарычал Джон.       — Что чувак из Армагеддона был прав. Министерство обороны не имело никакого поклонения чему-либо, кроме всемогущего доллара. Они могут пропагандировать свои высокие цели революции и анти-тирании, вести доброй воли, но в основе своей основной фракции не больше, чем рынок тела. Хорошо обученных, расходуемых солдат трудно найти.       Макленд побледнел.       — Современное рабство?       — Больше похоже на начало века, Шанхай.       — Они продают детей по высокой цене? — вздохнул Джон. — Все это начинает приобретать больной смысл. Возраст и характеристики жертв, почему никогда не было никаких тел, никаких явных признаков ритуальной активности.       — Многие страны третьего мира, где есть гражданские беспорядки, готовы платить самый высокий доллар за квалифицированную мужскую силу.       — В некотором смысле у военных и культов есть кое-что общее. То, как они нацелены на отчужденную молодежь. Они предлагают имитацию своего рода семьи с обещанием светлого будущего, денежной выгоды и тому подобного.       Джон фыркнул.       — Морские пехотинцы не какой-то чертов культ, Макленд.       Мак проигнорировал Рыцаря, продолжая размышлять.       — Но как они могли перевезти детей через границу без надлежащего разрешения?       — Ты издеваешься? — Калеб рассмеялся. — Профессорская группа добродетелей, желающих выполнить миссионерскую работу — спасти дикарей от самих себя. Черт, Мак, люди с самого начала скрывали злую повестку дня за доброй волей. И, как ты знаешь, подделать документы несложно.       Макленд провел рукой по волосам.       — Полагаю, мы можем утешиться тем, что Сэм и Дин не в руках сумасшедшего лидера культа и не будут принесены в жертву.       Калеб не нашел утешения в предложении своего отца.       — Да, потому что отправлять их в какую-то чертову партизанскую страну, гораздо лучше.       — Я понимаю, что ты волнуешься, сынок, и почему ты злишься на меня, — сказал Макленд. — Но я не буду терпеть неуважение снова. Ты понял меня?       — Должен быть период инициации, время, чтобы обучать их.       Внезапное заявление Джона избавило Калеба от ответа на выговор. Он обратил свое внимание на наставника.       — Как учебный лагерь.       — Точно. С этими детьми, которых они собирают, понадобится целая куча работы, прежде чем они будут готовы к бою.       — Это означало бы более постоянный объект, место с оборудованием и полигон за пределами города, — сказал Макленд.       — Может ли какой-нибудь из твоих культовых контактов помочь?       Калеб пожал плечами.       — Я сомневаюсь в этом. Твои приятели из ополченцев вероятно, знали бы больше.       Джон покачал головой.       — Ты знаешь, насколько сложен такой обмен информацией, малыш. Это займет чертовски много времени.       — Тогда, возможно, кто-то еще мог бы помочь нам. — Макленд вытащил свой телефон. — Сам великий рассказчик.       — Джим? — спросил Джон.       — Если эти люди маскируются под миссионеров, я готов поспорить, что наш любимый пастор и посол доброй воли, возможно, слышал о них, или сможет связать нас с кем-то, кто знает их. Может быть, они могут сказать что-то полезное, или что еще лучше, обеспечат контакт.       Калеб на это надеялся, он горел желанием пробраться туда и найти мальчиков.       Джон скрестил руки на груди.       — Должны ли мы сказать Джиму, что я не знаю точное местонахождение моих сыновей?       — Ты просишь меня солгать Хранителю о пропаже Сэма и Дина?       Калеб потянулся к телефону.       — Позволь мне справиться с этим, папа. — Он слегка улыбнулся отцу. — Я скажу ему, что это какой-то культ, о котором я слышал. Очевидно, все знают, как это сводит меня с ума.

***

      Звук ударов плоти о плоть был очень отчетлив, и его трудно было игнорировать. Пятнадцатилетний Сэм Винчестер задавался вопросом, было ли отвращение чем-то, что связывало всех людей. Лучше было смотреть куда-нибудь еще, когда беднягу напротив вас избивают.       Независимо от человеческой предрасположенности отвечать или нет, Сэм подавлял свои рефлексы и старался не обращать внимания на побуждение реагировать. Он продолжал смотреть на пустую металлическую пластинку перед собой, сердясь на мудрый совет отца: избегайте зрительного контакта, чтобы казаться покорным. Внутри Сэма было много чего, кроме покорности. Его инстинкты Винчестера кричали на него, чтобы он взбунтовался и победил текущую угрозу. Иногда Сэм задавался вопросом, какая часть его жесткой дисциплины была естественной, и сколько мозговых рефлексов вбил в него отец.       — Какого черта ты смотришь, Винчестер?       Сэм прикусил губу, желая, чтобы планета прекратила вращаться. Он даже хотел, чтобы несколько свиней пролетели у их зарешеченного окна, потому что его старшему брату Дину Винчестеру, понадобилось бы чудо, чтобы даже понять слово «покорный». Дин был примером воспитания, преобладающим над природой. Благодаря отцу, брат Сэма почти не имел инстинктов самосохранения.       — Я еще не совсем понял, — сказал Дин. Сэм съежился, слишком хорошо узнав тон, а его старший брат продолжил: — я имею в виду, что ты выглядишь как мужчина, говоришь как мужчина, но то, как ты продолжаешь избивать детей вдвое меньше, заставляет меня задуматься, не отсутствует ли у тебя необходимое оборудование, чтобы стать одним из мужчин.       Никто за деревянным столом не сказал ни слова, никто не двигался. Сэм был уверен, это потому, что все остальные были просто были в ужасе. Они либо пытались не привлекать к себе внимание, либо, возможно, были сломлены более долгим пребыванием в этом месте.       Дин Винчестер, однако, был в режиме супергероя. Он жил для внимания и никогда не терпел жестокости или несправедливости по отношению к кому-то, кого он считал нуждающимся в его защите. Сегодня невинным был Генри Лопес. Это была одна из причин, по которой Сэм любил и ненавидел своего брата. Самопожертвование Дина однажды приведет его к смерти, и где тогда окажется Сэм?       — Что ты пытаешься сказать, кадет Винчестер?       — Я вижу, что тебе еще и мозгов не хватает, — насмехался Дин. Сэм зажмурился. Даже не поднимая глаз, он знал, что на лице Дина была дерзкая ухмылка. Это было так же точно, как маска Бэтмена или накидка Супермена. — Все в порядке, — Дин отодвинул свой стул назад. — Я не возражаю перевести для менее удачливых. Я только что назвал тебя тупым идиотом.       — Неужели? — Малруни ударил кулаком по ладони. По сравнению с младшим, но более крупным из двух сержантов, Дин выглядел щуплым. У Марлуни были огромные кулаки. Сэм подвинул ногу к стулу своего брата под столом, прижавшись пяткой к ноге Дина, умоляя брата замолчать. Дин проигнорировал его, и Сэм почувствовал, что его опасения усилились.       Дин небрежно скрестил руки на груди, словно он просто наслаждался любимой игрой «бомбардировка оскорблениями» со своим лучшим другом Калебом. Единственная проблема, заключающаяся в том, что Малруни скорее выстрелит, чем кинет оскорбление в ответ. Но это не остановило Дина, словно он был пуленепробиваемым.       — Я думаю, что тебя так же можно назвать плаксивой девчонкой, и еще парочкой других прозвищ, которые я, вероятно, не должен говорить перед детьми, я имею в виду кадетов.       Малруни отошел от Генри, забыв о младшем ребенке, его интерес заменила новая цель. Сэм видел кровожадное пламя в черных глазах охранника, когда злобная насмешка сменилась убийственной яростью. Дин часто оказывал такое влияние на людей. Это была одна из его суперспособностей.       — Дин, — прошипел Сэм.       — Закрой свой рот, малыш Винчестер!       Сэм вздрогнул, и молча выругавшись проглотил ответ. Его реакция на угрозу была подобна бензину и спичке на старых костях буйного духа.       Дин отодвинул свой стул назад.       — Остынь, чувак. — Его голос все еще был спокойным, даже игривым, но Сэм почувствовал изменение в брате. Дин был так же безобиден, как свернутая змея, только Малруни был слишком взбешен или просто глуп, чтобы услышать грохот предупреждения в его тоне. — Я только пытался быть полезным, — добавил Дин.       Сержант шагнул на расстояние удара, чего и добивался Дин с самого начала. Подманить добычу тебе. Сэм знал с того момента, как Малруни ударил его в первый вечер, что Дин каким-то образом найдет способ спровоцировать охранника. Спасение Генри Лопеса было просто бонусом. Сэм напрягся, когда Малруни подошел ближе.       — Как насчет того, чтобы я помог тебе впасть в бессознательное состояние, красавчик?       — Это твоя любимая линия пикапа? — Дин усмехнулся, опустив голову. — Я должен сказать, что это действительно доказывает, что ты девчонка.       — Пошел ты, маленький ублюдок.       Малруни быстро перешел к нападению, но Дин был намного быстрее. Он увернулся от мясистого кулака сержанта, вонзив плечо в живот Малруни, и они оба пролетели через комнату. Они врезались в тележку с едой, переворачивая обед. Что-то похожее на тушеную говядину выплеснулось по всему грязному полу.       Сэм вскочил, и его поймала волна других парней, когда они все поднялись со стульев, пытаясь распутать текущий хаос. Наказание за неподчинение было суровым, и никто не хотел быть причастным к драке.       Другой сержант, Смит, выругался. Сэм пробился сквозь поток мальчиков, отстраняясь от Бретта Джонаса, когда подросток схватил его за рубашку. Младший Винчестер надеялся хотя бы отвлечь Смита от Дина. Смит был умнее Малруни. Он вытащил свое оружие, приказав Сэму оставаться на месте.       Сэм сделал, как ему сказали, бросив взволнованный взгляд на двух драчунов. Дин легко держал удары, умение брата компенсировало его меньший вес, но Сэм знал, что у Дина нет возможности выиграть бой. Это было бессмысленно с самого начала. Логика была криптонитом Дина.       Дин еще раз сильно ударил Марлуни в челюсть, а затем нанес несколько ударов по телу мужчины. Он мог бы вырубить его апперкотом, даже Сэм видел это, как и Смит.       Смит выстрелил из своего оружия, сбивая с потолка древесную стружку и шпаклевку. Некоторые из новых мальчиков вскрикнули, пригнувшись в углу, как овцы, в то время как другие упали на пол. Сэм смотрел, как Дин заколеблется, его зеленые глаза осмотрели помещение и на мгновение встретили взгляд Сэма.       Забота Дина о безопасности младшего брата была единственным отвлечением, которое нужно было Малруни. Сержант с толстым черепом замахнулся, ударив Дина, от чего тот врезался в большую железную плиту в дальнем конце комнаты. Несмотря на то, что было начало лета, в пустыне ночи были холодными, поэтому был дополнительный источник тепла. Удар не мог принести большого вреда, если бы Дин лишь коснулся раскаленной поверхности, но Малруни набросился на него, используя свою огромную тушу, как преимущество.       — Дин! — Сэм попытался двинуться к своему брату, когда понял, что должно было случиться.       — Я сказал, оставайся на месте. — Смит сильно толкнул его к остальным, направив пистолет на голову Сэма.       Подросток беспомощно наблюдал, как Малруни прижал предплечье к горлу Дина, частично прижимая того к плите, правая лопатка его брата прижалась к горячему металлу. Кровоточащее лицо Малруни было в нескольких дюймах от лица Дина.       — И кто сейчас в восторге, Винчестер?       Дин изо всех сил пытался освободиться, но громадное тело Малруни держало его на месте, как лист сложенного пергамента.       — Отпусти его! — крикнул Сэм. — Перестань!       Дин закричал, когда жар прожег фланелевую рубашку, в которую он был одет, быстро сжигая тонкую майку, и достигая беззащитной кожи. Каждый мускул Сэма напрягся из-за побуждения к действию. Если звук ударов кулаков был неприятным, то запах обожженной кожи был в сто раз хуже, особенно когда он сопровождался мучительным криком боли от старшего брата.       — Дин!       — Достаточно, Малруни! — приказал Смит. — Полковник не будет счастлив, если он будет серьезно ранен. Отпусти ребенка. — Малруни проигнорировал другого охранника, безумно ухмыляясь и с наслаждением наблюдая за мучениями Дина. — Сейчас же!       Малруни подержал Дина на плите еще мгновение, прежде чем наконец потянул его вперед.       — Будешь играть со мной, урод, и я подожгу остальных. — Он толкнул Дина на пол.— Может быть, я приготовлю твоего младшего брата в качестве гарнира.       Сэм двинулся с места, как только Смит опустил пистолет, обходя разрушенные пайки, и подошел к брату. Дин свернулся в защитный шар и зажмурился от боли. Сэм погладил его по волосам.       — Дин?       — Сукин сын! — прохрипел Дин, делая глубокие вдохи. — Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо. Я убью этого гребаного ублюдка…       — Успокойся, — Сэм обратил внимание на плечо брата, пытаясь успокоить свое собственное сердце. Ожог, хотя и не такой большой, как боялся Сэм, выглядел плохо, кусочки ткани прилипли к красной покрытой волдырями коже на спине Дина. — Я залатаю тебя.       — Оставь это. Я в порядке. — Дин глубоко вздохнул, моргая на Сэма. Он покачал головой, и приподнялся, опираясь здоровой рукой в пол, потом критически осмотрел младшего брата. — А ты в порядке?       Из глубины души Сэма поднимался крик, но он сжал челюсть, чтобы сдержаться.       — Ты не в порядке. — Были некоторые вещи, которые даже Джон Винчестер считал достойными посещения больницы. Ожоги были одним из них. Инфекция может начаться слишком быстро. Сэм повернулся и посмотрел на Смита. — Моему брату нужно обратиться к врачу.       — Твой брат должен знать свое место и как выполнять приказы, — ответил Малруни. Он бросил взгляд на других мальчиков, обращаясь к Эдварду Джонасу. — Джонас, ты и твои люди уберите этот беспорядок. Благодаря Винчестеру, сегодня вечером никто не будет ужинать.       Ворчание распространялось как волна, но никто не оспаривал команду как несправедливое наказание.       — Успокойся, Сэмми.       Сэм встретил остекленевший взгляд брата и узнал боль под бравадой. Он снова повернулся к Смиту.       — Полковник не будет счастлив, если Дин заболеет и не сможет играть в ваши военные игры. — Сэму еще предстояло встретиться с полковником, но он с энтузиазмом относился к предыдущему заявлению Смита, о том что полковник ценит кадры.       — Полковника здесь нет, — огрызнулся Малруни.       — И доктора тоже, — сказал Смит. — Твой брат просто должен подождать до завтра.       Сэм поднялся на ноги. Дин нуждался в лечении сейчас.       — Но…       Малруни провел рукой под окровавленным носом.       — «Да, сэр», вот правильный ответ, кадет. Или я должен научить еще и тебя манерам?       Дин поднялся с пола, встав перед Сэмом.       — Прикоснешься к нему снова, и я прикончу тебя.       Малруни ухмыльнулся, а Сэм схватил брата за рубашку.       — Не надо, Дин.       — Это хороший совет, сынок. — Смит погладил свой пистолет. — Не нужно усложнять ситуацию. Чем раньше ты привыкнешь к тому, как все работает здесь, тем лучше для тебя.       — Дневные маневры без завтрака должны доказать главное, — сказал Малруни. — Ты хочешь посмотреть, как твоя команда себя почувствует, после того, как пропустила обед и ужин?       Наконец Дин сделал шаг назад, удостоверившись, что Сэм позади него. Сэм знал, что брат не сдаться так быстро. Тем не менее, он вздохнул с облегчением, когда оба охранника ушли, и услышал отчетливый щелчок многочисленных задействованных замков. Только тогда он отпустил рубашку брата, помогая Дину подойти к одному из стульев за столом.       — Сэм, я в порядке. — Дин отстранился от него, и поморщившись сел.       — Конечно ты в порядке, — Сэм посмотрел на группу мальчиков, которые съежились на своих койках, и сосредоточился на Бретте. — Есть ли здесь какая-нибудь аптечка?       Бретт был примерно того же возраста, что и Сэм, но выше. Именно он рассказал Сэму о лагере, об истинной цели "Аничи" в первую ночь их пребывания в казармах.       — Может быть, перекись и повязки в ванной комнате.       Сэм кивнул, и блондин поспешил в другую комнату. Это было немного, но, может быть, Дин продержится до утра.       — Принеси немного прохладной воды.       Несколько подростков начали собирать оставшуюся еду, убирая тарелки и ложки со стола, что-то бормоча друг другу. Эдвард Джонас встал перед Дином. Он был братом Бретта, самым старшим и самым большим из подростков в лагере и играл роль псевдо-лидера.       — Мы сказали тебе, что лучше согласиться с тем, что они говорят, Винчестер. Не сопротивляйся системе. Даже если ты вырубишь Малруни и Смита, снаружи есть много других охранников. Единственное, чего ты добился — это нажил неприятности для себя и испортил ужин для всех.       — Если ты хочешь играть в их маленькие военные игры, Эдди, — сказал Дин, — то вперед. Я не подписывался, чтобы меня отправили в психотический учебный лагерь.       — И ты думаешь, что остальные из нас этого хотели? — Эдвард хлопнул тарелкой по столу. — Нас втянули так же, как тебя и твоего брата.       Это не было правдой. Сэм и Дин не были привлечены к потомкам "Аничи" в надежде найти передышку от жизни на улицах или убежище от адской семьи. Сэм и Дин были отправлены в приют "Доспехи Бога" их отцом, чтобы найти сверхъестественное существо, ответственное за пропавших подростков.       — Ты не похож на меня или моего брата, — сказал Дин.       — Почему? — Эдвард скрестил руки на груди. — Потому что я не настолько глуп, чтобы провоцировать Малруни? Ты не был здесь достаточно долго, чтобы судить меня.       — Что я могу сказать? У меня есть особый талант сразу видеть труса.       — Пошел ты, чувак.       — Ты берешь пример со своего героя, Малруни?       — Дин. — Сэм вздохнул. Его брат был ранен и зол, и набрасывался на всех типичным винчестеровским способом. Эдвард, с другой стороны, пытался вернуть часть своей территории. Взросление в уникальной семье определенно имело свои недостатки, но это также дало Сэму редкую возможность видеть все под другим углом. Братство иногда походило на волчью стаю, и Сэм без проблем узнавал альфа-самца, который опасался потерять часть своей земли. Всегда было много рычащих и ломающихся зубов. Сэм встретился взглядом с Дином. — Прекрати.       — Он начал это, — прорычал Дин, поднося руку к разбитой губе, чтобы остановить кровотечение. — Не следует надевать перчатки, если не хочешь устраивать спарринг.       Эдвард прислонился к столу, опасно попадая в пространство Дина.       — Я не хочу, чтобы ты делал все хуже для моих людей. — Сэм знал, что волки чувствуют запах слабости, бьют, когда другой ранен или болен. Он подумал, что именно поэтому Эдвард выбрал сейчас свою позицию. — Мы получаем лучшее из ситуации, и для некоторых из нас это лучше, чем то, что мы оставили позади.       — Твои люди? — Дин приподнял бровь. — Ты шутишь? Это не военная школа или даже не охреневший лагерь ополченцев. Тебя похитили, Пэтти Херст. Твоих людей готовят, чтобы продать тому, кто предложит самую высокую цену. Вы просто пушечное мясо.       — Мои люди обучаются одним из лучших военных солдат, которые когда-либо знала эта страна. Они уйдут отсюда с полезными навыками и получат за это хорошие деньги. Министерство обороны возвращает им контроль над своей жизнью.       Дин фыркнул.       — Как долго ты здесь, чувак?       — Два года, — ответил Бретт, снова возвращаясь в комнату, и неся потертый черный ящик и кастрюлю с водой. — Мы были здесь два года.       — Заткнись, Бретт.       Сэм почувствовал, как сжалась его грудь, когда Эдвард выпрямился, отступив на шаг от Дина. Он взял воду и припасы у другого мальчика.       — Иди помоги с уборкой, — приказал Эдвард.       Бретт встретился взглядом с Сэмом, пожал плечами, прежде чем присоединиться к остальным. Эдвард поставил аптечку перед Дином.       — Тебе повезет, что ты продержишься два дня, Винчестер, с таким-то отношением.       — Все в порядке. Я не планирую длительный визит.       — Ты думаешь, что у тебя будет выбор в этом вопросе? Возможно, ты не подписал контракт, но ты в значительной степени сам отдал им себя, когда пришел сюда. Никто не получит почетного увольнения, если ты понимаешь, что я имею в виду. Лучше на что ты можешь надеяться это то, что получишь хорошее место, а худшее — из тебя сделают удобрение. — Эдвард очистил стол от остатков беспорядка. — Если ты дашь себе шанс, то сможешь оценить возможность, которую тебе предоставляют.       — У него, что Стокгольмский синдром? — спросил Дин, как только Джонас оставил их в покое. Он вздрогнул, когда Сэм смочил стерильную повязку в холодной воде и положил ее на ожог.       — Это не смешно, Дин. — Сэм не хотел думать о том, как Эдвард и другие могли быть сломаны, полагая, что их обучают для большей цели. — Им промыли мозги, плюс плохие условия, недостаток сна и пищи и, возможно, гораздо худшие вещи.       — Некоторые из методов, о которых ты говоришь, являются типичными военными процедурами, братишка, — на лице Дина появилась слабая дерьмовая усмешка. — Папа заставит тебя отжиматься пятьдесят раз за критику морской пехоты.       Сэм покопался в плохо укомплектованной аптечке, пока не нашел то, что искал.       — Похищения и пытки не являются стандартной военной процедурой. — Дин зашипел, когда Сэм нанес антибиотический крем на ожог, но у него не было никакого способа очистить рану, не причинив больше вреда. — Нет ожога второй степени. Нам нужно выбраться отсюда, — тихо сказал Сэм. Никто не знал почему они находились здесь, поверив в историю о двух детях, что сбежали от отчаявшегося отца алкоголика. Сэму было не так сложно играть убедительно. Дин поздравил его с актерским мастерством.       — Мы уйдем отсюда, Сэмми. Папа найдет нас. — Дин повернулся и встретился с ним взглядом. — Просто прилепи пластырь. Я буду в порядке.       Сэм развернул марлю, в ярости от того, что Дин был настолько небрежен с травмой. Если он произнесет свою типичную фразу «У меня бывало и похуже», Сэму, возможно, просто придется сделать немыслимое и ударить его по лицу.       — Прошло два дня. Папа понятия не имеет, где мы находимся. Мы были в дороге в течение нескольких часов, как только покинули город. Мы не установили наши последние два контакта.       — Он нас найдет. — Уверенность Дина была непоколебимой, снова вызывая это первичное желание его задушить. Сэм подумал, не было ли братоубийство каким-то темным изначальным инстинктом человека, но затем Дин обхватил его запястье пальцами, коротко сжав его, и все мысли о жизни без старшего брата ускользнули из головы. — А если нет, я вытащу нас отсюда. Я обещаю, Сэмми. Все будет хорошо.       Сэм ничего не сказал, опасаясь, что голос предаст его. Вместо этого он продолжал лечить своего брата, заботясь о Дине, который всегда заботился о нем. Сэм нашел себе утешение в том, что Дин никогда не нарушал своих обещаний.