Возвышаясь Над Миром

12.02.1942. Район Хэнань, Северо-западный Китай. Сказать, что путь к месту боевых действий был чрезвычайно долгим — не сказать ничего. Огромное расстояние было преодолено ради участия в убийстве ради идеологии, ради императора. Помимо расстояния, путешествие омрачалось ещё и частой непогодой, разрушением инфраструктуры китайскими партизанами, что делало невероятно трудным проделывание пути на машинах. Вынужденная остановка вместе с отцом в районе, достаточно далеко от боевых действий была обусловлена ужаснейшей погодой. Дикий холод зимних месяцев, будто бы пробирал до костей. Невозможность продолжить путь возникла из-за разрушения моста, но ситуация была не так плоха и починить его обещали уже в скором времени. Впрочем, даже эти новости омрачались непогодой. Ягами Соитиро также не был в восторге, но решил исправить эту проблему, найдя относительно пригодное место для того, чтобы в тепле переждать эту ночь, а возможно, что и не одну, если мост не успеют починить в скором времени. К сожалению, иные дороги поблизости не до конца очистили от мин. Остановившись не так далеко от расположения одной из частей японской армии, занимавшейся сапёрными работами и поисками партизан, Соитиро провёл немного времени в разговорах с местным командиром, а затем отправился на поиски подходящего места, чтобы переждать ночь. Лайт не стал расспрашивать отца об этом, оставшись рядом с машиной; винтовка модели арисака была неподалёку, под его рукой. А тем временем, парень стоял, смотря на ряды могил, ощущая смутное беспокойство и тревогу. Подобные картины он видел не раз на пути, но это каждый раз поднимало в нём всё те же эмоции, что и в первые разы, а ведь до линии фронта уже не так далеко. Насколько же ужасны будут картины по приближению к ней? Тем временем к нему подошёл отец, причём явно с хорошими новостями, что можно было определить по ему просветлевшему лицу. — Я нашёл место, где можно переждать ночь в тепле, — Ягами Соитиро ободряюще улыбнулся, глядя на озябшего сына. — Ты даже не представляешь, как я рад это слышать, — Лайт попытался улыбнуться, но вышло достаточно жалко. Открыв дверь в машину, Ягами Соитиро сел на водительское место, а парень на пассажирское, хотя обычно именно Лайт вёл машину. Видимо, отец решил чуть облегчить его жизнь. — Да, на этом направлении были непростые бои, — произнёс отец, намекая на те ряды могил, которые рассматривал Лайт. Лайт молча кивнул, устало потерев глаза, пока отец заводил машину и трогался с места. — Китайцы отдали много жизней, пытаясь нас остановить, но у них ничего не получилось. — Внутренние распри только ухудшают их положение, — Лайт решил подыграть отцу. — Верно, — ответил Соитиро, прибавляя газ. Машина резво покатилась в неизвестное для Лайта направление. Впрочем, парень уже имел определённые мысли на этот счёт. Вскоре они доехали до достаточно небольшой деревни. Не так далеко работали японские солдаты, по-видимому, пытаясь разминировать какую-то территорию, но они уже постепенно прекращали сие действо вследствие наступления тёмного времени суток. До нужного дома они доехали очень скоро. Остановившись около него, Лайт с отцом забрали из машины нужные вещи, после чего направились прямо к дому. Входя в этот достаточно невзрачный и потрёпанный временем дом, Соитиро выглядел уверенно, а Лайт же напротив, чувствовал себя некомфортно, будто бы не в своей тарелке. Парень инстинктивно с силой сжал ремень винтовки, висевшей у него на плече, но быстро расслабил хватку, ведь здесь оружие ему не потребуется. Желая прикрыть за собой дверь, он резко вздрогнул, услышав где-то в дали одинокий выстрел, но через пару секунд успокоился: в той стороне были их солдаты. Прикрыв дверь, он наконец-то вошёл вглубь дома, увидев отца, присевшего на кресло у окна; рядом с собой он бережно поставил катану, которой он очень гордился. В другой же стороне комнаты Лайт увидел испуганную женщину с дочкой, по-видимому. Обе они с опаской смотрели на не званных гостей, явно не ожидая от них ничего хорошего. — Прикажи им принести какой-то горячей еды и чай, если он вообще есть в подобном месте, — устало произнёс Соитиро, нетерпеливо стуча пальцами по подлокотнику кресла. Парень взглянул на хозяев, отметив, что они явно не выглядели так, будто бы жили в достатке. Женщина была достаточно хрупкая, будучи по росту едва выше плеча Лайта. Девочка была ещё ниже. Тяжело вздохнув, Лайт произнёс: — У вас есть суп или что-то подобное? Мы бы не отказались от горячей пищи. Также, есть ли у вас чай? Женщина удивлённо уставилась на него, но быстро нашлась с ответом, явно не желая злить Лайта: — Да, только подождите немного. Лайт кивнул, после чего перевёл отцу всё сказанное женщиной, а затем расположился рядом с отцом, поставив неподалёку вещмешок и арисаку. Тем временем, женщина ушла на кухню вместе с дочкой. — Они боятся нас, ты заметил? — спросил Соитиро. — Как этого не заметить… — Не стоит расслабляться. Они могут убить нас, только получив такую возможность. Никогда не расслабляйся и держи арисаку под рукой. — Я понял, — ответил Лайт, расположив винтовку ближе к себе. — А ты заметил, что её дочь достаточно красива? — Что? — недоумённый взгляд Лайта вызвал улыбку Соитиро. — Хочу сказать, что никто тебя не осудит, если ты… — Не хочу даже слышать об этом, — почти прокричал Лайт, не совладавший с эмоциями. — Не повышай голос на отца, — Соитиро чуть привстал, нахмурив брови, но вскоре успокоился, добавив: Я тебя не заставляю. Нет причин так злиться. Лайт опустил глаза в пол. — Когда это ты воспылал такой любовью к китайцам, сын? — Они — не солдаты. Они беззащитны. Ягами Соитиро замолчал на несколько секунд, прежде чем ответить. — Когда на тебя наставит оружие какой-то китаец, надеюсь, что ты не дашь слабину и выстрелишь. — Можешь быть уверен в этом. Буквально спустя несколько минут в комнату вошла хозяйка дома вместе с дочкой, державшие в руках тарелки с горячим супом. Отец сразу взбодрился сев за стол. Вскоре и две чашки чаю также стояли нас столе. Лайт также сел за стол, держа винтовку неподалёку, но большим образом ради того, чтобы вновь не терпеть порицания отца. — Благодарю, выглядит аппетитно, — Лайт вежливо улыбнулся хозяйке. Женщина неуверенно улыбнулась. — Стой, — Ягами-старший остановил Лайта, когда тот решил сделать глоток час, — Они могли отравить чай и пищу. Такое иногда бывало с неосторожными солдатами. Пусть хозяйка попробует это перед нами. Лайт с сомнением глянул на отца, но его утверждение было достаточно правдивым. Парень отложил чашку. — Прошу прощения, но мы не можем быть уверены, что поданное вами не отравлено. Нам придётся настаивать, чтобы вы попробовали это первыми. Как вскоре выяснилось, еда была вовсе не отравлена, как и чай. Отравлены были мысли его отца. Отравлены пропагандой, мыслями о необходимости этой войны и ничтожности иных национальностей, кроме его собственной. Однако, парню ещё только предстояло увидеть, на что способны его соотечественники...