***
18.02.1942. Район Хэнань, Северо-западный Китай. Выстрелы, гремевшие неподалёку, стали встречающими Лайта с отцом на линии фронта. По идее, в этом регионе уже должно быть достаточно тихо и мирно, насколько прикинул Лайт, однако что-то на этом участке фронта явно пошло не так. Заметив недоумение, смешанное с лёгким испугом на лице Лайта, Соитиро произнёс: — Видимо, китайцы пошли в контратаку. По мне, так это тоже довольно необычно. Приказав остановить машину, он также кратко приказал оставаться неподалёку от неё, после чего вышел и бодро пошёл в неизвестном направлении. Лайт же, заглушив машину, вышел, встав метрах в трёх от неё с арисакой в руках. Парень уже слышал выстрели и видел смерти, однако зрелище, которое он узрел заставило его расширить глаза от шока, ведь впереди, буквально в нескольких десятках метров от него лежало около сотни трупов, которые горели, производя невероятную вонь. — Что за… — произнёс он в шоке, ведь, подъезжая, он видел чёрный дым, поднимавшийся в небо, но не знал, что именно горит. Позабыв о приказе отца, он приблизился к ним, чуть не выпустив винтовку из рук. Увиденное вызвало в нём невероятный ужас. Старики, женщины, дети, все они горели в этом пламени. Сделав шаг назад, он споткнулся об какой-то камень, после чего оставался в этом положении несколько минут, с ужасом в глазах глядя в огонь. Дрожащими руками взяв в руки упавшую на землю винтовку, он медленно поднялся, пойдя обратно к машине, но далеко не сразу перестав лицезреть ужасную картину. Однако, достаточно близко подойдя к машине, он вытер лившиеся из глаз слёзы от едкого дыма, после чего начал промывать их водой из фляги. Однако, раздавшийся в десятке метров от него взрыв, заставил его отпустить флягу и припасть к земле. Тяжело дыша, он перебежал к ближайшему от машины убежищу в виде окопа, с силой держа в руках винтовку. — Эй! — голос неизвестного, послышавшийся вблизи, заставил парня вздрогнуть, — Ты Ягами Лайт? Командир Ягами Соитиро приказал тебе проехать пол километра в ту сторону. Там штаб. Переводя взгляд сначала на неизвестного солдата, а затем и в указанное направление, он медленно кивнул, начав идти к машине. Однако, будучи в состоянии почти что паники, он не сразу смог тронуться с места, отвратительно справляясь со сцеплением. Но всё же, не с первой попытки, но он резко стартовал, начал двигаться в нужном направлении. Буквально спустя меньше, чем пять минут, он резко остановился недалеко от ближайшего здания, чуть не сбив неудачливого солдата. Тот, уже собиравшийся наградить Лайта отборной бранью, стушевался, увидев, как к парню подходит офицер, коим являлся сам отец Лайта. — Вижу, что ты не в лучшем состоянии, — Соитиро улыбнулся, — Но не стоит так переживать. Хлопнув сына по плечу, он продолжил: — Идём со мной. Мне как раз нужен переводчик. Матерясь внутри, парень вытащил из машины арисаку, начав медленно следовать за отцом.***
Причина нужны в переводчике была достаточно очевидна, но вот только не для шокированного Лайта, который сильно удивился, когда отец привёл его к пленному китайскому офицеру, пока ещё достаточно целому. Однако, ненадолго, как подсказывала ситуация. Парень ещё некоторое время глупо пялился на пленника, пока отец не наградил его знатной пощёчиной, которая и привела парня в относительно нормальное состояние. — Приди уже в себя! — прокричал Соитиро. — Да-да, прости, — Лайт стал прислушиваться к речи китайца, который бранил японцев и Японию, в целом, а также нескольких собравшихся в комнате офицеров и солдат, включая самого Лайта. — Ничего дельного, только ругань, — произнёс Лайт, переведя взгляд с китайца на отца. Один из офицеров усмехнулся, приказал солдату, играющего роль мастера пыток, немного «поиграться» с пленником. Лайт же, от вида того, как солдат с улыбкой лишает пленного нескольких ногтей, становится белым, как мел, с трудом справляясь с рвотным позывом. Спустя пару мнут экзекуция временно прекратилась, после чего один из офицеров спросил у пленного: — Готов говорить, или же нам продолжить? — Иди все нахер со своими угрозами, — переведя взгляд на Лайта, он добавил: так и переведи, уёбок. — Он посылает нас всех, — произнёс Лайт, достаточно тяжело дыша. — Продолжай! — уже Соитиро приказал солдату. Лишив пленного на этот раз уже двух пальцев, солдат отошёл в сторону, скривившись от плевка в лицо со стороны пленного. — Ладно, а сейчас говорит ли он хоть что-то дельное? — спросил офицер. Лайт покачал головой, старательно пытаясь сдерживать рвотные позывы. Офицер же потребовал продолжить пытку. — Вы все скоро сдохните, ублюдки! — выкрикнул он. — Стой, — Лайт прервал солдата, уже решившего продолжить пытку. — Что такое? — спросил Соитиро. — Он сказал, что мы все скоро сдохнем. — Что в этом удивительного? — вопросил один из офицеров. — Приставка «Скоро» немного напрягает. Может быть, готовится крупное нападение? Вы видели его ухмылку? — достаточно уверенно продолжил Лайт. Офицеры недоумённо переглянулись. — Эта контратака — попытка прикрыть отступление, — произнёс один из офицеров. — У нас здесь не так много сил. Что, если они прорвутся? Если это так, то нам необходимо отойти на другую позицию. Здесь держать нападение невозможно, — ответил другой. — Продолжай, парень, — Соитиро приказал солдату продолжить пытку, после чего обратился к Лайту: — потребуй его рассказать об этом подробнее. — Сейчас они начнут сдирать твою кожу и пытать огнём. Расскажи им, что знаешь и я попрошу их подарить тебе лёгкую смерть, — Лайт действительно не лгал, ведь смотреть на его мучения было невыносимо. — Вы готовите массивную контратаку? — Засунь эту лёгкую смерть, знаешь, куда? — выругался он. — Он отказывается, — со вздохом произнёс Лайт. Спустя несколько мгновений раздались нечеловеческие крики солдата, с коего заживо начали сдирать кожу. — Стой. Ещё чуть-чуть и он упадёт в обморок. — Попробуй спросить сейчас, парень, — приказал Лайту один из офицеров. — Готовите ли вы массивную контратаку? Говори уже, или они продолжат. Я клянусь, что мы прекратим твои мучения. — Да! — во всю глотку завопил пленный, давясь слезами, — Да! Готовят! Да! Убей меня, умоляю! — Да, они готовят, — ответил Лайт, посмотрев на отца. — Нужно начать отдавать приказы, — двое офицеров вышли с этими словами. — Можешь продолжить, — произнёс Соитиро, обращаясь к солдату, занимавшегося пытками, после чего начал выходить из комнаты, однако громкий выстрел заставил его обернуться, ошалело глядя на мёртвого пленного и державшего в руках арисаку, Лайта. — Я обещал ему быструю смерть, — шокировано произнёс парень, медленно опуская винтовку и осознавая, что только что совершил своё первое убийство. Соитиро, у которого от выстрела всё ещё шумело в ушах, хотел было треснуть Лайта по лицу, но передумал, услышав чьи-то крики неподалёку. — Соберись уже, сын! — выругался он, выбегая из комнаты. Солдат, занимавшийся пытками, также вышел, напоследок толкнув шокированного Лайта плечом. — Обещал… — пробубнил парень, медленно отворачиваясь от трупа и выходя наружу.***
Однако, череда потрясений, обрушавшаяся на Лайта, явно не хотела отпускать его так рано, ведь в дали, но всё же относительно недалеко, он завидел паническое отступление японских солдат. И, очевидно, нападение вражеских. Растерянно глядя в ту сторону, он выпустил винтовку из рук, после чего та упала на землю. Однако, осознание отсутствия в руках оружия подействовало лучше любой пощёчины, ведь парень резко наклонился за винтовкой, вскоре уже прыгая в ближайший окоп, где уже собралось немало солдат. — Блядь, — выругался солдат неподалёку, — Я знал, что сегодня сдохну. Вы верите в вещий сон? Другой солдат рассмеялся: — Не важно, умру я сегодня, или нет, но я заберу столько китаёз, сколько смогу. Лайт же, только начинавший потихоньку приходить в себя, спросил: — А подкрепление? Мы что, одни? — Ошибка разведки, солдат, — последовал ответ, однако парень продолжил через несколько мгновений, увидев нашивки Лайта: — о, приношу извинения, капрал. — Но я не могу умереть здесь, — недоумённо ответил он, вызвав насмешки со стороны солдат. — Они близко! Готовьтесь! — послышался приказ. Лайт убрал предохранитель и прицелился в сторону врага. Винтовка дрожала в его руках. — Огонь! Последовал град выстрелов, как и со стороны Лайта, так и в его сторону. Паника в разы усилилась, когда рядом с ним замертво упал рядовой, ещё недавно делившийся своими вещими снами. В этот же момент в окоп запрыгнуло несколько бойцов из тех, кто отступал. Лайт лихорадочно выискивал цель, пока все патроны не закончились, что вынудило его рыскать по карманах в поисках магазина. Вскоре, перезарядив винтовку, он впервые действительно попал в кого-то, но только ранив, по-видимому, так как тот продолжил бежать вперёд, пусть и с раной в боку. — Чего же вы не отступаете? — вопрошал он, замечая немалые потери в рядах противника. Буквально через несколько мгновений в окоп запрыгнул первый китаец, повалив Лайта на землю и едва не проколов штыком. — Сдохни! — выкрикнул он. Лайт же, достаточно худой, едва-едва сопротивлялся, пытаясь достать нож. Однако, противник, уже доставший нож, вонзил тот Лайту в бок, заставив его вскрикнуть. Не желая сдаваться, Лайт всё же нащупал нож, всадив тот противнику в горло. Тот же, кашляя и истекая кровью, судорожно обхватил руками горло, пока Лайт хватал свою винтовку, сразу произведя выстрел в китайца, пытавшийся убить его товарища в рукопашной. — Спасибо! Думал, что умру сейчас, — произнёс тот, уже начиная выцеливать противника. Тем временем взгляд Лайта зацепился за Томпсон*, который лежал неподалёку от какого-то китайцы. Мигом хватив автомат, Лайт резко выпустил очередь в ближайшего врага, уже ошалело смотря в стороны, даже не замечая боль у себя в боку. Однако, пуля, оцарапавшая его плечо, вновь напомнила его о боли. Парень же, выпуская последние патроны куда-то в сторону врага, он судорожно обнаружил, что магазин пуст, поэтому, хватая уже родную арисаку, он с ужасом обнаружил, что остался почти один. — Боже, если ты его, помоги мне, — прошептал он, производя выстрел в одного из двух китайцев, обративших на него внимание. Смерть. Китаец падает замертво, пока второй выпускает в Лайта патрон из винтовки. Чувствуя, что пуля вошла куда-то в живот, на одних инстинктах, Лайт также стреляет, наблюдая, как мозги врага разлетаются в сторону. Боль уже начала становиться невыносимой, когда парень сумел подстрелить ещё одного противника, выцеливавшего его. — Я точно умру сегодня, — произнёс парень спокойны голосом. Страх ушёл, как и паника. Лайт читал о подобном, когда был подростком, но тогда ещё не знал, что подобное ждёт его. Впрочем, для него сейчас это не имело значения, ведь японцев в близи оставалось всё меньше, окоп пустел, а вместе с товарищами умирали и его шансы на выживание. Даже чудо не смогло бы его спасти. Японцы, хоть и дорого продают свои жизни, но китайцев гораздо больше. Не с проста смеялся тот пленный, говоря о том, что здесь все умрут. По видимому, это действительно было правдой, а не пустые слова, брошенные из-за ненависти к ним. — Ах, ты ещё жив. Я удивлён, — усмехнулся кто-то рядом с ним. Взглянув направо, он увидел того самого солдата, игравшего роль мастера пыток. — Думаю, что ненадолго, — ответил Лайт, — Здесь Ад настоящий. — А ты храбрее, чем я думал, — произнёс тот, наводя свой пулемёт Type-99 на противников, стрелявших в них с левой стороны траншеи. Однако, спустя пару секунд он также упал замертво, а его пулемёт показался чудом для Лайта, у которого в очередной раз опустел магазин. Скривившись от боли в боку, пока он подбирал пулемёт, парень выпустил очередь в сторону противника. И, таким образом, отстреливалась от противника, он опустил очередной магазин. Один. Лайт остался совершенно один, и, пытаясь подобрать чью-то винтовку, он обнаружил, что стоит напротив трёх китайских солдат. Улыбнувшись, он произнёс: — Чего ждёте? Стреляйте уже! Потеряв всякую надежду выжить, он окончательно отчаялся, уже желая только умереть побыстрее, чтобы не мучаться. Китайцы выстрелили, однако смерть не пожелала брать парня в свои объятья, поэтому, рухнув вниз от полученных ранений, он потерял сознание. Не заметил он, ни контратаки уже японцев, ни санитаров, чудом вытащивших парня с того света. Видимо, у судьбы действительно были на него планы.***
21.02.1942. Район Хэнань, Северо-западный Китай. Госпиталь. Несолько дней спустя после ранения Лайта. — Да, никто не выжил. Китайцы просто озверели. Такая контратака. Ты даже представить себе не можешь. Сколько времени мы раненных искали. — Везунчик, значит. — Не сказал бы. Знаешь… — Что произошло? — голос Лайта прервал говорящих, однако сам парень не спешил открывать глаза, чувствуя себя просто отвратительно, — Где я? — Вы в госпитале, — раздался чей-то голос сбоку. Лайт резко открыл глаза, начав осматривать помещение, однако мало, что увидел, так как было достаточно темно и комната освещалась лишь двумя тусклыми лампами. — Я потерял руку, или ногу? — спросил он, вновь прикрыв глаза. — Нет. Вы получили несколько пулевых ранений, царапины от шрапнели и колотую рану в боку. Чудо, что пули и колюще-режущее не задели ни одного жизненно-важного органа. Лайт слабо улыбнулся. — Вы случайно не знаете офицера Ягами Соитиро? Он был на том же участке фронта и приходится мне отцом. — Мы сожалеем, но Ягами Соитиро погиб. Взрыв бомбы, — голос действительно выражал сожаления, но Лайту уже было всё равно. Он опять провалился в забытьё. Прошло немало дней, прежде чем Лайт смог прийти в относительно нормальное состояние, то есть в состояние, когда бред не смешивается с реальностью. Полученные раны гарантированно позволяли парню отправиться домой, но легче от этого не становилось. Боль в совокупности с новостью о смерти отца сломали бы многих, но Лайт не относился к их числу, стараясь подходить к возникшим проблемам максимально объективно. Однако, фактом было то, что встать с больничной койки он смог лишь через неделю, не забыв также написать письмо домой, уже представляя, сколько слёз родных оно вызовет. Тем не менее, даже несмотря на отвратительное состояние и не до конца зажившие раны, Лайт всё равно решился отправиться домой, так как на днях появилась возможность в виде колонны, которая двигалась в нужном направлении. Вообще, ранения эти поспособствовали награждению Лайта даже не одной медалью, что, откровенно говоря, было достаточно приятно парню. Медали были обусловлены тем, что он был единственным, кто вообще выжил в том нападении, а Японии герои нужны. Герои, с которых молодняк может брать пример и идти в армию с чувством глубокого патриотизма.***
04.03.1942. Район Шаньдун. Город Циндао, северо-восточный Китай. Лайт сидел на парапете, откуда открывался отличный вид на Жёлтое море. Зрелище было невероятно красивым, однако достаточно низкая температура не давала насладиться зрелищем в полной мере. Кутаясь в тёплую униформу, он размышлял о днях минувших, а также о своём будущем. Вероятно, что для выживания ему вновь придётся податься в армию, пусть и не с до конца зажившими ранами. Однако, на фронт его не отправят, что не могло не радовать. Страна поможет его семье, а ему, как герою могут даже сделать послабления, но об этом придётся думать тогда, когда его нога коснётся японской земли. Однако, достаточно сильно промёрзнув, парень решился встать, чтобы отправиться в казарму, но его взгляд застал на мгновенье, а сердце будто-бы пропустило удар, когда, переведя свой взгляд на небо, он увидел её. Чёрную тетрадку, хорошо различимую в только начавшихся сумерках. Парень не мог объяснить, почему, но он ощутил страх и трепет, наблюдая за её падением. Закономерные вопросы, возникающие у него в голове, мигов растворялись, пока он глядел на неё. Оставался лишь страх, трепет, восхищение… Знал бы Лайт, что в этот же момент, сидя на крыше одного из зданий за ним наблюдало нечто, олицетворяющее саму смерть. Жуткое, неестественно худое создание разражалось диким смехом, наблюдая, как парень медленно приближался к упавшей Тетради, осторожно подобрал её, оглядываясь по сторонам, а затем недоверчиво вчитывался в её строки. — Я надеюсь на тебя, парень, — отсмеявшись, произнесло существо, будто бы вынося приговор огромному числу людей. Мир уже никогда не будет прежним.