***
— Знаешь, здесь, на востоке, есть одно предание… — смущенно улыбается Мицури, приглаживая пальцем красный моток шелковых ниток. — Сущая мелочь, хах… Но мне так хочется в неё верить… Алая нить связывает обещанных друг другу людей. Она может запутаться, но никогда не порвется и, рано или поздно, приведет вас к друг другу. Шинобу взглянула в мечтательное лицо юной девушки и не могла разделить с нею предвкушения о подобном. Любовь, надежда и мечты — все это слишком… Больно для неё. — Прости, но это и в правду сущая глупость, — качает головой Шинобу, на этом и заканчивая весь разговор. Мицури поджимает губы и прячет глаза за челкой, отчего-то её задела равнодушность собеседницы. Она целый месяц здесь, однако, ближе они так и не стали. Впрочем, это ведь хорошо — так ведь Мицури будет не жалко навсегда прощаться с нею? Уже завтра Шинобу покинет этот дом и будет преподнесена в дар во дворец. Если все пройдет так как запланировала её матушка и этот прохвост Узуи, то девушка должна будет попасть в гарем одного из сыновей Султана, в золотую клетку, откуда не будет выхода, только смерть… Мицури упорно мотнула головой: «Это ведь равноценный обмен! Две жизни за две жизни! Но отчего-то, мне кажется, что так несправедливо…». Внутри девушки бурлили противоречивые чувства, однако вслух, за этот вечер, она больше ничего не произнесла.***
Тенген придирчиво оглядел Шинобу, одетую в самые тонкие шелка, что он смог найти на рынках этого города. Он не ошибся, что выбрал этот цвет, — чувственно лиловый, — он так выгодно оттенял её маленькое личико и бездонные, но такие невинные глаза, чарующие своей иноземной красотой. На девушке совсем немного украшений, причудливо рассыпанных по волосам, руках и шее, что должны лишь подчеркнуть её естественную красоту и заставить принцев, а точнее одного из них, — взять в свой гарем. Тенген прикусил ноготь большой пальца, раз за разом оглядывая девушку. — Она прекрасна, Тенген, — успокоила женщина, поправляя заколку в волосах девушки. — Будь спокоен. Сегодня ты вернешь своих любимых жен! Мужчина скривился на слова женщины, но все же перестал грызть ноготь. — Будь добра, хоть немного улыбнись! Шинобу склонила голову набок и растянула губы в улыбке… — Это никуда не годиться! — вскричал Тенген, — Хватит так скалится! Простой стой и молчи, хоть это в твоих силах? — Хватит тебе, из неё такая красивая невеста, а ты что? — Все, время вышло, нам пора выдвигаться!***
Столица дышала и цвела, полная разноцветных людей, полная жизни, стекшейся со всего материка, и лишь звон цепей тут и там напоминал о темной и отвратительной стороне этого города — о работорговле. И она здесь — лишь товар, что хотят продать подороже. Она ведь немного, но знала о Некрополе, о его истории и о его… «древних» обычаях. Солнечный город, что построен на крови, с жесткими сводами правил и с не менее жесткими наказаниями за проступки. Только таким образом жители этого города смогли выжить, когда впереди — красное безжизненного моря, а позади — глухая мертвая пустыня. Шинобу не могла не узнать об этом, изучая всеобщую историю этого мира. Однако сейчас, она поняла, насколько её знания почерпнутые из библиотечных книг столицы Хомии скудны и малы, и они не шли ни в какое сравнение с развернувшейся перед ней реальностью. Она невольно замерла, с болью вглядываясь в лица сбитых в кучу рабов для продажи. Потерянные, сломленные, с каких краёв и с каких стран они были привезены сюда? И вот, среди них них она заметила совсем детей. Бедные, несчастные дети! — У тебя, в отличие от них, будет еда и кров над головой, если, конечно, ты будешь послушна — выцеживает Тенген, — так что, ты даже должна быть мне благодарна. Шинобу молча отвернулась.***
— Дьявол во плоти, вот кто должен выбрать тебя, — шепчет последние наставления Тенген. — Самый нелюбимый сын Султана. — Так отчего же, Султан о нем так печется? — не может не спросить Шинобу, оглядывая пышное торжество посвященное совершеннолетию того самого «нелюбимого» Принца. — Он — залог мира между Дейсмур и Некроплем. Его мать — младшая сестра самого Императора Дейсмура. Говорят, она была самой прекрасной женщиной в Империи, однако, как это печально, она ярко умерла рожая этого… Последние слова Шинобу не услышала из-за разом прозвучавшего гула. Двери зала распахнулись и в комнату неспеша вошел молодой человек. Взгляд девушки зацепился за бинты, намотанные на нижнюю часть лица, а после за разноцветные глаза с отвращением взирающие на все происходящее. «Гетерохромия?» — Прибыл Восьмой Принц, Обонай Игуро!***