Игра на опережение

Впервые за три года в голове Гарри прояснилось. Не то, чтобы он не помнил, что произошло за это время, скорее, не придавал происходившему большого значения. Поэтому сейчас, когда он сидел перед всеми своими друзьями и семьей, а также любимым директором, он не мог сообразить, какие именно события привели его к полному краху. Он сидел на стуле в гостиной Норы, которая теперь почему-то называлась Уизли-Мэнор, хотя, несмотря на ремонт и новую богатую обстановку, дом так и остался захламленным и грязным. Гарри отчетливо помнил, что приехал сюда вместе с Джинни, а поводом для сбора было вступление Дамблдора в должности министра магии и главы Визенгамота. Сам виновник торжества сидел в кресле напротив Гарри, добродушно улыбаясь и постукивая палочкой по колену. Надо сказать, что выглядел он весьма довольным собой. Сразу за ним выстроился ряд из всего семейства Уизли, которые тоже лучились счастьем, особенно Рон и Джинни. Только Джордж сидел поодаль и не принимал участия в празднестве, пребывая в апатии с тех пор, как умер Фред. Справа от Гарри на таком же стуле сгорбилась Гермиона, нервно подрагивая. Гарри запоздало подумал, что не может пошевелиться, и что Дамблдор, который сидел сейчас перед ним, должен был быть мертв. Чудесное воскрешение директора, видимо, больше никого не волновало, и в прояснившемся сознании Гарри не появилось ни одного объяснения тому, как Дамблдор выжил. Просто в один прекрасный день сразу после войны он появился на пороге Норы, как ни в чем не бывало. И что самое важное, Гарри ни разу за три года даже не подумал о том, откуда взялся воскресший директор. — Я вижу, ты очнулся, мальчик мой. Это хорошо, а то мисс Грейнджер уже начала волноваться. — Директор, я не совсем понимаю, что происходит, — Гарри с надеждой посмотрел на Рона, но тот лишь ухмылялся, не собираясь помогать другу. — Ну что ты, Гарри, для того я и попросил Джинни дать тебе это зелье, — он указал на пустой стакан, — чтобы объяснить и тебе, и мисс Грейнджер, что, собственно говоря, происходит и происходило все эти годы. Я люблю делиться историями своих побед с теми, кому осталось недолго жить. Не то чтобы я хотел поведать вам все свои тайны и маленькие ухищрения, на которые пришлось пойти, но основные события вы должны знать, иначе какой в этом толк, если мы не сможем как следует повеселиться? — Директор, пожалуйста… — попыталась вставить Гермиона, но ее сразу же прервали невербальным Силенцио. Кто именно сотворил заклинание, сказать было невозможно. — Мисс Грейнджер, я не люблю, когда меня перебивают. Вам следует выслушать эту занимательную историю, ведь она будет о вас двоих. Да-да, мальчик-который-выжил, герой войны и его верная подруга, чьи родители так трагично сгорели в собственном доме. Пора открыть вам некоторые тайны, которые вы, мои дорогие, унесете с собой в могилу, — все, кроме Дамблдора, зловеще рассмеялись, — это началось еще тогда, когда вы только пошли в школу, но вы и так знаете все те истории и приключения, которые происходили с вами с моей легкой подачи. Я всегда хотел принести в мир всеобщее благо, но для него требовались вложения. А деньги Золотого Мальчика, влияние его рода и связи пришлись бы как нельзя кстати. Надо было только подождать, пока он достигнет двадцати одного года и вступит в права наследования, а потом прибрать все это к рукам. Проблема состояла только в том, как управлять тобой, Гарри. Рон быстро понял, что к чему, и примкнул к нам. С мисс Грейнджер же пришлось долго повозиться, потому что она была слишком верна своему другу, и нам пришлось искать способ управлять и ею. — Сразу после смерти Северуса я нашел рецепты улучшенного зелья подчинения, и даже не подумал упускать такой хороший шанс. Рецепта было два: первый погружает в эйфорию и желание потакать тому, кто дал зелье, а второе оставляет сознание кристально чистым, но подчиняет человека чужой воле. Как вы уже поняли, эти три года вы с мисс Грейнджер принимали первое зелье, а потому не замечали того, что происходило с вами и вокруг вас. Так, мисс Грейнджер даже не обратила внимания на передачу всех своих денег семье Уизли и мне, и что еще более интересно, не повела и носом, когда Рон и Артур под видом Пожирателей Смерти подожгли дом ее родителей. А ты, Гарри, не обратил никакого внимания на то, что все твои титулы лорда, места в Визенгамоте, наконец, все твои деньги достались мне. Гарри не мог пошевелиться, но на периферии зрения видел, как дрожала Гермиона, беззвучно всхлипывая. Снять с себя заклятие Гарри не мог, потому что не был великим магом, которым его все считали. Но даже больше, чем заклинание, его сковывало неверие. Как могли люди, которых он больше десяти лет считал своей семьей и которых любил, предавать его снова и снова, и ради чего? Чтобы в итоге забрать его деньги и титул? Неужели все эти годы Рон просто играл роль лучшего друга, а Джинни лишь притворялась любящей девушкой и женой? Неужели миссис Уизли никогда не относилась к нему, как к сыну, а лишь ждала подходящего момента, чтобы разбогатеть? Как Дамблдор мог провернуть такое, не попавшись на обмане все эти годы? — Но не переживай так, мальчик мой. Часть денег достанется твоей любимой жене, а часть — на всеобщее благо. А теперь, раз уж вы все знаете, приступим к самому интересному. В данный момент вы находитесь под воздействием второго зелья, то есть ваша воля подчинена мне. Джинни, девочка моя, принеси мне тот кинжал, который лежит на столе. Джинни с мерзкой улыбкой принесла инкрустированный рубинами кинжал, который подарила Гарри на последнее рождество. А Гарри еще удивлялся такому выбору подарка, но теперь было ясно, зачем тот был нужен. — Так вот, сейчас ты, мой мальчик, возьмешь этот кинжал, — рука Гарри против воли потянулась к директору и обхватила рукоять, — встанешь, и убьешь свою лучшую подругу в приступе ярости, а всему виной будет отсроченное заклятие безумия, которое наложил на тебя Волдеморт. Ну, именно это мы скажем всему миру. А после, осознав содеянное, ты совершишь самоубийство. Гарри стоял напротив испуганной Гермионы, занеся руку с кинжалом. Он понимал, что действие зелья похоже на заклятие Империус, но не мог почувствовать его в своей крови, чтобы противиться. Казалось, что время остановилось. Гермиона уже не тряслась от отчаяния и страха, а покорно смотрела на Гарри, моля о быстрой смерти. Гарри же что есть силы пытался остановить руку, которая стремительно приближалась к сердцу Гермионы, вокруг несколько голосов слились воедино и кричали «Убей». — Гарри, остановись! — Взявшись неизвестно откуда, Джордж перехватил руку с кинжалом и закрыл собой Гермиону. Неожиданно комната озарилась светом, шедшим прямо из сердца Гарри, заполняя собой все вокруг. Свет становился все ярче, пока не ослепил каждого, кто находился в комнате; а когда он исчез, Гарри не увидел ни Гермионы, ни Дамблдора, ни гостиной Норы. Он лежал на кровати в чулане, про который не вспоминал вот уже девять лет.