Гарри лежал в темном чулане и думал о своей жизни. Мальчик-Который-Выжил, герой войны — все это могло оказаться ложью, подстроенной Дамблдором. Директор сам сознался, что все происшествия, падавшие Гарри на голову каждый год, были его рук делом. Но анализировать их все было сложно, а еще лучше было бы заняться этим в присутствии Гермионы, если она тоже переместилась в прошлое.
Гарри не мог найти произошедшему объяснения. Он понял, что возвращение в прошлое — его заслуга, но он не знал, переместились ли Джордж и Гермиона вместе с ним. Для выяснения обстоятельств надо было по крайней мере выйти из чулана, но Гарри пока не хотел этого делать. Сколько ему лет? Меньше одиннадцати, раз он все еще живет в чулане. Но какой это был год? Придется ли ему снова жить с Дурслями до окончания школы? Как остановить этого чертового Дамлдора?
— Гнусные предатели! — выплюнул Гарри, представляя старика. А еще Рона, Джинни, все семейство Уизли, кроме Джорджа, и, скорее всего, Чарли и Билла. Их не было в Норе, и Гарри надеялся, что парни не имели к произошедшему никакого отношения.
Они украли у него три года жизни. Поили зельем, затуманивали его сознание, чтобы в конечном счете убить. Рон. Они через столько прошли вместе, были и Тайная Комната, и поиски крестражей, и обиды, которые иногда длились месяцами. Но Гарри всегда думал, что может на него положиться, что в тяжелое время Рон будет стоять с Гарри плечом к плечу, что бы не случилось. Так было во время битвы за Хогвартс, так было на протяжении семи лет, и все это было ложью. Вот только с какого момента?
А Джинни? Гарри даже уже не был уверен, чувствовал ли когда-нибудь к Джинни нечто большее, чем дружескую привязанность. Привлекала ли она его на самом деле, или же его околдовали каким-то очередным зельем? Нет, она действительно нравилась ему еще с шестого курса, но они почти не общались в школе, а во время своего седьмого курса Гарри бегал по стране в поисках крестражей. Жениться сразу после войны он никак не мог, но зелье сделало свое дело, и он женился, даже был счастлив, хоть и помнил об этом слишком смутно. Вообще все события последних трех лет вспоминались с трудом. Единственное, в чем Гарри был уверен — он работал в аврорате вместе с Роном, а Гермиона, всегда мечтавшая сделать карьеру в министерстве, стала домохозяйкой.
Гарри приподнялся на кровати и дернул за шнурок светильника. Пока он лежал, в доме было совершенно тихо, хотя через маленькую щелку в двери просачивался свет. Палочки у Гарри не было, была только мешковатая одежда Дадли и треснувшие очки, залепленные скотчем. Гарри чувствовал внутри себя магию, и порадовался, что хоть сейчас может ее контролировать. Его детство было сильно омрачено тем, что Дурсли наказывали его за неконтролируемые всплески.
Выглянув за дверь чулана, он убедился, что в доме никого нет. Подойдя к зеркалу, Гарри с ужасом осознал, что находится в теле десятилетнего себя, загнанного недоедавшего мальчика, над которым издевались и дома, и в школе. На часах было без четверти три, значит, дядя Вернон был на работе, а Дадли, видимо, гулял со своей шайкой по району, пугая маленьких детей. На календаре услужливо были зачеркнуты все прошедшие даты, значит, сегодня было тринадцатое апреля.
Неожиданно входная дверь распахнулась, и Гарри увидел тетю Петунию, при виде которой в памяти всплыл их последний разговор.
— Не только ты потерял мать тогда в Годриковой Впадине. Я потеряла сестру.
Тогда Гарри понял, что, как бы Петуния ни старалась скрыть этого, ей было не все равно
— Что ты здесь делаешь? Ты должен быть в чулане и не выходить до ужина! — взвизгнула тетя, переобуваясь в домашние туфли и проходя мимо Гарри на кухню.
— Извините, тетя, но мне надо с вами поговорить, пока никого нет дома. И это очень важно.
***
Гермиона открыла глаза на кровати в своей комнате, в которой не была уже пять лет. Отправляясь с Гарри на поиски крестражей, она стерла у родителей все воспоминания, а после войны, вернув их, она даже не успела провести с ними время — буквально через месяц после их возвращения дом, в котором она выросла, сгорел. По вине Рона, которого она любила еще с четвертого курса, а может, и раньше. За которого вышла замуж, и ради которого бросила карьеру, хоть и была под действием зелья. Ее чувства были настоящими, и тем больнее было осознавать, что он и его семья предали ее, предали Гарри, и собирались их убить. Слезы сами навернулись на глаза, но за болью от предательства пришла мысль, что она должна была быть мертва, но лежит в своей кровати, чувствует себя странно, будто бы ее тело съежилось, а передние зубы почему-то стали больше, как если бы она…
Гермиона подбежала к зеркалу и вскрикнула. Она была самой собой, вот только одиннадцатилетней, как будто и не было всех тех лет, что принесли в итоге столько страданий. И если она переместилась в прошлое, значит, Гарри и Джордж тоже должны были быть здесь. А еще…
Девочка кубарем сбежала с лестницы, перепрыгивая через ступеньки. На кухне вкусно пахло ее любимым яблочным пирогом, а за столом сидела еще молодая женщина, которую Гермиона уже и не надеялась увидеть.
— Мама! — Гермиона кинулась к матери и обняла ее, повиснув на шее, — Мама, мамочка, как же я скучала!
Гермиона разрыдалась, стряхивая с себя ужас последних лет. Теперь все было хорошо, теперь все должно было измениться.
***
Все графство Девон сотряслось от крика Джорджа, проснувшегося и увидевшего живого и невредимого Фреда.
— Джордж, ты меня пугаешь! И не надо тыкать мне пальцами в лицо, что с тобой вообще случилось?
Когда первый шок от происходящего прошел, Джордж перестал обнимать Фреда и выложил ему всю историю сначала до конца, опустив только тот факт, что Фред умер в битве за Хогвартс. Об этом было трудно говорить что тогда, что и сейчас, несмотря на то, что Фред целый и невредимый сидел сейчас перед ним.
— Поверить не могу, что наша семья способна на такое.
— И не говори. Думаю, Гарри и Гермиона тоже оказались здесь, хотя и не представляю, как это произошло.
— Ну и дела, и что мы теперь будем делать? — Фред перешел на шепот, когда за дверью послышались шаги.
— Для начала, братец Дред, нужно связаться с Гарри, а там уже разберемся по ходу дела. Знаю только одно. За семьей нужно следить…
— В оба глаза, — закончил Фред, — а лучше в обе пары глаз.
Впервые за три года Джордж чувствовал себя цельным человеком.
