Игра на опережение

— Я думаю, за это нужно выпить! — Люциус поднял бокал с шампанским и обвел взглядом гостиную. Нарцисса улыбалась в бокал, а Северус по обыкновению хмурился. Каникулы закончились, Гарри благополучно отбыл в Хогвартс, Сириус все еще проходил реабилитацию во Франции, а Дамблдор сбился с ног, пытаясь выпутать Уизли из сложившейся ситуации. А ситуация была, скажем прямо, не завидной. Упыря нашли быстро. Его с особой осторожностью положили на носилки и отправили портключом в Мунго на попечение Сметвика. Молли же отправилась в Аврорат давать показания, туда же отправили и Артура, которого Скримджер выдернул прямо с работы. Надо сказать, что Люциус и Скримджер сработались так складно, что Дамблдор прознал обо всей операции только на следующее утро — из передовицы Пророка. «Семья Уизли поймана на жестоком обращении с детьми!». Прочитав заголовок, Дамблдор поперхнулся чаем и убежал из Большого Зала прямо в Министерство. Близнецы, Билл и Чарли сразу же отреклись от семьи магически, а близнецы так и сразу попали под протекторат семьи Прюэтт. Мюриэль решила сначала приглядеться к парням, а потом уже вводить их в род. В следующие дни в магическом сообществе творилась вакханалия. Каждый день в Пророке выходила новая статья — и как Молли вышла замуж за Артура еще в школе и слишком поспешно, и как Артур обирал магглов, пользуясь служебным положением, и как Сметвик нашел несоответствия в отчетности Мунго, всплыли имена медиковедьм, которые вроде как принимали роды у Молли и сразу же отбыли на континент — у каждой в Гринготтсе лежала кругленькая сумма, а сами они были увешаны обетами. Вылезла и история про предательство крови, мелькнула фраза, что, мол, как это ближайшие соратники Дамблдора, эти поборники Света, могут так жестоко обращаться со своими детьми? Общественность бунтовала, общественность бурлила и требовала для Уизли высшей меры — поцелуя Дементора. Рейтинг Дамблдора стремительно падал. За какую-то неделю Дамблдор сменил фокус работ — с обеления имени Уизли и просьб дать им второй шанс до обеления уже своего имени. Ах, как это скверно, ведь он даже подумать не мог, что Уизли имеют еще одного ребенка и так дурно с ним обращаются! Да, это он поженил Уизли, но ведь он сделал это ради любви! Если бы он знал обо всем раньше, сам бы настучал в Аврорат! Ну, не настучал бы, но кому надо информацию бы передал, ведь закон написан для всех! В общем, Дамблдор вышел сухим из воды в который раз. — Пока Дамблдора не сместили с его должностей, не вижу повода радоваться, — пробурчал Снейп, — старик крайне живуч. — Не переживай, Северус, вода камень точит, — махнул рукой Люциус, — хватит и того, что репутация у него уж сильно подмочена. В МКМ о нем шепчутся, а Фадж не допускает его к себе, боится и за свою репутацию. — Когда будет суд? — задала насущный вопрос Нарцисса, отпивая шампанского. — После школьных экзаменов, — Люциус поморщился, — видите ли, Визенгамот не хочет, чтобы процесс сказался на успеваемости детей Уизли. — Как будто что-то может сказаться на их успеваемости, — усмехнулся Снейп. — Вряд ли к Азкабану приговорят обоих, все-таки старшие дети отреклись от семьи, а потому быть опекунами младшим не могут. Скорее всего, Молли выпишут штраф и все, а Артура посадят. Председатель Визенгамота у нас Светлейший, поэтому на другой исход надеяться не стоит. — То есть, и Артур, и Молли совершили преступление, а понесет наказание только Артур? Как-то это несправедливо. — А то, что у вас обыски несколько лет назад с подачи Артура были чуть ли не каждую неделю, справедливо? Дамблдор не станет защищать Артура, а наоборот, выставит в наиболее черном цвете. После статей Скитер он не решится обелять его имя, а вот имя Молли — запросто. Артур будет плохим, а Молли — невинной жертвой, которая не могла и слова поперек мужу сказать. А детям нужна мать, так давайте же дадим ей энный второй шанс! Тьфу! — Снейп скривился. — Мы выиграли битву, теперь надо выиграть войну. Дамблдор сейчас будет особенно опасен, потому что все его планы летят коту под хвост. Северус, будь осторожен, ты у нас человек подневольный, если Дамблдор что-то придумает, тебе и отдуваться. Северус отмахнулся, но, как оказалось, Люциус как в воду глядел. Потому что, вернувшись с каникул в Хогвартс, Гарри нашел на кровати раскрытый сверток с мантией-невидимкой. Карточка, лежавшая на свертке, была точь-в-точь как из прошлого:

«Незадолго до своей смерти твой отец оставил эту вещь мне. Пришло время вернуть ее его сыну. Используй ее с умом.»

Разве что поздравления с Рождеством не было, но это мелочи. Гарри хотел было поудивляться, но Рон сказал, что сам открыл и уже опробовал мантию. — Тебе ж для друга не жалко, я же знаю, — пожимал плечами Рон, — а у меня родители под следствием, меня жалеть надо. Жалеть Рона Гарри не хотел, но отмалчивался. Ему казалось, что после того, как он подставил Дамблдора, надо было дать директору ложное чувство уверенности, что хоть какие-то планы идут как надо. Гермиона качала головой, близнецы не поднимали голов от книг — Мюриэль сказала, что если на экзаменах они не получат по всем предметам «Превосходно», то на летние каникулы могут даже носа в поместье не показывать. Снейп хмурился пуще обычного и отмалчивался, не назначая отработок. Даже дополнительные занятия с Гермионой до следующего года отменил. Все это было странно и немного жаль, а в воздухе витал дух чего-то неминуемого. Особенно это почувствовалось после того, как Рон потащил Гарри смотреть на чудо-зеркало. Естественно, после отбоя, и, естественно, под мантией-невидимкой. — Видишь? Я — капитан команды по Квиддичу! И главный староста! И министр пожимает мне руку и награждает Орденом Мерлина! — Рон чуть слюной не капал. — Какой степени? — Гарри зевнул. Находится в холодном закрытом классе ночью у него не было никакого желания. — А неважно, — Рон махнул рукой, — это же Орден Мерлина! Посмотри! — он схватил Гарри за рукав и притянул к зеркалу. Родителей Гарри в зеркале не видел. Зато видел одновременные похороны Дамблдора и Волдеморта. Картинка сменилась, и в зеркале показалась кровать. Что было не очень странно, потому что спать хотелось неимоверно. Это желание, видимо, было вторым после смерти двух «величайших» волшебников современности. — Ну? Что ты видишь? — Кровать. Очень спать хочется. Ты как хочешь, а я пошел досыпать, до завтрака осталось несколько часов. — Я вижу, что вы открыли для себя зеркало Еиналеж, — как из табакерки, из-за колонны выглянул Дамблдор. Гарри подпрыгнул от неожиданности и выругался про себя, а Рон принял раболепный вид. — Извините, мы не хотели бродить после отбоя, мы уже уходим, — Гарри потянул Рона за рукав и уже собирался уходить, как Дамблдор снова заговорил. — Вы уже поняли, что показывает это зеркало? — Наше будущее? — с надеждой спросил Рон. — Гарри? — Раз я вижу кровать, то я бы сказал, что желания. Дамблдор нахмурился. — Кровать? Я думал, что ты увидишь что-то более серьезное… например, своих родителей. — Они умерли, сэр, — с нажимом произнес Гарри, — и никакое желание их не вернет. — Это зеркало показывает самые затаенные, самые сокровенные наши желания, — тихо проговорил Дамблдор, — поэтому Рон, всю жизнь находившийся в тени своих братьев, увидел себя капитаном по квиддичу и обладателем Ордена Мерлина. — Я могу с уверенностью сказать, что на данный момент кровать является моим самым сокровенным желанием, потому что мне очень хочется спать, — невозмутимо проговорил Гарри, — если бы не Рон, я бы не стал приходить сюда, тем более после отбоя. — Гм, — Дамблдор не сразу нашелся с ответом, — я понимаю тебя, мой мальчик. Иногда наши сокровенные желания бывают достаточно просты. Я, например, вижу себя с парой теплых шерстяных носков. — Это потому что в замке очень холодно, сэр. — Завтра зеркало перенесут в другое помещение. Я прошу вас больше не искать его, потому что это зеркало очень опасно. Люди сходили с ума, сидя перед ним, погружаясь в свои мечты, но так ничего и не делая для их осуществления. — Я как раз очень хочу осуществить свою мечту, директор, поэтому мы пойдем, спокойной ночи. — Спокойной ночи, мальчики. Дамблдор еще постоял перед зеркалом, вздохнул, пробормотал что-то о непонятных героях, и тоже удалился спать. Пора было доводить свой план до конца.