***
На кухне уже каждый был чем-то занят: Киндаичи и Куними разбирали пакеты, Матсукава и Ханамаки занимались готовкой (читать как переводили продукты), Яхаба просто путался под ногами и пытался стащить что-нибудь сладкое, но общая атмосфера была как в летнем лагере: расслабленная и веселая, только вместо палаток и костра — шикарный дом и просторная кухня. Из гостиной доносился шум телевизора: шло какое-то шоу. На улице светило весеннее яркое солнце и все, кроме Ойкавы и Ивайзуми, уже переоделись в домашнее. Тоору оглядел команду и шепнул Хаджиме: — Выглядит так, будто мы семья. — Так и есть, — Ивайзуми улыбнулся и отправился помогать Ханамаки, у которого, кажется, были проблемы с сосисками. С сосисками, блин. Такахиро, сколько тебе лет? Тоору хмыкнул и вспомнил вопрос Ивайзуми. «Зачем я это затеял?» — Ойкава задумался, подбирая правильные слова, чтобы описать намерения и чувства. Наверное, дело в том, что он переписывался с командой и знал, что ребята испытывают стресс и нервничают. У многих родители за границей, кто-то из них вынужден работать в условиях карантина, родители Киндаичи, например, оба медики и находятся в зоне риска. Поэтому Ойкава решил, что будет весело провести карантин вместе, вот так, в домашних поношенных шортах и футболках, питаясь чем получится, смотря какие-нибудь глупые комедии и сопливые мелодрамы. Это поможет разгрузиться, расслабиться в компании друзей. И Тоору был рад, что его план, вроде как, воплощался в жизнь. — Ойкава, зачем ты купил столько сырков? — Ханамаки достал из пакета двадцать упаковок различных фирм, в каждой из которых было минимум четыре сырка, покрутил несколько упаковок в руках и вопросительно взглянул на капитана. Он не припоминал, чтобы Ойкава был особым любителем. Тоору выгнул бровь: — Это, вообще-то, Кьётани попросил. Вся команда, тут же оставив все свои дела, повернулась к Кентаро. Тот, в свою очередь, продолжал хмуро нарезать овощи: — Проблемы? Собственно, кто-то ожидал другого? Очевидно, нет. Но Кьетани вроде смутился, хе-хе. Тоору сделал пометку в своей голове насчет «разморозки» Кентаро. Нужно было как-то растормошить его и сблизить с командой, а то он совсем хмурый какой-то ходит. Каким образом он будет приводить свой план по «разморозке» Кьетани, Ойкава пока не придумал, но впереди еще целых семь дней, успеется! — Куними, где наша с Ива-чаном комната? Нам нужно переодеться. — На втором этаже, третья налево, — брюнет завязал хвост на затылке (вдохновился Асахи, что ли?), чтобы во время готовки волосы не мешались, и, взглянув на Ойкаву, добавил. — Только там одна кровать, но она большая. Я подумал, что для вас это не проблема и поэтому поселил там. Сойдет? — Да все в порядке, поместимся, — Тоору благодарно улыбнулся и направился к лестнице.***
Комната Ойкавы и Ивайзуми была просто потрясающей и, кажется, самой большой. Здесь был балкон, рабочий стол, шкаф, диван и большая, огромная, блин, кровать. Парни не знали, дань ли это им, как капитану и вице-капитану-асу, или здесь кроется что-то еще, но были рады. Ойкава, как только зашел в комнату, с разбега прыгнул на кровать, развалившись звездочкой. Ивайзуми спокойно плюхнулся рядом, при этом проворчав: — Не порти чужую мебель, Ойкава. — Не будь занудой, Ива-чан, — шатен приподнялся на локтях и навис над лицом Хаджиме. — А то ты красивый какой-то становишься. — Опять твои шуточки, Дуракава, — Ивайзуми щелкнул Ойкаву по носу и встал с кровати. — Нужно по-быстрому переодеться и помочь ребятам. — Ты вроде ужасно готовишь? — Ойкава перевернулся на бок и подпер ладонью лицо, ухмыляясь. — Зато ты неплохо, — Ивайзуми достал сменную футболку, в которой постоянно ходил дома, с котятами. Тоору эта футболка умиляла, и он уже хотел увидеть, как отреагируют на нее остальные. — Ты хотел сказать изумительно? — самоуверенно отозвался Ойкава, прекрасно зная цену своей курочке. — Да-да, не валяй дурака и переодевайся уже, Дуракава.***
На кухне, тем временем, все шипело (в частности, Яхаба), скворчало, слышался стук ножей и крики «ОНО ШИПИТ, ОНО ЖИВОЕ». Благо, кухня у Куними была большая, и команда не была стеснена в своих действиях, и готовить могли всё, что их душенькам угодно, хотя фантазия у Ханамаки, видимо, отключилась. Или он очень любил сосиски? Неизвестно. Только что спустившиеся Ойкава и Ивайзуми, кажется, спорили о том, кто круче: Бритни Спирс или Трейлор Свифт, и одному Богу известно, как они до этого дошли. Увидев футболку Ивайзуми, команда дружно схватилась за сердечко. Хаджиме в футболке с котятами: нечто. — Это что, суп? — Тоору отвлекается от разговора и морщится от запаха, оборачиваясь на ребят в поисках его источника. — Типа того, — Киндаичи неловко чешет затылок. — Я думал, получится, а тут… Ойкава подходит ближе и приоткрывает крышку, убавляя огонь. Кажется, Киндаичи какой-то неверный ингредиент добавил. — Попробуй добавить приправ, но не переусердствуй, особенно с перцем. И кинь что-нибудь, что запах перебьет. — Да, спасибо, Ойкава-сан, — Киндаичи кивает головой и виновато улыбается, соображая, что делать. — Не волнуйся, Киндаичи, ты бы видел его первые мясные блины, — Ивайзуми кивает на Ойкаву. — Это было больше похоже на пельмени, честное слово. — Ойкава-сан, так ты тоже бываешь неидеальным? — по-дружески смеется Ватари, но в ответ получает серьезный ответ. — Все мы с чего-то начинаем, поэтому ошибаться — нормально. Даже самый крутой шеф-повар может пересолить блюдо, главное — не сдаваться, — Ойкава подмигивает Киндаичи. — Хорошо сказано, капитан, — Ивайзуми мягко улыбается и одобрительно кивает в сторону Тоору. — А ты не выдавай мои секреты, Ива-чан! Кухня заполняется хохотом.***
Вечером вся команда заваливается в домашний кинотеатр Куними (Матсукава просто спросил, зачем им три этажа) и смотрит «Титаник». Хотя, по факту, ребята кидаются попкорном и чипсами, а после убирают все это безобразие, потому что домработников и домработниц семья Акиры не держит, из соображений пользы обычного труда. Кстати, «Титаник» команда выбрала по настоянию капитана, потому что, оказывается, кроме него и Ивайзуми, никто не смотрел этот шедевр кинематографа. Ойкава должен был просветить своих детей! — Дверь жалко, — по окончанию фильма говорит Яхаба, за что получает щелбан от Ойкавы. В ответ язык показывает, но потом извиняется и «выкает» снова, потому что Тоору он как-то особенно уважает. — А мне понравилось. Красивая и печальная история любви, — Ватари трет слегка прослезившиеся глаза и улыбается так тепло-солнечно, что становится хорошо-хорошо. Одним словом — солнце. — Мне особенно понравилась сцена в машине.* Киндаичи смущенно хихикает. Так или иначе, все еще солнце. Ойкава смеется тихонько над словами Ватари и поворачивается на Кентаро, чтобы увидеть, как он там справляется и не сбежал ли вообще, и замирает. Картина: Ханамаки и Матсукава, с красными глазами и носами, абсолютно счастливые и в то же время нескончаемо несчастные, от всего сердца беззвучно рыдали в суровые плечи (а точнее, метили соплями) Кьётани, в глазах которого читались гнев, отторжение, торг и принятие. От Матсукавы и Ханамаки Ойкава такого, в общем-то, ожидал и ничему уже не удивлялся, но терпение Кентаро заставило Ойкаву шмыгнуть носом и радостно улыбнуться. Он чувствовал себя, как гордый родитель после первой пятерки своего ребенка. Все-таки этот засранец чувствует что-то! Позже все решили забить на твистер, который потом подозрительно утащил в свою комнату Матсукава, и все-таки попробовать суп Киндаичи, он ведь не зря старался (на обед его никто есть не стал, потому что были сосиски). Получилось, честно говоря, так себе, что отметил сам Ютаро, но вся кастрюля была благородно съедена, главное на следующее утро проснуться. На часах уже было десять часов вечера, и все стали понемногу расходиться по комнатам. Режим спортсмена все-таки отражался (да-да, именно поэтому они сделали легкий перекус кастрюлей супа перед сном, очень здорово и по-спортивному), да и Ойкава старался, чтобы ребята не распускались сильно: карантин карантином, а упражнения упражнениями. Форму держать нужно, а для этого важен здоровый сон! — Ребят, постарайтесь уснуть не позже одиннадцати, — громко наставлял Ойкава, уходя наверх за Ивайзуми. — Иначе завтра у вас будет болеть голова. — Да, капитан! — бодро отозвалась команда. — Так точно, мамочка! — не удержался от комментария Матсукава. «Мда, сном тут и не пахнет», — подумал Ойкава, но упрекать не стал. Пожелал спокойной ночи и зашел в комнату. Ивайзуми, сидя на кровати, уже ставил будильник. Он предусмотрительно занял половину ближе к балкону, потому что знал, что Тоору может разбудить свет. «Какой заботливый, емаё» — подумал Ойкава и плюхнулся на кровать, так же, как утром и посмотрел на широкую спину друга. Конечно, они с Ивайзуми много раз спали вместе. С детства любили совместные ночевки: смотрели ужастики вместе или еще какую ерунду, жались друг к другу под одним одеялом из-за мнимо страшного чудовища на экране и старались не разбудить родителей криками или смехом, иногда даже не получалось, и они оба получали нагоняй. Сейчас, вспоминая это, Ойкава улыбался. Они были друг для друга как братья, для родителей друг друга — как сыновья. Но скоро им предстояло разъехаться… Это был их последний год вместе. В Ойкаву прилетает подушка. — Дуракава, вернись на землю. Ты чего застыл? Сам же сказал, лечь не раньше 11, — Ивайзуми недавно был в душе, волосы еще влажные, и кожа немного блестит. Красивый. — Ты бы хоть оделся, не стыдно? — Тоору кинул подушку обратно. Ивайзуми оглядел себя. Он обычно спал без футболки, потому ему было так комфортнее. Ойкава понять этого не мог, всегда заворачивался в одеяло и пледом еще сверху укрывался. — А что, ты смущаешься? — Ивайзуми лег рядом и посмотрел в потолок. — Опять эти твои шуточки, Ива-чан, — передразнил Ойкава сказанные Ивайзуми утром слова. Хаджиме усмехнулся и скрестил руки под головой. — У нас, оказывается, зеркальный потолок. — Глянь, какой красавчик, — Тоору улыбнулся и подмигнул своему отражению в зеркале. — Прямо какой-то номер для молодоженов. — Эй, ты меня игнорируешь?! — Ну все, я спать. — Игнорируя мою красоту, ты оскорбляешь мою маму! — Твоя мама лучшая на свете. Спокойной ночи. Тоору перевел взгляд на Хаджиме. По смуглой коже парня ползли мягкие блики засыпающего города, тени ложились на тело, очерчивая мышцы. Он был удивительно по-простому красив. Ойкава отвернулся. — Спокойной ночи, Ива-чан. — Спокойной, Тоору. Ойкава глубоко вдохнул и постарался расслабиться. Но было неудобно. Повернулся на другой бок, попробовал поспать на животе, но все мышцы быстро затекали, и сна не было ни в одном глазу. Он снова лег на спину и уставился в потолок. — Ты спать собираешься? — послышалось слева бурчание. — Извини, Ива-чан, — Ойкава улыбнулся и сел на кровати, отыскивая свои тапочки. — Я пойду, воды попью. В ответ послышалось тихое мычание. Хаджиме, похоже, устал. Тоору тихо вышел из комнаты и пошел к лестнице. Вдруг он услышал приглушенную ругань откуда-то: — Да тише ты, дурак! И какого хрена тебе приспичило?! — это явно был голос Ханамаки. Ойкава невольно прислушался. Это происходило в соседней комнате, видимо там жили Ханамаки и Матсукава. — Угх, ну какого… так рез-ко?! За дверью послышался шорох и глухой смех. Ойкава потянулся к ручке двери, но вовремя одернул себя. «Даже если это то, о чем я подумал, что мне потом делать с этими знаниями? Ну уж нет, я не собираюсь хранить чужие секретики, я не умею» — здраво рассудил Тоору и покинул место предполагаемого происшествия. Ойкава спустился вниз и заглянул в холодильник. Картина: сосиски (угадайте с трех раз чьи), шпроты, какая-то дохленькая рыбина, которую купил Матсукава, пиво (кто принес, кому продали — неизвестно, но его наличие грело душу), пару кило яблок, огромные запасы сырков и, бог мой, кто купил столько риса? Кто вообще положил рис в холодильник?! Ойкава принялся расставлять все по своим местам, что-то убирая в морозилку, что-то в шкаф. За этим делом его застал Куними. — Ойкава-сан? — Акира подходит ближе. В руках — банка шоколадной пасты, на лбу — старательно выведенный черным маркером член и красненькие усики над губой. Ага, попався. — У нас в холодильнике кошмар, я убирался, — Ойкава закрывает дверцу. — Это что за вид? — Мы играем, — Куними немного смутился. Видимо, ему было стыдно перед семпаем. — В монополию. Хочешь с нами? Ойкава усмехнулся и приобнял Акиру за плечи, направляясь к нему в комнату: — Я в ней, вообще-то, хорош. Ойкава всегда знал, что Куними равнодушен к уборке. Но чтобы вот настолько. Тоору только вздыхает и проходит в центр комнаты, игнорируя удивленных первогодок и второгодок, кстати, с чистыми лицами. Видимо, Куними играет из ряда вон плохо. Ну ничего, исправим. — Куними-чан, это что? — Ойкава оборачивается вокруг своей оси, разводя руками. Акира также оборачивается. — А что не так? Тоору рукой указывает на носок на люстре, носок за монитором, целую радугу из носков у кровати, коллекцию фантиков на столе, разбросанные кругом журналы, комиксы и мангу. О, кстати, Кентаро там что-то лежит читает. Суперсыновей, что ли. Неважно. В общем, комната Куними была не то чтобы не пригодна для жизни, она была абсолютно не пригодна ни для чего. — О, — выдает Куними, даже делая удивленное лицо. Типа, не замечал, да? Правдоподобненько. Только вздохнуть и остается. — Сворачивайте пока монополию. Мы должны убраться здесь, это же невозможно! И откройте окно, здесь нужно проветрить, — скомандовал Ойкава и ушел за тряпками и моющими средствами. По его возвращению Куними уже прибрал вездесущие носки и кровать заправил. Ладно, уже хорошо. — Итак, за работу, ребята, — Ойкава ободряюще улыбнулся и пшикнул моющим средством перед собой. *** Через полчаса, вшестером, они смогли довольно добротно убрать комнату Куними, не прилагая особых усилий, так как рабочих рук было много. Ойкава был доволен. Он осмотрел комнату и улыбнулся. — Куними, ты сам свою комнату обустраивал? — получив утвердительный кивок от Акиры, Тоору продолжил. — Дизайн подходит тебе. Здесь очень уютно и спокойно. Убирайся только почаще! Брюнет кивнул: — Спасибо, Ойкава-сан. — Ну что, играть-то будем? — Яхаба развалился на кровати Куними и пересчитывал панельки на потолке. О, паучок ползет. Геннадий, наверное. — Ого, вы все еще хотите? — Ойкава подбоченился. — Я думал, вы устанете. — Вообще-то это ты самый старший из нас, Ойкава-сан, — съязвил Яхаба и тут же получил крепкую затрещину. — Даже не думай называть меня старым! — Тоору насупился и сел на пол возле кровати. — Тащите сюда свою монополию, щас вас будут учить играть! — Ха-ха, ну, посмотрим кто кого! — ухмыльнулся Яхаба, раскладывая деньги в банке. Через час Ойкава мог похвастаться полнейшим банкротом Кьетани и Киндаичи, которые, похоже, правила игры не читали. Синдзи перестал понимать, что происходит, когда у него забрали даже Макдональдс, и сейчас тихо пересчитывал свои копеечки. Куними был взят под личное покровительство Ойкавы и только поэтому имел в своем запасе три отеля и несколько нефтяных компаний. Яхаба еще держался. — Ну так, кто кого? — съязвил Ойкава, когда Яхаба, заложив свое очередное предприятие, выплачивал долг. — Да сдаюсь я, сдаюсь! — сказал Яхаба, в последний момент разбрасывая все свои деньги в воздухе, и устало разлегся на полу. — Ты действительно хорошо играешь, Ойкава-сан. — Спасибо, Шигеру-чан, все приходит с опытом, — около-ласково улыбнулся Тоору. — А теперь собери деньги. Яхаба с протяжным стоном поднялся и начал собирать все то, что разбросал. Кьетани вытащил пару купюр из-под кровати, случайно залетевших туда, протянул Шигеру и поднялся. — Я спать. Яхаба торопливо сложил игрушечные деньги в коробку. — Я тоже пойду, сегодня был насыщенный день, — Яхаба встал, одергивая футболку. Он так обычно делает, когда немного волнуется. — Спасибо за игру и спокойной ночи! Ребята попрощались, пожелав друг другу доброй ночи. Ойкава, Синдзи, Киндаичи и Куними все еще не хотели спать и думали, чем бы им еще заняться, потому что монополия слишком быстро наскучила, и она действительно утомляла. Ойкаву вдруг неожиданно озарило: — А вы смотрели дрянных девчонок? Все трое отрицательно покачали головами. Ойкава ухмыльнулся: — Самое время. *** Хоть Кентаро и был мрачнее тучи, но все его принимали и старались найти к нему подход или не обращать внимание на некоторые его выходки. Яхаба же чувствовал себя не комфортно. Стыдно было признавать, но Шигеру как-то терялся при виде Кьетани вне площадки. Не свирепо бьющего по мячу Цепного Пса, а Кьетани Кентаро, который, вроде бы, был обычным человеком. Почти. И именно с ним Яхаба вынужден был делить комнату. Ну хоть кровати разные, и на том спасибо. — Только ты и Ивайзуми можете поставить Кентаро на место, в случае чего, — сказал Куними. — Извини. И Яхабе нечего было возразить: все остальные, за исключением Ойкавы, просто испугались бы его. Но Яхаба не пугался, просто потому что он не любил, когда с ним обращались как с половой тряпкой. А Кьетани время от времени именно так и делал, и не только с ним. Это раздражало. Кьетани не имеет никакого чертового права. Да никто не имеет никакого права пренебрежительно относиться к окружающим. Шигеру шумно выдохнул и вошел в комнату. Кентаро нацепил наушники и смотрел что-то. Прекрасно, они хотя бы не будут контактировать перед сном. Это поднимает настроение. Яхаба взял сменную одежду, шампунь для сухих волос, свою зубную пасту с клубничным вкусом и щетку мятного цвета (истинный фанат Сейджо, что с него взять), и направился в ванную. Выкрутив краны наполовину, Яхаба прижался к стенке душа. Теплые струи воды хлынули на ноги, согревая кожу. Он действительно вымотался. Хоть Шигеру и казался общительным, но на самом деле общение всегда забирало у него много сил и ему требовалось время на то, чтобы просто помолчать и отдохнуть от окружающих, побыть наедине с собой. Яхаба выпрямился и выдавил немного шампуня на руку, затем убавил холодную воду. Он любил горячий душ, потому что сильно мерз и обожал чувство горячей кожи. «Надо заканчивать быстрее, спать хочется…» — подумал Шигеру и провел ладонью по волосам. Через пять минут Яхаба выключил воду и вышел из душа. Облокотившись о тумбочку, он посмотрел в свое отражение. По-детски наивное выражение, которое было при нем всегда, здесь было не нужно. В этом доме все знали, что за ним прячется. Его по-оленьи большие глаза оценивающе пробежались по отражению в зеркале. «Я все еще слишком худой», — подумал Яхаба и коснулся ключиц, слегка надавливая, провел длинными пальцами по плечу, очерчивая мышцы и склонил голову вправо. Холодные капли скатывались по груди, заставляя кожу покрыться мурашками и затвердеть соски. Шигеру скользнул пальцами к груди и надавил на один, все еще глядя на себя в зеркало. «И что в этом может нравится? Просто прикосновение…», — Яхаба вздохнул и опустил взгляд в поиске полотенца. Он уже замерз и хотел как можно скорее одеться, однако… «Вот черт, — подумал блондин. — Как можно забыть полотенце? Тупица, Яхаба, тупица!» Парень с выражением глубокого страдания натянул футболку и трусы на мокрое тело, и ткань тут же неприятно облепила кожу. «Аргх, мерзко-то как». Не надевая носков и не желая портить тапочки, Шигеру пошел в комнату за полотенцем и новой одеждой. В комнате почему-то было темно. «Спать лег, что ли?» — подумал Яхаба, заходя внутрь. Он пригляделся. Кьетани все еще лежал на кровати в наушниках, с прижатой к лицу рукой и шумно дышал. Шигеру присмотрелся в темноте. Чего? Яхаба застыл, не зная, что делать. Что делать в подобной ситуации? Что это вообще за ситуация такая? Шигеру выдохнул. Его не заметили. Сейчас он тихо возьмет то, что ему нужно и скроется. Идеальный план. Пройдя к шкафу, Шигеру взял первое попавшееся полотенце и хотел уже также тихо и без происшествий скрыться, как услышал какой-то невнятный звук и вздрогнул. «Он увидел меня?» — пронеслось в мыслях парня. За шорохом полотенца Яхаба не смог разобрать, что это было, но Кьетани повторил. И, блять, лучше бы он его увидел. Шигеру ощутил, как краснеет. Кентаро стонал. Тихо, но так бессовестно. Яхаба сгреб махровую ткань в руки и быстро вылетел из комнаты, не забыв аккуратно закрыть ее. «Ужас, ужас, ужас, — повторял Яхаба у себя в голове. — Почему у меня такое ощущение, что я в этом поучаствовал? Что за дерьмо? Аргх». Яхаба быстрым шагом направился в ванную, на ходу обдумывая произошедшее. «Ну, да, дрочил, ну и что? Все же это делают, — Яхаба сморщился. — Но не при мне, блять!» Шигеру влетел в ванную и резко захлопнул дверь за собой. Закинув полотенце и вещи на полку, он закрыл руками горящее лицо. «Какого черта я смутился, как девчонка?! — в голове звенящим звуком прозвучал тихий стон Кьетани, и Яхаба закрыл уши, будто это поможет. — Не думай, не думай, не думай об этом!» Шигеру помотал головой и, быстро стянув с себя промокшую одежду, залез в душевую кабину. Вода успокаивала и расслабляла. «Ничего страшного не случилось, правильно? — размышлял Яхаба. — Обычное дело!». Проведя еще пару минут в душе, Шигеру вышел, наскоро вытерся полотенцем и оделся. Закинул свои вещи в машинку на двадцать минут, почистил зубы, пошарился в ящичках, нашел пару эфирных масел, понюхал, не оценил, решил убрать туда, откуда взял, походил, постоял в планке, понаблюдал за крутящимися в стиральной машинке трусами и уже подумывал снова принять душ, как машинка запиликала. «Наконец-то», — подумал Яхаба и принялся разгружать машинку. Наконец, выключив свет, Шигеру со спокойной душой покидал ванную. Открыв дверь, он шагнул вперед и врезался во что-то. В кого-то. Или все-таки во что-то. Яхаба поднял голову, и его брови от удивления поползли вверх. Да чтоб ему пусто было, почему Кентаро-то?! — Кьетани, ты чего здесь? — улыбнулся Яхаба. — Ссать хочу, — грубо ответил Кьетани. — Пройти дай. Яхаба похлопал глазами пару раз, завис на секунду в своих мыслях, всматриваясь в лицо напротив. Ой, дошло. — А, да, — Яхаба медленно отошел и направился в сторону комнаты. «Все-таки не заметил, Слава Богу, — подумал Яхаба. — Но он какой-то… чересчур мрачный сегодня». Яхаба уже подходил к комнате, как услышал глухое «хлюп». «А?» Шигеру опустил взгляд и провел ногой по полу. Тапочек намок, а за ним и носок. «Откуда здесь вода? — удивился Яхаба, а потом до него вдруг дошло. — Бля-ять, это мои следы?! Это же я здесь ходил, какой же я тупой!» Яхаба забежал в комнату. Пол возле входа тоже был мокрым. Кьетани не мог этого не заметить. Емае, что делать-то?! В панике Яхаба схватил только что постиранную им футболку и попытался вытереть воду с пола, но ее оказалось слишком много, поэтому к процессу подключились и трусы, и полотенце. Шигеру тихо матерился себе под нос, потому что ситуация ему категорически не нравилась. В комнату вошел Кьетани. Прислушался и включил свет. Яхаба, с мокрыми насквозь футболкой, трусами и полотенцем, сидел на полу и испуганно смотрел на вошедшего. «Это что вообще за ситуация такая?! И чего это я боюсь?! Это наша общая комната, когда хочу — тогда и захожу! Что хочу, то и вытираю!» — мысленно проговорил себе Яхаба, но глаза его отражали совсем другое. — Ты че делаешь? — Кьетани посмотрел на Яхабу снизу вверх и вопросительно приподнял одну бровь. Выглядит смешно. Яхаба поднял голову, уставился на Кьетани тупыми безжизненными глазами и выдал: — Пол… Вспотел. «ЧЕ? ЯХАБА ШИГЕРУ, КОЛИЧЕСТВО МОЗГОВЫХ КЛЕТОК В ТВОЕЙ ЧЕРЕПНОЙ КОРОБКЕ СОКРАТИЛОСЬ ДО МИНУС БЕСКОНЕЧНОСТИ?! ЧЕ ТЫ ТОЛЬКО ЧТО СКАЗАЛ?!» Кьетани неожиданно поджал губы и отвернулся, его плечи затряслись, и он прижал руки к лицу. «Он что, так переживает из-за того, что я застал его за… Застал, короче. Мы не вспоминаем этот эпизод моей жизни в этом доме». Яхаба поднялся и подошел к Кентаро. Все-таки, ему тоже нужно было привыкать к Кьетани, ведь они одна команда и, может быть, он все-таки хороший человек и просто скрывает свою ранимую натуру… — Слушай, в этом нет ничего предосудительного. Все мы удовлетворяем себя по-разному, и я все понимаю, не волнуйся, я никому не скажу… — Яхаба подошел ближе, чтобы заглянуть лицо Кентаро. И увидел, что тот бессовестно ржет. — Че смешного?! Кьетани убрал руки ото рта, громко хохотнул и повернулся к Яхабе. — Пол вспотел, боже, ну ты дебил, — Кентаро провел ладонью по лицу, чтобы окончательно успокоиться и продолжил. — Ты думал, что я буду волноваться, видел ты там что-то или нет? Шигеру нахмурил брови и кивнул. — Бля, я могу повторить это при тебе, — сказал Кентаро и наклонился. — Я не вижу в этом ничего, как ты там сказал? Предрассудительного. — Предосудительного, умник, — Яхаба отклонился назад. — Все понятно. Ты просто не знаешь значение слова «стыд». Собственно, я и не ожидал от тебя ничего другого. «Ожидал». Яхаба отошел, собрал вещи, которые снова нуждались к стирке и уже хотел выйти, но его остановили слова Кьетани. — Я тебя видел, — Яхаба вздрогнул. — Ты так засуетился. Что, смутился? — Нет! — зло крикнул в ответ Шигеру и захлопнул за собой дверь.