« …и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие.»
«Война и мир.» Л. Н. Толстой
Ей казалось, что она попала в сам ад, в самое раскалённое пекло. Пули безумным роем проносились над головой, так и норовясь пронзить тела или хотя бы задеть их. Оглушающий шум выстрелов, каких-то взрывов и вечной суеты солдат полностью сбивал с мыслей, пугал. Мэзуми никогда не знала и не должна была знать, что из себя представляют миссии мафии. Тем не менее сейчас она в свои 14 лет находилась в самом разгаре перестрелки. Эти торопливые подготовки, надоедливый шум цикад, утомительная из-за способности ходьба — ничто, по сравнению с безумством, в которое Ямадзаки попала сейчас. Теперь в голове ярко-красным горела надпись: «Беги!». Что это за ужасное место, где сейчас была одарённая? Что это за бездушные люди, которые бездумно убивают друг друга? Она боялась. Это был самый настоящий всепоглощающий, растущий страх, что душил, заполнял весь разум, выливался через края сознания, прилипал к мыслям и тянул огромным булыжником вниз. Кругом была лишь смерть, крики и отчаяние. Мэзуми маленьким зверьком искала выход и спасение из этого ужаса. Врагов оказалось слишком много, поэтому борьба стояла не на шутку опасная и серьезная. Пахло кровью и порохом. Перестрелка растянулась почти на километр, вражеская организация пыталась сбежать, осознавая превосходство мафии под руководством Дазая. Сам же исполнитель, пускай и держался чуть в стороне от этого ужасного пекла, но о всех событиях на поле боя знал и иногда даже видел лично. Чуя же храбро и немного безрассудно лез первым в бой, впечатывая врагов в землю гравитацией. От здания, где укрывалась организация «Снейк», мало что осталось. Значимое количество врагов — не самая главная проблема мафии. В их рядах оказался одарённый, создающий и управляющий небольшими смерчами. Это могло бы быть серьёзной проблемой, так как Дазай не смог бы подойти к нему сразу, а время на разработку плана стоило слишком многого. Миссия была бы на грани провала, если бы не Чуя. Он без раздумий взял эспера на себя, отвлекая от основного поля боя. Повезло, что на этой базе был только один одарённый. Мэзуми не знала, куда ей деться. Хоть она и была в относительно большом лесу, где можно было пойти куда угодно, у девочки было ощущение, что она находилась в маленькой-маленькой комнатке. Шум от бесконечных выстрелов, дым и мёртвые тела сдавливали и душили. Кое-как, но Ямадзаки нашла в себе силы отыскать безопасное место, то, где хотя бы не было основных действий. Первые минут пять всё действительно шло хорошо, ведь Мэзуми почти оставила за спиной нескончаемую перестрелку. За счёт маленького роста ей удавалось пролезать даже в самые небольшие безопасные участки. Казалось бы, она почти у цели, но что-то заставило её обернуться и посмотреть по сторонам. Беспорядочным танцем пули свистели и кружились, попадая в тела самых разных людей. Ямадзаки увидела всех тех рядовых солдат, что о чём-то разговаривали перед боем, что-то обсуждали, смеялись и волновались. Сейчас они все здесь, на этом безумном параде смертей. Все они убивали и... умирали. Молодой паренёк еле тащил тяжёлое тело раненого, почти уже мёртвого пожилого мужчину, чуть ли не плача, словно сам был виноват в ранении своего "наставника". Возможно, так оно и было. Юноша же был неопытен, вполне вероятно, чуть не попал под пулю. Если бы не старик, что спокойно курил сигарету перед миссией, приговаривая быть осторожнее. Чуть вдалеке только что замертво упал солдат, который что-то обсуждал с двумя своими друзьями, смеялся вместе с ними. Один из них почти сразу подбежал к телу товарища и судорожно стал искать пульс, но тот, видимо, становился всё менее уловимым с каждой минутой. К ним хотел подбежать третий, но по дороге кто-то попал прямо в лоб мужчине. Ямадзаки замерла на месте, всё ещё пригнувшись. Она не могла поверить. Все они умирали. Каждый из них из-за одного лишь неосторожного движения отправлялся на тот свет. У всех у них были какие-то цели, эмоции, волнение, жесты, но сейчас они лежали на этой холодной земле. Мёртвые, убитые, беспомощные. Тут раздался звук снятия пистолета с предохранителя. Девочка тут же посмотрела в сторону, откуда донёсся шум. И замерла. Она была скована леденящими цепями страха. Дуло пистолета неизвестного вражеского солдата было направлено прямо на неё. Он пошатывался из-за ранения, еле держался на ногах от жуткой боли, что разносилась по всему телу, а Мэзуми лишь смотрела на того, кто в любой момент мог лишить ее жизни. Ямадзаки была жертвой. Маленькой и невинной. Весь ужас, что она сейчас ощущала, не позволял убежать и, словно какой-то неизведанной титанической силой, прижимал к земле, не позволяя шелохнуться и что-либо предпринять. Что-то внутри неё, тонкая нить, что была сплетена той наивной жизнью с родителями, наконец порвалась с характерным, но довольно громким звоном. И девочку вдруг осенило, куда она попала. И весь мир внутри неё обрушился, давая ей в этот роковой момент понять свою ничтожность и мизерность. — Мэзуми, пистолет! Убей его! — этот крик был так далёк, но слишком знаком. Её наставник пытался наконец отрезвить её сознание и призвать к действиям. Это бесполезно. Между Дазаем и Ямадзаки была бездонная пропасть непонимания друг друга. Одарённая не могла понять жестокости и бездушия учителя, а тот, в свою очередь, никогда не понимал и не будет понимать столь детскую, даже до ужаса безобразную для него самого, наивность. Хочешь жить — умей убивать. Это тот закон мафии, который должны принять все без исключения. Иначе ты был практически бесполезен. Раздался выстрел. Мэзуми зажмурилась, ожидая боли и своей смерти. Прошла секунда. Две. Три. Ничего не было. Кругом продолжали свистеть выстрелы и доноситься крики мольбы и боли. Девочка открыла глаза. Солдат, что целился в неё, был убит. Его тело тяжелым предметом пало к ногам одарённой, окрашивая зеленую молодую траву тёмно-бардовыми пятнами. Его кровь быстро растекалась, смешиваясь с землёй и грязью, почти достигая ног самой Ямадзаки. Та дрожала, испуганно уставившись на труп перед ней. У Мэзуми отнялась способность дышать, она лишь отрывисто выдыхала, издавая время от времени какие-то обречённые всхрипы. Глаза повлажнели, из-за чего картина «мира» помутнела. — С тобой так много проблем, — на этот раз голос Осаму был рядом с ней. Не меняя выражения лица, «букашка» посмотрела на исполнителя. Казалось, на нём и царапинки не было. Он с легким отвращением перешагнул тело, стараясь не запачкать дорогую обувь в крови, и приблизился к воспитаннице. Та не двигалась, будто попала в медвежий капкан, даже не пытаясь встать. Наставник явно в бешенстве, Мэзуми начинала отголосками сознания ждать отвращение и раздражение со стороны, но его взгляд был холоден и равнодушен. Он словно смотрел на неодушевлённый предмет, а не на девочку. Этот взгляд пугал даже больше. — Дазай-сан! — к ним подбежал потрепанный и запыхавшийся солдат, тут же кланяясь перед исполнителем, — в наших рядах брешь, мы не справляемся с потоком врагов. Некоторые пытаются сбежать! На подчиненного парень не смотрел. Молодой мафиози наблюдал за театром перестрелки: как гибли люди, глухо падая на землю, как отчаянно отбивались одни и давали отпор другие. Эта картина, казалось, не вызывала у Осаму никаких сильных эмоций. Лишь раздражение. Они начинали проигрывать, что было недопустимо. Тут Дазай поднял правую руку и вновь отдал приказ: — Акутагава, пора блеснуть. Останови наших врагов и постарайся оставить их в живых, — последнее исполнитель проговорил с особым напором и интонацией. Сейчас Ямадзаки не могла понять почему, да и не хотела. Ей страшно. Безумно страшно. Мэзуми ушла глубоко в себя, подсознательно отказываясь трезво мыслить и действовать логично. Одарённая продолжала лежать на том же месте, где её чуть не подстрелили, если бы не Осаму. Зачем он привёл её сюда? Что такого плохого она сделала? Разве она, маленькая девочка четырнадцати лет, родом из обычной семьи, способна кромсать людей без разбору, как какой-то мусор? Чего Дазай добивался, когда вёл её сюда? Наконец Ямадзаки нашла в себе силы подняться. Она стояла неуверенно, пошатывалась, словно её било в лихорадке. В любой момент одарённая могла упасть обратно на землю и снова попытаться подняться. Это самое примитивное действие, но лишь на него она была способна. Мэзуми не верила в этот кошмар, что творится вокруг неё. Ей очень хотелось, чтобы кто-то забрал её из этого безумно горячего котла смертей и крови. Неожиданно девочка почувствовала руку на своём плече. Она была холодной, сжимала пускай несильно, но очень крепко и надежно. Это был Дазай. Он понимал, что какие-то пустые разговоры и отчитывания бесполезны. На данный момент бесполезны, конечно,ведь Ямадзаки слишком далека от реальности. Может чуть позже он что-то предпримет, но сейчас девочке нужно уходить с места перестрелки. Парень подозвал к себе какого-то солдата и напористо потянул воспитанницу, приказывая мужчине что-то. Мэзуми не слышала. Она не хотела слышать. Она хотела сбежать отсюда. Солдат что-то проговорил и вцепился в плечо девочки, направляясь с ней в сторону леса. Силу он, конечно, не рассчитывал, поэтому рука одарённой болела от такой хватки, но всё же Ямадзаки следовала за своим путеводителем. Единственное, что позволило ей хоть немного прийти в себя, так это тупая, ноющая боль. Она посмотрела на наставника, который почти тут же повернулся к ней спиной, а после посмотрела на место перестрелки, где число трупов и крови росло с каждой минутой. Ноги не хотели идти, поднимаясь и шагая с огромными усилиями. Состояние, что Мэзуми переживала сейчас, чем-то походило на прострацию. Всё проходило мимо: звуки, движения, запахи. Приглушенное и далёкое, словно неживое и ненастоящее. Все последние силы были направлены на ходьбу, поэтому больше девочка не смотрела по сторонам. Опустив голову, она куклой следовала за солдатом, не интересуясь больше ничем. Сколько они так шли, Ямадзаки не знала. Мафиози вышли вновь на открытое пространство, но на этот раз здесь была видна дорога. А ещё машины. Много машин. Это было не то место, где водитель высадил её и Дазая. Наконец мужчина отпустил Мэзуми, и девочка тупо стояла рядом с ним, опустив руки. Солдат отдышался и провёл ладонью по тёмно-каштановым волосам, параллельно стирая пот с лица. Выжить в такой бойне и получить такой легкий приказ от исполнителя. Сегодня удача явно на его стороне. Мафиози даже прикрыл глаза и нервно рассмеялся. Просто вывести девчонку из леса. Больше он не вернётся в эту чёртову перестрелку. Нет, он не безумец и не самоубийца. Тут солдат схватил воспитанницу исполнителя за плечи и развернул к себе. Мэзуми слегка приподняла голову, слегка напугано посмотрев на безумно радостное лицо мужчины: — Ты — моё радостное спасение. Я бы сгнил на этой помойке трупов, если бы начальник не сказал вывести тебя. Считай, что ты моя кроличья лап… — мафиози не договорил, так как неожиданно раздался выстрел. Пуля прошла через его чуть вытянутую голову насквозь, тут же освобождая безумные потоки алой крови. Она обрызгала чёрный пиджак солдата и шею. Его хватка на плечах ослабела, и тело начало падать на одарённую. Огромная, по сравнению с маленькой мафиози, туша почти полностью навалилась на девочку, параллельно окрашивая её одежду и руки в насыщенный бардовый цвет. Тяжело кряхтя, Ямадзаки кое-как столкнула с себя труп, посмотрев на измазанные в чужой крови руки. Потом Мэзуми, широко распахнув глаза, медленно взглянула на бывшего солдата, сжав кулаки и задерживая дыхание. Резко посмотрев в сторону, откуда выстрелили, она увидела вражеского солдата. Того самого, который возмущался шумными цикадами. Сейчас он сердито, но даже как-то шокировано целился в неё, но не решался выстрелить. Рука не дрожала, иностранец уверено держал оружие, но так не стрелял. Замялся на секунду. Мафиози перед ним — ребёнок, пускай и враг. Что здесь делает девочка? Стояла тишина. Лишь где-то вдалеке слышались выстрелы. Они смотрели друг на друга, но тут мужчина пришёл себя, вновь нацелился на одарённую и собирался выстрелить. Плевать, что перед ним ребёнок. Его товарищи гибнут из-за её коллег. Пускай, и она помучается. Вдруг что-то вонзилось в его грудь. Иностранец медленно опустил голову и посмотрел на неизвестный предмет, что слегка торчал из груди. Это было нечто чёрного цвета с ярко алым сиянием. Пистолет выпал из руки вражеского солдата, а лезвие неизвестного происхождения покинуло тело жертвы. Ещё одно тело упало на землю. Тогда-то Мэзуми и увидела обладателя «клинка». Это был тёмный хмурый парень её возраста с каким-то брезгливым и раздражённым взглядом. Причём смотрел неизвестный не на врага, а на саму Ямадзаки, пожирая её фигуру взглядом. На нём было чёрное пальто, которое под конец лишь с правой стороны превращалось в длинный извилистый клинок. Он тоже эспер. — Мелкая букашка, что тратит время Дазай-сана… Вот мы и встретились, — юноша смотрел на Мэзуми, как на мусор, словно желая раздавить её, как жалкую мошку. — Кто ты? — из-за шока одарённая плохо соображала. Она не догадывалась кто перед ней — союзник или враг. Хотя, судя по его настрою, вероятнее всего, второе. Ямадзаки еле заметно сделала шаг назад, как будто это могло её спасти. Неизвестный же молчал, злобно сверля девочку взглядом. — Ты даже убивать не можешь. Какое бесполезное, мизерное и слабое насекомое. Именно таких как ты я и ненавижу больше всего, — после этих слов юноша запустил два чёрных и длинных клинка в её сторону. Сердце Ямадзаки вновь бешено заколотилось в груди, уже который раз за вечер. Еле успев, одарённая наклонилась, уворачиваясь от удара. Ей повезло что между ними расстояние в три метра. Какое-то внутреннее чувство подсказывало, что это не конец, поэтому Мэзуми сразу же посмотрела на атакующего и на его способность. После неудачной попытки парень вернул оружие в первоначальный вид, явно собираясь попытаться снова. Справа от неё припарковано пару грузовых машин и несколько легковых автомобилей, слева — широкие кусты и пару деревьев, спереди — враждебно настроенный юноша с убийственной способностью, сзади — дорога. Она совсем одна, один на один с человеком, пытающимся её убить. Что же Мэзуми делать?