Бабочка в сетях паука

      Мэзуми должна была действовать быстро, ведь её соперник имел очень быструю, а главное, опасную способность. Ямадзаки из последних сил, оставшихся в её юном, но ослабшем теле, поспешила к машинам. Она благодарила саму судьбу, которая наградила её низким ростом, ведь сейчас её 145 см помогали ей прятаться и пролезать под ними. Сам юноша шёл каким-то спокойным прогулочным шагом, но его чёрные клинки свирепой саранчой преследовали девочку, настырно намереваясь убить её. Одарённая не знала где спрятаться от этого парня, поэтому бежала куда глаза глядят. Возвращаться на поле боя — не в этой жизни, уж лучше этот эспер покромсает её тело на миллионы кусочков. Следовательно, нужно было придумать другое место укрытия от этого ненормального. Мысли, подобно муравьям в огромной колонии, носились, переплетались, слегка путались. Возможно, у девочки получилось бы придумать нормальный план за время пряток около машин, но недавние трагичные картины тускло светились в голове броскими огнями, затормаживая какое-никакое логическое мышление Ямадзаки. Она старалась собраться и выжить из себя хоть одну нормальную и действенную мысль, которая поможет ей спастись, но ничего не приходило в голову. Усугубляло ситуацию то, что Мэзуми выдыхалась из сил, и неизвестный приближался к ней. Как на зло машины были пустыми, все солдаты в лесу, предварительно не забыв закрыть дверь. Действительно, вдруг кто угонит. Девочка вспомнила про пистолет, но насколько он эффективен против него. Вдруг юноша сможет перерезать пули в полёте?       Ямадзаки забралась под очередную машину, пытаясь хоть немного отдышаться. Достав полностью заряженный пистолет, Мэзуми пробежалась по нему взглядом. На самом деле это была очень рискованная затея, ведь чтобы хоть как-то в него попасть, придётся подбираться ближе к неизвестному. Следовательно, идея с пистолетом стала последним планом на спасение.       Девочка чувствовала, что парень с каждым шагом всё ближе к ней. Эта погоня полностью отковыривала кусочки сознания, наполняла его безумными идеями, мыслями, а также вязким и липким страхом. Возможно, ей стоило использовать способность. Но что она может сделать против этих смертоносных клинков? По логике, в лесу полно самых разных членистоногих, но необходимо всё рассчитать, ведь сейчас Мэзуми не в состоянии управлять большим количеством. Нужно разумно использовать остаток сил. Она могла бы использовать мелких мошек, чтобы те облепили лицо юноши, и тот ничего не увидел, пока Ямадзаки сбегает, но надолго ли их хватит? Этот план отметался. Пустить по ложному следу? Пускай побродит среди машин. Глупо, она не смогла бы так обмануть его.       Мэзуми обречённо схватилась за голову. Все нормальные идеи словно боялись и избегали девочку, словно беззащитные насекомые человека. Трава неприятно колола ноги и всё тело в целом, было душно и совсем нечем дышать. Кажется, к одарённой подкрадывалась новая паническая атака. Девочка услышала шум слева, испугавшись, она по рефлексу лёжа перекатилась в противоположную сторону. Это было большой ошибкой. Именно с этой стороны был эспер. Обманным манером он провёл её. В тело девочки тут же были направлены два клинка из подола плаща. Магической удачей, еле успев увернуться, «букашка» перекатилась чуть дальше, поднимаясь на ходу. Вся потрепанная, в песке и пыле, одарённая шустро потянулась за пистолетом. Сейчас или никогда. Но… Было одно но. За последние полчаса, как не трудно догадаться, стрелять она не научилась. Вдруг промахнется и заденет жизненно важный орган. Вдруг… она убьёт его.  — Ты так наивно повелась на этот трюк, ты действительно жалкая… — лишь холод и отвращение читались в голосе юноши.       На этот раз парень не был таким любезным и нападал без раздумий. Ямадзаки действовала по инерции, каким-то необъяснимым чувством с трудом уворачиваясь от способности, отделываясь лишь разными по глубине царапинами. Времени катастрофически мало, выносливость девочки стремительно близится к нулю. Нужно действовать! Мэзуми постаралась уверенно встать и глубоко вздохнуть. Ошибка может стоит ей жизни.  — Способность: «Первый вздох весенних звёзд»! — девочка старалась звучать как можно громче, резко вытягивая руку в сторону парня, словно указывая на цель членистоногих. Ямадзаки сконцентрированно смотрела на нападающего, но… ничего не происходило. Одарённая начала паниковать, она делала всё, как велел наставник. Сконцентрировалась, представила у себя в голове, только результата не последовало. — Я н-не понимаю… — Какой позор, — произнёс парень и направил в Мэзуми очередное чёрное лезвие.       Но клинок остановился на полпути, точнее лишь замер в воздухе, так как его обладатель почувствовал лёгкий зуд в плече. Он тут же ударил рукой по этому месту, но не успел, так как причина уже улетела. Затем укус отозвался чуть выше коленки правой ноги и почти сразу на запястье левой. Комары, огромное стадо из агрессивных насекомых готово было облепить юношу. Тот раздраженно отмахивался и отгонял надоедливых букашек. Мэзуми обрадовалась, ведь ей впервые удалось подчинить себе такое количество, не входя с ними в физический контакт, но нужно торопиться. Неизвестно как много времени она выиграла этим трюком. Не время ликовать, ей необходимо найти более безопасное укрытие.       Ямадзаки резко встаёт, разворачиваясь к неизвестному спиной. Ей всё-таки придётся бежать в лес, ведь там легче скрыться от этого поехавшего. С такими мыслями девочка уже отбежала на пару метров, но неожиданно почувствовала что-то. Она попыталась увернуться от очередной атаки, но среагировала слишком поздно. Лезвие прошлось прямо по задней части шеи, замешкавшись ещё на секунду, она осталась бы без головы.       Одаренная тут же упала на землю, схватившись за больное место. Рана была относительно глубокой, но не смертельной, главное, остановить кровь. Парень почти задел её первый позвонок и был настроен закончить начатое. Каких-то насекомых он уже перерезал способностью, но одна часть упорно продолжала летать около него, не нападая.       Ямадзаки второй раз на грани гибели. Отползая как можно дальше, в ушах громкими барабанами стучало сердце, был слышен стрекот цикад и, где-то в далёке, перестрелка. Похоже, это конец. Мэзуми могла сейчас умереть от рук неизвестного, ненавидящего её за что-то, эспера. Теперь девочка закрыла глаза, смиренно дожидаясь последнего убийственного удара. — Видимо сегодня вы оба решили разочаровать меня своим неповиновением… — Ямадзаки впервые слышала такой голос Осаму. Он был более низкий и жёсткий, словно исполнитель силой заставлял встать на месте и не шевелиться.       Распахнув глаза она увидела перед собой наставника, который аннулировал способность юноши. Дазай был немного потрёпанный, на его лице и бинтах, что закрывали правый глаз, была кровь. Трудно было сказать, принадлежала она исполнителю или его жертве. Но факт остаётся фактом, он выглядел пугающе, из-за чего Ямадзаки не решалась встать, лишь продолжала держаться правой рукой за ранение. Парень перед ней тоже был насторожен. Он выпрямился и сложил руки за спиной, тем не менее старался стоять стойко и даже как-то гордо. На свою жертву юноша больше не смотрел. Осаму хотел сказать что-то ещё, но его отвлёк громкий раздражённый голос: — Этот ублюдок знатно заставил меня попотеть, — Накахара нёс на своих плечах ветреного эспера, что был без сознания. Чуть закинув тело повыше, чтобы его было удобнее тащить, парень продолжил более вымученно, но немного тише, — ещё и сбежать пытался.  — Дай я аннулирую его способность и отдай его моим людям. Он — один из немногих выживших, который способен дать нам полезную информацию, — Дазай под конец стал более хмурым и покосился на юношу, который нападал на Ямадзаки.       Сама девочка не решалась подняться, а для подстраховки отползла ещё чуть дальше. Неудачно положив руку, Мэзуми наткнулась на что-то холодное и чешуйчатое. От неожиданности она чуть вскрикнула и резко встала. Но это оказался просто небольшой ужик, что медленно полз куда-то вдаль. Одарённую тут же окликнул наставник, поэтому она поспешила к нему.

Миссия окончена.

***Неделю спустя. Июль.***

      В течение всего этого времени Мэзуми не могла себе найти места и не спала долгие ночи. Стоило закрыть глаза, и в сознании, как на мокром листе бумаги, акварелью вырисовывались размазанные силуэты первой миссии. Это оказалось так страшно и безумно дико, девочка до сих помнила эти потухшие и обреченные глаза, эти отчаянные жесты и действия, эту смерть и агонию вражеский солдат и сотрудников мафии. Почему весь этот мир стал таким ужасным и тёмным?       Дазай приходил пару раз к ней, но ничего не говорил и не трогал её. Был он в квартире не долго, лишь проверял жива ли воспитанница и забирал какие-то бумаги. Иногда обрабатывал рану. Но сегодня что-то пошло не так. Осаму впервые за этот промежуток времени с ней заговорил.  — Как себя чувствуешь? — вопрос прозвучал так, словно был задан из-за банальной вежливости. Лица наставника девочка не видела.       Она сидела, крепко и обречённо обняв коленки, смотрев в стену напротив. Дазай не знал, как долго Ямадзаки провела в такой позе. Девочка почти не подавала признаков жизни, лишь тяжело дышала время от времени, приподнимая свои плечики. Иногда её губы дрожали, особенно нижняя. Сейчас Осаму не мог прочитать всех эмоций, что наполняли воспитанницу. То он видел на её лице ужас, то обречённость, отчаяние, а ещё огромную удушающую скорбь. Её ресницы дрожали, словно девочка сейчас расплачется, уже который раз за последнюю неделю.  — Иди на кухню, там на столе еда, — спокойно сказал Дазай, облокотившись об стену в комнате. Наконец Мэзуми подняла голову. Осаму сразу отметил большие синяки под глазами своей воспитанницы. В голове он начал размышлять, сколько именно она не спала.  — Я не хочу есть, — тихо прохрипела девочка, тут же откашливаясь. В горле у неё першило страшно, голос изменился почти до неузнаваемости из-за долгого молчания. На наставника одарённая так и не взглянула.       Наступила тишина. Ямадзаки была почти уверена, что сейчас наставник наплюет на неё окончательно и уйдёт, но тут послышались приближающиеся грозные и уверенные шаги. Неудавшаяся мафиози почувствовала, как исполнитель схватил её за запястье и довольно грубо потянул, приближая к себе. Осаму приподнял её буквально одной рукой, заставляя поднять голову и посмотреть на него. Взгляд до ужаса холодный, что отвратительно морозил органы внутри, заставляя те дрожать от страха. Смотрел парень строго, но более мягко, нежели на миссии.  — Я кажется не спрашивал, хочешь ты или нет. Иди и ешь, Мэзуми, иначе я силой буду заталкивать в тебя еду, — после этих слов, Дазай почти столкнул воспитанницу с кровати на пол, но та успела зацепиться и выпрямить ноги, чтобы встать на них.       Не нужно быть гением, чтобы понять, что сейчас лучше наставнику не перечить. Поэтому подождав, когда отекшие от одной позы ноги вновь начнут функционировать, Ямадзаки встала и очень осторожно последовала за исполнителем на кухню. Там действительно заботливо стояла небольшая коробочка ещё тёплого и даже ароматного удона с курицей и овощами. Мэзуми слегка дрожащими руками взяла палочки и начала медленно есть, брав палочками по одному кусочку. Даже сейчас, спустя неделю, есть не хотелось, внутри было как-то противно, словно желудок был чем-то переполнен. Чем-то тяжелым, бурлящим. Противное ощущение ещё отзывалось где-то в горле, словно так кто-то шкрябал стенки глотки и растягивал их. Отвратное чувство.       Дазай тем временем рылся в лекарствах, видимо, хотел сменить бинты, так как новая упаковка уже лежала. Как выяснилось позже, он отделался лишь парой царапин, и та кровь всё же была не его. Ямадзаки сейчас не хотела думать об этом и гадать скольких переубивал её наставник. Ей нужно было попытаться поесть, чтобы не злить Осаму.       Обычно Дазай брал бинты, иногда что-то для обработки ран и уходил к себе в комнату, но тут все необходимые принадлежности для «обновления» лежали здесь на столе. Мэзуми пока ела, как-то настороженно наблюдала за действиями наставника. Спустя минуты три девочка закончила есть, а Осаму возиться в лекарствах. Одарённая думала по-тихому сбежать в комнату, передвигаясь со скоростью ленивца, осторожно и медленно. Негромко развернулась и стараясь не смотреть на наставника, она чуть слышно встала и, встав на цыпочки, собралась уходить. Просто удон она так и не доела…  — Мэзуми, стой, — строгий голос исполнителя сразу оборвал все надежды и старания Ямадзаки. Та обречённо опустила руки, вздохнула и развернулась, ожидая новую команду.  — Что-то ещё, Дазай-сан? — девочка как всегда звучала тихо и скромно, складывая ручки, подобно служанке, что ждёт нового указания. В глаза наставнику она не смотрела, так как не хотела чувствовать и видеть это горькое осуждение. Хотя рано или поздно этот разговор состоится, ведь основной приказ ей выполнить не удалось.  — Раздевайся, — жёлтые глаза одарённой тут же увеличились и походили на два маленьких солнца, что старались светить из-за облаков, но свет становился тусклым и, казалось, что его катастрофически мало. Наивно полагать, что вспыхнули лишь щёки девочки. Всё её лицо и кончики кругленьких ушек стали расцветать и сиять невинно розовым цветом. — Я буду обрабатывать рану, которую тебе так любезно оставил Акутагава.       После этих слов ей стало лишь немного легче. Совсем чуть-чуть. На ней была лишь любимая розовая пижама, а под ней бледная маечка. Раздеваться перед ним, парнем, что старше её, пускай на каких-то два года, но всё-таки противоположным полом, ей не хотелось, скромность и стыд слишком сковывали и кричали предпринять что-то.  — Я сама, — смущение начало хозяйствовать в сознании одарённой, поэтому понимая, что сама она не сможет хорошо обработать рану и наложить повязку, Ямадзаки всё равно решила поступить так. Точнее её смущение велело ей поступить так.  — Оставь свою самостоятельность на следующие миссии, там она нужнее, — Осаму был непоколебим и уже сел за стул, придвигая к себе другой, куда должна сесть воспитанница. Должна… Но не значит, что сядет. — Давай, Мэзуми, быстрее, — Дазай ладонью быстро хлопал по сиденью соседнего стула.       Ямадзаки же смотрела на него напугано и растерянно. По голосу наставник уже был раздражён. Девочка помялась ещё около минуты и всё же начала подходить, попутно снимая верхнюю часть пижамы, но сесть она так и не решалась. Осаму старался терпеливо ждать пока одарённая подойдет, а потом, как бы помогая, положил свою ладонь ей на плечо, заставляя сесть. Уж слишком долго она копошилась. Мэзуми собрала свои мягкие волосы в аккуратный пучок, который больше похож на раскрытый и пышный бутон чёрной розы, а потом смиренно замерла, уцепившись за край стула. Она сидела спиной к наставнику, поэтому не видела его лица, взгляда и действий. Дазай одним небрежным движением отклеил, хотя, вернее будет сказать, отодрал старую повязку, которую наложили ещё после миссии.       Послышался шорох и шелест упаковки, потом звук ножниц, скорее всего парень отрезает часть стерильной марли, а потом неудавшаяся мафиози почувствовала жгучую боль по длине всей шеи. Она болезненно вздрогнула и зашипела, прикусив губу. Видимо, исполнитель обрабатывал ранение каким-то антисептиком, прежде чем сменить повязку. Сгорбившись и нахмурившись, Ямадзаки старалась всё стерпеть и не подавать лишних звуков. Тем не менее смущение никуда не пропало, разве что румянец на щеках не пылал так сильно. От самого наставника этот факт, конечно же, не скрылся. Одним антисептиком он стёр верхнюю скопившуюся грязь и теперь взялся за второй, чтобы продезинфицировать саму рану. Стоило парню лишь коснуться края раны, как девочка болезненно вскрикнула зажмурившись.  — Ты поплатилась за свою наивность, Мэзуми. Я по-моему чётко тебе сказал находиться на второй-третьей линии. Это во-первых. Во-вторых, пистолет я дал тебе не как украшение, если бы не я, тот солдат убил бы тебя. Тебе помогло лишь удачное стечение обстоятельств, не более. Следующий раз, если ты будешь так мешкаться, я лично тебя застрелю. Ясно? — подытожил Осаму.       Мэзуми не видела наставника, но всем своим существом чувствовала его презрение, холод и даже некое разочарование, что сплетались тонкими чёрными нитями во взгляде Дазая. Эти нити сковывали тело, связывали руки и ноги, а ещё душили. Долго и мучительно. Одарённая беспомощно кивнула, ведь это единственное, что ей оставалось делать. Лишь сейчас она поняла, насколько сильно хотела спать. Это несколько бессонных ночей начали напоминать о себе.  — И ещё, — решил добавить Дазай, — на счёт Акутагавы. Как ты и сама догадалась, тебе лучше держаться от него за километр, потому что даже я не смог ему вбить, что тебя трогать не стоит. Он до ужаса упрямый, надеюсь, с тобой не будет подобных проблем, — подавленно закончил исполнитель.  — Я постараюсь изо всех сил, Дазай-сан, — робко отозвалась Мэзуми, развернувшись к парню, чтобы он смог лучше услышать её голос.       Только сейчас одарённая поняла насколько близко к ней сидел Осаму. Он даже наклонился ниже, чтобы лучше видеть рану. Старое чувство смущение вновь заполнило сознание девочки, из-за чего та резко отвернулась, вновь раскрасневшись, как маленький яркий цветочек на лугу. Исполнитель увидел такую неожиданную смену настроения и заметил алые ушки, что горели на концах. Он сбился со счёта сколько раз Мэзуми его забавляла такими невинными выходками и смущениями.       Осталось только наложить новую повязку. Дазай уже всё приготовил и начал аккуратно закрывать рану. Уж в этом он был истинным профи, с этим не поспоришь. Это заняло немного времен, и вот, рана продезинфицирована, а повязка заменена. Тут наставник положил свои руки на плечи Ямадзаки, наклоняя её к себе, практически прижимая к собственному телу, и почти положил свою голову ей на плечо.  — Не смущайся так, Мэзуми. Я же тебя не в постель к себе позвал… — одарённая резко вырвалась из «объятий» парня, развернулась к нему, поклонилась, дрожащим голосом поблагодарила и поспешила в свою комнату.        Смущение пламенем дракона жгло личико девочки, желтые глазки большими бусинками бегали повсюду. Осаму был так близко к ней. Ямадзаки ухватилась за щёчки, пытаясь хоть как-то остудить их. Это так волнительно, но только Мэзуми не поняла одной вещи. Что имел ввиду наставник говоря о постели?