О тенях и вампирах

Глава первая Путник продирался через туман. Кожаный плащ его был изорван, набухший от сырости и грязи, он давил путника к земле, . Виски саднили, запекшаяся кровь болезненной корочкой покрывала один из них, а голова раскалывалась от беспробудного двухнедельного запоя. Но хуже всего этот туман. Казалось, путник уже целую вечность пробивался через густой, молочный мрак, то и дело, спотыкаясь и падая на холодную мшистую землю. Он знал, что он здесь не один. Путник чувствовал на себе взгляд твари. Холодной, склизкой, будто покинувшей детские кошмары, твари. Он кожей ощущал, как она наблюдает за ним, пожирает его взглядом, пытается утянуть в бездну. Он чувствовал её силу, а она чувствовала его слабость, но никак не решалась напасть. Тварь будто была в смущении, она не понимала. Почему путник не боится? -- Давай..., -- он остановился и тяжело вздохнул. У него не было ни сил, ни рвения, чтобы двигаться дальше, туман поглотил всё, -- нападай. Я знаю, что ты голодна. Закончи это- жить мне уже незачем. Но она не нападала. Тварь, казалось, потеряла к нему интерес. Путник не цеплялся за жизнь, и тварь дала ему уйти. Плотный туман рассеялся перед ним и дал перевести дух. Впереди путник увидел деревню. С десяток ветхих покосившихся домишек, казалось, устало поприветствовали гостя. Краем уха он услышал испуганные разговоры внутри одного из них: -- Тятя-тятя! Там дяденька, он прошел через туман, тятя! -- Молчи, я вижу, -- путник услышал натягивающуюся тетиву и увидел, как из одного из окон на него направили арбалет. -- Ты чей будешь? -- крикнули из дома, -- И без резких движений, а то у меня палец на арбалете дрожит! -- Друг я, -- голос путника, обычно теплый и мягкий, прозвучал неожиданно сипло. Несколько дней он провел в молчании и сам удивился от того, что с ним стало. -- Ты как сюда пробрался? Через этот туман Она никого не пускала, -- его «Она» было наполнено трепетом, почти религиозным. Путник вспомнил, как наткнулся на тела нескольких Дозорных Стендарра, что безуспешно пытались вывести селян. Среди тел селян были и дети. Его едва заметно передернуло. -- Веришь – нет, сам не знаю. Не тронули меня. Мы так и будем разговаривать через порог? -- А тебя поди впусти, так убивать начнешь. Почем мне знать, что ты не морок ведьмы? -- А морок с тобой хоть раз говорил? К тому же безоружен я, сам посмотри, -- путник медленно распахнул плащ, обнажая израненное, истощенное тело. Он сам не помнил, где была его рубаха, он вообще мало чего помнил о последних двух неделях. -- Скамп с тобой. Заходи, -- селянин закрыл окно и открыл дверь, не выпуская из рук арбалета, -- тебя как хоть звать-то? -- Луций, -- коротко ответил путник, входя в дом. Внутри было темно, лишь несколько свеч освещали небольшую лачугу. Впрочем, глаза странника отлично видели в темноте. -- Джейор, я местный староста. По крайней мере, пока наш не нашелся. Что занесло имперца в Скайрим? Тем более в такую глушь? -- А что занесло редгарда?, -- он кивнул в сторону нового знакомого. -- Справедливо. Ответь ты и отвечу я, -- Джейор, казалось успокоился. Он опустил арбалет и поставил его обратно к стене. -- Честно? Не знаю я, почему ноги меня сюда привели. Я просто… просто хотел оказаться подальше от дома. – Он выделил это «дома» с каким-то странным презрением, впрочем, Джейор не решился спрашивать, почему так. -- А я сюда давно переехал. Кузнец я. Слышал, что в Скайриме это дело ценят. И вправду ценили, пока здесь Она не появилась, -- несколько подумав, он добавил, -- да… Не повезло тебе сюда забраться, если Она впустила, то уж не выпустит. С нами помирать останешься. -- Так вы тут все помирать собрались, -- Луций саркастически улыбнулся, -- а дети что же? -- с вызовом, сам удивленный своей энергичностью, спросил он. -- Ты договоришься сейчас – за порог выставлю. -- Прости, я не хотел. Что за Она-то хоть? -- Дамьен, иди спать, -- опомнился редгард, -- нам с гостем поговорить надо. -- Ну тять… -- Не тятькать мне тут, иди говорят. Когда ребенок уснул, редгард налил гостю вина из запасов и предложил ломоть хлеба. Видно было, что это значительная часть от их дневных запасов. Луций благодарно кивнул. -- Ты лучше выпей сначала и присядь, а то тут стоя слушать без толку. Луций присел и, внимательно посмотрев на собеседника, повторил вопрос. -- Так кто Она? -- Ведьма. Настоящая. Из тех, кого боится сама смерть. Пришла она откуда-то с запада, с Предела говорят, слабая, но злая. На скотину нашу накинулась. Так мы её всем селом на вилы и подняли. И жили себе спокойно, но через месяц она из могилы выбралась. Видать, с демонами сговорилась. И с тех пор нам житья нет. Туман этот стоит и каждую ночь кто-нибудь да пропадет. Месяц назад нас была сотня, сейчас с полтинник едва наберется. Каждую ночь из тумана выходит её морок, а мы никак супротив него не можем. Каждую ночь кроме сегодняшней. Сегодня из тумана вышел ты. -- Ночь ещё не кончилась, -- мрачно заметил Луций, -- но я вам помогу. Он сам удивился своим словам. Ещё час назад он хотел умереть. После того, как собственный сын выгнал его из дома, его ничего не держало на этом свете. Он медленно погружался на дно бутылки и ждал случайной смерти. Но сейчас, когда он взглянул на страх в глазах этих людей и на ребенка, что тревожно ворочаясь дремал в углу… Что-то изменилось в нём, что-то, что звало его продолжить борьбу. -- Ты?, -- от удивления Джейор вскрикнул, он чуть было не рассмеялся, но вспомнив про ребенка успокоился и понизил голос, -- десяток крепких парней пытались остановить морок. И никто из них не выжил. Дозорные приходили, пока ещё можно было продраться через туман, но до сих пор от них ни слуху ни духу. И ты думаешь, что у тебя хватит сил? Её никто из живых не остановит. -- Я не вполне жив, -- буркнул под нос Луций, но вслух сказал – дай мне попробовать. Если умру – вам же легче, значит в эту ночь Она заберет меня. -- Ну… как скажешь. Глупый ты, но смелый. Тебе надыть оружие выбрать. Вот, можешь мой самострел взять. -- Не потребуется, я справ… -- Слова его оборвались звоном колокола. Ребенок тут же вскочил с постели и побежал к отцу. -- Тятя, она не за мной, правда, тятя? -- Нет. Не за тобой. Не бойся, -- когда Джейор обернулся назад к гостю, его за столом уже не было. Редгард удивился, как бесшумно и быстро имперец покинул дом. Одинокая фигура стояла посреди опустевшей деревни. В домах вокруг были плотно закрыты все окна и двери, стояла гробовая тишина. Туман медленно подползал к окраине хутора. Луций сбросил тяжелый плащ. Он улыбнулся. За ним не наблюдали, и можно было не скрывать свою сущность. Вампирские глаза сверкнули золотом, а улыбка блестнула острыми клыками. Даже голос его изменился. Он хищно прошипел: -- Подходи, тварь! Из тумана вперед рванулось несколько теней. Полупрозрачные фигуры неслись на огромной скорости, которую едва ли мог бы уловить человеческий глаз. Впрочем, Луций уже давно не был человеком. Вампир разогнался и врезался в одну из теней, когтями пробивая её насквозь. Морок тут же рассеялся. На спину ему прыгнула другая тень. Он почувствовал холодный укус в шею, тварь пыталась разодрать его вены. Вампир резко дернулся, схватился за тень и сбросил её с себя. Его плотная мертвая кожа не поддалась укусу. Он резко и быстро ударил её куда-то, где у неё должна была быть голова. Вторая тень рассеялась. За спиной его появились ещё три. Вампир резко развернулся в полупируэте и прокричал «Пошли прочь!», голос его звучал скорее как нордский боевой клич, чем как что-то что мог сказать не шибко крупный имперец вроде него. Вампир прочитал заклинание. Луч яркого света сорвался с его рук, рассеивая морок. Он с удовлетворением хмыкнул под нос «старые трюки ещё помню». Ведьма, казалось, пришла в ярость. Вся деревня сотряслась от её голоса, она читала заклинание. Древнее, будто из самой глубины эпох заклинание на непонятном языке, похожем разом и на даэдрик, и на двемерский и фалмерский. Луция обступили тени. Десятки, сотни теней возникали по всей деревне, а туман становился всё плотнее и гуще, пока не загнал вампира в небольшой круг, размером не шире пары метров. А ТЕПХЕЕЕРЬ УМГХРИИИ!!!, -- голос ведьмы эхом разлетелся на мили вокруг. Тени разом рванули на Луция. Вампир вертелся как волчок, он был быстр, быстрее самого ветра. То ли ярость боя, что он давно не испытывал, то ли ненависть к ведьме, что убивает детей, что-то подстегивало его драться. Он пропускал удар за ударом, но не сдавался. Его когти разили наповал тень за тенью, а гневные выкрики сотрясали воздух. Хаос боя продолжался несколько часов, пока вдруг все тени разом не испарились. С рассветом ведьму покинули силы, и она вновь отступила в туман за деревню. Луций, весь израненный, повалился на колени. Он увидел, как осторожно открываются двери избушек. Увидел, как к нему бежит, крича, маленький Дамьен: «Тятя-тятя! Дядя живой!» Луций без сил свалился на землю. Он потерял сознание.