О тенях и вампирах

Финал Лютый ветер бушевал, разгоняя снежные вихри. Холод пробирал до костей. Луций, до этого считавший, что вампиры устойчивы к морозу, дрожал. Дрожал, но шел. Впереди показался Высокий Хротгар. Старые, но могучие стены, казалось, устоят перед любым, даже самым страшным холодом и ветром. Дрожащей рукой вампир постучал в каменные двери. Ответом ему была тишина, долгая и мучительная она прервалась лишь спустя несколько минут. Дверь распахнулась, а за ней показался старик в расшитой рясе, жестом он поманил Луция и тот подчинился. Внутри во всю горели жаровни, согревая залы замка. Пол тут и там был устлан теплыми шкурами северных зверей. Но всё же Луцию с трудом удавалось понять, как седобородые живут в таком холоде. Луцию протянули теплую меховую одежду: от куртки пахло смолой, а от штанов и ботинок сочился запах скайримских трав. Младший из седобородых, если можно назвать младшим кого-то, кому на вид было едва ли меньше, чем Моварту, заговорил с вампиром. Голос его был спокойным, мудрым и будто обволакивающим. – Моё имя Арвальд. Мы ждали тебя, клинок. Наш учитель предупредил о твоем появлении, а дело твое правое, мы не хотели бы мешать тебе. И всё же, прежде, чем мы пропустим тебя на вершину горы, ты должен дать нам клятву. – Мое имя Луций. Я готов принести любую клятву, если она не будет заставлять меня поступать бесчестно. Так в чем же я должен поклясться? Вампир догадывался, о чем его попросят. Время, что он провел в архивах Храма Повелителя Облаков, оставило свой след. – Ты — воин, клинок императора Сиродиила. А я попрошу тебя воздержаться от своего долга как клинка. Там, на вершине живет наш учитель. Он не друг Моварту, но и не враг ему. Я прошу, чтобы ты дал клятву хранить его тайну и не поднимать на него руки. Догадка Луция оказалась верна. Дракон на вершине. Донесения брата Иерофанта правдивы, Партурнакс скрывается на горе. При других обстоятельствах, Луций бы счел его своей целью. Но здесь он был не как клинок, не как Чемпион Сиродила, но как защитник и учитель Алана. – Я клянусь, что не подниму руки на вашего учителя и не обагрю меча его кровью. – Клянешься ли ты хранить его тайну? Никто из твоих собратьев не должен узнать, где он скрывается. – Боюсь, им уже это известно. В архивах клинков предупреждали об опасности, исходящей от дракона на вершине горы. – Что ж… Всё хуже, чем мы думали… И всё же, никто из ордена еще не попытался напасть на нас или на учителя. Да будет так. Ступай, Луций из Сиродиила. Останови Моварта. И помни: Девятеро на твоей стороне, сам Талос покровительствует тебе. – Спасибо, мастер Арвальд. Луций уверенно вышел за порог. Заговоренные меховые одежды надежно хранили его от холода, а ветер, казалось, обходил его стороной. Моварт сидел на вершине стены слов. Хоть камень давно истерся, очертания с легкостью выдавали драконьи монументы. Рядом с вампиром спал дракон, однако едва Луций сделал шаг, Партурнакс поднял голову. – Где Алан?!, – громко и со злостью крикнул Луций. – В безопасности, – ответил Моварт. Вампир кивнул куда-то и из-за монумента вышел юноша. – Учитель!, – вскричал Алан, бросаясь к Луцию. Юноша крепко обнял наставника. Вампир слегка погладил Алана по спине. Тело его всё еще было напряжено, а глаза внимательно следили за Мовартом. Луций ждал, когда его враг нанесёт удар. – Выслушайте Моварта, прошу, – тихо, но уверенно сказал Алан. – Выслушать? О чем ты говоришь? Он убийца, заслуживающий наказания. Он навредил тебе? – Нет, он не тронул меня. И не дал никому из клана поднять на меня руку. Даже защитил меня от Гот’мога. Возможно… Возможно всё не так просто. Он отпустил меня, ничего не прося взамен. Прошу, хотя бы дайте ему шанс высказаться. – Я с трудом узнаю тебя, мой друг. Но пусть будет так. Если ты ручаешься за него, я дам ему шанс. – Спасибо, – Алан отпустил Луция. Юноша направился вниз, к седобородым. Моварт, увидев, что Луций приближается, спрыгнул с камня. Он приземлился бесшумно, словно кошка. Глубокий снег под его ногами не промялся ни на миллиметр. Аккуратно вампир протянул руку к добротной стальной трости, орудие ответило на зов хозяина и навершие плотно легло в руку. – Здравствуй, Луций!, – начал Пикуин. Моварт склонился в сдержанном поклоне. Луций ответил тем же. Партурнакс так же кивнул гостю. – Я не случайно привел тебя сюда, на Глотку Мира. Это место буквально сочится магией, ты чувствуешь? А ведь и это не просто так. Много лет назад здесь развязалась битва. – Война драконов. – Верно-верно. Клинки хорошо учат своих бойцов. А знаешь ли ты, что война тогда не закончилась? – О чем ты? А главное, как это относится к нашему с тобой разговору? – Терпение-терпение. Партурнакс был правым крылом Алдуина, Пожирателя Мира, как тебе известно. Он и рассказал мне об этом когда-то, – дракон кивнул. Партурнакс поднялся и встал на крылья, он обращался к Луцию. Голос дракона был неожиданно спокойным. Казалось, ему уже не была интересна мирская жизнь. Мгновение после того, как он заговорил, Луций понял, что клятва не была обязательна. Он бы не поднял меча на этого дракона. – Дрем йол лок, дилон. Моварт не солгал тебе. Алдуин не был повержен в тот день. Сильнейшие из йорре бросили ему вызов, но проиграли. Тогда они обратились к силам, что могущественней драконов. Ла крузик кель. Магия древних свитков. Феллдир Старый изгнал дракона в будущее. Водамин вит вернется. – Вот об этом я и говорю, Луций. Мы должны остановить его, когда дракон вернется. За этим был нужен сильный клан. За этим был нужен альянс с Лами Бал. И, наконец, за этим мне нужен ты, Чемпион Сиродила. Ибо в тебе сила, которой многим смертным никогда не достичь, как ни старайся. Имперец прислушивался к чувствам. Время действительно было нестабильно здесь, на вершине горы. Он знал, что Партурнакс не врет. На секунду он будто бы увидел перед собой силуэт черного дракона. Он знал, что клинки — драконоборцы. И всё же что-то внутри подсказывало ему: «это не твой бой». Глаза Луция заволокла тьма. Черные крылья, что накрывали собой небо, громогласный рев, что опустошал души и тела. Бездонная глотка, которой несуждено насытиться. Конец для Нирна. Смена кальпы. Воин инстинктивно потянулся к мечу на поясе. Но вдруг, на той же горе, подле Луция оказался еще один воин. Или скорее воительница. Кошка, облаченная в доспехи из драконьей чешуи, легкие и прочные, что сидели на ней как влитые. За спиной у нее был клинок из драконьей кости, а в глубоких красивых глазах читалась решимость. Она была готова и ни один страх, пусть даже в лице Пожирателя Мира не остановит её. -- Джор за фруль!, -- крикнула кошка, не давая дракону даже начать своей речи. Она выхватила меч и рванулась вперед. -- Тебе знакомо оружие моих врагов, но ты им не ровня!, -- проревел пикирующий на вершину горы дракон, черной молнией летевший навстречу кошке. Они столкнулись с такой силой, что сама Глотка Мира пошатнулась. Доспехи приняли на себя удар когтей, а пламя ту’ума рассеялось об магический щит. Кошка нанесла удар двуручным мечом, вложив всю свою силу в выпад, но Алдуин ушел от атаки. Такой огромный, он казался неповоротливым, но всё же был куда быстрее и ловчее, чем многие свои собратья. Глядя на движения дракона Луций понимал, что даже его вампирской прыти могло бы не хватить, чтобы угнаться за таким существом. И всё же кошка дралась. Кошка, чье имя он не знал, но чувствовал странное родство. Она сражалась яростно, уворачиваясь от когтей и зубов, рассеивая крики дракона и отвечая своими. И всё же силы были не равны. Один из многочисленных смертоносных выпадов достиг цели, сбивая шлем с головы и рассекая мордочку кошки острыми когтями. Та отлетела подобно тряпичной кукле, ударилась спиной о стены монумента. Луций бросился к ней, он не знал, увидят ли его, не был уверен даже в каком времени происходит тот бой, но он должен был попытаться. Кошка тяжело дышала и пыталась подняться. Меч был отброшен в сторону и бесконечно длинный путь в несколько шагов по кровавому снегу отделял ее от оружия. Луций пытался прочесть исцеляющее заклятие. Энергия Магнуса не пробивалась через время, рассыпаясь на многочисленные беспомощные искры. Когда стало ясно, что он бессилен исцелить ее, вампир предпринял последнюю попытку. -- Я не знаю, услышишь ли ты меня, но это всё, что я могу. Твой бой еще не проигран, покуда ты готова сражаться. Соберись и ответь дракону, ибо если не ты, то никто не справится с этой задачей. Иногда то, что должно быть сделано, можем сделать только мы. Он не знал, слышала ли его кошка. Не знал, помогли ли его слова или, быть может её внутренняя сила духа и драконья стойкость. Но кошка встала. Встала к удивлению черного дракона уверенно. Яростные глаза каджитки смерили дракона с ног до головы, а потом она прокричала. Ту’ум смешался с зарядом молний из рук, сплетаясь в смертоносный, сносящий всё на своем пути луч. Огонь и электричество принесли дракону то, чего он не знал ранее. Страх. ЙОЛ — ТОР — ШУЛЬ!, -- кричала каджитка и броня дракона пала. Прожигающее чешую пламя ярости заставило того в ужасе отступить. *** Дова возвращалась к тому бою на скале не раз. Она была уверена, что одолела Алдуина собственными силами, она видела, как дракон отступал, она знала, что справилась, превозмогая боль. Но что-то в голове настойчиво напоминало о помощи. Что-то назойливым червем шевелило извилины. Что-то, что в конечном итоге заставило её вернуться на Глотку Мира уже после битвы в Совнгарде. Она, будучи архимагом коллегии, прекрасно знала про ауру таких мест и понимала, что цикличное время может переносить разум как в прошлое, так и в будущее. Потому настроиться на нужный магический поток не составило труда. Она произнесла заклятие ночного зрения. Дала глазам привыкнуть, что магия освещает ей путь. Затем, чтобы закрепить перенос, она рассекла воздух кистью и выкрикнула замедляющее заклятие. Время сжалось. Парящие снежинки совсем замедлились и вскоре вовсе повисли в воздухе. Довакин пригляделась и увидела, что больше она не одна. Напротив стоял имперец, одетый в заговоренные меха и смотрящий на неё спокойным взглядом бирюзовых глаз. Взглядом в котором читалась уверенность и гордость. Лишь одну реплику она успела услышать прежде, чем видение рассыпалось: «я знал, что ты справишься». – Я верю тебе, Моварт. Я верю и словам Партурнакса. – Тогда ты согласен со мной? – Нет. – Что? Безумец! Этому миру нужен хранитель, кому как ни тебе это знать! Сколько раз ты спасал этих людей? Дважды? Трижды? Тамриэль нуждается в защитниках и лишь у избранных, у вампиров, хватит на то сил. – Это ты избранный хранитель? Скольких ты погубил, Моварт? Десятки? Сотни? – Едва ли это важно. Они и сами горазды истреблять друг друга. Ты видел это в Маркарте. Я борюсь за большее. За сохранение жизни. Что несколько смертей против тысяч спасенных? Ты думаешь, что если бы я не направил мальчишку, он бы привел в город кавалерию? Ты думаешь, что если бы я не отправил письмо, Бауруса бы направили в Скайрим? – А какая цена этих действий, если ты говоришь о малой стоимости жизни? – Я жертвую малым ради спасения многих и это лишь один из примеров. Люди наивны и глупы, но я не осуждаю их. Проживи я всего двадцать, тридцать, да пускай даже сорок лет -- тоже был бы глупцом. Воистину, я люблю людей. Но правда в том, что только мы, вампиры, можем жить тысячелетиями, набираясь опыта. Кому как не нам охранять их? – И зачем тебе, мудрецу, я, проживший всего с пол века? Глупый и наивный? – Ты наивен, но не глуп. А еще ты силен. В твоих жилах течет божественная кровь и ты сам это чувствуешь. Не меньше, чем остальные. Вдвоем мы могли бы вершить великие дела, не только остановить Алдуина. Этому миру нужен хранитель. Ты мог бы им стать, ты мог бы учиться у меня. – Миру нужен защитник. И на каждую напасть найдется герой, смелый и самоотверженный. У кого хватит доблести, чтобы вести за собой остальных. Но миру не нужен хранитель. Тем более такой, который будет свысока считать человеческие жизни. Ты высокомерен, Моварт. Люди для тебя – ресурс, топливо для горнила твоих амбиций. И если ты спрашиваешь меня, что лучше: хранитель вроде тебя или хаос без защитника? Мой ответ: лучше хаос. Ибо боги не посылают испытаний, что мы не можем выдержать, а трудности рождают героев. – Ты наивный трус, не способный взять оружие в руки тогда, когда мир этого требует. Помяни моё слово, не пройдет и пары сотен лет и этот мир содрогнется от войны. Войны, что снесёт всех, если её не остановить. Хотя к скампу войны! -- Моварт срывался на гневный крик, его властный голос эхом разносился по горе, -- Здесь! Под этими самыми горами сокрыта огромная сила. Древние двемерские города. Титаны прошлого усыплены, не убиты. Одним богам ведомо, когда они проснутся! Что сделают люди против них? А что сделают люди против Пожирателя Мира? Кто встанет против змея, когда он явится? Найдется ли такой? И это ты осуждаешь меня? Меня?! Да, я жертвую людьми, да, люди - пешки, но на этой доске и нельзя иначе. Последний раз я спрошу тебя, присоединишься ли ты ко мне? – Я не с тобой. Моварт вздохнул, – Значит ты против меня, это печально, но у меня не осталось выбора – вампир отстегнул плащ от плеч. Ветер подхватил тонкую ткань и та, поднявшись над головами, начала источать тьму. Всего мгновение и темнота накрыла всё небо. Даже Луций не мог разглядеть ничего, сквозь такой плотный мрак. Клинок напряг все чувства, он сам стал чувством. Толчок, свист трости в воздухе. Скрип перчаток о металл. Шаги. Вампир увернулся, ловким пируэтом он ушел от удара трости. Махнул в ответ, но там, где всего секунду назад был Моварт, было пусто. Еще удар, в этот раз параллельно земле, клинок пригнулся. Трость со свистом пролетела у него над головой, едва задев волосы на макушке. Прыжок в пустоту, кувырок назад, выход в стойку. «Да будет свет!», - вскричал Луций, читая про себя заклинание. Его ладонь озарилась сиянием, разгоняющим мрак впереди. Пучок лучей направлялся в Моварта, Пикуин с легкостью отразил атаку взмахом трости. Луций ударил левой рукой, так же читая заклинание. Вслед за левой снова правой, делая шаг вперед. Он наступал на Моварта, поочередно стреляя лучами света. Пикуин отражал удар за ударом, но с каждым разом ему становилось всё труднее. Силовое поле трости издало неприятный треск и стальная ручка разломилась в тот момент, когда Луций был всего в шаге от противника. Не давая опомниться, имперец сделал шаг вперед и нанес удар в голову, Моварт с легкостью уклонился и ответил кулаком в область груди. Луций отшатнулся, Тогда он услышал свист сабель извлекаемых из ножен. Эльфийское оружие светилось в темноте, выдавая местоположение Моварта. Пикуин завертелся как волчок, чередуя рубящие удары с уколами и вихрем кидаясь на Луция. Ни до, ни после имперец не встречал такой скорости. Шаг за шагом, Луций отходил, оттесняемый к краю горы. Моварт не давал ему сосредоточиться и произнести заклинание, все силы уходили на увороты. Но вдруг в имперце проснулось что-то, чего он раньше не чувствовал. Временной разлом горы, будто среагировал на силы шезаррина. Он услышал странный шепот и вдруг Моварт замедлился, всего чуть-чуть, но и этого хватило. Рывком Луций схватился за кисть противника и вывернул её, выхватывая одну из сабель. Тем же движением он развернулся и ударил ногой в висок. Моварт отлетел назад, но тут же поднялся на ноги. Едва опомнившись, Моварт снова бросился на Луция как дикий зверь на добычу. Но вооруженный клинок более не был добычей. Спустя несколько секунд Моварт вылетел из клубка света и стали, а на щеке его алела царапина. Луций медленно наступал, безошибочно просчитывая яростную технику боя врага, победа была лишь вопросом времени. Уставший Пикуин наклонился в выпаде, слишком глубоком. Он осознал ошибку, когда было уже поздно. Луций пируэтом ушел влево, вплотную сближаясь с Мовартом. Он ударил локтем в нос, затем подсечкой свалил Моварта на снег, в полете выбивая саблю из рук. – С-силён...С-силен, собака. Ну, чего ждёшь? Добей. Луций взмахнул оружием, рассекая тьму. Со свистом сабля вонзилась в плечо Моварта, расбивая застежку плаща и рассеивая магию. Мрак мгновенно отступил. – Помучать решил, а? Герой, то же мне. – Ты будешь жить, Моварт, – Луций поднял Пикуина с земли и впился зубами в шею. Он понял, о каком способе говорил вампир. В крови вся сила. Если лишить врага сил, он не будет опасен. С каждым глотком Луций чувствовал, как усталость уходит, а на смену ей приходит тепло. Он отпустил ослабленного, но живого Моварта. Вампир мешком рухнул на землю. – Твои методы гнусны, Пикуин. И всё же, намерения твои чисты. Я дам тебе шанс. Но учти, что если я еще раз услышу о твоих злодеяниях.., – глаза Луция блеснули огнем. Вампир поднял сабли отца Сцинтии и медленно направился прочь с горы.