Цикл драбблов "За кулисами Истории"

Богато разодетого мужчину Вельзевул замечает сразу. Всё в нём — от ярких кисточек на плаще и драгоценных цепочек до насурьмлённых по-женски глаз и подобострастной свиты вокруг — кричит о знатности и привычке потакать любому своему желанию. Аромат нардового масла вязко растекается в вечернем воздухе, словно щеголь опрокинул на себя целый кувшин благовоний. Сам он, разумеется, не удостаивает ответным вниманием скорчившуюся у ворот нищенку. Его восхищенный взгляд прикован исключительно к Лотовым гостям. «Так Она обычно и действует, глупец. Подбрасывает блестящую приманку с крючком внутри, и ждёт, когда ты всё проглотишь». Вельзевул отворачивается, наблюдая, как Лот уговаривает посланцев Рая переночевать в его доме. — Прошу вас, господин мой, войдите внутрь, — молит племянник Авраама, низко кланяясь и подталкивая собеседников к входным дверям. Гавриил успокаивающе хлопает хозяина по плечу, улыбаясь и произнося слова как можно громче: — Всё в порядке, уважаемый, нам вполне комфортно! МЫ ОСТАНЕМСЯ ЗДЕСЬ! — и тут же не менее громко шепчет, обращаясь к Сандальфону: — Бог весть, насколько там грязно. Я терпеть не могу пачкать новую одежду. Лот боязливо оглядывается и бормочет: — Приехал высокородный господин Нахор — будет плохо, если он вас заметит. Он родич царя Беры, и не привык, если ему отказывают. Пожалуйста, войдите в дом раба вашего и переночуйте в безопасности. Архангел удивленно хмурится и уточняет: — Отказывают в чём? **** Он ждёт, созерцая зарево над погибшим городом. Полуденный свет струится по выкрашенным в священную лазурь шелкам, зажигает блики в кованых цветочных чашечках на поясе, и Вельзевул почти готова пожалеть злосчастного Нахора. Почти. Она подходит ближе, беспечно ступая босыми ногами по раскаленному солнцем песку; Гавриил обнимает её за талию и с брезгливым недоумением произносит, развязывая стягивающую нищенское одеяние веревку: — Поистине, смертные хуже животных. Как им могло прийти в голову, что я подобным образом оскверню храм своего тела? Что вообще прикоснусь к кому-то, кроме моей наречённой супруги? Он сцеловывает с её кожи солёную дорожную пыль и пепел — единственный вкус, который согласен ощущать; чутко гладит щёки, плечи, ложбинку вдоль позвоночника, пока Вельзевул нежится в его объятиях, запрокинув голову к беспощадной синеве над долиной Сиддим. «Ты предвидела и это, так ведь? Когда отдала нас друг другу ещё в начале Творения. Предусмотрела, что я попадусь на Твой крючок, и теперь ожидаешь, что я раскаюсь и приползу обратно». — Тот человек, Лот, сказал, что поблизости расположены пещеры. Там наверняка удобнее. Она согласно кивает; приподымается на цыпочки и быстрым жалящим движением впивается ему в губы. На неё божественная приманка тоже действует безотказно.