Карма — это действие, а випака, плод или результат, — его реакция. Как всякий предмет сопровождается тенью, так и всякая волевая деятельность неизбежно сопровождается должным эффектом. Карма подобна потенциальному семени. Випака может быть уподоблена плоду, появляющемуся на дереве, — эффекту или результату.
***
Брайан сидел в темноте гостиной в поместье Брайтин, уставившись на огромный экран телевизора, ничего не видя и еще меньше слыша. Он пил уже седьмую бутылку пива, приложившись к нему, как только пришел домой в шесть часов и понял, что находится в доме один. Он уже не пытался дозвониться до Джастина. Каждый раз, когда он слышал, как телефон переключается на голосовую почту, он расстраивался все больше и больше. Он прошел через все эмоции, начиная с чувства вины, переходя к раздражению, затем к гневу и, наконец, к тревоге. Чем дольше Джастин молчал и не выходил на связь, тем больше он волновался. Он оставил ему несколько сообщений, в которых говорилось практически одно и то же: «Где ты, черт возьми, находишься, позвони мне». Он смутно помнил, как Джастин сказал, что Гас был с Дебби, поэтому не слишком переживал из-за его отсутствия. В каком-то смысле он был благодарен, что его не было рядом, чтобы наблюдать за его срывом. Он не мог поверить, что Джастин не ответил ни на один звонок. Что он был настолько зол. Что, черт возьми, он должен был делать, докладывать ему о своем ежедневном местонахождении? Неужели он действительно думал, что они с Алексом сговорились? Он должен быть здесь, дома, разговаривать со мной, подумал про себя Брайан. Если он так чертовски зол, то должен быть здесь, кричать и устраивать свою маленькую истерику, а не молчать. Это молчание убивало Брайана. Он знал, что может выкрутиться из любой ситуации, но если не с кем поговорить, ему конец. Одному Богу было известно, где, черт возьми, находится Джастин. Он не мог даже предположить. Он уже перепробовал все вероятные места, но безуспешно! Ну и к черту его! И к черту Дафну, и к черту Алекса Черни! Он резко встал, подошел к бару в углу комнаты и открыл маленький холодильник за ним, чтобы достать еще пива. Ему была ненавистна мысль о том, что он не знает, где Джастин. Это разъедало его… не знать, один он или с кем-то; о чем он думает. Оставлять Джастина одного, встревоженного и глубоко задумавшегося, на пороге принятия какого-либо важного решения, всегда вызывало у Брайана беспокойство. Слишком много раз в прошлом он был получателем внутренних битв Джастина, всегда задерживая дыхание, когда тот предварял предложение фразой: «Я принял решение». Я бросил коледж, потому что больше не могу рисовать… Мне не нужна твоя помощь; я собираюсь стать танцором гоу-гоу… Я собираюсь присоединиться к Розовой Бригаде… Мне нужен ответ… Я не буду извиняться перед советом, Стоквелл — гомофоб! Я думаю поехать в Голливуд, поработать над фильмом «Гнев»… Почему мы вместе? Живот Брайана свело, и единственное, что он мог сделать в этот момент, это выпить еще пива. Он знал, что их отношения вышли за рамки той стадии, когда Джастин мог совершить какую-нибудь глупость, но ничего из того, что произошло за последние несколько недель, не было ожидаемым или обычным. Кто знал, чем все это закончится? Он устал от всего этого. Они уже прошли через это, Джастин точно знал, что он чувствует. Что оставалось сказать? Он не хотел еще одного ребенка, не хотел, чтобы Джастин помогал Дафне, хотел повернуть время вспять и представить, что сейчас все еще май и они в Майами, трахаются в лифте. Он поднял трубку и попробовал снова. Опять нет ответа. Он ударил ногой по журнальному столику, сдвинув его на несколько футов, слушая, как бутылки звенят друг о друга. Да пошел он! Было уже почти одиннадцать. Две упаковки были пусты, и он уже приступил к третьей. Он откинулся на спинку дивана и, должно быть, задремал на минуту, потому что следующее, что он услышал, были негромкие голоса, журчащие снаружи в коридоре. Он услышал, как Гас сказал: — Большое спасибо, бабушка Деб. Мне было очень весело. Он резко сел, надеясь, что они не войдут в комнату и не увидят его. Затем он услышал, как Деб спрашивает, уверен ли Гас, что его отец дома. — О, он здесь. Его машина на подъездной дорожке, он, наверное, наверху в своем кабинете. — Тогда ладно, — сказала Дебби. — Если ты уверен, тогда я поеду. — Хорошо, — ответил Гас. — Еще раз спасибо за все. Я действительно хорошо провел время. — Не за что, милый. В любое время. Не стесняйся звонить мне, и мы сделаем это снова, — ответила Деб. Брайан услышал, как закрылась входная дверь, а затем завелась машина. Он расслабился и снова откинулся на спинку дивана. Он все еще держал в руке бутылку пива, удивляясь, что она не упала на пол, пока он дремал. — Папа? — позвал Гас, пытаясь понять, где он находится. — Я здесь, сынок, я здесь, — черт, я не хочу, чтобы он видел меня таким. — Привет, папа, — сказал Гас, войдя в гостиную. — Почему телевизор выключен? Что ты делаешь здесь в темноте и где папа Джей? — Господи, сынок. С каждым днем ты все больше становишься похожим на свою мать. Хватит уже третьей степени, ладно? Гас посмотрел на Брайана, затем на журнальный столик. Там стояло четырнадцать бутылок, выстроенных в ровный ряд, словно маленькие солдатики на параде. Пепельница была завалена сигаретами, а Брайан все еще был в рабочей одежде. Он снял ботинки и носки, бросил пиджак на один из диванов, но на нем все еще была рубашка, а галстук болтался на шее. Он напился до беспамятства! Гас никогда раньше не видел Брайана в таком состоянии. Он бывал рядом, когда родители устраивали вечеринки или приглашали друзей. Он видел, как они все пьют, но никто никогда не напивался в стельку, особенно Брайан. Гас привык к тому, что его родители развлекаются и употребляют алкоголь, иногда он видел Брайана слегка подвыпившим и веселящимся, но впервые он видел его по-настоящему пьяным. — Ты не ответил мне, пап. Где папа Джей? — Откуда мне, блядь, знать! — ответил Брайан, избегая взгляда Гаса. — Ты что-нибудь ел, па? Почему бы мне не приготовить нам что-нибудь? — Разве ты только что не ужинал с бабушкой Деб? Как у тебя может быть еще место для еды? — с отвращением спросил Брайан. Он поднес бутылку пива ко рту и сделал большой глоток. Вкус больше не приносил ему никакого удовольствия, наоборот, его тошнило, и он знал, что должен остановиться, но у него просто не было стимула сделать это. Он видел, что Гас смотрит на него, и ему хотелось, чтобы он ушел наверх и оставил его наедине с его страданиями. Последнее, что ему сейчас было нужно, это чтобы кто-то сидел и осуждал его, особенно если этот кто-то — его сын. — У меня всегда есть место для еды, папа. Мы поужинали несколько часов назад; я пойду сделаю нам сэндвичи, — сказал Гас, снова поднимая тему еды. — Не беспокойся, ты же знаешь, что я никогда не ем углеводы на ночь, — сказал Брайан с невозмутимым лицом. Гас посмотрел на все пивные бутылки на столе, покачал головой и сказал: — Ну, сегодня тебе придется сделать исключение, потому что я ненавижу есть в одиночестве, хорошо, папа? — Неважно, — угрюмо сказал Брайан. Гас пошел на кухню и начал готовить отцу сэндвич. Он немного волновался, но не столько потому, что Брайан был пьян, сколько потому, что они с Джастином явно поссорились. Гас привык к ссорам Мелани и Линдси. Они ссорились постоянно. В одну минуту они кричали и ругались, а в следующую целовались и мирились. В этом не было ничего страшного; он знал, что они всегда придут в себя и решат любую проблему. Это был первый раз, когда он был свидетелем ссоры между двумя его отцами. Они никогда не ссорились у него на глазах. На самом деле, в глазах Гаса они казались идеальной парой. Увидев Брайана таким сегодня вечером, он, конечно, открыл глаза. Он закончил готовить сэндвичи с индейкой и сыром, взял две бутылки содовой и, положив все на поднос, отправился в гостиную. Брайан так и не сдвинулся со своего места на диване. Он лишь добавил еще одну початую бутылку к ряду, стоящему перед ним на журнальном столике. — Давай, папа. Вот сэндвич. Давай прибавим громкость на телевизоре и поедим, хорошо? — Не хочу есть, Санни-бой. Не голоден… — Ну же, папа, пожалуйста, — Гас подошел к отцу и осторожно взял его за руку. — Съешь что-нибудь. Ты выпил достаточно пива для одной ночи. Брайан посмотрел на сына и впервые за долгое время почувствовал стыд. Ему было неприятно, что Гас видит его таким. Он не хотел, чтобы Гас выдел его пьяным, и знал что он не идеален во всех отношениях. Годами Брайан стремился доказать себе и Гасу, что он хороший отец, гораздо лучше, чем Джек Кинни. И ему это удалось. Он был отличным отцом, прекрасно ладил с Гасом, и они испытывали друг к другу только уважение. Он не хотел, чтобы сегодняшний вечер стал причиной того, что это уважение хоть немного пошатнется. — Ты прав, сынок, — он наклонился вперед и поставил бутылку пива на стол. — С меня хватит. Что в сэндвиче? — Твой любимый, папа. Индейка и сыр, вот, держи свою тарелку. — Хорошо, — сказал Брайан, взяв тарелку и откусив от сэндвича, который он не хотел ни есть, ни пробовать. Он изо всех сил старался проглотить его, как и ужас в желудке, думая о Джастине и о том, где он может быть.***
На другом конце города Джастин и Эммет только что закончили вкусный ужин, который приготовил для них Макс. Он приготовил бефстроганов с яичной лапшой на гарнир, салат и шоколадный мусс на десерт. Он делал все это, пока Джастин и Эммет разговаривали, отказываясь от их помощи и не пуская их на кухню. Он был в своей стихии и не хотел, чтобы кто-то мешал ему. Несколько дней назад он сделал перестановку на кухне Эммета, потому что ничего не было на своих местах, и это сводило его с ума, когда он не знал, в каком шкафчике что лежит. Несмотря на то, что у Эммета были лучшие кастрюли, лучшая посуда, лучшие ингредиенты и специи, ничего не было доступно или даже видно. Макс провел половину времени в поисках вещей, которые были куда-то засунуты, некоторые все еще в оригинальной упаковке, проигнорированные и забытые. В конце концов, он привел все в порядок, и блюда, выходившие из кухни, свидетельствовали об уровне его комфорта. — Боже мой, — воскликнул Эммет. — Этот мужчина умеет готовить. — Я знаю, — простонал Джастин. — Думаю, я набрал десять фунтов с тех пор, как он начал работать на нас два года назад. — Ну, ты все равно был слишком худым, милый, — сказал Эммет своему другу. — С другой стороны, мне не нужно набирать ни одной унции, — сказал он, глядя на Макса, который сидел напротив него с довольной улыбкой на лице. — Вы оба помешаны на своем весе, — сказал Макс. — Я никогда не видел двух парней в лучшей форме. Вы можете позволить себе есть время от времени. Кроме того, я люблю смотреть, как люди едят мою еду, — он засмеялся и сказал: — Это во мне ген еврейской матери. — Думаю, Брайан повлиял на меня не только в этом плане, — Джастин улыбнулся, услышав это. — Я никогда не беспокоился о том, что кладу в рот, пока мы с ним не поженились и мне не пришлось выслушивать его постоянные разглагольствования о жирах и калориях. Я думаю, что время от времени можно побаловать себя, Макс, но проблема в том, что когда ты рядом, это не время от времени. Это ежедневное явление, за которое я очень благодарен, но мои весы говорят другое. — Ты выглядишь просто замечательно, милый, — сказал Эммет. — Лучше, чем отлично, если это вообще возможно. И я уверен, что Брайан согласится со мной. Джастин взглянул на часы и сказал: — Кстати, о Брайане, мне действительно пора идти. Уже поздно, и я уверен, что он, наверное, злится, потому что я не ответил ни на один его звонок, и он понятия не имеет, где я нахожусь. — Ты можешь позвонить ему, — сказал Эммет. — Все в порядке, — покачал головой Джастин. — Я разберусь с этим, когда вернусь домой. Он поднялся, взял свою тарелку и бокал с вином и отнес их на кухню. — Просто оставь все в раковине, Джастин. Мы позаботимся об этом, — сказал Эммет. — Хорошо, — ответил Джастин. — Большое спасибо за ужин, Эм, и за то, что выслушал, — произнес блондин, доставая куртку из шкафа в прихожей и надевая ее. — Мне действительно нужно было с кем-то поговорить, и ты, как всегда, был на высоте. — Дорогой, звони мне в любое время, когда тебе нужно поговорить. Девочкам всегда нужно плечо, чтобы поплакать, и ты знаешь, что я всегда готов помочь. Джастин засмеялся. — Я очень рад, что вы с Максом встретились. Он отличный парень; вы оба заслуживаете друг друга, — сказал Джастин, улыбаясь своему другу. — Дорогой, мне кажется, что мне снова двадцать три, как будто я только что выиграл в лотерею! Он делает меня невероятно счастливым, я не могу поверить, что он был у тебя дома все это время, а я только сейчас с ним познакомился, — застенчиво сказал Эммет. — Ну, для этого должна быть причина, — сказал Джастин. — Может быть, мы берегли его только для тебя. — Что бы это ни было, я возьму это, — сказал Эммет, хлопая в ладоши и широко улыбаясь. — Пока, Макс, спасибо за ужин, — обратился Джастин к Максу, который был на кухне. — Не за что, мистер Джей. — Разве он не лучший? — воскликнул Эммет, не в силах сдержать свое волнение. — Он замечательный, — повторил Джастин. Он обнял Эммета, взял свои ключи, которые лежали на столе в фойе, и ушел. В машине Джастин думал о своем вечере с Эмметом и об удивительном и немного поучительном разговоре с ним. Он почувствовал странное утешение, надежду на то, что, возможно, найдется решение его дилеммы. Эммет рассказал о совершенно новом подходе к восприятию мира, который Джастин никогда не изучал и не исследовал. Разговор начался с того, что он вкратце рассказал Эммету о своем внутреннем конфликте и напряжении дома между ним и Брайаном из-за ситуации с Дафной. Эммет был сплетником и мог быть королевой драмы, но в первую очередь он был настоящим и верным другом и за все годы знакомства Джастина с ним ни разу не обманул его доверия. Джастин был уверен, что с ним этот секрет будет в безопасности. Эммет выслушал то, что сказал Джастин. Он был удивлен, когда услышал, что происходит, и еще больше удивился просьбе Дафны и ее последующему отношению. Он знал ее почти столько же, сколько и Джастина, и никогда не помнил, чтобы она была настолько эгоистичной или невнимательной, на самом деле, она была одним из самых заботливых людей, которых он когда-либо знал, особенно когда дело касалось Джастина. Он списал все это на временное женское отклонение, заверив Джастина, что со временем она вернется к своей нормальной жизни. Затем он рассказал о периоде своей жизни вскоре после того, как они с Дрю Бойдом расстались. Он был полностью опустошен, сожалея о том, что отпустил Дрю. Оглядываясь назад, он чувствовал, что должен был оставить его. Он должен был бороться за него, должен был настоять на том, чтобы они оставались вместе, а не позволять ему уходить и сеять свой дикий, внезапно обнаруженный гейский овес! Если бы он настоял на своем, возможно, они бы до сих пор были вместе. Вместо этого он отпустил его, оставив себя в полном одиночестве, в окружении людей в надежных отношениях. Все его друзья наконец-то нашли любовь всей своей жизни. У Майкла был Бен. У Тедди — Блейк. А Брайан и Джастин в конце концов окажутся вместе; Эммет никогда не сомневался в этом. Даже у Дебби был Карл! С другой стороны, он был одинок и размышлял о самоубийстве. Он был в отчаянии, погрузился в мир переедания, перепития и слишком частого беспорядочного секса с безымянными партнерами на одну ночь. У него был ходячий нервный срыв, он погрузился в глубокую депрессию, и никто, кроме него, об этом не знал. Даже после того, как Пятый канал создал для него совершенно новое шоу, он продолжал идти по пути саморазрушения, тайно, но при этом умудрялся функционировать на работе. Однажды его попросили взять интервью у пары мужчин, попавших под лавину в горах Сьерра в Калифорнии. Когда он спросил их, как они пережили шесть дней в ловушке, без еды и воды, каждый из них ответил, что они буддисты и верят в учение Будды, и это помогло им выжить и сохранить рассудок. Эммет был заинтригован этим ответом. Конечно, это был не первый раз, когда он слышал о буддизме; Бен Брукнер был первым, кто говорил об этом много лет назад, когда они с Майклом познакомились, и Эммет впервые встретил его. Проблема заключалась в том, что в то время Эммет либо не слушал ни слова из того, что Бен говорил на эту тему, либо приравнивал интерес Бена к буддизму к его ВИЧ-статусу. Он решил, что это просто способ Бена справиться со своей болезнью. Эммет отнес это к холистической медицине, просто еще одной части режима здоровья Бена, и больше не задумывался об этом. Когда он взял интервью у двух парней, попавших под лавину, в его голове словно загорелась лампочка, и он вспомнил, каким спокойным и умиротворенным всегда был Бен, несмотря на то, что в его теле находилась бомба замедленного действия, которая могла взорваться в любую минуту. Он решил разобраться в религии самостоятельно, не беспокоя ни Бена, ни Майкла, потому что не очень-то хотел стать всеобщим достоянием, если Майкл и Дебби узнают о его проблемах. Он просто хотел сделать это сам. То, что он обнаружил, было замечательным новым взглядом на мир. В нем было столько смысла, гораздо больше смысла, чем в религиозных изречениях, которые он слышал на протяжении многих лет от тети Лулы, всех своих учителей, всех священников и психиатров, которых он знал за всю свою жизнь. Это принесло ему утешение и ответы на многие мучившие его вопросы. Чем больше он ее изучал, тем больше покоя обретал, и вскоре он полностью обратился в веру. Он показал Джастину небольшой участок в своем доме, который превратил в буддийскую святыню. Благовония горели двадцать четыре часа в сутки. Он объяснил основы буддизма, важность медитации и предложил помочь Джастину обрести просветление, если тот пожелает. Джастин был заинтересован. Он чувствовал, что в данный момент ему нечего терять и есть что приобретать. Он знал, что находится на перепутье в своей жизни, в точке, где неправильное решение может повлиять на их с Брайаном отношения. Он не хотел принимать неверное решение. Он хотел убедиться, что изучил все варианты, что все продумал до мелочей. Он не знал, решит ли способ Эммета проблему, но это, безусловно, была пища для размышлений. Но все же сначала. Ему нужно было вернуться домой и разобраться с Брайаном. Одному Богу было известно, чем тот занимался с тех пор, как он отключил телефон сегодня днем. Была уже почти полночь, а они так и не поговорили с тех пор. Он был уверен, что Брайан сейчас в ярости и недоумевает, где он, черт возьми, был. Дерьмо, подумал он. Он должен был рассказать мне о своей встрече с Алексом. Он с ревом въехал на подъездную дорожку Брайтина, не заботясь о том, кого мог разбудить. Он заглушил двигатель «Тарги» и вышел из машины. Он открыл входную дверь и первое, что увидел, был Гас, который сидел на лестнице и ждал его. О, черт, я забыл о нем! — Гас! Что ты делаешь здесь в такой час? — Жду тебя, — сказал Гас, выглядя довольно несчастным. — Где ты был? — Прости, детка, я должен был позвонить. Я ужинал с Эмметом. — О, — с облегчением произнес Гас. — Где папа? — спросил Джастин. — Я уложил его спать минут двадцать назад, — сказал Гас. — Ты уложил его спать? — спросил Джастин, пытаясь понять смысл фразы. — Да, он был довольно пьян. Он болтал о придурках, мобильных телефонах и бесцеремонных людях, которые оставляют голосовую почту включенной, вместо того чтобы ответить на звонок. Это было довольно забавно, — сказал Гас, улыбаясь, вспоминая мини-рассказ Брайана. — Какого хрена это было, — раздраженно сказал Джастин. — Да, но все хорошо, он уже спит, и ты дома. Я иду спать. Он встал, спрыгнул с двух ступенек и обнял Джастина. Он прижался к Джастину на минуту, затем отстранился, серьезно посмотрел на него и сказал: — Больше так не делай, ладно, папа Джей? — Что? — спросил Джастин, глядя на Гаса, который был на целую голову выше его самого. — Ссориться с ним, а потом исчезать. Он так сильно тебя любит, что просто превратился в настоящую королеву, — сказал Гас, глядя на Джастина карими глазами Брайана. — Прости, детка, — ответил Джастин. — Иди спать, сынок, увидимся утром, — Джастин поцеловал Гаса в щеку и взъерошил его волосы. — Спокойной ночи, Ди. — Ночи, Гас. Я люблю тебя, — тихо сказал Джастин. — Я тоже, — отозвался Гас через плечо, направляясь наверх. Джастин поднялся по лестнице и прошел по коридору в спальню, которую делил с Брайаном. Он думал о заявлении Гаса, о том, что Брайан был королевой. Он знал, что слишком остро отреагировал сегодня днем, после того как поговорил по телефону с Дафной. Его просто раздражало, что все, казалось, хотели принять решение за него, в то время как на самом деле он не продвинулся ни на шаг в принятии решения. Это, пожалуй, раздражало его больше всего. Он все еще не знал, что, черт возьми, делать! Гас оставил маленькую лампу включенной, так что света было достаточно, чтобы он мог передвигаться, не натыкаясь ни на что. Он пошел в ванную и почистил зубы. Он снял одежду, бросил ее в корзину для белья, помочился и вернулся в спальню. Забравшись в постель, он заметил, что Гас снял с Брайана всю одежду, кроме нижнего белья. Забравшись под одеяло, он натянул одеяло на плечи и перебрался на сторону кровати Брайана. Вся злость, которую он испытывал сегодня, испарилась, как только он увидел Гаса и услышал, что Брайан был так расстроен. Он прижался лицом к шее Брайана, а затем обхватил его руками за талию, притягивая к себе. От него пахло, как от ликеро-водочного завода «Корона», но Джастину было все равно. Ему просто нужно было, чтобы он был в его объятиях. Эмоции быстро захлестнули его, удивив своей интенсивностью, и он почувствовал, как на глаза навернулись маленькие капельки слез, грозящие вот-вот хлынуть. Он почувствовал непреодолимое желание разбудить Брайана и сказать ему, как сильно он его любит и нуждается в нем, несмотря на драму, произошедшую сегодня днем. Он подумал об их занятиях любовью в начале дня, и эта мысль поддержала его, немного успокоила, он знал, что Брайан всегда будет рядом, как бы глупо или неразумно он себя ни вел. — Солнышко? — Брайан зашевелился, мгновенно проснувшись, как только почувствовал руки Джастина вокруг себя. — Да, я дома. — Который час? Где ты, блядь, был? — тихо пробормотал Брайан. — Прости, что не позвонил, — шепотом произнес Джастин. — Извинения — это чушь, Джастин. В ответ Джастин крепче обнял Брайана, притянув его ближе к себе, чувствуя, как его зад прижимается к его животу. Он нежно поцеловал его в шею, вдыхая неповторимый запах. Сегодня это было сочетание лосьона после бритья, сигарет и пива. Обычно это не самое лучшее сочетание, но этим вечером оно принесло Джастину комфорт и покой, в которых он так нуждался. Это был запах Брайана, запах, который означал, что он дома с любимым мужчиной. Брайан медленно перевернулся и посмотрел в глубокие синие глаза. Глаза, наполненные любовью и сожалением и сверкающие в темноте. — Джастин… прости… Джастин ласкал лицо Брайана, проводя рукой по его щекам к губам. Он накрыл рот Брайана большим пальцем, заставив его замолчать, и сказал: — Шшш… извинения — это чушь собачья… я знаю, что ты хотел сказать мне… в конце концов. Прости, что накричал на тебя… прости, что не пришел домой… прости, что был таким гребаным идиотом. — Ты не идиот, за исключением тех случаев, когда выключаешь свой гребаный телефон, — шепотом сказал Брайан, пытаясь казаться сердитым, но безуспешно. На самом деле он был так рад, что Джастин дома, и все, чего он хотел, это обнять его и почувствовать его рядом с собой. — Я люблю тебя, маленький засранец. Разве ты этого не знаешь? — спросил Брайан, взяв лицо Джастина в свои ладони. — Знаю, — ответил Джастин. — Я тоже тебя люблю. — Как ты мог подумать, что я сделаю что-нибудь, чтобы причинить тебе боль? Я скорее умру, — прошептал Брайан, все еще наполовину пьяный от выпитого алкоголя и более эмоциональный, чем обычно. Он прижался лбом к лбу Джастина и сделал прерывистый вдох. — Я так волновался за тебя сегодня вечером, — прошептал он, не в силах закончить предложение. — Боже, Брайан, остановись… пожалуйста… не плачь, — умолял Джастин, наблюдая, как слеза скатывается по щеке Брайана. Он осторожно вытер ее, не отрывая ладони от его лица. — Обещай мне, что больше никогда так не сделаешь, хорошо? — попросил Брайан. — Я обещаю, — ответил Джастин, прижимаясь губами к губам мужа.