Чтобы иметь убежденность в Карме, вы должны верить, что, во-первых, действия действительно происходят… это не иллюзия. Во-вторых, вы действительно несете ответственность за свои действия. Нет никакой внешней силы, такой как звезды или какое-то доброе или злое существо, действующее через вас. Когда вы осознанны, вы сами решаете, что делать. В-третьих, ваши действия имеют результаты… вы не просто пишете на воде… и эти результаты могут быть хорошими или плохими, в зависимости от качества намерения, стоящего за действием.
***
Дафна лежала на огромной кровати, паря на облаке, вызванном шампанским. В доме было смертельно тихо, несмотря на то, что снаружи все еще звучала музыка. Внутри поместья Брайтин было спокойно и умиротворяюще, благодаря толстым стенам и самой современной изоляции. Она почувствовала, как кровать немного сдвинулась, когда Алекс сел рядом с ней и снял маску. Его светлые волосы были взъерошены и спадали на лоб, из-за чего он выглядел намного моложе своих сорока четырех лет. Он посмотрел на нее и улыбнулся. — Ты хорошо провела вечер, красавица? Дафна подняла руки над головой и потянулась, как большая кошка, отчего ее груди сдвинулись и переполнили лиф платья. — Упс, — хихикнула она. Алекс протянул руку, взял в ладонь одну из ее грудей и наклонился, чтобы хрипло прошептать: — Я уже говорил тебе, как невероятно сексуально ты выглядишь сегодня? — Нет, не говорил, — промурлыкала она. Она потянулась к другой руке Алекса и поднесла ее ко рту, облизывая его ладонь и нежно говоря: — Покажи мне, какой сексуальной ты меня считаешь. — Мы можем, пожалуйста, снять с тебя это платье, пока я его не сорвал? — Никаких разрывов, Алекс. Я люблю это платье и хочу его сохранить, — сказала она, садясь и медленно спуская ноги с кровати. Комната мягко закружилась, когда она почувствовала, как руки Алекса возились с молнией на спине ее платья. Наконец она почувствовала, как она скользнула вниз, и он стянул с нее платье, проведя обеими руками по ее груди и наклонившись, чтобы поцеловать ее в шею. — Боже, ты прекрасна и так хорошо пахнешь, — прошептал Алекс, осыпая поцелуями ее шею. Она прислонилась к нему спиной, наслаждаясь ощущением его рук, блуждающих по ее телу. — Алекс, снимай одежду, — сказала она, желая почувствовать кожу. Он встал с кровати и начал раздеваться, разбрасывая повсюду рубашку, пальто и брюки. Наконец, он был готов, вернулся в постель к своей теперь уже обнаженной жене и снова взял ее на руки. Они оба были немного пьяны, но не настолько, чтобы полностью потерять сознание. Достаточно, чтобы наслаждаться моментом, упиваясь прикосновениями друг друга, которые становились еще более чувствительными от того, что они находились в другой обстановке, в незнакомой комнате, усиливая ощущение новизны. Алекс приподнялся на локтях и посмотрел на Дафну, лежащую на кровати. Ее волосы, которые сегодня вечером были убраны в шиньон, теперь были полностью распущены и рассыпались по подушке, обрамляя ее лицо, когда она ожидающе смотрела на него. Она была прекрасна в мягком свете лампы, стоящей рядом с кроватью. Ее кожа сияла и была похожа на бархат цвета мокко. Он наклонился и прильнул к ее рту, наслаждаясь ею, любя звуки, которые она издавала, отвечая ему. Его рука двигалась по ее телу, вниз по животу, касаясь внутренней стороны ноги, когда она автоматически открылась для него. Он провел своими натренированными руками по всем нужным местам, слегка поглаживая, когда это было необходимо, и надавливая чуть сильнее в других местах, вызывая ее хныканье, когда она теряла себя в удовольствии от его прикосновений. Его рот двигался вниз по ее телу, оставляя за собой влажную дорожку, направляясь к тому месту, которое он жаждал, которое всегда было для него на вкус как мед, сладкий и пьянящий. Он услышал, как она вскрикнула, как только его язык скользнул по маленькому узелочку, мягкость которого всегда возбуждала его, и почувствовал, как ее руки обхватили его плечи, нежно сжимая, и она приподняла бедра, давая ему лучший доступ. Его язык играл с ней, двигаясь маленькими кругами, лаская ее, сводя ее с ума. Алекс услышал, как она застонала громче, почувствовал напряжение, когда ее руки обхватили его плечи — верный признак того, что она была еще ближе. «Пожалуйста», — хныкала она, умоляя его прекратить пытку, но не желая, чтобы она прекращалась. Она была почти у цели, он знал, что ощущения невыносимы, а его рот продолжал дразнить ее, посасывая то особое место, которое всегда толкало ее за край. Наконец, он почувствовал, что она кончает, она выкрикнула его имя и прижалась к нему лицом, чувствуя, как напряжение медленно покидает ее тело, как ее ноги расслабляются вокруг него, и она неподвижно лежит в его объятиях. — Алекс, — прошептала она снова, и он поднялся по ее торсу, чтобы прильнуть ртом к ее рту, разделяя ее вкус. Он перекатился на нее, затем снова перекатился, расположив ее сверху, подтолкнул ее так, что она оказалась на нем, чувствуя, как его член идеально входит в нее, и она начала скакать на нем, подняв руки, чтобы убрать волосы с дороги. Она выглядела развратной и невероятно сексуальной, скача на нем с полной отдачей, смакуя каждый дюйм его тела, двигаясь вверх и вниз с точностью, рожденной годами практики. Он не мог оторвать от нее глаз, она была похожа на дикую женщину в тусклом свете, ее волосы вздымались волнами вокруг лица, она откинула голову назад, закрыв глаза и облизывая губы, повторяя его имя снова и снова. Он провел руками по ее торсу, обхватил груди, слушая ее стоны, когда она ушла в свой личный мир, погрузившись в дымку наслаждения, где вся ее энергия и внимание были сосредоточены только на одном — на приближающемся оргазме, который вот-вот должен был ее настигнуть. Она была так готова к нему; ее бедра обхватили его тело, сжимаясь вокруг его бедер. Ее руки обхватили его шею, она прижалась лицом к его лицу, стоная «трахни меня» снова и снова, когда ритм взял верх. Они кончили одновременно, сжимая друг друга в слишком знакомом движении, чувствуя, как оргазм пронесся через них, как удар током, оставив их обоих полностью удовлетворенными. Все было знакомо и в то же время совсем по-другому. Алекс переместил свой рот на лицо Дафны, целуя каждый его сантиметр, снова и снова говоря ей, как сильно он ее любит. Она слышала его и улыбалась, ей нравились эти слова, нравился этот мужчина, который продолжал делать ее жизнь полной и никогда не оставлял ее удовлетворенной и довольной. Они лежали в постели, бок о бок, смотрели друг на друга, слушали, как стихает их тяжелое дыхание, улыбались и ласкались. Алекс смотрел на свою прекрасную жену, гладил ее лицо и шею, снова говоря ей, как сильно он ее любит. Через некоторое время он снова начал двигаться, перевернул Дафну и начал с ее плеч, покрывая ее легкими поцелуями, которые заставляли ее извиваться от предвкушения. Он улыбался про себя, слыша в голове голос Брайана, который говорил ему, что нужно делать и как часто. Он слышал, как Дафна стонала, реагируя на его поцелуи, побуждая его продолжать выполнять все указания Брайана на пути ко второму раунду.***
Брайан посмотрел в глаза Джастина и увидел, что они полностью остекленели от вожделения, его рот распух и покрылся синяками от издевательств, которым он подвергся всего пять минут назад. Рот Джастина был падением Брайана, больше, чем что-либо другое; это был рот, который всегда завладевал им, всегда был магнитом, который притягивал его. Брайан повернул голову, услышав тихое жужжание своего мобильного телефона. 'Готово', — гласило сообщение. Молодец, подумал про себя Брайан, но я еще не совсем готов. Он открыл ящик тумбочки и взял презерватив из небольшой стопки, которую оставил там несколько недель назад на случай, если он понадобится именно по этой причине. Джастин лежал на кровати, голый и готовый. Он притянул Брайана к себе и сказал: — Трахни меня. — Подожди, Солнышко. Я должен подготовить тебя. — Что ты делаешь? — спросил Джастин, чувствуя, как Брайан натягивает презерватив на его член. Ощущение было странным и стесняющим после того, как он не пользовался им больше года. — Мы собираемся сохранить твоих маленьких пловцов здесь, чтобы я мог отнести их в соседнюю комнату и отдать Алексу. — О чем ты говоришь, Брайан? — Джастин резко сел, на его лице появилось шокированное выражение. — Мы делаем это сегодня вечером? — Шшшш, — мягко сказал Брайан, прижимаясь к нему и целуя его в щеку. — Я не хотел ничего говорить перед этим, потому что знал, что ты начнешь метаться и превратишься в нервную Нелли. Теперь сделай глубокий вдох и постарайся успокоиться. У нас будет ребенок, Солнышко. Ты и я. Я буду заниматься с тобой любовью, и у нас получится самый красивый ребенок на свете, второй после Гаса, конечно, но все равно красивый, — сказал Брайан, улыбаясь ему. — Мы не можем сделать это сейчас, — сказал Джастин, лаская лицо Брайана и убирая пряди темных волос с его глаз. — Дафна и Алекс еще не готовы. — Кто сказал? Они готовы и ждут в соседней комнате. Мы сделаем это, Солнышко. Мы будем любить друг друга и поможем Дафне сделать самого прекрасного ребенка, нашего общего ребенка, великое слияние четырех прекрасных умов. — Сейчас? О Боже, я не могу этого сделать, Брайан, — нервно заикался Джастин. — Слушай, у меня уже начинает пропадать эрекция. Брайан посмотрел вниз и увидел, что он был прав. — Перевернись, — приказал Брайан. — На руки и колени, сейчас же. Джастин сделал все, как ему было сказано, и Брайан бесцеремонно вылил на него немного смазки, а затем, не останавливаясь ни на секунду, вошел в его задницу. Он продолжал погружаться в него, попадая в каждую известную ему точку, трахая Джастина, не давая ему ни секунды на остановку и беспокойство, рассчитывая на то, что его сильная эротическая натура ответит автоматически, его тело сделает то, что оно всегда делало, когда Брайан занимался с ним любовью. Он был вознагражден сладким звуком гортанных стонов Джастина, слышал его учащенное дыхание, наблюдал, как Джастин двигает рукой вниз к своему члену, чтобы помочь себе, дроча в такт ритму Брайана. Брайан наклонился и поцеловал его в плечо, не в силах остановиться, потерявшись в безумии момента. Он протянул свою правую руку к руке Джастина и смахнул ее с дороги. — Дай мне, — прохрипел он, перехватывая инициативу, двигая рукой взад-вперед над презервативом, проверяя, на месте ли он и не соскочил ли. Они продолжали, стоны Джастина становились все длиннее и громче, дыхание Брайана учащалось по мере того, как они двигались друг против друга, наращивая напряжение, пока Брайан не взорвался, чувствуя, как Джастин в то же время высвобождается в презерватив, быстро заполняя его, теплый и полный в руке Брайана. — О мой гребаный Бог, — сказал Брайан, рухнув на кровать и пытаясь отдышаться. — Не двигайся, Солнышко, дай мне, — наставлял он, подбираясь к Джастину и медленно переворачивая его. Он аккуратно снял презерватив и встал, прошелся по комнате совершенно голый, открыл дверь и пересек коридор, чтобы постучать в дверь Алекса и Дафны. Алекс открыл дверь и стоял там в красивом шелковом халате, потрясенный наготой хозяина, и буквально отступил назад, когда Брайан сунул ему в лицо заряженный презерватив. — Вот, — сказал Брайан. — Возьми и сделай с этим что-нибудь полезное. Брайан повернулся и ушел, не дав Алексу шанса сделать что-либо, кроме как смотреть на его голую задницу, пока он двигался обратно через зал. — Придурок, — сказал Алекс, улыбаясь себе под нос. Брайан вернулся в спальню, закрыл дверь и снова лег в постель к Джастину. Он взял его на руки и крепко обнял, желая, чтобы он почувствовал его поддержку и любовь. — Я люблю тебя, Брайан, — прошептал Джастин, слегка дрожа от волнения, думая о том, что в этот самый момент у них может появиться ребенок, даже когда они разговаривали. — Солнышко, если бы я любил тебя больше, я бы превратился в лесбиянку, — серьезно ответил Брайан.***
Алекс достал из сумки шприц и извлек сперму из презерватива, который протянул ему Брайан. Она была настолько свежей, что была еще теплой. Он подошел к полусонной Дафне с совершенно довольным выражением лица. Ранее он взял теплую тряпку и вымыл ее, ухаживая за ней с любовью, пока она наблюдала за ним с небольшой улыбкой на лице. — Дорогой, что было в выпивке, которую ты пил сегодня вечером? Мы должны купить немного для нашего дома, — мечтательно сказала она. Он посмотрел на нее и улыбнулся в ответ. — Никакой выпивки, красавица, только ты. Сегодня вечером ты немного свела меня с ума. — Такие сумасшествия мне нравятся. Ты был невероятен, Алекс. — Спасибо, милая, а теперь мне нужно, чтобы ты сделала еще одну вещь, прежде чем мы ляжем спать. — Какую, дорогой? — Раздвинь ноги. — Опять? Боже мой, Алекс, завтра мне будет чертовски больно! — Мне нужно, чтобы ты приготовилась, чтобы я смог ввести в тебя сперму Джастина, Даф. Мы собираемся сделать нашего ребенка. — Ты волшебник, как ты это сделал? — она села с выражением крайнего удивления на лице. — Это не я. Это все Брайан. — Вот дерьмо. Ты серьезно? — На сто процентов, Даф. Давай, красавица, ложись и откройся мне. Она снова легла на кровать и наблюдала, как Алекс перешел в другой конец комнаты, чтобы взять шприц, который он положил рядом с выброшенным презервативом. Он вернулся к ней и сел на кровать. Наклонившись вперед, он глубоко и с любовью поцеловал ее, прошептав: — Ты готова? Она обхватила его руками и кивнула. — Хорошо, дорогая, — сказал он. — Давай сделаем нашего ребенка.***
Макс и Эммет лежали в своей кровати, отчаянно пытаясь заглушить непрекращающийся звон будильника, который они завели раньше. Казалось, что прошло всего несколько минут с тех пор, как они заснули, хотя на самом деле прошло около трех часов. К сожалению, если они хотели успеть на рейс в Сан-Франциско, сон должен был подождать. — Макс, милый, не мог бы ты выключить эту гребаную штуку, пока я не выбросил ее в окно? Макс перевернулся на спину и застонал в ответ. Ничто не могло побудить его пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы сесть и выключить будильник. Все, чего он хотел, это поспать еще часов десять, не меньше. Он упал в постель уставшим, но возбужденным от успеха прошлой ночи. Они с Эмметом занимались усталой любовью, а потом отключились. Меньше всего ему хотелось бежать в аэропорт. — Мы можем успеть на более поздний рейс, Эм? — Я не думаю, что он есть, Макс. Нам просто придется смириться и сделать это. Давай я пойду сварю кофе, это немного поможет, — сказал Эммет, с трудом поднимаясь на ноги. — Хорошо. Дай мне еще пять минут, — пробормотал Макс в подушку. Эмметт посмотрел на красивое тело, лежащее на кровати. Он покачал головой и мысленно ущипнул себя, что он часто делал в последнее время. Зазвонил телефон, и он поднял трубку с первого звонка. — Энид, — сказал он, удивленный тем, что слышит голос своей тещи так рано утром. — Эммет, дорогой. Вы, мальчики, все еще дома. Почему вы не выехали в аэропорт? — Мы стараемся. После прошлой ночи это просто тяжело. — Это была прекрасная вечеринка вчера вечером, Эммет. Вы с Макси очень хорошо справились. Он уже встал? Эмметт улыбался каждый раз, когда слышал, как Энид называла его «Макси». Это сводило Макса с ума, когда она так делала, но старые привычки трудно сломать, и он не ожидал, что она изменит свои взгляды в ближайшее время. — Дай мне позвать его к телефону, Энид. Он поднес телефон к уху Макса и подтолкнул его. — Это твоя мама, поговори с ней. — Мама, — прохрипел Макс в трубку. — Что случилось? — он послушал минуту, потом сказал: — Мы едем, едем. Господи, да перестань ты ворчать. Ма, мы вернулись домой только в пять утра. Нет, я не опоздаю на самолет, да, я пришлю тебе открытку из Сан-Франциско, и нет, я не пойду на улицу Кастро. Мама, я теперь женатый человек. Ты думаешь, я буду болтаться по гей-барам, пытаясь подцепить кого-нибудь? Макс лежал и слушал, как его мать разглагольствует по телефону. Он перевернулся на спину и закрыл глаза левой рукой, а правой прижал телефон к уху. — Ма, прекрати уже. Нам с Эмметом нужно одеться и уйти. Я люблю тебя, да, мы будем осторожны, до свидания, поговорим позже. — Что это было? — спросил Эммет, когда его рука начала двигаться по торсу Макса, не в силах сопротивляться прикосновениям, когда он был так близко. — У нее проблемы с Сан-Франциско. Считает, что это логово беззакония и я заражусь СПИДом, просто приземлившись в аэропорту. Она прочитала мне свою обычную лекцию о безопасном сексе, — сказал Макс. — Она просто любит тебя, дорогой, — понимающе сказал Эммет. — Но она забывает, что я люблю тебя больше, и я никогда не позволю чему-либо причинить тебе боль, пока мы вместе, по крайней мере, если я могу помочь. Макс убрал руку от глаз и посмотрел на Эммета. Он смотрел на него с нескрываемой любовью, и Макс не мог поверить, как далеко они продвинулись за такое короткое время. Вот он лежит в постели с любовью всей своей жизни и ждет, когда можно будет готовиться к полету в Сан-Франциско, чтобы отправиться в медовый месяц. Он отвел руку Эммета от своей груди и поднес ее к губам. — Я люблю тебя, — сказал он, пристально глядя на него, карие глаза излучали любовь, медленно переходящую в похоть, когда он почувствовал, как другая рука Эммета начала двигаться по его груди, вниз по плоскому животу, мимо тугих каштановых кудрей, к его пенису, который уже был твердым и готовым, ожидая, когда пальцы Эммета любовно обхватят его и начнут поглаживать. Макс закрыл глаза и позволил ощущениям взять верх. Он переместился в особый рай, в который Эмметт так легко мог его затащить, и пока его тело наслаждалось ощущением рта и рук своего очень талантливого мужа, он ненадолго задумался о том, сколько времени у них осталось до отлета, и о том, что они очень спешат, и просто сказал: — К черту.***
Три с половиной недели спустя Брайан и Джастин собирали вещи для поездки в Торонто. Первая домашняя игра Гаса была завтра, и они обещали быть там. Джастин был занят подготовкой к выставке, которую он собирался провести в начале ноября в галерее Сиднея Блума на Манхэттене. В основном благодаря огромному успеху Джастина у Сиднея теперь был этот филиал, и раз в год, прямо перед Днем благодарения, Джастин всегда устраивал индивидуальную выставку, после которой они с Брайаном летели в Торонто, чтобы побыть с Мэл, Линдсом и детьми на День благодарения. Они начали делать это несколько лет назад, и это стало традицией. К ним присоединились Бен и Майкл, Дебби и Карл, а также Хантер и его семья. Это всегда было особенное время, когда все они собирались вместе, чтобы отметить праздник. Как обычно, Джастин погрузился в работу и последние пару недель почти не выходил из своей студии. Он превратился в неистового художника, которого Брайан так хорошо знал, почти не ел и выходил из студии только поздно вечером или рано утром, чтобы в изнеможении упасть в постель, отдохнуть несколько часов, только чтобы проснуться и начать все сначала. Брайан видел такое поведение слишком много раз, особенно перед показом в Нью-Йорке. Это было главным событием года Джастина, и успех шоу на Манхэттене всегда был для него источником большого стресса и обычно превращал его в зомби на несколько недель. Брайан был совершенно поражен тем, что Джастин согласился вырвать себя на два дня, чтобы поехать в Торонто. — Я обещал ему, Брайан. Я должен поехать, — сказал он ему, когда Брайан спросил, не хочет ли он остаться. Правда заключалась в том, что он почти закончил все свои работы. Оставалось только кое-что подправить, а затем он передаст все своей помощнице Анне, которая отправит все в рамы, а затем в галерею на Манхэттене. Джастин настаивал на выборе всех своих рам, а не оставлял это в руках владельца галереи. Это была одна из его причуд, которыми он славился, и его выбор рам был таким же необычным и нестандартным, как и само искусство. То, чего люди ожидали от оригинального Тейлора. — Ну, слава Богу, что ты все-таки ненадолго покидаешь студию, — сказал Брайан. — Ты начинаешь выглядеть как Говард Хьюз в один из его плохих дней. Когда ты в последний раз стригся? — сказал он, схватив Джастина и проведя пальцами по длинным шелковистым волосам, которые были далеко за ушами и почти достигали плеч. — А? — Именно, Солнышко. Я позвоню им сегодня и запишу тебя на прием на вторую половину дня. И избавься от этого дерьма, которое на тебе надето, — сказал он, имея в виду рваные джинсы Джастина и забрызганную краской футболку. Джастин улыбнулся своему партнеру и начал сдирать с себя одежду, оставляя следы, когда направлялся в душ. — Если ты перестанешь быть такой задницей, я позволю тебе намылить свою, — сказал Джастин через плечо. — Я займусь этим, — отозвался сзади Брайан, сбрасывая на ходу свою одежду. Двадцать четыре часа спустя они стояли у стойки проката автомобилей в аэропорту Торонто и забирали свой автомобиль. Они всегда брали машину напрокат, предпочитая рассчитывать на то, что Мел и Линдс будут их возить. Так они могли свободно приезжать и уезжать, и это было гораздо удобнее. Они взяли ключи от «Лексуса» и направились к машине. Они сели в машину и поехали через весь город, направляясь в Роуздейл. Приехав туда, они припарковались на подъездной дорожке и вошли в дом через кухню. — Приветствую, — сказал Брайан. Девушки сидели за кухонным столом, и все подняли глаза, когда вошли Брайан и Джастин. — Дядя Брайан, — завизжала Джей Ар, когда увидела его, встала со стула и побежала к Брайану, чтобы подскочить к нему, когда он поймал ее и обхватил руками. — Привет, малышка. Как дела? — Хорошо, — сказала она, демонстрируя свои ямочки, широко улыбаясь, с каждым днем все больше напоминая Мелани. — Привет, дядя Джастин, — сказала она Джастину через плечо Брайана. — Привет, Джей Ар, — сказал Джастин, улыбаясь красивой девочке в объятиях Брайана. Брайан огляделся и увидел, что Гаса нигде не было видно. — Где Гас? — спросил он у Мэл и Линдса, которые продолжали есть, подвинувшись, чтобы освободить место для Джастина, который взял тарелку и собирался копьем взять блинчик с кучи в центре стола. Брайан положил Джей Ар и подошел к столу, чтобы присоединиться к ним. — Он уже в школе. Они хотели, чтобы он пришел пораньше, чтобы провести тренировку перед игрой. У нас еще есть несколько часов до того, как мы должны быть там, — ответила Линдси. — Хорошо, — сказал Брайан. — Можно мне тоже тарелку? — спросил он Линдси, которая тут же встала и пошла за тарелкой и посудой для него. Она принесла их вместе с пустой чашкой и поставила все перед ним. Он наполнил свою чашку из кофейника, стоявшего на столе, а затем нарезал себе пару блинчиков вместе с несколькими кусочками бекона. — Я не думаю, что это бекон из индейки, не так ли? — Фу, — ответила Мелани. — Нет, Брайан, это очень плохой сорт, сделанный из свинины. — Я думал, евреи не едят свинину? — сказал он ей с укором, жуя бекон, смакуя каждый жирный, забивающий артерии кусочек. — Ну, а этот еврей — да. Кстати, о евреях, — продолжила Мелани. — Расскажите нам все о Максе и Эмметте, о свадьбе и приеме. — Да, пожалуйста, — добавила Линдси. — Мы были так разочарованы, что не смогли поехать, но так как школа начинается так скоро, а у Гаса тренировка, мы никак не могли вырваться. — Это было потрясающе, — сказал Джастин, его рот был полон блинов с сиропом. Он проглотил и начал описывать им все до мельчайших подробностей, начиная со свадебной церемонии в Скоки и заканчивая балом-маскарадом, о котором до сих пор говорят в Бритине. — Звучит потрясающе, — сказала Мелани. — Интересно, сколько это им стоило? Брайан посмотрел на нее с презрением и сказал: — Только тебе может прийти в голову задавать такие вопросы. Кому какое дело, сколько они потратили, они получили удовольствие, и мы тоже. Это того стоило, сколько бы это ни стоило. — Просто любопытно, — сказала она. — Ты ведь сам сказал, что Макс из богатой семьи, верно? — Да, — сказал Джастин. — Им принадлежит половина Чикаго. — Похоже, Эммет снова разбогател, — сказала Мелани. Джастин отложил вилку и сказал: — Они безумно влюблены, Мел. Эмметт понятия не имел, что Макс богат, когда встретил его. — Уверена, что нет, — ответила Мелани. — Но, похоже, он снова встал на ноги. — С возрастом ты становишься все более циничной, — сказал Брайан из-за стола. — В чем дело, Мэл? Гормоны не в порядке? Менопауза маячит на горизонте? — У меня не климакс, Брайан, — Мелани бросила в него кусок тоста. — Я не настолько стара, я просто реалистка. — Больше похоже на сучку, как обычно, — сказал Брайан себе под нос. Линдси взглянула на Джей Ар, чтобы проверить, не подхватила ли она разговор. К счастью, девочка была поглощена телевизионной программой, которую она смотрела по маленькому телевизору, стоявшему в углу комнаты. — Ребята, вы хотите отдохнуть, прежде чем мы уйдем? — вежливо спросила Линдси, пытаясь сменить тему. — Мы могли бы немного прилечь, чтобы «отдохнуть», — сказал Брайан с небольшой ухмылкой на лице. Взгляд Линдси снова изменился, кожа на ее щеках стала более розовой, и она снова посмотрела на Джей Ар, чтобы убедиться, что не услышала ответ Брайана. Мелани нахмурилась на Брайана, а Джастин пнул его под столом. — Ой, — проскулил Брайан, показав язык Джастину. Он схватил вилку и отломил кусок блина, политый маслом и сиропом, и засунул его в рот. — Господи, — сказал он в перерывах между жеванием, — удивительно, что у вас, ребята, не было коллективных инсультов после таких завтраков. Вы ведь слышали о терминах «холестерин» и «тепловой удар», не так ли? — Мы не всегда так едим, Брайан, — сказала Мелани, бросив на него грязный взгляд. — Мы знали, что ты придешь в это время, поэтому мы приготовили что-то более существенное, в основном для Джастина. — Конечно, — ответил Брайан. — Боже упаси, чтобы ты сделала что-нибудь для меня. — Ладно, хватит вам двоим. На одно утро достаточно, — сказала Линдси, всегда миротворец. Брайан встал и вышел через боковую дверь, чтобы выкурить сигарету и попытаться успокоиться. Мелани умела мгновенно повышать его кровяное давление, что она всегда умела делать и, казалось, с возрастом только улучшалась. Через несколько минут к нему присоединился Джастин, и они стояли на улице, наслаждаясь дымом. — Сегодня утром она в прекрасной форме, — сказал Джастин. — Ни фига себе, — ответил Брайан. — Я думаю, у нее климакс, что бы она ни говорила. Жужжание сотового Джастина прервало его, как раз когда он собирался ответить на комментарий Брайана. Он посмотрел на определитель номера и увидел, что это Дафна. — Привет, Даф, — ответил он. В телефоне стояла тишина. — Дафна? Ты здесь? — спросил он. Он услышал сильный вздох, за которым последовал всхлип. — Дафна, что такое? Что случилось? — Джастин, — сказала она между всхлипами. — Что? Боже мой! У тебя начались месячные… вот оно, да? — Джастин начал шагать, пока говорил. — Слушай, не переживай из-за этого, Даф. Мы попробуем еще раз в следующем месяце, не волнуйся об этом. Может быть, в этот раз мы уедем куда-нибудь, в Вегас или Нью-Йорк. Что скажешь? Она плакала уже всерьез, в ее голосе звучали жалость и отчаяние. У Джастина разрывалось сердце, когда он слушал ее. Он сунул телефон Брайану: — Вот, попробуй успокоить ее. Я не могу это слушать, — его глаза блестели от слез, которые автоматически появились, как только он услышал плач Дафны. — Дафна, это Брайан. Что случилось? — спросил он. Он прислушался к голосу на другой линии, и его лицо медленно изменилось. Он перестал хмуриться, его взгляд полностью сменился на удивленный, и вдруг он широко улыбнулся и тихонько засмеялся. Он отключился и посмотрел на Джастина. — Что? Чему ты улыбаешься, Брайан? Это Алекс говорил? — Вообще-то, да. Дафна не могла толком говорить. Она вдруг стала занята. — Чем занята? Она была в истерике не далее как две минуты назад, — удивленно спросил Джастин. — Занята рвотой, Солнышко, — ответил Брайан, расплываясь в огромной улыбке. — Рвота? — Джастин посмотрел на него, ожидая ответа, который имел бы смысл, потому что до сих пор ничего не было. Брайан посмотрел на Джастина и не смог сдержать улыбку. Он крепко обнял его и прижал к себе, а затем прошептал ему на ухо. — Ее тошнит, потому что она беременна, Солнышко. Ты сделал это. У нее будет ребенок. Лицо Джастина побледнело, когда он услышал слова Брайана, он подошел к скамейке возле двери на кухню и сел. Его дыхание начало меняться, и он в панике посмотрел на Брайана и сказал: — Брайан, я чувствую головокружение. Мне кажется, я сейчас упаду в обморок. Брайан бросился к нему, взял его на руки и прижал к себе, говоря: — Нет, это не так, у тебя просто гипервентиляция. Сделай глубокий вдох, Солнышко, и сосредоточься на чем-нибудь другом, это пройдет. Брайан слушал, как дыхание Джастина замедлялось, и через несколько минут он отстранился, и голубые глаза удивленно посмотрели на него. — Мы действительно сделали это? Она, блядь, беременна? — Это то, что сказал Алекс. Они только что узнали, и Дафна хотела сказать тебе сама, но разрыдалась, а потом накатила волна тошноты; видимо, у нее часто так бывает, хотя беременность на раннем сроке. — Не могу поверить, что нам повезло с первой попытки, — сказал Джастин в оцепенении. — Это было специальное комбо Рейдж-Джей Ти и вся эта волшебная ночь. Это было неизбежно, — усмехнулся Брайан. Джастин машинально улыбнулся в ответ, все еще находясь в шоке и не веря, что это происходит на самом деле. Он взял Брайана за руку и сказал: — Мне нужно сказать Гасу. — Конечно. Расскажешь ему позже, по мере развития беременности. — Нет, Брайан, я должен сказать ему сейчас, сегодня, после игры, — в панике сказал Джастин. — К чему такая спешка? — спросил Брайан. — Ему нужно услышать это от меня, мне нужно все объяснить, чтобы он понял и не расстраивался. — Хорошо, — сказал Брайан, медленно растягивая слово. — Я не думаю, что ему будет все равно, так или иначе, но если ты твердо решил это сделать, то поговори с ним сегодня вечером, после того, как мы вернемся с игры, — сказал Брайан. — О, ему будет не все равно, поверь мне, — сказал Джастин, в его голове уже складывался разговор, который он собирался провести с Гасом сегодня вечером.