Разрешите любить

      А вы задумывались, насколько вы эмоциональный человек? Знаю, это, конечно, может прозвучать как полнейший бред, но всё же задумайтесь. Вспомните. Бывали ли в вашей жизни такие случаи, когда вы просто не знали, куда себя деть от ярости, срывая злость на близких людях? Может быть, вы относитесь к таким людям, которые плачут от каждого трогательного или не очень момента в художественном и не очень произведении, а может, вы просто слишком открыты тем людям, которым на вас, мягко говоря, всё равно? Таких пунктов может быть бесчисленное множество, ведь люди такие существа, которые сначала делают, а потом уже предпринимают попытки подумать о случившемся, часто жалея об этом. Возможно, к вам это совершенно не относится, и вы тот человек, которому ещё в начальной школе было плевать на двойку по математике, а сейчас вообще нет чувств ни к чему — вы не испытываете никаких эмоций, ничего не потрясает ваше сознание. Думаю, таких людей попросту нет, ведь каждый из нас, кто-то в большей, кто-то в меньшей степени, эмоционален. И на моём жизненном пути я не встречала ещё ни одного человека, который бы искренне не радовался, не плакал, не совершал ошибок из-за своих эмоций. Да, пусть эти ошибки были и незначительны, вроде грубого ответа матери из-за плохой оценки на контрольной по физике или громкого смеха в зале кинотеатра, но они всё же были. Просто кто-то после своеобразного выброса адреналина начинает думать о причинённых неудобствах, а кто-то, считая себя абсолютно правым, и бровью не поведёт.       Эмоциональность — одно из самых важных человеческих качеств, которое отличает его от других существ (хотя и с этим можно было бы поспорить). Как бы то ни было, но, согласитесь, более эмоциональные люди обладают особенностью располагать к себе, ведь от них, чаще всего, вы будете ожидать подвох меньше, нежели от человека, который будет общаться с вами исключительно в деловом стиле. Нет, соглашусь, сначала такие люди кажутся более спокойными и уравновешенными, вы даже поверите в то, что они совершенно невинны и так спокойны всегда. Но, боюсь вас огорчить, деловой стиль общения зачастую бывает между коллегами, которые то и дело хотят занять более высокое место, а когда они получат желаемое, то вы удивитесь, какими они могут стать во мгновение ока, показав своё истинное нутро.       Скрывать эмоции Перри научился в четырнадцать лет, как раз к тому времени он уже устоялся как лучший агент ОБКА среди мальчиков до восемнадцати лет, а для того чтобы поддерживать этот статус, парню приходилось терпеть нападки псевдодрузей, которые то и дело норовили занять место Пи. Конечно, первое время юному агенту приходилось нелегко: на него могли напасть толпой, и если от двух-трёх человек Перри мог отбиться, то сопротивляться десяти более крупным ребятам было сложнее; часто он обнаруживал свои только что постиранные вещи грязными, а высушенные — мокрыми; его часто старались подставить перед майором Монограммом, обвиняя то в мелком хулиганстве, вроде кражи чужой подушки, то в более крупных провинностях, например, порче имущества агентства. Благодаря этому Перри нередко заходил в кабинет к майору, где доказывал, что это была не его вина. И Френсис часто верил мальчику. Наверное, если это была не любовь, то, скорее всего, сильная привязанность, причину коей Перри не знал, да и на самом деле не очень хотел. Но однажды, придя в кабинет к майору и уже готовя речь, что во всех грехах мирских виноват не он, Перри даже не успел ничего сказать, как ударивший по столу кулаком Монограмм посмотрел агенту в глаза и произнёс следующее:       «Я не буду больше тебя покрывать, Агент Пи! Ты лучший агент среди молодёжи и не должен здесь появляться. Я как хороший руководитель вашего подразделения должен относиться ко всем одинаково, учитывая мнение большинства. И если ты не справляешься с напором негатива в свою сторону, то я уже задаюсь вопросом: верным ли было моё решение, когда подписал бумагу о лучшем секретном агенте?»       Эти слова Перри вспоминает и до сих пор, мысленно благодаря майора, ведь именно эта речь и поспособствовала становлению личности агента. Да, следующие разы издёвок были похожи и на те, которые были до разговора, но потом Агент Пи стал реагировать на всё менее эмоционально, что помогало ему взглянуть на ситуацию более трезво и понять, что стоить делать, а от чего следует воздержаться. Так методом проб и ошибок Агент всё-таки добился уважения в коллективе и одобрения майора, и он даже не знал, что было для него важнее.       С эмоциями Перри учился прощаться, что бывало порой нелегко, но уже в скором времени старшие ребята, с которыми агент успел подружиться, в шутку называли его безэмоциональной машиной для убийства, и неспроста. Кто, если не Перри, мог во время учёбы сражаться так яростно, забывая буквально обо всём на свете и игнорируя просьбы или даже, лучше сказать, мольбы союзников о пощаде, и вспоминать о том факте, что это лишь тренировка, только после команды тренера. Таким, по-настоящему готовым и бескомпромиссным, Перри был послан к Фуфелшмерцу, чтобы предотвращать попытки его злодеяний. Поначалу Хайнц и правда казался агенту каким-то безумным, странным злодеем, но спустя всего лишь месяц Перри понял, что этот ученый совершенно не тот, за кого себя выдаёт. Он довольно интересный собеседник и добрый в душе, но такой обиженный на мир человек. В общем, Перри стал меняться, теперь он не мог назвать себя машиной для убийств, нет. С тех пор он разрешил эмоциям вмешиваться в его тайную жизнь.       Было совершенно непонятно, как реагировал на это заменивший отца майор, которому, казалось, было намного спокойней видеть Перри менее эмоциональным. Словно бы между ними кроме работы ничего не было, будто бы майор никогда не любил его как родного сына и не помогал, не наставлял, не наблюдал за ростом мальчика с гордостью. Иногда эмоциональные всплески майора были настолько неожиданными, что агент даже не знал, как на них следует реагировать. Например, как этот: вроде бы, они и говорят по душам, и Перри даже хотелось ринуться в объятия к отцу, но что-то его останавливало и настраивало на рабочий лад. Нельзя сказать, что это было ужасное качество, но вся эта непонятная официальность очень уж бесила Перри.       Бродя по агентству, он то и дело хватался за голову, которая была занята огромным количеством мыслей, противоречившие или, наоборот, дополнявшие друг друга. С одной стороны, все люди с того последнего листа могли очень даже помочь ОБКА, ведь они имеют хорошие умственные и физические данные, благодаря им уж точно станет возможным одолеть злодея. Но раз всё настолько хорошо, почему же Агент Пи был против? Ответ очень прост — он лишь боялся за их жизни. Перри никогда бы не простил себе смерть кого-то из этой семёрки, а она была вполне ожидаемым явлением, ведь борьба назревала тяжёлая и со множеством потерь. Взяв в руки карандаш, он хотел было что-то написать, но, вновь погрузившись в не очень радужные мысли, даже не заметил, как вместо того самого карандаша в руке появились лишь два обломка.       — Добрый день, Перри.       В реальный мир из раздумий агент был возвращен голосом девушки, вошедшей в его кабинет, как ему показалось, без стука. Она в привычной манере села перед его столом, закинув ногу на ногу, и, словно по-кошачьи сложив свои «лапки», продолжила:       — Ты за весь день ни разу не вышел из своего кабинета. Что с тобой случилось? — на её лице читалось беспокойство, а глаза бегали от одной раны к другой.       — Ну почему же, Карен? — усмехнувшись, выгнул бровь Перри. — Я вышел из офиса Монограмма прямиком в свой, пока меня ещё не уволили, — закатив глаза, Пи сжал кулак с карандашом сильнее, отломив ещё кусочек. Он не знал, почему не был замечен этой особой прекрасного пола, но и утверждать, что ходил по агентству, тоже не спешил.       — А есть основания для увольнения? — промурлыкала девушка, осторожно прикасаясь к ещё слегка кровоточащему виску парня. — У тебя кровь.       Её взгляд хоть и излучал сильное удивление, но голос оставался таким же спокойным, местами нежным и бархатным, как у кошки, которая, пребывая в хорошем настроении, решила помурлыкать, даря другим умиротворение и блаженство.       — Эта кровь, Карен, и есть мой билет на улицу, — горько проговорил Перри, взяв руку девушки в свои две. — Я провалил задание, и чёрт знает, что теперь будет со всеми нами.       Он смотрел прямо в её зелёные, словно два крупных изумруда, глаза, в которых часто находил поддержку. Именно они и этот шелковистый голос частенько возвращали его к спокойной жизни, не давая совершенно погрязнуть в разборках ОБКА. Именно эта блондинка была его другом, поддержкой и опорой долгих десять лет.       — Ты лучший агент, Перри. Никто тебя не уволит, — вздохнула девушка. — К нам скоро прибудет подкрепление, — в её глазах заиграл огонёк. — И нам всем придётся обучать новобранцев. Ты должен быть спокоен, уравновешен, силён и расслаблен.       Проговорив последнее слово, Карен недвусмысленно кинула взгляд на свой бюст третьего размера и, не дожидаясь реакции Пи, оперлась локтями о стол, оказавшись прямо перед парнем.       — Кажется, я знаю, что могло бы тебе помочь.       Её рука медленно водила по голове, играя пальцами с волосами Агента Пи. Карен смотрела ему прямо в глаза, слегка приоткрыв губы и ожидая от Перри ответной реакции. Ох, как же она соскучилась по нему, если бы он только знал, как она скучала по этому слегка прищуренному взгляду и слегка уставшей, но такой манящей улыбке. Да и сам Перри давненько не получал разрядки, поэтому, лишь улыбнувшись, медленно приблизился к губам любовницы, нежно их целуя. Её губы, такие мягкие и податливые, были для него идеальными. Казалось, агент мог целовать их часами, иногда слегка прикусывая, но быстро исцеляя новым ласковым поцелуем. Отстранившись примерно через минутку, Перри посмотрел на своё произведение искусства: и без того алые, кое-где покусанные пухлые губы девушки были слегка приоткрыты, как бы беззвучно прося продолжения, о котором молили и глаза, широко распахнутые и такие обворожительные.       — Прости, но сегодня только так, — агент улыбнулся и лёгким движением пальца сомкнул губы девушки, которые тут же стали слегка надутыми не только от укусов. — Или ты хочешь залететь? — он хитро подмигнул.       Вернувшись в своё первоначальное положение, девушка отряхнулась и осмотрелась по сторонам, будто бы ища очевидцев происходящего, но на самом деле она лишь старалась собрать мысли в единый поток слов, дабы не выдать своё возбуждение, которое, по правде говоря, Перри видел и так, но, дабы не расстраивать новоиспечённую актрису, делал вид, что ничего не понимает.       — Отчет я скину на Вашу почту, Агент Пи, — Карен попыталась произнести это как ни в чем не бывало, но получилось не слишком правдоподобно, поэтому девушка поспешила удалиться, закрыв за собой дверь.       Подождав до этого момента, Перри выдохнул и, облокотившись о спинку кресла, поднял глаза к потолку. Да, по Карен он успел соскучиться, но если быть точнее, то по её губам и прочим женским прелестям. Как личность он её, разумеется, не видел; не видел спутницей своей жизни. Жаль, что она никак не могла этого понять. Скорее всего, он поступал подло, но агенту было плевать на моральные принципы в данном случае, ведь и ему, и ей было хорошо. Так зачем же портить отношения из-за каких-то высоких ценностей? Да и плюсом ко всему являлся факт, что Перри не собирался жениться. В браке он видел лишь первые два года счастья и следующие за ними годы ссор, недопонимания и кричащих детей. А Пи детей не любил.       Отогнав мысли о таком долгожданном поцелуе, агент всё же вернулся к той проблеме, которая терзала его до прихода Карен, а именно он думал о Финесе, Фербе и их друзьях. Хотя что тут можно было ещё думать?       «Приказ есть приказ, и его надо исполнять!» — решил Агент Пи и, покинув рабочее место, посмотрел на часы. Четыре часа вечера Отлично, до дома Флинн-Флетчеров он успеет добраться буквально за тридцать минут на общественном транспорте. Времени больше терять нельзя.

***

      В смешанных чувствах Финес плёлся домой. Он до сих пор не мог поверить, что нашёл родного отца, которого не видел ни разу. А они похожи, по крайней мере, глазами и цветом волос. К сожалению, парень так и не смог узнать, каков характер Дэниэла. Быть может, его всего лишь побеспокоило начальство, и именно поэтому тот так рано ушёл, не успев попрощаться с сыном. Финесу очень хотелось верить в эту теорию, ведь она была очень похожа на правду. Если так посудить, Дэниэл Флинн — агент Правительства, у него очень много дел, поэтому он так быстро удалился, но он обязательно снова вернётся, и они с Финесом вместе погуляют, поговорят как отец с сыном. Черт, Финес же даже не взял его номер телефона, как же они теперь пересекутся? Но Фуфелшмерц же обещал, а значит… А что это должно означать? Кто такой этот Фуфелшмерц? Откуда он располагает информацией о мыслях и намерениях отца, ведь он всего-то его правая рука… или левая. Финес тряхнул головой, чтобы отогнать ненужные мысли прочь. Какой сейчас смысл думать об отце, гадать, что у него в голове, если лучшим вариантом занятия сейчас для Финеса будет более углублённое изучение наноинженерии и робототехники. Решено! Сегодняшним вечером он засядет за учебники и будет пытаться воссоздать тот самый инатор, который собрал с Хайнцом сегодня. Загоревшись идеей доказать отцу свои возможности, Финес направился прямиком к дому в надежде, что никто не сможет ему помешать.       Открыв калитку и минуя двор, Финес переступил порог и сразу же встретился взглядом с Фербом, который расположился на диване и пытался найти что-то интересное на одном из телеканалов, но, судя по его заинтересованному взгляду, направленному прямиком на Финеса, можно было сделать вывод, что ничего интересного так найдено и не было. Отложив пульт в сторону, Флетчер начал разговор:       — Ты бы еще позже вернулся, — его взгляд был полон укора. — Телефон ты оставил дома, приходила Изабелла, места не могла себе найти; мы с Кэндис тоже переволновались. Какого чёрта ты поехал с ним куда-то? С чего ты взял, что он вообще твой отец?       Встав с дивана, Ферб скрестил руки перед собой, всем своим видом требуя от парня ответа. Таким раздражённым Флинн видел его последний раз очень давно, а если быть точнее, то месяца два назад, когда тот потерял абонемент в спортивный зал.       — Послушай, братец, — начал было Финес, проходя в комнату. — Я уверен, что это мой отец, мы с ним похожи, да и вообще…       — Ладно, допустим, а почему же мама тогда не рассказывала про него? — изогнул бровь Флетчер.       Такое заявление брата заставило Финеса всерьёз задуматься. И правда, почему мама никогда не говорила про отца? Не то, чтобы из-за этого он бы перестал помогать или отказался от общего дела, но этот вопрос и правда имел место быть.       — Ну, я не знаю, Ферб, — раздраженно пожал плечами парень. — Знаешь, когда люди разводятся, они, в большинстве случаев, стараются не говорить о бывших.       — Ладно, и где вы были? — надкусив яблоко и чуть смягчившись, спросил Флетчер. Слова брата и правда были похожи на правду, поэтому он не видел причин для беспокойства.       — У него дома, — не поведя и бровью соврал тот. — Поболтали по душам, знаешь…       Видя, что интерес Ферба пропадает, Финес поспешил сменить тему на менее щекотливую. Не хотелось ему рассказывать всё, что он сегодня видел в офисе отца, да и потом, кто знает, какие меры действуют сейчас за разглашение государственной тайны. Финесу даже не хотелось из любопытства смотреть об этом в Интернете. Болтая с Фербом о завтрашних парах, парень параллельно думал, как бы быстрее закончить этот разговор и приняться за работу, но так, чтобы никто об этом не узнал. И вот, кажется, настал его час: Ферб останется на первом этаже и продолжит переключать каналы, а он воссоздаст несколько копий инаторов. Уже собравшись наступить на первую ступеньку, Финес услышал до боли знакомый голос:       — Привет, Ферб, Финес ещё не пришёл? — на пороге показалась Изабелла.       Девушка выглядела достаточно обеспокоенной: её большие синие глаза выдавали её тревогу, а поджатые губы только свидетельствовали о том, что она и правда взволнована.       — Я здесь, — улыбнулся Флинн и поспешил обнять девушку. — Чего ты? — этот вопрос был задан явно из-за состояния девушки.       — Ты ушёл чёрт знает с кем, чёрт-знает-куда и ещё спрашиваешь меня, чего это я? — нотки упрека и облегчения сливались в её голосе, и было неясно, что она чувствует сильнее.       — Со мной всё хорошо, — он нежно чмокнул девушку в лоб. — Можешь не волноваться.       Следивший за этой картиной, Ферб нервно прыснул и всё же поспешил встрять в разговор влюбленных, всем своим видом показывая недовольство.       — Молодожёны, я, конечно, всё понимаю, но дайте мне вдоволь насладиться холостяцкой жизнью.       — Ну, а кто виноват, что вы расстались с Ванессой, — весело подмигнул брат. — Изабелла, не хочешь чего-нибудь выпить?       — Я… эм, да. Я была бы не против яблочного сока, — ответила девушка. Конечно, ей хотелось узнать, что же такого случилось между Фербом и Ванессой, но, понимая, что сейчас не самое подходящее время, проследовала за Финесом на кухню.

***

      Человеческая невнимательность иногда доходит до абсурда. Вот, казалось бы, они все находятся в одном доме, предположительно зная, кто где может находиться и чем заниматься. Но кто, скажите мне, из находящихся внизу может подумать о Кэндис и Джереми, яро спорящих на втором этаже дома. Уж точно не Финес с Изабеллой, ведь они оба не застали тот момент, когда Джонсон приехал к ним в дом, но Ферб прекрасно видел Джереми и даже здоровался с ним, сообщив, где находится сестра. Спросив Джонсона о ноге, Флетчер не ожидал такой удивленной реакции блондина, будто бы его нога была в полном порядке, хотя тут же продемонстрировал своё доброе здравие, быстро поднявшись по лестнице. Вломившись в старую комнату девушки, Джереми прекрасно знал, что застанет её врасплох. И правда, положив трубку телефона, Кэндис подскочила и хотела было пойти вниз, но её путь преградил муж.       — Что ты тут забыл? — дрожащим голосом выдавила из себя девушка.       Но вместо ответа Джереми лишь подошёл к девушке вплотную, загнав бедняжку в угол. Схватив её за плечи, он посмотрел прямо в её голубые глаза, словно пытаясь испепелить их взглядом. Кэндис не знала, сколько времени прошло до его слов:       — Ты просто сбежала. Ушла от меня, — говорил он тихо, чтобы не поднять шум, но каждое слово из его уст было процежено сквозь зубы. — Что я сделал, Кэндис? Не делай из меня тирана, — он предупреждающе посмотрел на неё. — Мы же оба знаем, что это не так.       — Мы оба знаем, из-за чего я ушла, — резким движением Флинн-Джонсон освободилась от своеобразных объятий мужа. — Я устала от всего этого, Джереми. Я устала от твоих измен, я хочу жить спокойно…       — Ты так говоришь, будто бы их было много! — повысил он тон, перебивая.       — В том то и дело, они были. И это не единственная причина, я уже устала терпеть твои…       К сожалению, а может быть, даже к счастью, в дверь постучали, и Кэндис, тряхнув волосами, направилась к двери, мысленно благодаря Бога за то, что спас её в такой сложный момент и не дал сболтнуть лишнего. Открыв дверь, девушка заметила Финеса, который стоял, слегка виновато опустив глаза, но в его взгляде читалось что-то серьёзное.       — Финес? — удивилась девушка. — Что-то случилось?       — И да, и нет. Короче, я не знаю, — тараторил брат, размахивая руками. — Просто спустить вниз. Объявился Перри, и почему-то он хочет собрать нас всех вместе.       — Но… — она попыталась не столько возразить, сколько разобраться в ситуации, но была вновь перебита.       — Пожалуйста, все вопросы и возражения оставь на потом, — умолял парень. — Я ещё сейчас позвоню Джереми, и…       Но вышедший из комнаты бывшей Кэндис Флинн Джереми, слегка почесав голову, поздоровался с Финесом. Стоит отметить, что парень совершенно переменился во взгляде, выражении лица, поведении. Нельзя было даже предположить, что между ним и его женой сейчас происходила самая настоящая перепалка.       — Я вообще-то уже здесь, — продолжил Джонсон. — А в чём, собственно, дело? Разве ваш утконос не умер?       — Пошли, я тебе всё сейчас объясню, — проговорил Финес и принялся быстро рассказывать всю суть ситуации.

***

      Сидя на диване в гостиной Финеса и Ферба, Перри то и дело смотрел на свой список, прокручивая в голове фамилии.        «Флинн, Флинн-Джонсон, Флетчер, Гарсиа-Шапиро. Они здесь. Как бы поскорее собрать остальных, чтобы это привлекло меньше внимания и не вызвало большой суматохи. Хотя куда больше?». Агент осмотрелся вокруг и встретился взглядом с округленными глазами Изабеллы, которая, казалось, думала, что начинается апокалипсис или попала в клуб анонимных алкоголиков. Кто знает, что было на уме у этой девчонки? Ферб, как и всегда, выражал полнейшую безмятежность; трудно было понять, какие эмоции он испытывает в данный момент, эта скрытность была ещё с детства. Перри мог лишь догадываться, хочет ли Ферб на самом деле выслушать его речь или просто делает вид, что заинтересован, дабы не обидеть молодого человека.       «А кто говорил, что будет легко?» — подумал Перри и, глубоко вздохнув, перевел взгляд на лестницу, где как раз и увидел следующих в списке людей: Финес, казалось, заканчивал свой рассказ, а Джереми с удовольствием ему внимал, ну, по крайней мере, хорошо это изображал. Кэндис плелась позади с полузакрытыми глазами и легкой улыбкой. Перри даже представить не мог, что она сейчас чувствовала и о чём думала. Он находил в этой девушке много противоречий, причины которых, если быть откровенным, ему хотелось бы знать. Уж слишком эта девушка скрытная, как казалось ему. Поставив «плюсик» напротив фамилии Джонсон, Перри встал с дивана и направился прямиком к «незнакомцу».       — Здравствуйте, — агент протянул блондину правую руку в знак приветствия. — Вы случайно не Джереми Джонсон?       Немного опешив, но поняв, что перед ним как раз и стоит тот самый Перри, блондин улыбнулся и пожал руку.       — Извините, как вы меня узнали?       — Всего лишь интуиция, — отшутился Перри, отметив, что с этим экспонатом надо быть поаккуратнее. Он не так прост, как кажется.       Дальнейшей беседе помешали вошедшие в дом Бьюфорд и Балджит, явно показывавшие всё своё недоумение. Поздоровавшись сначала с Фербом, который, наверное, их сюда и пригласил, а потом, уже подойдя к Изабелле, друзья как-то странно посмотрели в сторону парня с волосами цвета морской волны и, может быть, уже начали его обсуждать, но этого Агент Пи не слышал и не хотел. Он, напротив, решил начать свой рассказ, мысленно подводя итоги того, что никто не успел никуда разойтись.       — Ребят, я знаю, что вы сейчас не особо понимаете, зачем вас сюда позвали, что я от вас хочу, и вообще, кто я такой, — прокашлявшись, начал он. — Меня зовут Перри, и я работаю агентом.       — Литературным агентом? — перебила Изабелла, тут же невольно заставив всех обратить всё внимание на себя, отчего слегка засмущалась и вжалась в кресло.       — Сейчас объясню, — серьёзно продолжил мужчина. — Я сотрудник агенства ОБКА, мы специализируемся на… — он запнулся, не зная, как сформулировать фразу так, чтобы никого не испугать, особенно сжавшуюся, будто бы в комочек, Изу. — На ловле преступников и предотвращении их деятельности, если говорить в общем. Наша задача — поддерживать спокойную политическую ситуацию в мире.       — Вы что-то вроде копов? — выгнула бровь Кэндис, всем своим видом показывая, что во весь поток слов агента не верит.       — Копы, Кэндис, работают на государство, — отозвался агент, посмотрев в её синие глаза, которые на мгновение, казалось, перестали быть такими недоверчивыми. — Мы не работаем на какое-либо государство, мы существуем с ним, оберегая нуждающихся от опасности. Но, в большинстве случаев, мы, конечно, имеем с Правительством общие интересы.       «Правительство! — пронеслось в голове Финеса. — Неужели, он работает там же, где и Дэниэл?»       — Организаций ОБКА очень много, они расположены по всему миру, в каждой стране есть такая одна. Грубо говоря, мы защищаем Соединенные Штаты. И сейчас над нашей страной нависает серьёзная угроза…       — Какая ещё угроза? — чуть ли не в унисон подали голос Ван-Стомм и Рей, косо переглянувшись. С детства они были очень хорошими друзьями, но всё также продолжали друг друга не понимать во многих вещах.       — Создается группировка людей, которые хотят вторгнуться в политику страны, скорее всего, свергнув власть, и мы должны этому помешать. Именно поэтому сейчас и ведётся набор новых для агентства людей, — старался спокойно отвечать на глупые вопросы Перри.       — Ну, а причём тут мы? — всё также недоумевал Бьюфорд, чем немного стал подбешивать агента.       — Кажется, и ежу понятно, что он хочет предложить нам стать теми самыми новобранцами, — бесстрастно констатировал Ферб.       — Всё именно так, — кивнул Перри.

***

      Кто бы мог подумать, как иногда смешна судьба — если ты будешь стараться что-нибудь искать, то, в большинстве случаев, вряд ли найдешь что-то, но если ты успокоишься, пойдешь заваришь себе горячего чая и лениво будешь надеяться на чудо, то оно обязательно случится. Конечно, вы можете поспорить с этим суждением, как это могла сделать раньше и Раф, но когда пришло долгожданное письмо о приёме их с Сульфусом на работу, то девушка стала верить во все возможные и невозможные чудеса.       — Ты хочешь сказать, что мы теперь будем работать в ОБКА? — горячий чай девушки чуть не пролился на чистое постельное бельё.       — Именно так, мой ангел. Я же говорил, что найду нам работу, — подмигнул парень.       Решив больше не терять ни минуты, парень и девушка оделись и побежали на остановку, надеясь, что добрые водители подскажут им, куда стоит сесть, чтобы добраться до агентства. Хоть они и раньше немало раз превращались в смертных, сейчас им было максимально неудобно в том плане, что, будучи бессмертными, они могли добираться из одного места в другое максимально быстро, если это было необходимо. Но теперь они узнали, что такое давка в автобусе в час-пик, неаккуратные водители, готовые, кажется, обрызгать всё вокруг водой из лужи. А ведь это был лишь второй день их жизни в облике смертных, то ли ещё будет…       Добравшись до нужной остановки, Раф и Сульфус вышли из автобуса и были несказанно рады этому событию. Ориентируясь по навигатуро в телефоне блондинки, они следовали по нему, боясь свернуть в не ту сторону, хотя на самом деле сворачивать им было просто некуда, поэтому их опасения были по большей части необоснованны.       — Долго нам ещё идти, Раф? — взвывал Сульфус, чувствуя усталость и боль в ногах. Он даже не мог и представить, что смертным приходится настолько сильно уставать, добираясь из одной точки в другую.       — Мы почти на месте, — пробубнила Раф, не отрываясь от телефона. — Он пишет, что здание ОБКА прямо перед нами.       Стоило девушке произнести эти слова, как вдруг, подняв голову, она увидела перед собой главное здание, стены которого с внешней стороны представляли собой чёрные, гладкие, словно зеркальные каменные плиты. Оно занимало очень большую территорию, хоть и было высотой всего в три этажа. Раф показалось, что это, скорее всего, чтобы не привлекать внимание, ведь высокое здание было бы хорошо видно издалека. Над дверью маленькими, но аккуратными буквами красовалась мраморная надпись «ОБКА».       — Думаю, это то, что нам нужно, — голос Сульфуса был настолько радостным, что у Раф создалось такое ощущение, будто парень пустится в пляс, напевая какую-нибудь песню.       Решив не терять ни минуты, ангел и демон вошли внутрь, встретив улыбчивого человека с большими ушами, они поинтересовались: точно ли попали в ОБКА. На что тот пошутил и, узнав, что они новобранцы, поспешил отвести их к кому-то, кого он назвал майором Монограммом.

***

      — Но почему мы должны довериться человеку, которого видим первый раз в жизни? — встрял Джереми.       — Я согласна с Джонсоном, — кивнула Кэндис, привлекая внимание всех, даже Перри, таким отношением к мужу, у которого скривилось лицо от этих слов. — Ты нам можешь доказать действительность своих слов?       — Да, пойдемте за мной, — спокойно ответил Пи и, тут же встав с места, махнул рукой, призывая остальных последовать его примеру.       — Куда мы идём? — не выдержал Финес, придя на задний двор своего дома.       Но Перри, ничего не ответив, лишь постучал по стволу старого дуба, которое уже успело послужить ему много раз, принялся чего-то ждать, не обращая внимания на шутки со стороны Бьюфорда. Наконец лифт приехал, и часть коры дерева отодвинулась и, словно распахнутая дверь, предстала перед публикой, открывая вид на внутренности ствола, оформленные как самый настоящий новый лифт.       — И что же вы стоите? — ухмыльнулся Перри, оглядываясь по сторонам. — Хотите, чтобы кто-нибудь заметил?