Истории с Бракки

Асока с боку на бок переворачивается. Смотрит в потолок, закрывает глаза, затем снова открывает. Все не так, как обычно. Она привыкла уже просыпаться в его надежных руках, потихоньку разглядывать, еще спящего, а затем будить едва ощутимыми прикосновениями губ. Привыкла к утренним поцелуям, долгим, расслабленным и неспешным. Завтра ничего этого не случится. Завтра она проснется одна.  Знакомое неуютное чувство сворачивается внутри ледяным комком, но Асока старается его отогнать. Это ведь только на пару дней. Он вернется, обязательно вернется. Ведь правда же? Она плотнее закутывается в одеяло. Сон все еще не идет. BD, словно каким-то необъяснимым образом почуяв ее беспокойство, с коротким писком запрыгивает на кровать. — Тоже по нему скучаешь? — спрашивает она тихо. BD слегка склоняет свою механическую голову. Асока протягивает руку, чтобы погладить ее. — Не волнуйся. Еще денек — и он снова будет здесь, с нами. Не сдерживает рваной усмешки — себе ведь больше говорит, чем ему. — Знаешь, — продолжает, помолчав немного, — я довольно долго была одна. Совсем одна. Жила где-то на отшибе Галактики. Пряталась, как могла, чтобы убедить Империю в своей смерти. И это сработало. Они не искали меня, и скоро я начала потихоньку… осваиваться. Мне даже удалось найти работу. Все шло своим чередом, но… это была не та жизнь, к которой я привыкла. Те пять лет вновь беспросветной чернотой выползают из дальних уголков памяти, нависают жуткой тенью. Ночь за ночью в бесплодных попытках выспаться. Холод пронизывающий, терзающий до костей, навеки, кажется, поселившийся в каждой ее частичке. — Все, что было мне дорого, рухнуло. Просто перестало существовать в один миг. Лишь иногда возвращалось в виде призраков. Они висели вокруг нее красноватой дымкой, обступали со всех сторон, дыша кровью и смертью, навеки в Силу впечатанными. Асока содрогается при одном воспоминании. — Они будто винили меня в том, что с ними случилось. В том, что я выжила, а они нет. но ты не виновата, слышится в очередном писке BD. — Я знаю, — отвечает Асока: голос почти срывается на хрип. если бы все было так легко… — А еще мне снились кошмары. Заполненные взрывами, криками, обгорелыми шлемами посреди безжизненной пустоши. Болью такой, словно бы с нее заживо кожу сдирали. Она каждый раз просыпалась с сорванным горлом. — Я не знала, как вписаться в этот новый порядок. В этот новый мир. Не знала, есть ли мне вообще в нем место. BD издает тихий свист. Кажется, этот рассказ чересчур страшный даже для него. — А потом я встретила Кэла, — говорит Асока. — И все изменилось. Тени прошлого отступают, сгорая во всепоглощающем жаре ее чувства. Она нащупывает чуть прохладную резьбу деревянного кулона, который теперь практически не снимает. — Я как будто долго спала… и наконец проснулась. Будто нашла давно потерянную часть себя. Это не передать словами. BD много слов и не требуется: он был их единственным — и самым надежным — свидетелем. — Он лучшее, что со мной случилось за эти пять лет. Да что там — за всю жизнь. Асока стискивает кулон крепче и вспоминает, вспоминает до мельчайших деталей: как он смотрит на нее, светясь едва ли не каждой веснушкой, как целует пальцы бережно. Вспоминает, как они попали под особо сильный дождь и отогревались после одним одеялом на двоих, и Кэл растирал ее замерзшие руки («Я могла бы и сама» — «Но тебе необязательно, Сока»), а потом они целовались до нытья в губах, и она перебирала его все еще влажные волосы. А вот она ухитрилась простудиться, и Кэл остался, чтобы ухаживать за ней и отпаивать местным горячим напитком, хотя знал, что у него будут неприятности — как раз в этот день он должен был монтировать какой-то важный узел. Ты важнее, сказал он тогда и нежно сжал ее руку, и Асока сжала его руку в ответ. — Он — все, чего я хочу. Все, что мне нужно. Я никогда раньше подобного не чувствовала. Ни к Лаксу. Ни к кому. Это захлестывающее желание быть рядом, видеть каждый день, каждое мгновение, целовать, защищать, умереть за него, если придется. — Знаешь, я иногда думаю, что нам суждено было встретиться, — она тихонько смеется. — Что Сила свела нас. Странно, правда? BD снова склоняет голову в понимающем жесте. Асока устремляет взгляд в небо за окном — для разнообразия снова чистое. Хоть бы почувствовал тоже. Где бы ни был. Почувствовал, как ей не хватает его, через эти нити Силы, связавшие их с первого взгляда, с первого прикосновения, с первого поцелуя. Однажды ее обвинили в том, что у нее никогда не было семьи. Что ж, теперь точно есть. И это не подлежит сомнению. — Возвращайся скорее, — шепчет она и кажется, все-таки засыпает. Когда Кэл возвращается, Бракка утопает в лиловой тьме. Ночь на удивление не дождливая, но он прекрасно знает: хорошая погода здесь надолго не задерживается. Лучше поспешить. Он заходит в поезд — в такое время, конечно, не переполненный, — и садится. Еще чуть-чуть — и он будет дома. Дома. С ней. Он уже ощущает ее присутствие в Силе — такое мягкое и успокаивающее — и чем ближе, тем ярче оно становится. Он до кончиков пальцев в мурашках от предвкушения. Она, наверное, давно спит: спокойно и очаровательно невинно, как только она одна и умеет — но ему достаточно будет неслышно лечь рядом и обнять ее за талию. Достаточно будет просто вновь ее увидеть. Скорее бы. Нетерпение сворачивается внутри почти оглушающей пульсацией. Кэл пытается унять колотящееся о ребра сердце. Оно с невероятной силой рвется, чтобы воссоединиться с той своей частью, что осталась здесь, с той частью, по которой так тосковало эти дни. Он думал об Асоке постоянно. Он не мог не думать о ней. Он смотрел на девушек разных рас, которых там иногда встречал, и думал, что ей они и в подметки не годятся. Смотрел на типа, с которым должен был заключить сделку, и думал, что лучше бы она была здесь, с ним. Он почти сходил с ума. Ему и на час ее оставлять нелегко, а тут несколько дней. Кэл помнит их прощальный поцелуй, помнит, как отчаянно прижималась она к нему, как сам ее держал до безумия крепко, словно прощались они не на эти самые пару дней, а на целую вечность. Но теперь разлука позади. Кэл прячет улыбку — слишком счастливую для нынешних непростых времен — и терпеливо ждет прибытия. И вот наконец-то он оказывается у двери их скромного жилища. И замирает, когда слышит ее голос. А затем писк BD в ответ. Она не спит? Асока вдруг замолкает: кончики пальцев вновь мурашки щекочут от долгожданного соприкосновения в Силе. Их разделяет сейчас только эта дверь. Она знает, что он здесь. Сердце начинает биться еще быстрее. Больше Кэл ждать не может. Он входит в комнату и не успевает даже слова произнести, как оказывается в пылких, цепких объятиях. — Сока… — только и шепчет он, в одночасье теряясь в ней, в ее запахе, в ее тепле, и отпускать ее не хочет — ни за что, ни на мгновение больше. Сила, он же всего на пару дней отлучался, когда только успел так соскучиться? Они замирают, обнявшись, позабыв об остальном мире, осязая, вдыхая — как гармоничное целое, как две части мозаики, идеально подходящие друг другу всеми своими неровностями. а потом она отстраняется и долго смотрит на него своими бездонными глазами, пока руки ее все еще лежат на плечах — как будто она не до конца уверена, как будто хочет убедиться окончательно, что Сила и собственные ощущения ее не обманывают. Что он действительно вернулся невредимым. Кэл решает разрядить обстановку, чмокнув ее в нос. — Ну как ты? — Нормально, — отвечает Асока, все еще не сводя с него глаз. — ВD тоже. Маленький дроид тут же прыгает к нему с оживленным свистом, и Кэл ловит его, смеясь. — И я рад тебя видеть, дружок. Он замечает, что Асока улыбается, глядя на них. — Как все прошло? — вдруг спрашивает она. Кэл отпускает BD. — Думаю, что неплохо, — честно отвечает он, не желая особенно хвалиться. — Во всяком случае, сделка у нас в кармане. Осталось только отчитаться перед боссом. Ее улыбка становится шире, когда она вновь кладет руки ему на плечи. — Я в тебе нисколько не сомневалась. У нее так необыкновенно сияют глаза, что Кэл не находит внятных слов в ответ. Кэл в который раз пытается понять, чем заслужил ее. И именно сейчас, в это самое мгновение, остро ощущает, что они — Асока и BD, самая прекрасная девушка во всей Галактике и маленький дроид — не просто его напарники. Они — его семья. Те, кто всегда будут ждать его. Те, к кому он всегда будет возвращаться. И от одной этой мысли внутри расползается согревающее, уютное чувство. Как будто он долго был на холоде, а теперь в одночасье оказался у огня. — Эй, все хорошо? — ее ладонь мягко ложится на щеку. — Да, — Кэл поглаживает ее талию. — Просто очень соскучился. — Я тоже, — признается Асока, но в глазах ее на мгновение мелькают лукавые огоньки. — Оказывается, я не могу нормально заснуть без тебя. — Что ж, думаю, мы сможем это исправить, — улыбается он, подхватывая ее на руки. Она пользуется своим положением, чтобы тут же прильнуть к его губам, нежно и восхитительно настойчиво, пока он направляется в сторону их постели. Похоже, спать им сегодня все равно не придется.