Мера неопределенности

Здорово, когда человек умеет хорошо драться. Он всегда сможет с минимальными потерями выйти из ситуации, в которую, не умея драться, он вообще бы не попал. Дмитрий Емец 1. Галахад обретал способность чувствовать собственное тело, видеть и слышать. Увидел высокий каменный потолок в рыжих полосах вечернего света. Ощутил, что лежит на чем-то твердом. Уловил в воздухе соленый запах моря. Осторожно пошевелился, одновременно пытаясь собраться с мыслями. Слабость и оцепенение отступали медленно и неохотно, словно после болезни или ранения. Но, понемногу, дрожь в руках и ногах прошла, головокружение утихло. И тогда проснулись воспоминания о нападении, окончательно разгоняя дурман. Через секунду он уже сидел, оглядываясь в поисках врага. Тот оказался совсем рядом: стоял на коленях, раскачиваясь и зажимая руками виски. Военная выучка сделала свое дело – рыцарь поспешно вскочил на ноги и рванулся в сторону, уходя с линии возможной атаки. Это была ошибка. От резкого движения неокрепшее тело занесло, он спиной налетел на какой-то массивный и неприятно твердый предмет. Тот закачался, но устоял. В отличие от Галахада, который снова растянулся на полу, на этот раз приземлившись на живот. Сверху с грохотом, звоном и хлюпаньем посыпались какие-то предметы. Больше он не пытался подняться на ноги или вытащить меч, слишком тяжелый для ослабевших рук. Принялся лежа ощупывать пространство вокруг, в поисках чего-то, способного послужить оружием. Первым кандидатом стала отбитая глиняная ручка. Затем попалось моченое яблоко. Следом за ним - половина лепешки. И, наконец, в руке оказался подсвечник с обломком свечи. Оружие, жалкое против чар, но лучшее из доступных. Дальнейшие поиски прервал истошный крик Галахад повернулся к источнику звука, и успел заметить женскую фигуру в красном, которая тут же исчезла в дверном проеме. Дверь захлопнулась, раздался удаляющийся топот ног. Рыцарь не стал гадать, чем обернется сие неожиданное происшествие. Не медля более не секунды, он оттолкнулся локтями и коленями и кинулся на своего недруга. Но тот уже пришел в себя: перехватил руку, занесенную для удара, вцепился в запястье мертвой хваткой. Галахад рванулся, одновременно стараясь прижать неприятеля собственным весом. Пнул его коленом в бедро. Получил в ответ локтем по носу и на минуту утратил способность дышать. Противник воспользовался моментом - вывернулся и взмахнул свободной рукой, явно намереваясь сотворить заклятие. Галахад не дал ему закончить – влепил кулаком в ухо и дернул на себя, ухватив за ворот. Они покатались по полу среди хлебных лепешек, поломанных свечей, и моченых яблок. Колотили друг друга яростно и беспорядочно, как попало. С каждой минутой рос ущерб, наносимый окружающей обстановке. Первой жертвой пала скамья. Падение пришлось на спину эльфа. Следом опрокинулась бадья с водой. Содержимое выплеснулось на Галахада. Потом завалилась полка с посудой. Блюда и ковши мгновенно превратилась в пакостно острые черепки. Отлетела в сторону корзина, разбросав по полю брани женское белье. Последним перевернулся монументальный стол. Тот самый, что прежде стоически перенес столкновение с Галахадом. Двойного натиска он не выдержал и обрушился на противников, придавив обоих недюжинным весом. А потом в битву ворвалась третья сила. Снова послышался топот, грохнула распахнутая настежь дверь и в комнату влетели одетые в красное молодчики – не меньше десятка. Давящая на спину тяжесть исчезла, но порадоваться этому факту Галахад не успел. В воздухе свистнул кулак, и – в который раз за день - свет померк. 2. Солнце медленно садилось, наполняя воздух золотым сиянием. Вечер, незаметно наступивший за разговорами и воспоминаниями, был мягким и теплым. - Так что ты здесь делаешь? - Собираю водокрас для снятия проклятья. - Думаешь, получится? - Должно! – Цири не была до конца уверена, но признаваться в этом почему-то не хотелось. Керис потянулась, звякнув стальными наплечниками. - Гуляла бы здесь целыми днями! Не думала, что у королевы так много дел и так мало свободы…. - Жалеешь? - Нет. Знаешь, меня больше не называют «сестра Хьялмара». А ты? - Что? - Не жалеешь? Сложись все иначе, ты стала бы императрицей… Цири вспомнила черные флаги, развешанные повсюду: от главной площади Новиграда до ворот в Старых Жопках. Невольно вздрогнула, ударяясь пятками о валун, на котором сидела. - Нет уж, спасибо. Помолчали. Тишину не нарушал ни крик птицы, ни плеск рыбы. Мелкая прибрежная волна шевелила цветные окатыши. - Знаешь, для нас с Хьялмаром ты всегда будешь Ard Rhena. Мы помним Клятву Крови. Цири вспомнила день, когда Крах ан Крайт принес эту клятву Львице из Цинтры, ее бабушке. День после страшного шторма, в котором погибли родители. «Только мать» - поправила она себя. Отец, чьи интриги привели к той беде, сидит на троне, живой и здоровый. А мне приходится скрываться от нильфнаардских шпионов. Впрочем, Эмгыр и не отец мне вовсе. Я не чувствую себя его дочерью… - Ох, не хмурься! - Керис села рядом и улыбнулась. Прямо сейчас нам нужна именно ведьмачка. Она подвинулась ближе. Цири снова почувствовала тепло чужого тела, даже через одежду. По спине побежали мурашки. - Хотя, тебе пошла бы корона. Керис взяла лежавший на камне серебряный обруч с витыми узорами. Подняла его над головой Цири, словно примеряя. Металл сверкнул, отражая закатное солнце. Искры заплясали в янтарных глазах. Рассыпались по медным прядям, по щекам, исчерченным тонкими шрамами «Шрамы ее совсем не портят» – подумала Цири, невольно поднимая руку, дотрагиваясь до светлой линии на загорелой коже. Керис повторила движение, как в зеркале. Коснулась ее лица. Осторожно провела пальцем от скулы до края губ. И снова улыбнулась. Цири почувствовала, как сердце стучит быстрее, а мысли путаться. «Что будет, если я ее поцелую?»