В Каэр-Морхен

      Когда Лютик встречает Геральта с Цири в Оксенфурте, он удивлен. Нет, не то чтобы он не верил в случайности, но когда судьба настойчиво сводит тебя с человеком год за годом, начинаешь о чем-то задумываться. Впрочем, додумывать придется на досуге, так как от барда, похоже, ждут каких-то слов. — Геральт? — со смешком разводит руками Лютик. — Сколько лет, сколько зим!       Пепельноволосая девочка рядом с ведьмаком смотрит настороженно, то и дело оглядывается на Геральта и нервно теребит край платья. Бард уже видел таких, детей войны. Худые, озлобленные, дикие, напоминающие волчат, лишившихся матери.       Лютик открыто улыбается, но не подходит ближе, чтобы не тревожить девочку. Он слышал историю малышки, видел руины цинтрийского замка, который посещал в надежде написать новую, великолепную балладу. Но муза к поэту не пришла, а в памяти навсегда остались черные от пожарищ, некогда белоснежные стены с бурыми пятнами крови, выжженная, мертвая земля и повсюду обломки, кости и ржавое оружие. — А ты, стало быть Цири, верно?       Она смотрит исподлобья, но потом несмело улыбается и кивает. — А я Лютик, очень приятно, — он шутливо кланяется и осторожно жмёт детскую ручку, стараясь не причинить девочке неудобства. Цирилла прыскает в кулак и уже смелее смотрит. Геральт наблюдает за этой переменой с удивлением, а его губы сами расплываются в искренней усмешке. — И тебе не хворать, Лютик.       Бард подмечает, что хоть ведьмак и выглядит устало и потрепанно, чуть хромает на левую ногу, но, похоже, наконец счастлив. Лютик с трудом сдерживает хохот, когда замечает в волосах Геральта тонкую косичку и вплетенный в нее цветочек. Тот, похоже, ужимки поэта заметил и грозно нахмурился, но на барда такие уловки не действовали. — Куда направляетесь? — Лютик, как бы невзначай, указывает на Цири. — В Каэр-Морхен, — понизив голос отвечает Геральт, положив руку девочке на плечо, — ей нужно... многому научиться. — Ясно, поговорим позже, — деловито отвечает бард, а потом поворачивается к Цири, — знаешь, через пару улочек отсюда есть прекрасная лавка, где продают изумительные сладости, достойные королевского стола. Не хочешь заглянуть туда?       Цири радостно кивает, а ведьмак закатывает глаза, хмыкает, но послушно идёт вслед за Лютиком. На площади много людей и Геральт берет Цири за руку, чтобы их не смешало с толпой. Лютик покупает лакричные леденцы, трубочки с кремом и кулёк цветных цукат — недавно он пел на свадьбе местного графа и в его кошельке звенели золотые, пока Геральт выбирает продукты в дорогу, вяленое мясо и теплое одеяло для Цири. Все вместе они идут к конюшне, где ведьмак оставил Плотву и складывают покупки в походные сумки. Довольная Цири сосет леденцы и весело щебечет о чем-то своем, звонко смеясь над шутками барда. — А потом мазелька схватила тяжёлую скалку и замахнулась на непутёвого жениха, а тот возьми и превратись в зелёную квакшу, которая... — Поедешь с нами? — грубо прерывает рассказ в своей манере ведьмак и пристально смотрит, ожидая ответа. — Конечно, — беззаботно пожимает плечами Лютик, — так на чем я остановился?..       Цири, успевшая полюбить барда, радостно хлопает в ладоши и хохочет над очередной байкой поэта, Геральт привычно закатывает глаза и сворачивает одеяло, крепя его к ремням. Странно, но ведьмак чувствует удовлетворение и облегчение. Уже вечереет и они расстаются, договорившись встретится утром у ворот города. Цири позевывает, и она похожа на усталого котенка. В эту ночь девочке впервые после побега из Цинтры не снятся кошмары.       И Лютик идёт в Каэр Морхен с ними.