Пуля судьбы

Рано утром, следующего дня, Миллс стоял около дома Марисы. Он знал, что девушка с самого утра ходит за молоком в прилавок на соседней улице. Он хотел застать её и поговорить, как и обещал дочери. Прождав всего пятнадцать минут, шериф увидел, как из подъезда дома вышла не Мариса, а её мать. — Бонни. Здравствуй, — Миллс вышел ей навстречу. Он не видел женщину больше года. С того времени она нисколько не изменилась. Разве что похудела. — Джозеф?! Здравствуй, — женщина была удивлена увидеть шерифа так рано, да еще и у их дома, — ты чего это здесь? — уточнила она, предполагая, что Миллс здесь не по работе. — Я ищу Марису. Она дома? — Джозеф не стал тянуть и сразу назвал причину своего появления. — Дома, но она спит, пришла поздно. А что? Что-то срочное? — уточнила Бонни. — Мне нужно с ней поговорить. Я поднимусь? — Джозеф не собирался тушеваться и беречь сон девушки. — Джозеф, сначала объясни что случилось, а я уж подумаю. Она и так плохо спит, а сейчас ещё ты со своими разговорами, — женщины не собиралась так просто пускать Миллса в дом. Она знала, что дочери очень тяжело, и с работой проблемы, поэтому не хотела, чтобы ее беспокоили. — Реджину беспокоит Мариса. Она перестала с ней общаться. Я хочу узнать причину. И предложить помощь, если понадобиться. Я знаю кто забрал бар в свои руки, где она работает, — Джозеф понимал Бонни, ведь она ее мать. — Я передам Мари, что ты приходил и попрошу объясниться с Реджиной, — Бонни очень хорошо относилась к семье Миллс, в частности, к Реджине. — Бонни, я обещал дочери поговорить с Марисой. И я не уйду, не сдержав обещание, — Джозеф не собирался уходить. — Я не дам тебе её сейчас будить, — Бонни была шокирована напором Джозефа, — приходи позже. — Бонни, ты не понимаешь. С этим делом лучше не шутить… — Джозеф краем глаза увидел, как за углом стоит человек. Он то выглядывает, то прячется обратно, — за вашим домом слежка? — За нашим?! — уточнила женщина, — я никого не видела, может, это за тобой следят? Мы то зачем кому-то. — За мной опрометчиво следить. Это чревато, — Джозеф мог спокойно подойти к следящему, но не зная всей ситуации, около Марисы не хотел этого делать, — мне нужно поговорить с Марисой, Бонни. Пойми. Это касается её в первую очередь, — Миллс не пугал Ленсингтон, но от тона его серьезного голоса вполне вероятно возникновение чувства страха. — Я сказала, дай ребёнку выспаться. Она пашет, как проклятая, — Бонни повысила голос, — Камилле в этом году поступать, у меня с работой непонятно. Так что, Джозеф, заходи в обед, — Бонни очень жалела дочь, — она, и так, от вашей семьи настрадалась. — Что? — Джозеф не понял повышенный голос, а последняя фраза стала катализатором злости, — из-за нашей семьи настрадалась? Ты смеешь меня в этом упрекать?! — Смею, Джозеф, смею! — Бонни разозлилась, — твой сын со своим патриотизмом чертовым, потом жена загнобила девчонку. Видеть ли, она траур, в двадцать один год, до конца жизни не собирается носить, — женщины говорила громко и зло, — теперь ты ещё здесь приперся и учить меня вздумал. — Так. Всё, хватит! Не нужна наша помощь, потом не плачься на моём пороге. Выгоню и совесть меня не замучает, — Джозеф не мог бы стерпеть оскорблений. И если бы, слова Бонни не касались его семьи, он бы её успокоил своим рассудительным голосом. Но сейчас не мог. Эмоции играли. — Смотри, чтобы самому извиняться не пришлось, — в спину крикнула женщина. Она была на взводе, хотя сразу, после сказанного, очень жалела об этом. Джозеф не сказал ничего. Он просто ушел, не жалея ни о чем. Единственное о чем он думал, так это, как ему разъясниться с дочерью. Он обещал поговорить с Марисой и не поговорил. Это не дело для человека чести. И совсем скоро Миллс понял, что он не может просто уйти и запретить приходить сюда дочери. Ему стоит разобраться с Марисой, да и еще и узнать, что это за человек следил за её подъездом. К обеду Миллс вернулся вновь. В этот раз он не ждал у подъезда, а поднялся на этаж и постучав в дверь, стал ожидать её открытия. — Мистер Миллс?! — открывая дверь, с удивлением спросила Мариса. Она выспалась и только недавно проснулась, поэтому выглядела растрепанной, — что вы здесь делаете? Ой, простите, проходите, — девушка не могла выгнать шерифа, хотя его приходу она была абсолютно не рада. — Добрый день, Мариса. Я не просто так пришел. У меня к тебе серьезный разговор, — Джозеф прошел в квартиру. — Проходите, — Мариса показала на дверь в гостиную. Когда они прошли и сели на диван, Ленсингтон первая начала разговор, — так за чем вы пришли? — Ты перестала общаться с Реджиной. Я пришел выяснить причину, — Джозеф сразу начал. Мариса усмехнулась, — Джозеф, мы по-моему взрослые люди и можем сами решить этот вопрос. А то со стороны выглядит, как будто я отняла у Реджи игрушку. И кстати, я не переставала с ней общаться, просто была занята. — Это связано с приходом в твой бар нового руководства? — Джозеф спросил в лоб, — у тебя проблемы из-за этого, я знаю. — У меня нет проблем, — Мариса опустила взгляд. Проблем по факту у нее действительно не было, но были условия, которые в данный момент, она обдумывала. — Будь честной со мной. Я хочу помочь тебе. — Вы мне ничем не поможете. Мистер Миллс, не влезайте в это дело, — Мари знала, что Миллс ей не поможет, по одной, но очень веской причине, против людей, которые встали к власти, другая законная власть практически ничто. — Разъяснись. Я хочу быть в курсе происходящего. Доверься мне, — Джозеф понял страхи девушки. По её глазам он прочел многое. — Если вы сюда полезете, то обязательно пострадаете, а я очень этого не хочу, поэтому давайте оставим все как есть, — Мариса не хотела, чтобы Миллс лез, ведь еще может пострадать и её семья. — Я обещаю не лезть, пока ты не попросишь. Но позволь мне хотя бы знать, — Джозеф не мог просто так уйти, прекрасно видя, что у Марисы большие проблемы. — Свон предложил мне быть с ним, — ответила девушка, — он не принуждает, просто дал время подумать. Джозеф понял всё и встал с дивана. Его руки моментально влетели в карманы брюк. — Мда… — только и смог вымолвить мужчина, пока осмысливая услышанное. — Вы же знаете лучше меня, год назад Барбиери убил его жену, — сказала Мариса. Практически все знали по приказу кого расстреляли жену Свон, но поймать убийц, а главное заказчика — было невозможно. — И это его изменило, — Джозеф смотрел на Марису, — девочка, я надеюсь, ты не жалеешь его? Он не тот, кто нуждается в сочувствии. — Нет, просто, на данный момент, я думаю, что лучше для моей семьи, — у Марисы всегда мама и сестра стояли на первом месте, ведь свою семью она создать не успела. — Ты точно понимаешь на что можешь подписаться? — Джозеф не хотел, чтобы Мариса бросилась в омут, не обдумав. — Я хорошо все обдумаю и приму решение. Спасибо за попытку мне помочь, но увы, вы не сможете этого сделать, — Мариса давала понять, чтобы Джозеф больше не лез. — Я понял. Обещал — сдержу его, — Миллс не мог нарушить своего слова, — надеюсь Реджина тоже послушается твоего желания. Но я не уверен, что она не захочет с тобой поговорить лично. — Я поговорю с ней сама, — Мариса знала и до этого, что ей придётся поговорить с Реджиной и все ей объяснить. — Я так ей и передам. И помни, если что, я постараюсь помочь, — Джозеф понимал, что почти бессилен и Марисе стоит сделать выбор. — Хорошо, — Мариса кивнула. Она не хотела полностью вычёркивать семью Миллс из своей жизни, хотя общение с ними ей приносило душевную боль. Ведь она до сих пор любила Фрэнка и если бы он вернулся, она бы была с ним. — Береги себя, — Джозеф сжал предплечье девушке, выражая свою поддержку. Но больше задерживаться в этом доме не стал. Разговор логически был завершен, хоть и осадок для мыслей оставался серьезный. Джозеф рассказал Реджине о разговоре с Марисой и попросил дочь ни в коем случае не лезть туда. Если Мариса попросит, он постарается ей помочь, а так, у него связаны руки. Миллс младшая выслушала отца, пообещала не вмешиваться, но поговорить с Ленсингтон она собиралась. Несколько дней подряд у нее это не получалось, дни были очень загруженными. Поэтому встреча была чисто случайной. Мариса шла по улице домой, а Реджина бежала к Моли. Она, как и в прошлый раз, окликнула девушку, — Мари. — Реджина? — Ленсингтон хотела бы поговорить с девушкой. Ей, конечно, было сложно открыться именно ей. Но Мариса понимала, что Джозеф уже рассказал девушке всё и разговора не избежать. Она остановилась. — Привет, — Реджина подошла к девушке, — давно хотела тебя увидеть. В этот раз ты, хотя бы, от меня не сбегаешь. — Прости, что сбегала. Тогда действительно некогда было, — Мариса осмотрелась, — пойдем к нам домой? — Может, в кафе? Я просто хотела поесть, — Реджина была очень голодна. — Да. Конечно идём, — Ленсингтон согласилась. Девушки быстро дошли до кафе, не начиная разговора. Устроившись за дальний столик, Реджина подозвала одну из официанток, которую она очень хорошо знала. Моли не было в зале, поэтому она попросила девушку принести ей запеканку и салат. — Ты будешь что-нибудь? — уточнила она у Марисы. Ленсингтон заказала тоже, что и Реджина. И когда официантка ушла, Мариса не смогла первой начать разговор, уводя взгляд в окно. — Как дела? Мы давно не общались, — Миллс спокойно начала разговор. — Так получилось, — Мариса вздохнула и посмотрела на Реджину, — ты же всё знаешь. Так вот. Я сделала выбор. Вернее, я не вижу другого выхода. — Ты будешь со Свон? — шокировано спросила Реджина, — как? Мариса, пожалуйста, не нужно. У тебя ещё вся жизнь впереди, — брюнетка очень расстроилась услышав это. — И у моей сестры, моей матери тоже жизнь. Камилле поступать в университет. Я хочу, чтобы, хотя бы, она имела приличную жизнь, а не судьбу побирушки, — Мариса опустила глаза вниз. Ей было стыдно перед Реджиной. Но её выбор уже не изменить. — Но… — Реджина многое хотела сказать, но понимала, что ничем не поможет, — как же так?! Тебе не будет противно? Да и вообще, ты же понимаешь, что портишь свою жизнь. — Понимаю. Реджи, жизнь… она сложная. Очень сложная. И иногда, приходится переступать через себя, — Мариса покачала головой. Ей было тяжело принимать выбор, когда сердце кричало против, да и разум сопротивлялся. Реджина протянула руку через стол и взяла Марису за руку, — знай, что я тебя всегда поддержу. И осуждения в моих глазах ты не увидишь. — Спасибо, — Мариса двумя руками сжала руку Миллс. Она не ожидала такого понимания и была девушке очень благодарна, что отразилось в её глазах. — Я просто прошу тебя подумать еще. Может, есть какие-нибудь другие варианты?! — Реджина не хотела верить, что выхода нет. — У меня, по большому счету, нет выбора. Я узнала, что мистер Свон планирует… — Мариса посмотрела позади себя и по сторонам, а потом продолжила шепотом, — через наш бар продавать контрабандный алкоголь. Он опасный человек. И я боюсь, что из-за моего отказа он может не просто уволить меня. — Как его изменила смерть жены… он же был хорошим человеком, — с досадой сказала Реджина, — а про… — девушка не стала договаривать, — этим сейчас промышляют многие, время такое. — С этим я не соглашусь. Таким промышляют только бандиты. Остальные работают честно, — Мариса не была рада, что как и большинство жителей страны, что правительство приняло «сухой закон». С этим законом преступности стало во сто крат больше и сама она приобрела оттенки еще большей жестокости. Люди превратились в зверей. Людей стали убивать на улице посреди дня. Это ненормально для цивилизованного общества. Но так оно и есть. Люди деградируют и высшие люди государства ничего с этим не делают. — Папа говорит, что и честные люди становятся бандитами, ведь, на что не пойдешь ради семьи, — Реджина не упрекала, она наоборот сочувствовала людям и Марисе. — Твоя мама знает на что ты идешь ради них?! — Нет. Она видит, что у меня какие-то проблемы на работе, но детали я ей не раскрывала. Я считаю, что ей незачем знать подробности. Для неё я просто решила создать семью. Пусть и с таким человеком. Я, конечно, не надеюсь, что она мне поверит. Но хочу этого. Реджина кивнула и поджала губы, но после улыбнулась. — Ты только это… не отдаляйся, пожалуйста, мне нравится с тобой общаться. — Мне тоже. Ты единственный человек, который понимает мои поступки. Да и меня, — Мариса улыбнулась Реджине. С её души спал тяжелый камень. Теперь она знала, что хоть один человек на её стороне. — Я надеюсь все так и останется, — Реджина была рада, что они услышали друг друга и вновь не начали разговаривать.