Пуля судьбы

На улице уже была поздняя ночь, когда в кафе зашёл человек в шляпе и элегантном чёрном костюме. На ногах начищенные до блеска туфли и кипельно белые гамаши. — Простите, молодой человек, но наше заведение закрыто, — сказала Дженсон, которая в это время подметала пол. Женщина кинула только мимолетный взгляд на вошедшего. Она была одна, все ушли совсем недавно, поэтому человек и смог войти в дверь. Но она даже в такие сложные времена не боялась. Она уже прожила долгую жизнь, да и как она считала, кому нужна старуха с её старым кафе. — А, если я, все же, хочу перекусить? — спросил человек, поднимая взгляд, и открывая свое лицо Моли. Этот голос нельзя было спутать ни с чьим другим. Эти глаза и эта улыбка, они были знакомы, как никому другому, хотя, если посмотреть глубже, они были у совершенно другого человека. Когда-то горящие глаза стали стальными, а добрая и милая улыбка превратилась в ухмылку. Еще на лице появилась очень отличительная черта, с левой стороны в виде шрама, он спускался от уголка глаза до середины щеки. — Реджина? — хватаясь за сердце, произнесла Моли, пятясь назад. Она не верила своим глазам и ушам, — это ты? Это правда ты, моя девочка?! На глаза наворачивались слёзы. Очень долго. Слишком долго они не виделись. — Тётушка, — это действительно была Реджина, но уже совсем другая. У нее был взрослый и осознанный взгляд. Миллс очень долго не видела Моли, после того как она уехала в Нью-Йорк прошло чуть меньше двух лет и все это время она больше не возвращалась в родной город. Девушка подошла к женщине и помогла присесть, с улыбкой смотря на Моли, — я вернулась. За эти два года Моли что только не передумала. В её жизни мало что поменялось, но каждый день она не переставала молиться за свою девочку. Хотя, погляди на неё сейчас совсем и не скажешь, что перед ней стоит когда-то задорная девчонка в легком платьице и с широкой улыбкой. — Почему? — Моли не могла прийти в себя. Она тяжело дышала. И только, когда отдышалась, смогла встать и крепко обнять Миллс, — почему ты пропала? Я полтора года не знала что с тобой! Реджина сняла шляпу и встала на колени, беря Моли за руку, — прости… прости меня, пожалуйста, — девушки и сама очень переживала из-за того что пропала, — я все тебе расскажу, — она не собиралась ничего скрывать от единственного дорогого человека. — Реджи, милая, вставай. Прошу тебя, — Моли обомлела от таких действий, в одночасье понимая, что её Реджина изменилась не только внешне. Женщина плакала, — дай я тебя еще пообнимаю. Мне так этого не хватало. Миллс быстро встала и обняла Моли. Ей очень не хватало объятий родного человека. — Я очень соскучилась. — И я. Девочка моя, я тоже так скучала. Это было невыносимо, — Моли не могла оторваться от Миллс. Хотя, им о многом еще стоит переговорить, — хоть бы весточку раз в месяц посылала. И моё сердце было бы спокойно. — Я не могла. Ты все поймёшь, когда я все расскажу, но… — Реджина не знала как сказать главное, - … тебе придётся или принять меня такую, какая я есть, или сказать, чтобы я уходила. — Я вижу. Я всё вижу, девочка моя, — Моли положила руки на щеки Реджины, смотря в её глаза. В них она прочла то, что Миллс за это время многое, что испытала, — тебе пришлось очень сложно. И никого не было рядом. Но сейчас я есть. И чтобы ты мне не сказала, я всегда буду за тебя. Всегда. Не бойся этого. — Покормишь меня? Я на машине ехала, хотела быстрее оказаться здесь, — Реджина обзавелась машиной. У нее был новеньки Cadillac, дорогостоящая машина в данное время. Она его оставила в соседнем районе, чтобы пока никто не знал, что она вернулась. — Моя девочка водит машину? Ой, потом. Иди за свой любимый столик. Я сейчас такое тебе принесу. Новое блюдо. Тебе должно понравиться, — Моли засуетилась. Сантименты нужно отложить. Сейчас новая цель — накормить ребенка, пусть она уже и не ребенок. Реджина забрала свою шляпу и пошла за свой любимый столик. Ставни окон были закрыты, Моли их всегда закрывала, а сейчас это было очень кстати. Пока Джонсон хозяйничала на кухни, брюнетка осматривалась в кафе. Она скучала по этому месту и рада сюда вернуться. Первое, что Моли сделала перед тем, как разогревать блюдо, помолилась. Она поблагодарила Всевышнего за то, что вернул ей Реджину живой и здоровой. — Я назвала его «Горячая девочка», — Моли засмеялась. Она пришла с подносом. Тарелка горячего, тарелка салата, любимый Реджиной морс и, конечно же, блинчики. Женщина поставила всё это великолепие перед Реджиной. Дженсон не могла налюбоваться Миллс, поэтому не переставая улыбалась. — Спасибо большое, — Реджина широко улыбнулась, смотря на еду, — ты не представляешь как я скучала по нормальной и вкусной еде. Гровер отвратительно готовит. — Кто такой Гровер? — Моли села напротив. Она понимала, что разговора про прошедшие два года нужно начать не сейчас. Но раз всплыло имя, то почему бы и не спросить. — Гровер он что-то вроде тебя, но мужчина и готовит хреново, — смеясь пояснила Реджина. — Он с тобой приехал, дорогая? — Моли с теплотой смотрела на то, как быстро и с удовольствием Реджина кушает. — Нет, он остался в Нью-Йорке. Я приехала решить все дела, которые оставила незавершёнными, — Реджина хотела отомстить. Эта боль из-за убийства отца все еще гложила её, — а ты здесь как? Никто не наезжает? — У меня всё хорошо, девочка моя. А ты, я так понимаю, в Чикаго только на время? — Моли задержала взгляд на щеке Реджины. Этот шрам она заметила сразу, но акцентировать внимание не стала. Дженсон знала, что если Миллс захочет, она сама всё расскажет. — Вообще, я хочу остаться здесь, это мой дом, здесь ты, могила отца, мать какая ни какая, бабушка с дедом, — Реджина узнавала о родных, не забывая, — почему ты подумала об обратном? — Мне показалось, — Моли не стала вдаваться в собственные мысли. Ей почудилось, что Реджина приехала лишь для того, чтобы отомстить. Дженсон всегда была проницательной женщиной. — Как Грэй? — с усмешкой спросила брюнетка о судьбе бывшего друга. — Ты хочешь узнать Шериф он или его уже убили? — Моли усмехнулась, ожидая ответ. — Его явно не убили, — сказала Реджина, — он отлично умеет подстраиваться, а значит он жив и, скорее всего, Шериф. — Он жив и он Шериф. В городе все знают, что он сотрудничает с Барбиери, — за два года многое произошло. В Чикаго в это сложное время «сухого закона» гангстерские банды образовывались чуть ли не каждый день. Войны шли ожесточенные. Но с кем бы не воевал Барбиери, он всегда побеждал. Этот человек стал самым влиятельным в Чикаго. — А Свон? Даже до Нью-Йорка дошло то, что они заключили союз, — у Реджины появились очень влиятельные друзья, которые доставали для нее информацию. — Я тоже про это слышала, — Моли тяжело вздохнула. С именем Свон у неё ассоциировались не только банды и разборки. — Что случилось? Ты как-то задумалась, — Реджина не поняла, что это промелькнуло в глазах Моли. — Я про Мари сразу вспомнила. Она же до сих пор с ним, — Моли жалела эту девушку, ведь её жизнь довольно тяжела. — Мари… — Реджина прикрыла глаза, так же вспоминая подругу, — если она захочет, я смогу вытащить её из его лап. Сейчас, я могу ей это пообещать. — Расскажешь мне, как ты жила? Если не хочешь прямо сейчас — не будем. Но я хочу знать всё, — Моли насторожилась словами Миллс, но тем не менее, нисколько этого не испугалась. — Расскажу, — Реджина поджала губы и достала пачку сигарет, следя за взглядом Моли, — и да, я курю. Будешь? — она протянула открытую пачку. — Возможно. Но позже, — Моли не собиралась учить Реджину здоровому образу жизни, ведь когда-то сама при ней курила. Реджина закурила и тяжело выдохнула. Ей не легко было рассказывать все то, что произошло с ней за два года. — Тогда я поехала к другу отца. Я нашла его, но он практически ничем мне не помог, но сказал, что в разборках мафии может разбираться только мафия. Он на меня вывалил огромное количество информации, после которой у меня чуть голова не взорвалась. Тут я решила разузнать об этом побольше. Я опять начала разговаривать с людьми, следить и однажды… — Миллс глубоко втянулась, — я вляпалась в конкретное дерьмо. Я потом только поняла, что если бы не Гровер, меня бы просто выкинули в канаву умирать, если бы не добили сразу. Он меня спас, приютил и я рассказала ему зачем я приехала. Он сказал ехать домой и забыть об этом, я отказалась. Тогда он научил меня стрелять, рассказал все что знает о мафии. Познакомил с некоторыми людьми, — Реджина не знала как описать все то, что с ней было. — Сначала я начала работать с ними. Было очень трудно, но когда на кону стоит твоя жизнь, ты пойдёшь на что угодно, чтобы выжить. Я начала убивать, ни один честный человек не умер от моей руки. Так продолжалось около полугода, но я хотела пробраться к дону Гвидиче. Мне нужно было знать кто такой Барбиери. Я пошла на большой риск, — Реджина засмеялась, — даже не так, я пошла на смерть. Я не знаю как у меня это получилось и как я могла это сделать, но я оказалась в его доме, в его кабинете с ним на мушке. Он в первый раз так близок почувствовал смерть. У Моли всё холодело внутри от услышанного. Даже в самом страшном сне разум не смог бы нарисовать подобную жизнь Реджины. Дженсон слушала молча. Не перебивала, не уточняла непонятные моменты. Моли, как мудрая женщина знала, что Реджине нужно выговориться до конца. — У меня был только один шанс выйти из того дома живой и я им воспользовалась. Мне пришлось заключить сделку. Я начинаю работать на него, а он находит мне всю информацию о Барбиери, но… — Реджина сжала кулак и несильно ударила им по столу, — эта тварь очень осторожен, его как будто не существует. Есть Свон, Райчер, Грендхен, Марвел, а Барбиери нет, но именно этот ублюдок держит Чикаго, — Реджина злилась из-за того, что за полтора года не узнала ровным счётом ничего. — Но ничего, я до него доберусь. Он ответит за смерть папы. — Реджи, девочка моя, родная, — из глаз Моли медленно текли слёзы. Она ухватила руку, сжатую в кулак сразу обеими своими, — я даже и представить себе не могла насколько глубоко в тебе сидит желание мести. — Я хочу, чтобы больше не умирали честные люди, чтобы их семьи их оплакивали. Если бы наша доблестная полиция что-то делала, я бы никогда не пошла на это. Но сейчас я такая, какая я есть. — Я не осуждаю тебя, твою жизнь и твои действия. Но Реджина, работаешь же ты, на таких же нечестных людей, — Моли поцеловала солеными губам руку Реджины. Скажи ей пару лет назад, что Миллс вырастет в убийцу, она бы никогда не поверила, а потом еще бы и плюнула в лицо тому человеку. — Тётушка, жизнь не простая штука, — Реджина накрыла руку Моли своей, — пожалуйста, не плачь. Я здесь, я жива. И все будет хорошо. — Ты выросла. Стала мудрой. Настолько, что учишь старушку, какая бывает жизнь, — Моли засмеялась. Она не в упрёк говорила, а просто шутила. — Я многое поняла, — Реджина покачала головой, — но не будем об этом. Что еще произошло в этом городе? — Мы еще не закончили разговор о тебе, моя дорогая, — Моли села ровно и вытерла рукой мокрые щеки, — у тебя есть какой-то план действий? Ты же понимаешь, раз ты выбрала такой серьезный путь и рассказала мне об этом, то обзавелась самой рьяной помощницей. Девочка моя, я больше не оставлю тебя одну. — Сначала я хочу все же узнать кто такой Барбиери. Это главная моя цель. А для этого нужно пообщаться с некоторыми людьми, а для этого мне как раз и понадобиться твоя помощь, — брюнетка подмигнула, — и твой подвал, устрою так шпионскую штаб-квартиру. — Подвал? Ой, там такой жуткий бардак. Я же туда складываю всё ненужное за столько лет, — Моли ахнула. — Значит, разберём и повыкидываем ненужное, — Реджина вновь подмигнула, — будем творить великие дела. — Будем. Я так рада тебя видеть. На всё ради тебя готова, — Моли подмигнула в ответ, — а сейчас отдыхать. Тебе нужно выспаться с дороги. Пошли наверх. Примешь душ, а я приготовлю спальню. Знаешь, я так туда и не переехала. Всё время ждала тебя. — Пойдём, мне действительно нужен отдых, — Реджина встала и приобняла Моли за плечи, — завтра поможешь мне в одном деле. Я хочу поговорить с Марисой. — Ты будешь действовать открыто? Или инкогнито? Думаешь, только у твоих друзей есть осведомители? Может, тебе стоит пока скрыть нахождение в этом городе? — Я и собиралась это сделать. Поэтому Марису нужно тайно сюда заманить. Она вообще сюда заходит? — За всё время была пару раз. Но у меня есть одна идея. Думаю, завтра мы разберем подвал. А послезавтра я заманю её в твою штаб-квартиру, — Моли была рада, что может помочь Реджине. — Отлично. Мне ещё нужно будет доехать до родных и узнать что там с матерью, — брюнетка хотела помочь родным и навестить Вивьен. — Езжай завтра. Я знаю, что тебе это нужно. И тянуть не стоит, — Моли знала, что бабушка и дедушка очень обрадуются приезду внучки, а вот реакцию Вивьен — не предсказать. — Тогда рано утром поеду к ним, а вечером вернусь и примемся за разбор подвала, — девушка действительно не хотела пока светиться в городе, поэтому будет выходить рано утром, а возвращаться под покровом ночи. Или через тайный задний ход, который знала с детства. — Я сама с этим разберусь, — Моли уже давно мучала бессонница. Поэтому разбор она может начать прямо сегодня. — Если будет что-то тяжело не таскай, я сама вытащу, — сегодня у Реджины не было сил, она устала после долгой дороги. — Договорились, — Моли кивнула. Она первой пропустила Реджину в уже открытую квартиру. Женщина больше не тратила драгоценное время на разговоры. Она быстро отправила Миллс в душ, а сама постелила ей свежее постельное белье. В спальне ничего не изменилось с отъездом Реджины, поэтому ей не придётся привыкать к новому, стоит только хорошенько вспомнить старое. Выйдя из душа, Реджина сразу легла в мягкую кровать. Она почувствовала себя дома. Девушка очень давно не была в квартире родителей и по факту это её дом, но с убийством отца, хотя наверное с гибелью Фрэнка, дом перестал быть домом. Уютным, светлым местом, в котором чувствуешь себя защищенной. Утром план Реджина провалился. Она не встала пораньше как хотела, а спала до победного. Уже было около двух, когда девушка проснулась и поняла, что впервые так сладко и хорошо выспалась. Она очень изменилась. Её манеры, движения, речь кардинально изменились, но вернувшись в дом, где её любят, лучик добра пробился из-под затвердевшей коры. Она умылась, оделась, выпила чашку крепкого кофе и оставив записку на столе, незаметно для кого-либо исчезла из дома. На улице никто не обратил внимания на элегантно одетого мужчину, таких в это время было предостаточно. Девушка забрала свою машину и все же поехала к родным. Первую она навестила мать, но увидев её в специальной одежде монахини она не смогла к ней подойти. Понаблюдав некоторое время и оставив щедрое пожертвование, Миллс поехала дальше. Чтобы не шокировать дедушку с бабушкой, так как предстала перед Моли, ей пришлось переодеться. Реджина знала, что пожилым людям главное знать, что все хорошо и спокойно. Встреча прошла со слезами. Бабушка и дедушка были очень рады, что внучка жива и здорова. Они уже и не надеялись её увидеть, но все вышло по-другому и они счастливы от этого. Проведя с ними некоторое время девушка поехала обратно. Реджина пообещала теперь приезжать чаще и они со спокойной душой её отпустили. Реджина вернулась в город к сумеркам, но у нее оставалось еще одно очень важное дело. Купив охапку цветов, она поехала на кладбище навестить могилу отца и брата. Хотя надгробие Фрэнка она никогда не называла могилой. Им передали только вещи и сообщили, что Фрэнк Миллс захоронен со всеми почестями во Франции. — Здравствуй, папа. Привет, Фрэнки. Вот я и вернулась. С вашим уходом из моей жизни я осталась одна. Вы были моей защитой и опорой, а теперь я делаю это сама. Вы бы никогда не могли подумать, что я стану той, кем вы больше всего на свете не хотели бы. Но, папа, это только ради тебя, — Реджина погладила рукой надгробие, — я знаю, что ты говоришь. Я оправдываю себя и делаю это только ради себя, ведь то, что я делаю… убиваю людей, ищу Барбиери, для того, чтобы этот груз спал с моей души. И ты прав! Прав! Но мне это нужно. Поговорив еще какое-то время, Реджина поехала к Моли. На улице уже опять была темная ночь.