Пуля судьбы

Прошло несколько дней. По городу проводились облавы. Свон искал Фрэнка, а полиция искала Клейтона. Когда Фрэнк поправился, у него не было переломов, а ушибы и ссадины не мешали, Реджина решила отвезти его к дедушке и бабушке, а за одно и прогуляться с Эммой. Брюнетка была рада, что у её любимой нет температуры, хотя кашель не отпускал. — Ты готова? — Реджина подошла сзади и обняла Эмму за талию. — Ты про посещение твоей родни или наконец перемещение из этой клетки на воздух? — Свон не вырывалась. Хотя настроение у неё сегодня было боевое. Кроме кашля организм никаких дискомфортов ей не доставлял, поэтому Эмма была готова на всё, лишь бы наконец сбежать из этого дома. Нет, она не была готова вернуться домой, поговорить с отцом или же просто отойти от Реджины дальше, чем десять метров. Свон всё чаще ловила себя на мысли, что без Реджины ей становится грустно и одиноко, даже не смотря на то, что рядом могли находиться еще люди. — И того, и другого, — Реджина улыбнулась, — тем более в прошлый раз, когда я говорила о ферме, это вызывало у тебя кучу негативных эмоций. — Ты хочешь сейчас вспомнить детали того разговора? — Эмма вскинула брови, изумляясь хорошей памяти Реджины. Пусть Миллс и не видела её усмехающегося выражения лица. — Не то что бы, просто уточняю, — Реджина поцеловала Свон в шею, — если бы кто-то не болел, могли бы искупаться, там недалеко есть отличное озеро. Тёплое и чистое. Несмотря на то, что часы упорно держали обе свои стрелки на цифре двенадцать, на улице казалось темно. Тучи сгустились так, словно сейчас посыплется снег, а не обычный ливень. В это время года неудивительны дожди. Лето закончилось, но люди упорно не хотели этого замечать. — Ты за окно давно смотрела? — Эмма закатила глаза, выражая своё недовольство и отходя от Миллс, чтобы она увидела это. — Ну, я имею ввиду что погода могла улучшиться, — пробубнила Миллс, — я хочу внести разнообразие, а ты? — Реджина не обижалась, просто ей хотелось более весёлой жизни, с появлением Свон у неё появилась в этом потребность. — Купание уже было. Не интересно, — выдала Эмма, при этом хмыкнув, чем еще сильнее задела самолюбие Реджины. Свон в открытую показывала, что эти предложения Миллс ей не интересны. Миллс закатила глаза, решая, что на ферме подумает что можно сделать. — Так ты готова? Мы можем ехать? Эмма снова оказалась недовольна. — Ты ни черта не помнишь, что я тебе говорю, — блондинка схватила Реджину за здоровую руку и потянула из комнаты, — хватит со мной сюсюкать! Реджина поймала Эмму в объятия уже у входной двери и, развернув, прижала к стене. — Я пока не умею читать твои мысли и желания, — сказала она в губы блондинки и страстно поцеловала. Свон отвечала с желанием. Их поцелуи за это время давно перешли из скромных в чувственные, используя не только губы, но и язык. И этот не стал исключением, хоть и продлился сравнительно недолго. — Но, тем не менее, сейчас мне нравится твоя дерзость, — проговорила Эмма, с намёком облизывая нижнюю губу. — Тогда пойдем, нас Фрэнк ждёт, хорошего по не многу, — Миллс улыбнулась и вышла из квартиры, направляясь в соседнюю. — Мы едем, ты готов? — спросила она у брата и перевела взгляд на Грэя и Эмму, — у вас же есть соседняя квартира, вы можете целоваться там? Грэй улыбнулся, — мы зашли пожелать удачи и пообещать, что поможем тебе. — Мы всё сделаем, как скажешь. План будет исполнен! — Гамельтон поддержала Грэя своим боевым настроем, чем вызвала очередной смешок из уст Свон. — Ладно. Едем уже, — торопил всех Фрэнк. Он пожал руку другу и был готов к поездке. Волнение присутствовало. Он многое узнал о жизни матери и хотел, чтобы она изменилась. — Тогда в путь. Оба садитесь на задние сиденье, чтобы вас не было видно, — Реджина решила одеться в обычную одежду — серые штаны и рубаху, — чтобы не привлекать внимание. Ведь в костюме её видели в ночь перестрелки. — Хорошо, — Фрэнк не стал сопротивляться, в то время как Эмма не смогла молча согласиться. — В городе я согласна. Но потом пересяду, — настаивала блондинка. Реджина закатила глаза, — хорошо, пересядешь сразу как только будем за городом, — брюнетка первая пошла из квартиры, — и сейчас в машину садимся быстро, по сторонам не смотрим. Больше троица ничего не сказала. Они просто сделали так, как нужно. И вскоре автомобиль двигался по дорогам Чикаго в направлении выезда из города. — Тебе не кажется, что мы уже долго не в городе? — раздраженно заметила Эмма, когда они уже целых десять минут едут за городом. — Для тебя это так принципиально?! — уточнила Миллс, сворачивая на обочину, чтобы наконец-то Эмма села на переднее сиденье. — Может сделать рокировку водителей? — предложил Фрэнк, прежде чем Эмма вышла из машины. — Нет. Я не люблю управлять автомобилем, — сразу отозвалась блондинка, думая, что Фрэнк говорит о ней. — Сейчас все останутся сидеть, где сидели, — посмотрев на брата, сказала Реджина, — вы мне тут повыпендривайтесь, — брюнетка говорила это с улыбкой, без злости и недовольства. — Я для вас же предлагаю, — Фрэнк усмехнулся и взглянул на Эмму, — я за рулём, у вас куча времени на обнимашки. Свон закатила глаза, но, на удивление, решила промолчать. То, что Фрэнк вмешался, не злило, а его предложение по факту казалось интересным. — У нас ещё будет на это куча времени, — Миллс усмехнулась и дождалась того момента, как Эмма пересядет. Она прекрасно понимала, что не сможет расслабиться в присутствии брата, поэтому и смысла в его предложении нет. — Поехали, осталось не так уж и много. — Могла бы если не о себе, так обо мне подумать, — фыркнул Фрэнк, хотя не злился. — Она тебе на обратном пути даст руль. Да, Реджи? — Эмма говорила подозрительно мило, совсем на неё не похоже. — Ну, если считать, что обратно он поедет не скоро, то, конечно, дам, — Реджина усмехнулась и подмигнула брату в зеркало заднего вида. — Ты не вернёшься обратно в город? — Эмма этого не знала. От Реджины Свон практически ничего не могла добиться по поводу своего отца или её планов. — Нет. Я останусь с родными, пока Реджина будет вызволять Мари из лап этого… — Только без комментариев! У каждого из нас разное мнение по поводу Свона, поэтому не будем впадать в полемику, кто прав, кто нет, — Реджина сразу на корню решила закрыть назревающий конфликт, — а Мари и малыша я в ближайшее время заберу. — Просто не нужно в моём присутствии его обзывать. Оскорбляйте без меня! — прорычала Эмма, не в силах послушать Реджину. Свон так и не смогла написать отцу письмо. Слова не подбирались, и Эмма всё ближе подходила к мысли, что должна поговорить с ним лично. Правда Реджине об этом еще неизвестно. — Его никто не оскорблял, — Реджина говорила спокойно, чтобы не раздувать конфликт, — и вообще мне понадобиться твоя помощь. — Ты хочешь, чтобы его убила я? — с вызовом спросила Эмма, не в состоянии успокоиться так быстро, как хотелось. — Эмма! — Реджина повысила голос, — не хочешь мне помогать, не надо, сама все сделаю. Свон стукнула рукой по панели, — останови машину, — она хотела сначала успокоиться, прежде чем ответить. — Успокойся и не устраивай истерик. Я от тебя не прошу невозможного, и отца я не прошу предавать, а тем более помогать мне его убивать. Мне просто нужно, чтобы ты забрала Фрэнки от своей тёти, чтобы не она не пострадала, и он не боялся, — Реджина решила объяснить, чем может помочь ей девушка. — Останови! — Эмма не могла слышать кого-то, когда в её голове кувалдой стучало, когда ей жизненно необходимо проветриться, — три минуты. Всего три минуты! Миллс съехала на обочину и остановила машину, давая Свон возможность выйти. — Я её люблю, но иногда мне кажется, что мы абсолютно разные люди, — сказала брюнетка, когда они остались с братом в машине вдвоём. — Вы абсолютно разные люди. Но это никому никогда не мешало быть счастливыми. Тебе стоит быть терпимей, — Фрэнк присел на край сиденья, чтобы быть ближе к сестре, — но при этом осаждать её темперамент на корню. — Несколько раз это пеходило в скандал, — Реджине было пока сложно контролировать эмоции, но она не хотела скандалов, тем более понимала, что Свон сейчас не легко. — Странный вопрос, конечно, но всё же, кто в ваших отношениях мужик? — Фрэнк хотел знать, прежде чем будет советовать что-либо еще. Реджина повернулась к брату и усмехнулась, — ну, наверное, если так подумать, то я, у меня же есть ствол. — Тогда тебе нужно ей показать, кто главный, кто в ваших отношениях мужчина. Реджина, вспомни отца и мать. Разве мама могла позволить себе такой тон в сторону него? — Фрэнк, как в принципе и общество их времени всегда считало, что мужчина выше женщины во всех отношениях. — Я-то помню, но у неё совершенно другие ценности, — Реджина знала, что Фрэнк прав, и в её семье так было, и она бы тоже хотела, чтобы у её будущей семьи были свои правила. — И ты готова мириться с этим? — С ней нужно очень аккуратно. Она меняется, ломает себя, мне просто нужно немного терпения, — Реджина посмотрела через стекло на ходящую неподалёку Свон. — Ты уверена, что она сможет жить с тобой после всего? — Фрэнк не знал многого, но всё самое важное ему рассказали. — Я надеюсь, что мы справимся со всеми трудностями. Когда я увидела её тогда в кафе, сразу влюбилась, — Реджина говорила о том моменте, когда и она и Эммы выросли, и тело само начало подсказывать им их ощущения, — она мне очень нужна. — Она хоть раз говорила о взаимности этих чувств? — Фрэнк совсем не хотел, чтобы его сестрёнка страдала. Миллс считал, что если Эмма ни разу не признавалась в любви Реджине, то чувств и вовсе у неё нет. Он не думал, что о любви не обязательно кричать, действия куда важнее. — У неё есть чувства ко мне, я точно знаю. Я это чувствую. Когда мы наедине, она другая, — Реджина всегда улыбалась, когда они с Эммой оставались наедине последние несколько дней. — Это не совсем то… — Фрэнк не успел договорить, как открылась дверь и в машину села Эмма. Свон не медлила и не подбирала слов. Она просто положила руку на руку Реджины и сжала её, тем самым выражая своё сожаление за очередной истеричный срыв. Свон трудно держать себя в руках, тяжело меняться. Хотя она приняла решение, что ради своего счастливого будущего должна стараться. Реджина улыбнулась этому, такому, с одной стороны, простому жесту, но брюнетка знала, как тяжело он дался любимой. Миллс и слова были не нужны, — тогда поехали, осталось не так уж и много. Фрэнки, мы сначала заедем в монастырь или к нашим? — К матери. Она должна знать, что я жив. И я очень надеюсь, что она сможет простить меня, — Фрэнк говорил с некой досадой. Он чувствовал, что сестра его так до конца и не простила. Реджина закатила глаза, на её лице явно отражалось недовольство. — Да она будет просто счастлива, что единственный сын вернулся живой, у неё же один ребёнок, — в этих словах было много желчи и злости. Реджина больше злилась на мать, которая бросила её в такой сложный момент. — Реджи, я не это имел ввиду. Слушай, это ужасно, что она отдалилась. Но давай не будем ей об этом напоминать? Моли сказала, что каждый справляется с горем как может, — Фрэнк не хотел добиться злости сестры. Он говорил, как думал. Но это злило Реджину ещё больше, — как бы человек не справлялся, он вряд ли бросит своего второго ребёнка. — Ты не можешь её судить, Реджина. Ты не была на её месте, — Фрэнк хотел защитить мать. Он чувствовал, что они с ней похожи в плане того, что Реджина никогда не сможет в полной мере их простить. — Мне достаточно быть на своем месте, — продолжала рычать брюнетка. Она действительно не могла простить мать, в отличие от Фрэнка, которого она всё же начала понимать. Эмма положила руку на ногу Реджины и сжала. Свон не хотела спорить или же высказывать своё мнение против решения Реджины, но дать понять, что стоит успокоиться, могла. — У нас у всех сложилась тяжелая жизнь, сестра… — Фрэнк мог только вздохнуть. К большому сожалению, он не знал, как можно достучаться до Реджины. — А… — Реджина хотела продолжить, но с поддержкой Эммы не стала дальше развивать конфликт. Она хотела быстрее отвезти брата и провести время с Эммой. Разговаривать или подходить к маме она не собиралась, ей сложно её понять, а ещё сложнее простить. — Вот здесь она живёт, — Реджина остановила автомобиль у больших ворот, за которым и находилась территория монастыря. — Ты даже не пойдёшь со мной? — Фрэнк не думал заставлять Реджину, но спросить был обязан. — Нет, мы пока прогуляемся по территории, — Реджина посмотрела на Эмму, — пойдем? Свон смогла только кивнуть. Ей стало грустно от последнего разговора Реджины с братом и от решения Миллс не подходить к матери. Эмма понимала её, но грусть всё равно накатывала. — Вы подождёте меня здесь, или мне сразу к бабушке с дедом идти? — Фрэнк не раз проводил лето здесь, и десять лет не выбило из его головы знания этих мест. — Мы подождём, — Реджина вышла из машины. Она хотела пройтись и показать Эмме места, где она провела все детство. — Ты знаешь, что одиночество убивает? — Эмма всё же нашла в себе силы на подобный разговор с Реджиной. Фрэнк зашёл за стены монастыря, а они с Миллс шли вдоль забора. — Я не добиваюсь того, чтобы быть одинокой, — сказала брюнетка, вдыхая свежий воздух, ведь рядом с монастырём был лес. — Тем не менее ты категорична к людям. К самым близким, — Эмма шла рядом с Реджиной и не знала, куда лежит их путь. Свон не жила за пределами Чикаго и никогда за свою жизнь не посещала лес. Эмме была интересна природа, но она не смотрела во все глаза по сторонам из-за поднятой такой серьезной темы. — Я категорически потому, что так не поступают родители. Когда мы узнали, что Фрэнки погиб, она закрылась. Ушла в себя, стала темнее тучи. На работу ходила просто потому, что надо. Она забросила дом, отца, меня. Как жена и мама она просто перестала существовать, с нами жило тело. А когда убили отца… — Миллс тяжело вздохнула, — она на второй день переехала жить сюда и даже не пришла на его похороны. — Её трудно понять, — Эмма захотела дать Реджине поддержку, посредством сжатия её руки своей, — я не буду убеждать простить. Просто хочу, чтобы ты задумалась, стоит ли продолжать быть категоричной. Жизнь непростительно коротка. — Эмма, у меня всё хорошо. Есть Моли, Гровер, у меня появилась ты, Фрэнк вернулся, Мариса, малыш Фрэнки, да даже Грэй с Эммой, — Реджина говорила о том, что ей достаточно близких людей, — а она… — Миллс показала на монастырь, имея в виду мать, — поставила свою боль выше меня. Её последнего родного человека. — Если она умрёт, ты почувствуешь боль? — Эмма хотела знать ответ на этот вопрос, чтобы понять, стоит ли дальше развивать эту тему. Реджина задумалась. Она злилась, но солгать не могла, — да, почувствую. — Просто подумай над этим, хорошо? — Эмма прижалась к Реджине всем телом, — сложно прощать. По себе знаю. — Я посмотрю, что будет дальше, а потом подумаю. Она вон сейчас ещё больше в себя уйдет, — фыркая, сказала брюнетка. Она действительно хотела посмотреть, как её мать будет жить дальше. — Почему ты так думаешь? Она же увидит сына. Может она захочет начать жизнь с чистого листа? — Эмма не была уверена в своих словах, но ей очень хотелось поддержать Реджину. — Тогда я только смогу поздравить с этим Фрэнка, — Реджина с одной стороны хотела, чтобы мать начала жизнь с чистого листа, а с другой, это значило, что Фрэнк всегда был важнее, чем она, — Эмма, пожалуйста, давай закроем тему. — Я не буду настаивать, если ты против, — Эмма остановилась, с опаской смотря на тропинку, которая вела в лес. Именно на ней они находились, и путь лежал прямо в чащу. — Спасибо, — Реджина тоже остановилась, только что замечая напряжение Эммы, — ты чего? — Зачем мы идём туда? — сразу спросила Свон. — Гулять. Там красиво и легко дышится. А что? — Миллс посмотрела на лес, потом на Эмму. — Я никогда не была в лесу, — Эмма не считала своё признание чем-то из ряда вон выходящее. — Ну, вот и побываешь, тем более мы пройдёмся не далеко. Просто прогулка, — Реджина протянула руку Эмме. — Я боюсь туда идти. Пошли обратно? Уверена, там есть на что посмотреть, — Эмма воспротивилась идеи дальше идти по тропинке. — Если не хочешь, пойдём в ту сторону, тут достаточно большая территория, — Реджина пожала плечами. Она не хотела настаивать. — Фух, — Свон улыбнулась, почувствовав облегчение, — не люблю природу так близко. — Ты просто её не знаешь, — Реджина сжала руку Эммы. Ей нравилось вот так вот просто гулять. Было тихо, вокруг не было людей, — но мы будем постепенно изучать этот мир. — Что бы это значило? — Свон посмотрела на Реджину в ожидании ответа. — Что финальным экзаменам будет поход, — Реджина засмеялась, видя лицо Свон. Ей нравилась, что лицо Эммы сразу отражало её эмоции. — Не за что! — Свон буквально прокричала своё недовольство. На такое близкое расстояние с природой она совсем не готова. — Ты что, меня не любишь и не хочешь весело провести со мной время? — уточнила брюнетка, хитро улыбаясь, — мы в детстве много ездили в походы, мы с Фрэнком были в восторге. — Вот возьмёшь своего братца и вспомните детство вместе. А меня не трогай! — Свон не на шутку начала злиться. — Почему ты так реагируешь? И чего ты боишься? Я же тебе не предлагаю с горы вниз головой прыгнуть! Там ты точно знаешь, что разобьешься, а сейчас, что за паника? — Ты чего прицепилась ко мне с этим лесом? — Эмма рыкнула. У неё вновь начался приступ истерии. — Потому что я хочу разнообразить нашу жизнь. Или ты хочешь опять напиться и устроить бабские бои? Вперед! — Реджина говорила тихо, но в нотках её голоса слышались металлические оттенки. — Бутылку дай и всё устрою! — Эмма не боялась Реджину, хотя её голос несколько насторожил блондинку. — Можешь ехать, ты свободна, — Реджина развернулась и медленным шагом пошла по тропинке, ведущую в лес. — Чёрт! — Эмма с досады пнула землю и тут же закашляла. То ли от поднявшейся пыли, то ли от не отступившей болезни, — сука! Миллс хотела решить проблему с истериками раз и навсегда. Если Эмма не сможет себя контролировать, им будет трудно. Она понимала эмоции, но истерики… Реджина считала, что это уже перебор. Миллс надеялась, что Эмма поспешит за ней. Но злая Свон не смогла перебороть свою истерию, поэтому пошла в противоположную сторону. Годы употребления алкоголя расстроили нервную систему Свон. И по щелчку пальцев эта проблема не решится. Эмма может быть и хочет быть нормальной, но самостоятельно у неё это не выходит.