Апогей

Красиво капают дождём Слезы мирного молчания. В горле снова сжатый ком Страха и моего отчаяния. Сны опять мешают нам Наружу вырвать оправдания. Помочь я не могу ничем Себе в своих же окончаниях. (Мое мини творение) Гермиона шла по мокрой от недавно прошедшего дождя дороге, вдыхая запах приятной сырости. На переулок уже опустились серые сумерки, покрывая вечерней дымкой узкую улочку. Почти пусто. Встречаются несколько прохожих, но они чаще просто проходят мимо, поглощенные своими мыслями. Девушка идет неспешно, почти не смотря по сторонам, словно этот вечерний влажный воздух замедляет ее шаги. Сегодня вечером Гарри и Рон решили устроить проводы своей подруге. Другие школьные друзья также пришли поддержать небольшое веселье. Джинни, Луна, Невилл, Фред и Джордж, Ромильда, Симус. Они все выпили, весело вспоминая юношеские годы. На самом деле, многие не понимали Гермиону, некоторые даже пытались переубедить гриффиндорку. Однако та уже все для себя решила. В родных местах стало слишком душно, даже близкие не могли избавить ее от тяжелой тоски. Ей не с кем было поговорить о своей личной трагедии. Признаться в том, что она на протяжении двух лет спала с замужней женщиной, которая относиться к чистокровной «элите», ненавидящей маглорожденных? Трудно представить этот разговор. Конечно, она верила, что никто не будет ее осуждать, но самой очень не хотелось больше ковыряться в этом. Уже подходя к своему дому, Гермиона заметила смутно знакомый силуэт. Сначала не сразу поверив в собственную вменяемость, девушка решила приглядеться. Подошла поближе пока точно не была уверена в своей догадке. — Мадам Лестрейндж?! — в шоке произнесла Гермиона Женщина казалось вздрогнула от неожиданности, и медленно повернула голову в сторону голоса. С каждой секундой девушка замечала изменения в Беллатрикс. Кожа, бледнее обычного, однако щеки и глаза покрасневшие. Не было идеального макияжа и твёрдой стойки. Сама Гермиона выпила совсем мало, что нельзя было сказать о незваной гостье. Та еле стояла, и выглядела не характерно для себя потерянной. ..... — Маааам! Ко мне пришла подруга. Не могла бы ты мне помочь накрыть на стол, — с порога кричало это неугомонное розовое чудо по имени Нимфадора. Гермиона неловко стояла рядом, не имея понятия, как себя вести. Завтра нужно вылетать на маггловском самолёте прямиком в Америку, в новую жизнь. Изначально она планировала этот день провести с родителями, однако те решили сделать по-своему. Взяли недельный отпуск в своей стоматологической клинике, купили билеты и забронировали номер в штатах. Гермиона, на самом деле, не могла не радоваться подобному повороту событий. Провести время с родными — счастливая возможность, к тому же редкость. Тем более с ними легче будет адаптироваться в новой стране. Возможно, родители так решили из-за того, что в последнюю встречу их единственная дочь была заметно поникшая. Конечно, девушка пыталась скрыть собственное состояние, но разве кому-то удавалось обмануть чутких и любящих родителей? И не было смысла расспрашивать взрослую девушку о чём либо. Расскажет, когда будет готова. Однако поддержать и показать, насколько она любима, никогда не помешает. В итоге незапланированно освободившийся день Гермионы решила занять её подруга-метаморфомаг. Тонкс из-за работы не смогла посетить вечеринку, которую устраивали парни, поэтому решила лично «попрощаться» с Грейнджер. Они познакомились, когда юная гриффиндорка была на 5 курсе. В тот год они с мальчиками случайно попали в перепалку с мелкими бандитами в Хогсмите, которые в итоге оказались не совсем «мелкими». Естественно, «золотая троица» никак не могла избежать приключений, и по итогу втянули себя в историю с группой контрабандистов. Тогда во всём этом принимал участие детектив, и по совместительству крестный отец Гарри — Сириус. Тот и познакомил студентов со своей любимой племянницей и только начинающим аврором — Нимфадорой Тонкс. Так собственно началась дружба между девушками, которые, на удивление многим, смогли найти общий язык. И вот так получилось, что она решила притащить Гермиону к себе домой на чай. — Нимфадора, не смей трогать мою посуду! Я уже устала покупать новую. В коридор вышла мать Тонкс — Андромеда. У Гермионы в первые секунды перехватило дыхание, а в груди сердце совершило кульбит. Всем была известна печальная история сестёр Блэк. Однако девушка не была готова к поразительному сходству между старшей и средней сестрой. — Девочки, посидите пока в гостиной. Пятнадцать минут и всё будет готово. .....  — Мерлин всемогущий, Мадам Лестрейндж, что с вами? Как вы тут оказались? Вы можете стоять? Вам плохо? — обеспоконенно тараторила Грейнджер. — В.в.все в нор…ме. Иди куда шла. А я п.пойду…домой, — в подтверждении своих слов она попыталась пройти в неизвестном направлении, но испытала неудачу в виде собственной ноги, об которую споткнулась. Гермиона сразу же подбежала и поймала пьяную женщину, взяв за талию. Та на автомате схватилась за плечи девушки. — Нет. В таком состоянии я вас никуда не пущу. Мы пойдём ко мне, и я дам вам отрезвляющего зелья, — твердо произнесла Грейнджер, и понесла бывшую начальницу к себе домой. ..... -…после Грюм превратил новичка в хорька. Бедный парень. Хотя было действительно смешно, когда Аластор засунул его в штаны рядом стоящего толстяка, — сидящие на кухне ведьмы дружно рассмеялись. Нимфа как всегда разбавляла атмосферу своими смешными историями со службы. За время чаепития Гермиона невольно бросала взгляды на миссис Тонкс, находя все больше отличий от её старшей сестры. У Андромеды были более мягкие черты лица, а волосы и глаза чуть светлее. И взгляд был куда добрее, чем у Беллатрикс. — Гермиона, прости за нескромный вопрос. Но почему ты решила покинуть Великобританию? Нимфадора часто о тебе говорит, и по её рассказам могу сделать вывод, что ты многого добилась в министерстве, — поинтересовалась женщина. — Мама, я же тебе уже рассказывала. Из-за работы. И как ты там говорила, Гермиона? Демократии США. — Поверь, доченька. Иногда взрослый и опытный глаз может заменить то, что вам, молодым, даже в голову не приходило. .....  — Зачем ты пришла? — уставшая от никому не нужных фамильярностей, спросила молодая хозяйка квартиры. После обещанного зелья они обе сидели в гостиной Гермионы. Взгляд Беллатрикс стал более осознанным. О её недавнем состоянии напомнило только присутствие в этом доме. Как бы Гермиона не старалась подавить в себе это жалкое чувство, но маленькая надежда в груди нашла себе место под рёбрами. — Не знаю. Это получилось случайно, спонтанно и опрометчиво, — ничего не выражающим голосом ответила Беллатрикс. Несмотря на то, что та была уже в достаточно трезвом состоянии, Гермиона подчеркнула оставшиеся изменения. Эта женщина отличалась от той, кого она встретила три года назад. Может дело в глазах? Там уже не было той дерзкой искры, готовой сжечь тебя в любой момент. Словно они стали холодней, хотя раньше казалось, что холоднее невозможно. Или же из-за невероятной усталости вперемешку с растерянностью во взгляде. Похоже на то, что женщина находилась в постоянной борьбе, а теперь постепенно доходит до края. Или дело в голосе, в котором пропала та обжигающая острота? А может просто Гермиона из-за алкоголя, собственных пустых надежд и желаний придумала себе всё это. — Ну конечно. Люди же так часто случайно появляются под ночь в чужих районах. И опять молчание. Беллатрикс не знала точно, как ей следует ответить. "Чёртов Рудрльфус! Это он во всём виноват", — думала ведьма. — Неужели тебе больше нечего мне сказать? — с намёком на начинающую истерику спросила Гермиона. — Прошу прощения за причинённые неудобства. Думаю, мне пора, — она уже встала с дивана, но рука, схватившая её за тонкое запястье, остановила последующие действия. — «Неудобства»?! Это ты называешь «неудобствами»? Тогда, когда я готова полностью от тебя отказаться и начать жизнь сначала, после всего что было между нами, ты заявляешься на пороге моего дома. Даёшь мне чёртову надежду, что у тебя есть хоть капля чувств ко мне, а потом извиняешься за «причинённые неудобства» и уходишь! Ты издеваешься надо мной?! — перешла на более высокие тона Гермиона, при этом крепко сжимая чужую руку. — А что еще тебе нужно? Я уже объяснилась за сегодня, — снова вернулась эта гордая женщина. Она вырвала своё запястье из казалось железной хватки. — Это не было объяснением! Поговори со мной. Хотя бы сегодня, попытайся быть искренней. — Искренней?! Мне кажется, у тебя серьёзные проблемы с памятью. Я уже говорила: все это дерьмо связанное с твоей грязь-любовью, оставь себе! Беллатрикс уже разворачивалась, с намерениями покинуть квартиру, как её остановил голос Гермионы, наполненный уже мольбой и пропитанный знакомой болью: — Еще в тот день Ты выгнала меня. И это должно было быть решающим шагом во всем этом недоразумении. Но ты все равно появилась здесь! Это никак не может быть случайностью. Поэтому пожалуйста. Пожалуйста!  Сними свою проклятую маску надменности и высокомерия, и будь хотя бы раз честной со мной, и в конце концов сама с собой! — Я не могу! — почти в отчаянии крикнула женщина. ..... — Ну что за не воспитанный ребёнок, — тихо ворчала Андромеда, как-то по-особенному, по-матерински, — Гермиона, извини её за это. Нимфадора резко убежала из-за внезапного сообщения от аврората. Гермиона привыкла. Гарри с Роном частенько сбегали подобным образом во время их посиделок. — Ничего страшного. Работа есть работа. Я её понимаю, — улыбнулась девушка. Не похоже было на то, что Андромеда собиралась отпускать её. И самой Гермионе не особо хотелось уходить, на самом деле. Миссис Тонкс оказалась очень приятной и дружелюбной женщиной. — Эта её работа когда-нибудь доведёт меня. Еще минут десять они обсуждали нелёгкую участь авроров и их близких, пока тема резко не изменилась. — А что на счет твоей работы, Гермиона? Я слышала, что последние три года ты работала под крылом моей старшей сестры — Беллатрикс Лестрейндж. От этого имени у девушки холодок прошёл по спине, а в голове начали высвечиваться нежелательные картины. — Да, это правда, — неуверенно ответила Грейнджер. — Наверное, тяжело было? Белла не была известна лёгким характером, — понимающе говорила женщина. — Можно и так сказать. Реакция девушки на упоминание Беллатрикс заинтересовала Андромеду. У неё уже были предположения о причине переезда Гермионы. По рассказам Сириуса, Молли и Нимфадоры, она точно не была из числа слабых людей. Поэтому трудно было поверить, что девушка бежит от предвзятости чистокровного общества волшебной Британии. Да и признаков того, что в этом замешано юное разбитое сердце, было достаточно. Взять только один её внешний вид. Синяки под глазами, бледность и грустный взгляд. — Снова извиняюсь за своё любопытство, но, Гермиона, какие у вас были отношения с моей сестрой? Бедную девушку внезапный вопрос застал врасплох. До такой степени, что та подавилась чаем. — Прошу прощения? — после того как откашлялась, произнесла девушка. — Я понимаю, что ты слегка обескуражена моими догадками. Однако целых три года вы работали вместе. Учитывая твой статус крови, удивительно, что ты смогла закончить свои исследования. Да только твои реакции на одно её имя могут о многом мне рассказать. Гермиона не могла ответить сразу. Только спустя некоторое время она нашла в себе силы: — Это сложно и бессмысленно. Все закончилось. Хотя я даже не уверена, что что-то начиналось. Всего лишь одна большая ошибка, — было произнесено тихо и с горечью. С минуты поглядев на сломанную девушку, Андромеда действительно многое поняла. Например, Беллатрикс сильно ранила её, и возможно саму себя. — Знаешь, Гермиона, моя сестра…она очень необычная. Даже удивительная. С самого детства Беллатрикс всегда была очень доброй, заботливой и готовой пожертвовать всем ради тех, кого она любит. Я тому пример. Она спасла меня давным давно. Меня и мою семью. И многое отдала ради этого: свою свободу, свои мечты и амбиции. При воспоминании о прошлом, на глазах невольно навернулись слезы сожаления и вины. — Ей многое пришлось пережить, Гермиона. Поэтому она может показать себя очень чёрствой, но на самом деле это всего лишь способ защититься от новой боли… — Я… я понимаю, о чём вы, — перебила Гермиона. .....  — Почему? — Потому что боюсь! Беллатрикс резко захлопнула рот, сама вздрогнув от своих слов. — Чего ты можешь бояться? — спросила Гермиона. Она была шокирована. Это самое первое искренне сказанное женщиной, что когда-либо слышала Гермиона. А потом пришло неприятное осознание: — Это из-за того, что я — «грязнокровка»? Да? Ну конечно, у тебя чистокровный аристократ-муж и репутация. Что подумают люди, когда узнают о том, что неподражаемая миссис Лестрейндж связалась с грязью вроде меня. Этого ты боишься? — последние слова она громко прошептала, когда горло сильно сжалось, а слёзы грозились скатиться по щекам. "Видимо, помимо Рудольфуса, виноват алкоголь, не до конца выветрившийся из меня". Беллатрикс сама не может объяснить свои последующие действия. Возможно алкоголь, а возможно вид Гермионы, как у брошенного и побитого щенка. Почему-то Лестрейндж вспомнила себя в тот момент, когда она сообщала Рудольфусу новость о скорой женитьбе. Момент, когда абсолютно всё что только могло сломалось внутри. Надежды, любовь, чувства… когда осталось только одно сплошное ни-че-го. — Нет. Не этого, — твердо сказала Беллатрикс. После с какой-то неведомой для себя осторожностью положила руки на плечи девушки и посадила на диван. Сама села на корточки рядом с Гермионой, и продолжила голосом, который Грейнджер не доводилось слышать раньше: — Мне страшно из-за тебя. Ты молодая, перспективная и красивая девушка. У тебя впереди целая жизнь, а у меня её уже нет. Ты еще найдёшь себе кого-то более молодого, полного сил и эмоций..... — Ты думаешь я брошу тебя из-за возраста?! — перебила возмущенная девушка. — Не только из-за возраста. Я не буду отрицать, меня тянет к тебе. Но пойми, у меня очень много скелетов в шкафу. За всё то время, что мы знакомы, ты и половины меня не узнала. Даже то, что произошло тогда в кабинете! Ты сказала, что любишь меня, а я… я испугалась. Любовь не для меня. Из-за неспособности на нечто большее, я сделала тебе больно. — Ты всегда делаешь мне больно… — И всегда буду. Я эгоистичная, ненормальная, скандальная и сломанная женщина. И ты не железная. В будущем обязательно устанешь от этого. От меня. Поэтому я никак не могу позволить себе подпустить тебя слишком близко. Я не выдержу, если сейчас брошу всё, что у меня есть ради тебя, а после ты оставишь меня. Беллатрикс встала и отошла от дивана, показывая этим, что разговор окончен. Однако, Гермиона не хотела так просто все заканчивать. Она обняла эту трусливую женщину со спины, крепко сжав руки на талии: — Не уходи… Дай нам шанс. Дай его себе, — шептала Гермиона, в то время как тёплые слезы оставляли мокрые следы на шее Беллатрикс. — Я…я не могу, — обычно холодный голос, непривычно дрожал и звучал до боли растерянно, — не могу. Она повернула голову в сторону девушки, та подняла лицо, и её губы оказались в нескольких сантиметрах от губ Беллатрикс. — Пожалуйста… Нельзя было точно сказать, кто сделал первый рывок к долгожданному поцелую. … Некоторое время они просто лежали, восстанавливая дыхание и рассудок. Смятые и влажные простыни обволакивали два вымотранных голых тела, в то время как прохладный воздух приятно их остужал. Тёмную комнату освещал только уличный фонарь через окно. Гермиона лежала на животе, положив руки под подушку, медленно засыпая. Нежные и утончённые пальцы, рисующие незамысловатые узоры на её спине, убаюкивали. Девушка не смотрела в сторону их владельца. Она знала, что её будет ждать задумчивое лицо, чьё выражение наталкивает на мысли о том, что никто из них понятия не имеет, что ждёт их завтра. Что теперь делать и как поступать? Возможно, секс остудил Гермиону и заставил по-другому смотреть на ситуацию. До него она со всей страстью и внутренним огнём готова была простить и умолять о шансе для них. Однако теперь, когда всё возбуждение ушло, мысли стали более рассудительны. Она начала понимать весь страх Беллатрикс. Её сомнения и защиту. Понимать, что не хочет на неё давить: — Я хочу завтра проснуться вместе с тобой, — звучал слегка хриплый голос Грейнджер. Тишина. Она продолжила, зная что её собеседнице нечего ей ответить. Она и не ждала ответа. По крайней мере, не сегодня. — Но я понимаю, что, видимо, не все наши желания имеют свойство исполняться. Я не хочу давить, но неопределённость сводит меня с ума. Поэтому завтра… если ты останешься со мной. Если будешь рядом, когда я открою глаза, я тоже останусь с тобой. В Великобритании. И не жди потом, что я отступлю. Но… но если нет. Тогда я буду считать, что на этом нам пришел конец. Ей хотелось повернуть голову, но необыкновенно нежная рука погладила её по щеке. Беллатрикс оставила почти невесомый поцелуй на её макушке, и тихо произнесла: — Тише… засыпай. ..... Гермиона спала крепче и комфортнее, чем за последние месяцы. Солнце только появлялась в небе, когда она просыпалась. — Беллатрикс, — прошептала она с закрытыми глазами. Тихо, с ноткой страха и отчаяния. И надежды Без ответа. Окончательно проснувшись, она поднялась, чтобы принять сидячее положение. Ушла. Беллатрикс ушла. В квартире было пусто и холодно так, как будто никого и ничего здесь не было. Гермиона горько заплакала, спрятав лицо в одеяло. «Это в последний раз», — обещала она себе. В последний раз она проливает слёзы из-за этой женщины. Все закончилось. На этот раз окончательно. ..... — Благодарю за гостеприимство, миссис Тонкс. Приятно было с вами пообщаться, — сказала одетая девушка, стоя на пороге дома. — Мне тоже, Гермиона. Удачи тебе в Америке. Уверена, ты свернёшь там горы. И на счёт моей сестры… — Извините, но она и я уже сделали свой выбор. Не думаю, что продолжение возможно, — грустно ответила Гермоина. Она попыталась сделать это не грубо, с улыбкой. Всё-таки ей действительно было приятна и полезна сегодняшняя беседа с миссис Тонкс. Впервые она с кем-то смогла поговорить о том, что тревожило её очень долгое время. Андромеда лишь тепло улыбнулась, подошла к девушке. Обняла её на прощанье, и тихо проговорила: — Там где всё еще живёт любовь, не может быть завершения. … Беллатрикс тихо надела своё платье и обувь, наложив заклинание тишины, чтобы никого не разбудить. Лестрейндж не смогла найти в себе смелости остаться, но хотя бы сегодня, буквально на мгновение, ей захотелось быть честной с собой. Поэтому перед уходом, она присела рядом с безмятежно спящей девушкой. Оставила последний поцелуй на щеке и тихо прошептала: — Я люблю тебя… Гермиона.