***
И это на самом деле случилось резко и неожиданно. Некогда, ещё несколько минут назад, голубое небо с белоснежными комочками-облачками заволокло тяжёлыми свинцово-серыми тучами. Воздух встал полностью, казалось, мир на мгновение оглох и замер, и напряжение, присущее природе, невольно передавалось всем живым существам на Земле. Первые капли, тяжёлые и крупные, лениво облачали асфальт в пятнистую расцветку, прибивая пыль к земле и наполняя атмосферу вокруг сладковатым запахом озона, но спустя несколько мгновений это превратилось в настоящую бешенную, безудержную, потерявшую всякий ритм барабанную дробь, заливающую гранитные мостовые накопившейся за несколько дней, а может и недель, влагой. Лисицын и Соколова, как и многие, спрятались от разразившейся непогоды под аркой одного из зданий, наблюдая, как смельчаки с зонтами терпят поражение перед вступившим в свои права грозовым ливнем. Где-то вдалеке небо прочерчивали острые стрелы молний, за которыми приходили раскаты отдалённого грома. Юля невольно вздрогнула от резкого грохота, пробежавшего звуковой волной по тоннелю улиц и эхом отразившегося от толстых стен арки. Естественно, она была довольно взрослой женщиной, чтобы пугаться грозы, просто от неожиданности, и где-то глубоко внутри ехидненький внутренний голос твердил: «..да, да, так всё и должно быть, захотела хорошую погоду, Юличка, чтобы город посмотреть, как же..», но так же неожиданно обнявшие её мужские руки готовы были поспорить, что всё к лучшему. Константин ещё крепче прижал к себе напарницу, согревая теплом своего тела, потому что температура на улице упала на пару градусов. А та, нежась в его объятьях, даже не брыкалась и не предпринимала никаких попыток напомнить майору, что её куртка лежит в рюкзаке за его спиной. — Это один из минусов Петербурга. Погода здесь практически непредсказуема и меняется за считанные минуты, — произнёс мужчина куда-то ей в волосы, и Юля улыбнулась от слабой щекотки. — Как в Лондоне? — уточнила она, вспоминая школьные уроки и наблюдая за дорогой, уже превращавшейся в небольшой водный поток, который рассекали движущиеся автомобили. — Так точно. Погода здесь воинственная, вредненькая и независимая, прямо как ты, — Юля услышала улыбку в его голосе и возмущённо пихнула обнявшего её мужчину локотком, но услышала лишь добродушный бархатистый смех возле самого своего уха, — Вот видишь. Она словно сопротивляется всем этим правилам, регулярной застройке, императорским указам и вычерченным гранитным одеяниям. Поэтому здесь и рождались восстания и революции, точно тебе говорю, все эти вожди сквозь кожу впитывали этот дух бунтарства, свободы и непокорности… — Надо же, а я-то думала, что во всём виновата государственная власть и неумелое управление, — с некой долей ехидства ответила оперативница, но в следующее мгновение беззвучно ойкнула, когда майор ощутимо прикусил её мочку. Движение руки на этот раз вышло резким и сильным, больно впечатываясь под рёбра мужчине, и, едва ощутив ослабшую хватку, Соколова развернулась к нему лицом, вгрызаясь жгучим взглядом, полным возмущения, в его лицо. — Ты что, с ума сошёл?! — тихо прошипела она, покосившись на стоявших в непосредственной близости других людей, — Ты что себе позволяешь?! Мы же на людях! — Тебя только это смущает? — так же тихо уточнил Костя, делая к Юле небольшой шажок. А она чуть не задохнулась от его нахальства. Стоило только немного расслабиться и позволить ему больше, как этот хитрый лис потерял всякую совесть! Её ладонь упёрлась в мужскую грудь, не давая сократить расстояние, и спустя несколько мгновений немой битвы взглядов девушка открыто протянула ему другую руку. — Достань мне куртку, — твёрдо произнесла она, требовательно встряхнув кистью. — А где пож... — начал было Костя, но по её выражению лица понял, что этого он точно не дождётся. И это его немного осадило, — Она всё равно не спасёт тебя от дождя, Юля. — Курт-ку. — вновь повторила Соколова, для убедительности чеканя слоги. Лисицын прекрасно читал по этому ледяному тону и свирепым, но всё ещё очень красивым глазам, что спорить бесполезно. Нехотя стянув рюкзак, он вытащил куртку и вернул её хозяйке, которая тут же её натянула, и отвернулась, скрестив руки на груди.***
Они молча стояли несколько минут, наблюдая за стихающим и тут же возобновляющимся дождём, и, хотя Юлька прекрасно слышала его недовольное сопение рядом, но даже смотреть в его сторону не спешила. А чего это он ещё и недоволен? Да, возможно она открыто проявила свою симпатию к нему, но это совсем не значит, что можно вести себя подобным образом на улице. Самой себе она врать не стала, что ей не понравилось и не завело. Завело и ещё как, вот только совсем не так, как Лисицын рассчитывал. Но постепенно злость утихала, а раздражение переключилось на другое обстоятельство. — И долго так будет продолжаться? — спросила девушка, кивнув на кажущийся нескончаемым поток осадков. — Понятия не имею, — спокойно ответил Костя, и Юля наконец удостоила его взглядом, но и это не возымело эффект, — может несколько часов, а может минут двадцать, кто его знает? Будем время терять? — А что прикажешь делать? — кратко произнесла Соколова, — Возьмём такси и поедем в аэропорт? Думаешь, мы сейчас его поймаем? — спросила она с вызовом, краем глаза заметив некоторое оживление в их небольшой компании невезучек, выбравшихся без зонта в этот день. — Сомневаюсь. Можно к метро двинуться, но отсюда до любой станции не близко, — флегматично сказал майор, тоже обращая внимания на поведение людей, а после едва слышно хмыкнул и добавил тише, чуть склонив голову к сотруднице ФЭС, — Все уже успели прочитать надпись из трёх букв на твоей спине. Юля невольно закатила глаза. Конечно же, да там ведь и не только аббревиатура, но и расшифровка имеется. А появление людей их профессии в общественных местах обычно будоражит публику. Хотя, опять же, снимать и прятать её было уже поздно. — У нас в запасе всего несколько часов осталось, — напомнил Костя о своём существовании, и майор тоже взглянула на часы. Да, в лучшем случае — парочка с небольшим, если они хотят попасть на этот рейс до Москвы. — Но там же ливень, — раздосадовано произнесла она, махнув в область неукрытого крышей пространства, где, пузырясь на лужах, одна за одной приземлялись дождевые капли, — ты хочешь… — она не успела договорить, потому что всё и так читалось по его лицу. Естественно, он хотел вытащить её под воду, напора Лисицыну было не занимать, а препятствие в виде дождя — просто ерунда, — Ты серьёзно? — ещё цепляясь за шанс замокнуть только наполовину переспросила она, и мелькнувшая у мужчины тень презрительности подорвала даже эту слабую попытку. — Соколова! Не будь такой трусихой, не растаешь, — заносчиво бросил Костя, подстёгивая майора, — Момент! Чувствуешь? Мы его упускаем! — без лишних препирательств, он переплёл её пальцы со своими и резко дёрнул под проливной дождь.***
Пара не бежала, но довольно быстро шла, лавируя между получившимися лужами и отскакивая от брызг машин. Юля ощущала, как тяжелеет намокающая ткань куртки и платья, как мокрые волосы прилипают к лицу, но вместе с тем движение рождало в ней бодрость, а прохладная вода смывала остатки усталости и размарённости от тёплого дня. На женском лице блеснула солнечная улыбка, что не укрылось от Кости на очередном светофоре, и он ответил ей тем же. Переходя пешеходный переход, Лисицын помог Юлии перепрыгнуть особо глубокую лужу, подхватив её на руки и аккуратно поставив на возвышающуюся набережную канала. Майор в свою очередь втянула мужчину следом, и они оказались на опасно близком расстоянии друг от друга, откровенно столкнувшись напряжёнными взглядами ясных глаз. Их дыхание смешивалось, а капли дождя, стекающие по лицу, стали почти незаметны, и сердце в груди каждого забилось быстрее. Несколько томительных секунд, и лицо мужчины осветила мягкая улыбка. Он буквально заставил себя отстраниться и потянуть Юлю дальше, искоса бросая на неё взгляды: — А помнишь, когда Садовника ловили в парке, ты мне сказала, что завидуешь парочкам, целующимся под дождём, а мы-то, как дураки, всё бегаем да стреляем.. — произнёс он с улыбкой, но тут же беззвучно чертыхнулся, чуть не споткнувшись и не улетев от того, что Юля резко затормозила. Глаза девушки широко распахнулись, и она судорожно втянула воздух. Она и не думала, что он помнит. А она никогда и не забывала. Не забывала, как он раненый появился в её квартире спустя несколько суток полного молчания, и, наспех ею перебинтованный, кинулся в парк на встречу с серийным убийцей. Да, они были моложе и авантюрнее, но Юлька готова была поспорить, что Лисицын и сейчас бы так поступил. Помнила и эту фразу, и то, как момент испортил её бывший-журналист. Помнила и тот ужас, когда у пылающего дома, её пронзила мысль, что он не выбрался. Что она его потеряла. Ту боль, отчаяние и бессильную ярость. И то облегчение, когда родные руки вновь обнимали её, голубые пронзительные глаза с ярким живым блеском смотрели на неё, а губы горячо и страстно целовали. Пережитые эмоции вновь пробежали мурашками по коже, а сердце Соколовой защемило, и внезапно картинка, раздробленная годами её отсутствия, за один миг вновь встала на свои места. Она только сейчас заметила, что Костя стоит перед ней совсем-совсем близко, с беспокойством заглядывая в лицо майора, и невольно перевела взгляд с его глаз на губы, но тот кажется и сам давно всё понял, даже если несколько лет назад был слишком занят расследованием, чтобы прочесть намёк. Положив одну руку на талию любимой, он притянул её к себе, сократив расстояние до минимума. — Зависть — плохое чувство, Юль, — мягко и тихо выдохнул он, осторожно проведя мокрыми пальцами по щеке девушки, которая не могла оторвать от него гипнотического взгляда, и, чуть склонившись и прикрыв глаза, накрыл её губы поцелуем. Осторожным, нежным, трепетным. Пленяющим. И всё, что она могла сделать, это отдаться без остатка этому поцелую под струями воды, обвивая руками его шею, да и ни в чём другом, честно говоря, Юлия в то мгновение и не нуждалась.