а можно мне дотронуться до тебя?

Олег лежал на кровати, на которой он когда-то лежал живой и точно так-же плакал из-за Антона, теперь причина более весомая, чем просто «о боже, я не могу рассказать ему о своих чувствах». В тот момент его сердце разрывалось, с одной стороны его лучший друг, с которым он повёл как эгоист и теперь он бог знает где и не факт, что живой, а с другой любовь его последних лет жизни, которая разбила его надежды на что-либо, да, он знал что Антон не исправимый натурал, но когда он увидел всё сам, ему будто бы глаза открыли и показали, что всё бывает не так, как ему бы хотелось. Так Олежа пролежал всю ночь не зная, что ему делать дальше. Тем временем, Дима, обиженный всеми пришёл к своему старому другу, и вместе с ним уже как час играл в приставку и даже не вспомнил про Олежу, ну не суициднется же он! Играли они почти всю ночь, но всё это время внутри у Димы горело что-то очень неприятное, наверное это вина. Рано утром попрощавшись с другом Димасик пошёл в общагу, плевал он на опоздание в универ, ему действительно хотелось увидеть Олежу и выслушать его глупое ворчание и вечные нотации, ведь он чувствовал себя жутко виноватым и немного, совсем чуть чуть скучал… Но зайдя в свою комнату он не увидел, как синее приведение полетело к нему и тотчас начало отчитываться его. Олежа сидел грустный на подоконнике и даже не обернулся, когда хлопнула дверь и сумка упала на пол. — Ээ…йээ…— растерялся Побрацкий. Олежа вяло обернулся и пустым взглядом осмотрел с ног до головы Диму. — Ну Здравствуй Он также вяло подлетел к нему и посмотрел прямо в глаза — Я не хочу проводить обряд, ладно? И ещё… — Олег замешкался — Ч-что? — невнятно произнёс Дима — Знаешь, я был не прав, я не должен лезть в твою жизнь и жизнь Оли, то есть… Ах, короче. Мне плевать с кем ты ебёшься! — глаза у Олежи бегали, в его голове эта речь выглядела гораздо лучше, чем вышло на деле. Дима потупил в стену, что-то для себя понял, а потом резко с лучезарной улыбкой повернулся и сказал — Знаешь, мы оба повели себя как кретины, я тебя давно простил, да и…скучал немного.. — потерая шею и медленно опуская взгляд в пол. Ничего не говоря Олежа обнял Диму и они как придурки, как счастливые придурки стояли и обнимались, если бы зашёл посторонний человек, то Побрацкий давно бы уже лежал в палате с белыми мягкими стенами. Кто кроме как не сумасшедшие обнимаются с воздухом? После долгих уговоров об объяснении, почему же Олежа не хочет проводить обряд, Душнов раскололся, тогда Дима без объяснений уверенным шагом направился в направлении комнаты Звездочкина. «Я что, просто так мучился и всё искал, всё пропадёт из-за какой-то шаболды? Ну уж нет!» От таких уверенных шагов и злого взгляда у всего этажа по спине прошёлся холодок, и у Олежи в том числе.