Надоеда и Прекрасный Принц

Тайн был в смятении. Во-первых, он не думал, что когда-то ему придется лицезреть побитого Саравата, который едва держится на ногах. Во-вторых, Сарават после повреждений почему-то стал очень похож на обиженного ребенка, который дуется и хочет, чтобы его приласкали. И в-третьих, почему вместо того, чтобы заниматься его ранами, он думает какой Сарават милый! М-и-л-ы-й! Пффффффф Ему хотелось долбануть себя головой об стенку после таких мыслей! Кто в своем уме назовет этого безэмоционального, отстраненного, интровентного красавчика кампуса - милым? Если бы "Женушки Саравата" узнали, что их идол бывает не только холодным и крутым, они бы описались от счастья, и тогда Сарават бы точно был окружен ими повсюду 24/7. Поэтому Тайн предпочитал верить, что именно поэтому надеется, что Сарават больше ни перед кем не ведет себя подобный образом, как позволяет в данную секунду рядом с Тайном. Да, именно потому что был не настолько жесток, чтобы желать помогающему ему не раз парню подобной судьбы, которая определенно тяготила Саравата (хотя Тайн был бы не прочь иметь целый кампус поклонниц повсюду). Этот мерзавец даже умудрился отвлечь его от попытки вытереть кровь с разбитой губы и как бы незаметно нашел применение плечу Тайна как своей подушки. Чертов Сарават лежал у него на плече, весь такой мягкий и милый, и чертово сердце готово было выпрыгнуть из груди. Поэтому Тайн боялся даже пошевелиться. Да ему даже думать не хотелось. А потом этот придурок, воспользовавшись моментом слабости (стоило лишь на секунду ослабить бдительность!), сцапал его грудь быстро, но метко, потискав её, и поспешно оторвал руку, ведь заранее знал реакцию. - Что ты сейчас сделал? - шокировано задал самый очевидный на свете вопрос Тайн (а надо было надавать ему сверху!Но кто бьет побитого? Даже Тайн не был настолько жесток!) А этот ублюдок к тому же после тактильной атаки воспользовался своим излюбленным оружием - словами: - Ты только что исцелил меня. Бабах! Снова. Опять. Уже не в первый раз. И даже не в десятый. Тайн снова это чувствовал. Будто удар в живот от услышанных слов, но удар не причиняющий боль, а сжимающий всё изнутри в приятный узел растекающегося по всему телу тепла. Он даже с бывшими девушками такого не чувствовал. Может, потому что всегда был тем, кто пытался им угодить и порадовать? А теперь за ним увивался Сарават, который говорил эти красивые и волнующие слова и прижимался к нему так трогательно и искренне. - Ты такой извращенец, - было сказано с улыбкой. И когда он посмотрел на Саравата, тот встретился с ним глазами, выглядывающими из небрежно взлохмаченной челки, и он выглядел как довольный ребенок. Несправедливо привлекательный, к тому же. Так мило. Сарават прижимался и тёрся, довольно вздыхал и говорил, что теперь не против быть почаще избитым. Тайн не мог поверить в то, что парень действительно был способен говорить это после того, что с ним произошло. Ведь Саравату прилично досталось. Хотя на самом деле, Тайн не понимал как Сарават вообще оказался избитым, к тому же уже не первый раз. Он же звезда кампуса! Вижуал университета! Все лишь бегают и пускают слюни по таким, как он. Никто не бьет таких, как Сарават. Или все же бьют… наверное нашлись какие-то ублюдки, которые завидуют ему. Да, это логично. Где слава - там зависть. И если бы не мягкий Сарават под боком, который прижимался так уютно и умиротворяюще, Тайн пошел бы искать этих мерзавцев! Хотя он и был против насилия и разборок и старался не ввязываться в такие проблемы, но есть вещи, которые стоят того, чтобы получить синяк или два. Из мыслей его вырвала просьба Саравата. - Проводи меня домой. Тайн подавил моментальное желание согласиться, но потом почувствовал угрозу. Сарават был коварным, поэтому Тайн попытался отказать. Но чертов ублюдок продолжал настаивать и делал это не как обычно, а использовав этот свой ранее невиданный Тайном взгляд я-супер-милый-ребенок-и-ты-не-можешь-мне-отказать. А Тайн вообще-то был добрым парнем. В детстве часто спасал зверушек от голодной смерти и таскал их домой, а родители устраивал ему взбучку, когда приходилось заводить n-домашнего питомца. Все таки их дом и ресурсы были не резиновыми. Но даже угроза получить родительским ремнем не останавливала мальчика, когда несчастное одинокое создание смотрело на него своими полными грусти глазами. Сейчас он будто снова вернулся в прошлое. Вот только вместо голодного щеночка рядом был побитый Сарават. Но взгляд был один и тот же. Сарават был этим очередным щеночком, из-за которого Тайну потом всегда попадало. Сарават, возможно, заметил его колебания и в итоге, усилив усилия, таки пробил его броню (уже не в первый раз, чертов Саралео!). В конечном счете они так и дошли до комнаты, Сарават отказывался отлипать от него, прицепившись крепче клеща, как будто если бы его голова потеряла контакт с плечом Тайна, ему бы стало хуже. Но Тайн позволил. Ладно, только в этот раз. Все же музыканта побили. А Тайн проявлял милосердие (парень мысленно хвалил себя за то, что такой Мистер Шик как он, еще и умудрялся быть добряком). Эх, и почему это не он так популярен, а парень, обвивающий его тело руками? Когда он потребовал открыть комнату, Сарават лишь недовольно замычал и отказывался открывать глаза, и в итоге Тайну пришлось искать ключ по карманам парня самостоятельно. Серьезно! Он будто внезапно нянькой нанялся. Ведь мало того, что он уложил этого придурка в кроватку, накрыл его одеялком и даже слегка прибрал бардак повсюду, так ещё стал наносить мазь, которую он купил, когда они по дороге зашли в аптеку. Тайн пытался игнорировать понимающий взгляд фармацевта (хотя ни черта он не понимал!), наблюдающий ноющего Саравата на плече Тайна, которому по-видимому было наплевать какое впечатления со стороны они вызывают. Тайн был рад, что в комнате Саравата было темно как в морге, поскольку мрак скрывал его румянец, когда он помог парню снять футболку и теперь наносил мазь на посиневшие и напухшие места на спине и груди. Кожа Саравата оказалась такой же как и он сам: идеальной и по непонятным причинам притягательной. Тайн правда не понимал почему получает вроде как удовольствие, когда его пальцы скользят легкими касаниями по шелковистой коже. А еще он будто бы гордился собой, когда заметил, что перестал слышать дыхание Саравата, будто тот боялся выдохнуть и спугнуть Тайна, будто боялся поверить, что это реальность. Это было приятно. Думать, что ты настолько… важен для кого-то, что насколько волнуешь кого-то. Тайн не думал, что хотя бы одна его бывшая так ценила его, несмотря на то, как много он старался для них. А Сарават, которого Тайн не раз отталкивал и обзывал, наоборот не прекращал попытки проникнуть в его сердце. И у мудака определенно получилось. - Знаешь, мне не раз снилось подобное мгновение, - его пальцы дрогнули и остановились. - О том, что ты эксплуатируешь меня вместо няньки и медсестры? - пытался отшутиться Тайн, но знал, что с Сараватом это бесполезно. Все попытки превратить всё в шутки отбивались от него, так если бы Сарават был непробиваемым камнем. Камнем невозмутимости и бесстыдства. Убийственная смерть (по крайне мере для сердечка Тайна). - Нет, о том, что ты стоишь на коленях у моей постели и снимаешь с меня одежду. БАБАХ! Тайн начинал серьезно беспокоится о возможности умереть молодым от инфаркта. Сколько ещё его беззащитное сердце выдержит? - Размечтался, - проворчал он, пытаясь справиться со смятением и стал закручивать крышку тюбика с мазью, но едва он это сделал, как побитый пациент вдруг обрел силы и повалил его на кровать, подмяв под себя. Тайн уже однажды находился в таком положении. Зажатый Сараватом на его простынях. Тогда его спасли мать и брат Саравата. Но сейчас…. Кто спасет его? - Что-о… ты де-е-л-лаешь? - Показываю тебе продолжение своего сна, - даже спустя месяца знакомства с этим парнем он пытался понять, как тому удается говорить такие бесстыдные вещи с таким беспристрастным выражением лица. Где этому учат? - Саралео! Слезь с меня. Вот так ты платишь за мою доброту. Я позаботился о тебе и дотащил домой, а ты… - но парень отмахнулся от его возмущений, как от назойливой мухи, и вместо того, чтобы отстраниться, неожиданно согнул руки в локтях, став ещё ближе, а после стремительно и будто заранее репетировал, проворно обнял его, прижимаясь щекой к его груди через тонкую рубашку. Невозможно, чтобы он не слышал как сильно стучит сердце Тайна в эту секунду. И самое ужасное - Тайн не двигался! Не предпринял никакой попытки убежать и возмутиться. Просто застыл и позволял себя обнимать. И если честно, он просто таял. Тело Тайна таяло, а сердце - млело. Было так приятно… быть настолько желанным для кого-то. Знать, что кому-то ты настолько сильно нужен. А Тайн был слишком слаб, чтобы противостоять такой силе - все в Саравате было слишком интенсивный. - Тайн, можно потрогать твою грудь снова? Только Сарават мог разрушить тишину такими словами и при этом не утратить романтичность мгновения. Потому что музыкант поднял свои глаза, упираясь подбородком в районе ребер Тайна, и снова был таким мягким-мягким, а голос звучал нежно и просяще. - Ты и так уже потрогал раньше без моего разрешения, - прохрипел Тайн, пытаясь не показать голосом то, что творилось с ним внутри от такого Саравата. Пытался не показать насколько сильно такой Сарават был опасен для его здоровья и здравомыслия. - Это было слишком быстро. Для полного исцеления мне нужно повторить более продолжительно, - и будто этого было мало, он принял страдальческий вид. - Все моё тело так болиииит и боюсь, что я завтра просто не проснусь. А так я хотя бы умру счастливым, tua woon wai. Тайн не сдержал улыбки и слегка покачал головой из стороны в сторону. - Не драматизируй. - Ты будешь жалеть потом, если я попаду в больницу, а надо было всего лишь дать себя потрогать, чтобы я поправился. - Да-а? Что это за новое лечение, о котором я никогда не слышал? - Лечение любовью. Говорят она лучше любых лекарств. Чееееееерт! - Я тебя ненавижу. - А я наоборот. - … - Я скажу это вслух или можешь позволить занять мой рот и руки чем-то другим. Тайн застонал. Сарават будет его смертью. Однажды, он определенно добьет его. - Делай что хочешь, чертов ублюдок… - но несмотря на ругательство и раздраженный тон, это было разрешение, которое Сарават так ждал и он не собирался сосредотачиваться на таких мелочах. Главное он услышал и четко шел к своей цели и не собирался терять времени, получив наконец доступ к самому сокровенному. Тайн чувствовал руки, которые так нетерпеливо, но при этом нежно залезли под его рубашку и стали сжимать грудные мышцы, над которыми он так усердно работал, чтобы хвастаться перед девчонками. Но вместо этого к чему это его привело? Его грудь стала фетишем самого привлекательного парня университета и вон он - поверженный, на чужих простынях, прижатый другим парнем. Но досада от собственного поражения стала постепенно уходить. Когда Сарават начал распускать свои руки, Тайн с силой зажмурился и отвернулся, будто пытался отрицать реальность, но его тело стало таким горячим, руки, сжимающие простынь, слабели, а сердце продолжало следовать дорожкой самоубийцы. Но когда Тайн почувствовал, что его рубашку приподняли и кожу обожгло мокрое прикосновение, Тайн вообще перестал дышать. Губы Саравата поднимались от низа живота к его ребрам, опаляя каждый маленький участок открывающей кожи губами. Он почувствовал чужой язык, когда Сарават добрался до очертания его груди, Тайну хотелось скрестить ноги, будто это могло удержать его от удовольствия, которое дарили эти действия. - Тебе приятно, tua woon wai? Приятно, блять, недостаточно точное слово, чтобы описать то, что Тайн чувствовал. И он не был таким бесстыдным, в отличии от обладателя горячих губ, чтобы признать это вслух. Но впервые с начала этой смертельной для него атаки Тайн встретился глазами с парнем и все остальные мысли ушли. В глазах Саравата было столько обожания, нежности, радости…. счастья! Казалось парень забыл, что его совсем недавно избили и он страдал от боли. Будто Тайн действительно исцелял его. - Не спрашивай, если уже знаешь ответ, - это было в ответ его глазам. Вернее, тому, что они подарили ему. Тайн не мог поверить, что этот человек, который так умело лишал его воли и стойкости, никогда не влюблялся и не имел опыта в отношениях. Как же тогда у него так умело получалось играть сердцем Тайна? Но почему-то Тайн знал, что Саравату можно доверять. И это… было всем, что имело значение. Сарават медленно приблизился к его лицу, и всматривался, всматривался, будто пытался пожрать каждую черточку его лица, каждую эмоцию, каждое малейшее движение. Глаза Саравата бродили по его губам и Тайн непроизвольно облизал их и, когда увидел, как околдованный этим движением Сарават, оказался настолько близко, что их носы соприкоснулись, чувствовал чужое дыхание, такое же горячее, как и оставленные раннее по его телу поцелуи, и закрыл глаза. Да, он закрыл глаза и таким образом дал разрешение. Их губы соприкоснулись медленно и слегла-слегка: сухие и шершавые губы Тайна и влажные и горячие губы Саравата. И этого было достаточно, чтобы Тайн сдался окончательно. Хорошо, ты победил. Тайн отвечал сначала застенчиво, просто позволяя Саравату каждый раз прижиматься к его губам чуточку подольше и более настойчиво, и когда они поймали ритм, в котором оба потерялись в этом долгожданном поцелуе, который не был иллюзией, не был пьяным импульсом, не был попыткой что-то доказать, весь мир исчез. Тайн никогда не чувствовал такого. Не растворялся в человеке настолько, чтобы все остальное перестало иметь значение. И все его тело, казалось бы, чувствует в сотню раз интенсивнее, чем обычно. Иначе как объяснить, что он задыхался уже от одних лишь поцелуев, а главное хотел, чтобы ни один из них не останавливался? И когда Сарават оторвал свои губы от его, Тайн был на грани того, чтобы захныкать в голос от потери, но чужие липкие от слюны губы, ловко перебрались на шею, проводя по ней языком и слегка царапая зубами, заставляя Тайна издать сладкий и протяжный стон. Но все равно он даже и представить не мог, что значит этот звук для Саравата и что парень в этот момент мечтал иметь возможность запечатать самый прекрасный звук на свете в памяти навсегда. Саравату хотелось записать его на диктофон и иметь возможность прокручивать снова и снова. Отныне его любимым звуком стал не удар по струнам гитары, а стон Тайна. Тайн был мягче пластилина и распалён сильнее углей. Вот таким его сделал Сарават, когда терзал его шею, а когда добрался до уха и укусил за мочку, через тело Тайна прошел электрический разряд, от чего он затрясся, и даже Сарават это заметил и слегла отстранился. - Все хорошо? - эта нежность и беспокойство в голосе, несмотря на обезумевшую страсть в глазах, делало Саравата еще более привлекательным (хотя казалось бы куда ещё!). - Я правда…. нравлюсь тебе настолько сильно? - сказал Тайн едва слышным и неуверенным голосом. Сарават посмотрел на него так, будто это Тайн теперь был ребенком. - Правда. Настолько сильно. И даже больше, - он не спешил снова зацеловать его и они просто смотрели в глаза друг другу, и Тайн вдруг почувствовал, что может расплакаться от эмоций, которые дарил ему Сарават. Это было нечестно. Такие чувства не могли возникнуть так быстро и так… - Я... - но слова застряли в горле. Все усилия ушли на то, чтобы держать глаза сухими. - Шшшшшшш, я подожду сколько надо. Просто… будь рядом. Не оставляй меня, Тайн. И это было подобно заклинанию. Тайн кивнул, находясь под магией Саравата. И надеялся, что чары будут действовать долго-долго. Потому что под горячим телом, жаркими поцелуями и мягкими губами Саравата было хорошо. Настолько хорошо, что ничего другого уже не хотелось. Чары закрепились еще одним поцелуем. И ещё одним. И ещё….