Runaway with me.

Юки была самой обычной девочкой, мечтала стать телеведущей в своей любимой программе. Её жизнь была вполне счастливой, родители любили свою единственную дочь и больше всего на свете желали обеспечить ей счастливое будущее. Пока в один миг мир девочки не перевернулся. А случилось это именно с рождения младшей сестры Аризы. Соответственно, больше внимания начали уделять ей, а Юки, тщетно пытавшуюся вернуть всё как было, до мелочей, вплоть от разговоров с мамой за чашкой чая до ночных прогулок, перестали замечать. Ей уже было пять лет, девочкой она была тихой и спокойной, поэтому особого внимания не требовала. Причём Ариза превзошла её по всем параметрам. У сестры были прекрасные бездонные светло-голубые глаза, что умиляло всех родственников, волосы такие же, как у неё, светлые, но кудрявые от природы, их даже не надо было завивать, чтобы добиться такого впечатляющего эффекта. Волосы Юки были прямые и наотрез отказывались придавать им какую-то форму. Глаза — серые, будто бы она слепая как минимум. Родственников никогда это не радовало, но девочка гордилась своими глазами и находила их красивыми. Канеки и Хиде, её одноклассники, тоже так считали. Но со временем Акисэ-старшая решила их перекрасить в чёрный, потому что смысла оставлять их светлыми не было. Да и хоть одному похожему качеству с младшей она не желала проявляться. Потому что Аризу, несмотря на её капризный характер, все любили, а спокойную и тихую Юки не замечали или замечали в ней только то, что она редко выходит из своей комнаты, почти не имеет друзей и нечасто протирает пыль, более того, отказывается контактировать с младшей сестрой! Но какие меры не предпринимались старшими, Юки всё равно не показывала никаких эмоций, держала все в себе. Её ругали, пытались заставить с кем-то подружиться, отнимали телефон, наушники, грозились прочитать то, что она писала в своём личном дневнике — она молчала, потому что твердо знала, что её шифр не поймут. С девяти лет девочка привыкло шифровать свои записи, называя их противоположными предметами, заменяя буквы цифрами и наоборот. Поговорить со сверстниками она не могла, разве что перекинуться с теми же Канеки и Хиде парой слов, но они вряд ли бы были рады её обществу. В этом мире Акисэ Юки всего лишь маленькая, обидчивая серая тучка на безграничном небе, коих множество тысяч, готовых в любой момент рассеяться. Она похоронила все мечты стать телеведущей в тринадцать лет, потому что разговаривать стало непосильно трудно. Даже на уроках она часто не могла выдавить ни слова, а все считали, что она просто ничего не знает. Наивные. Причиной многих ссор была Ариза: Юки игнорировала её от слова «совсем», даже не смотрела в её сторону, пока говорила. Родителей это скорее раздражало, чем настораживало. Пусть даже с разницей в пять лет, девочки должны были поладить. Ариза пошла во второй класс, Юки в седьмой, в школе они даже не пересекались, дома не разговаривали. Девушка даже с родителями была немногословна, каждое слово из неё пришлось с трудом выжимать или выдавливать. Первой обратиться к психологу посоветовала учительница математики, удивлённая тем, что Юки решает все задачи на «отлично» с места и не может объяснить, что писала на доске, а если и пытается что-то сказать, то речь становится бессвязной, и она тут же умолкает. Психолог диагностировал депрессию и какие-то непонятные заболевания, сказал лечиться свежим воздухом, большим общением с людьми и поменьше оставаться одной. Юки могла лишь безэмоционально кивнуть, зная, что всё равно не сможет общаться с людьми. Она даже не знала, с какого момента всё это началось, будто в один момент просто взяла и перестала что-либо чувствовать. Ей было больно наблюдать за Аризой, что выражала множество эмоций и была окружена любовью и заботой, в отличие от неё, гниющей где-то в своей душе, сестры. Её перевели в другую школу под предлогом смены обстановки. Как говорила мать: «может, даже влюбится в кого-то.», и была, как назло, права. Юки посадили за одну парту с мальчиком по имени Сейдо, тоже неразговорчивым и вечно витающим в облаках. Он, кажется, даже удивился, когда новенькая не попыталась с ним заговорить, как это делали остальные. А она просто не видела в этом смысла. Акисэ вела личный дневник, шифровала и записывала туда всё, что думала, считая, что разговаривает с кем-то, и даже была счастлива, хоть на её бледном лице редко когда можно было увидеть улыбку. Точнее, никогда, только когда ей удавалось в свободную минуту покормить бездомных кошек на улице — собак она ненавидела и на дух не переносила. Спустя какое-то время ей стало интересно, кто на самом деле её сосед. Не в том смысле, ей просто чисто из интереса хотелось узнать о нём побольше. За два года, что они сидели вместе, они почти не разговаривали, не спрашивали даже элементарные вопросы по типу «как дела?». А всё потому что Юки влюбилась. Влюбилась в его немногословность, влюбилась в то, что он, видимо, понимал её. И неё могла разговаривать, сгорая из-за своей подростковой влюбленности. — Кем ты хочешь стать, когда вырастешь? — спросил он её, когда она ждала автобус, по своей привычке гладя бездомных кошек. — А ты кем? — он впервые слышит её голос, и находит его прекрасным. Такой мелодичный и спокойный, созданный для того, чтобы петь колыбельные и успокаивающие песни. Юки мало думала о том, что из неё выйдет в будущем. Ей главное было, чтобы Сейдо находился в её поле зрения. — Как думаешь, из меня получился бы хороший следователь? — Наверное. Я не знаю. Не вникала во все эти подробности, — её голос даже какой-то холодный, но заинтересованный, — ты хочешь убивать гулей? Тогда я тоже. — Почему… — он заминается, потому что не знает, как на это реагировать. Немногословная и всегда безэмоциональная Акисэ, которую он привык считать скорее роботом, нежели человеком, из-за чего-то хочет разделить с ним своё решение? — Потому что я просто хочу убивать гулей, — отвечает она, будто голос простужен. На её лице нет даже румянца, черные волосы до пояса развеваются на ветре, длинная юбка-карандаш, под цвет волос, серые безжизненные глаза, всё это создаёт впечатление, что девушка точно живая. Не робот. Но Сейдо трудно принять это. Однако, он бы хотел увидеть эмоции на бледном лице. «Стану следователем? Я?» — она, конечно, сомневается. Но она должна. Потому что Сейдо не отпустит. Не хочет, чтобы он растворился в забвении в её памяти. — После экзаменов тогда вместе поступим в Академию? — неловко переминаясь с ноги на ногу, спрашивает он, — но, Юки, это должно быть твоё решение. — Это моё решение, — отзывается она и резко подходит к нему ближе, чтобы их лица почти соприкасались, — экзамены уже скоро. Я буду ждать, — она быстро целует его и уходит, отдаляясь, а он даже не спешит её догнать. Понимает, что эмоций от этой странной девушки не дождётся. Но терять её в забвении он не хочет. А значит, они с Акисэ Юки пойдут одной дорогой. Такизава ловит себя на мысли, что совсем ничего о ней не знает, но его это не тревожит. Его сейчас ничто не тревожит, кроме одного. — Юки! — он догоняет её, раскрывая зонт, потому что начался дождь, — я провожу тебя. Тебе небезопасно ходить одной. — Спасибо, — кратко отвечает девушка, глядя на него своим пустым взглядом. «И правда будто мертвая, — проносится у него в голове, — мертвец с живым голосом… живой мертвец.» *** — Юки-тян, так ты поступила в Академию? А нам почему ничего не сказала? — возмущённо спрашивает Хиде, когда они втроём ещё и с Канеки, сидят с кафе «Антейку», — могла бы и хоть словом обмолвиться, намек подать. А не просто стоять как статуя, когда мы тебе рассказывали про университет. — Простите. — Хиде, это бессмысленно, — Кен откладывает книгу, — Юки по крайней мере сейчас нам рассказала. А то мы бы вообще не узнали. — Да-а, верно, — протягивает Нагачика, — долго ты собиралась это скрывать? — Я ничего не скрывала, — возражает Акисэ, ставя на стол чашку с кофе, — я просто ничего не говорила. Вот и всё. Канеки нервно поглядывает на дверь — кого-то ждёт. Судя по ехидным комментариям Хиде, он влюбился в какую-то прекрасную девушку, которая обычно ходит в это кафе. И теперь они втроём «караулят» жертву. Сам Нагачика посматривает в сторону официантки с фиолетовыми волосами, прикрывающими один глаз. А Юки просто не знает, что она тут делает, потому что случайно встретила их по дороге из Академии и решила зайти в кафе с ними, потому что с самого утра ничего не ела. За это время ничего не изменилось. Девушка успешно сдала все экзамены, лучше всех в классе, провалилась на устной части, но это неважно. В Академию они с Сейдо поступили без проблем. Родители ахнули, когда дочь сообщила им об этом, да и то после долгих уговоров, но слова против не сказали, потому что было поздно. Ариза, не чувствующая никакого отторжения к сестре, взяла с неё обещание навещать её, а Юки даже постаралась улыбнуться, но не вышло, и она только сухо сказала, что заглянет в свободное время. Розоволосая девушка вызывает у неё недоверие, хотя Акисэ была ещё неопытна, её насторожило то, что незнакомка пила только кофе. Да ещё и читала книгу, робко поглядывая на Канеки. Юки понимала, что это чисто женская хитрость, что она специально отводит взгляд, но смотрит на него, как на еду или как на «еще одного». Она умела читать некоторых людей по глазам. Но надеялась, что эта красавица исключение. — Юки, ты идёшь? — окликивает её Хиде, когда они выходят из кафе, оставляя влюбленную парочку наедине. Девушка качает головой, кратко говоря, что ей надо зайти в книжный магазин. Там она проводит минут сорок, а дальше идёт прямо за Канеки. Зачем-то красавица ведёт его окольными путями. «Здесь что-то нечисто» — говорит её интуиция. Юки доверяет ей, понимает всё, но продолжает путь, то есть, слежку, за ними. И на её глазах разворачивается ужасающая картина. Девушка наклоняется к её другу, чтобы его поцеловать, но неожиданно, кусает его в плечо. Кровь. Кровь брызжет отовсюду, Канеки тщетно пытается сбежать, сопровождаемый садистически смехом гуля. Юки обезоружена, но тем не менее пытается использовать физические навыки, чтобы хотя бы дать ему скрыться. — Беги! Что ты делаешь! — То, что должна делать. — Как мило. Ты пытаешься его спасти? — мило смеётся розоволосая, — небось следила за нами с нашей первой встречи. Неужто влюбилась? — Нет. Перед тем, как услышать то, что стальные балки срываются с крыши, Акисэ успевает толкнуть недоумевающую девушку под них, и это было последнее, что она запомнила, находясь в сознании.