Незаметная женщина

854 год ― О, Боже. Я вас не заметила, господин Леонхарт. ― Госпожа Браун, ― мужчина чуть привстал со скамьи, приветствуя женщину. ― Мы не встречались с того дня, как ваш сын вернулся домой. Они старались улыбаться друг другу, но получился только тяжелый вздох и сожаление в глазах, которое воспринялось окружающими как скорбь по детям. На самом деле все это была обычная ложь: Карина и Анхель виделись всего день назад и даже практически говорили. Оба шли по центральной улице и знаками ― постукиванием трости о мостовую и кашлем ― обменивались простым сообщением: «Вчера Йегер говорил с чужаком. Что-то надвигается». О более развернутом разговоре бывшие члены движения «Возрождение Элдии» и мечтать не могли. Даже сейчас, когда мужчина и женщина сидели рядом на скамейке, они не решались перейти к главной теме. ― Кстати, я слышал, недавно представился господин Гувер. Печально. ― Да… О нем много заботились до последнего, и он ушел мирно. Очередная ложь для любопытных ушей, понятная только двоим. Господин Гувер, а для Анхеля и Карины просто Джон, после смерти сына вернулся к своему первоначальному ремеслу: контрабанде книг, людей и элдийских ценностей между гетто и за их пределами. Статус отца Воина долгие годы давал ему прикрытие и помогал сбивать со следа марлийскую полицию. Для верности он даже положил в больницу похожего на себя, слабоумного человека, болеющего чем-то неизлечимым, и свято верил, что это позволит ему действовать, не опасаясь обвинений. Ведь как можно обвинить человека, если есть куча свидетелей, что в это время он был прикован к постели? По странному стечению обстоятельств Джон Гувер пережил своего двойника всего на несколько дней. Одна из девушек, которая, как всем казалось, была верной последовательницей идей «Возрождение Элдии», привела марлийскую полицию в его убежище. Какое-то время за ним следили, но когда все раскрылось Джон убил троих прежде чем шальная пуля попала ему в живот. И хотя он умер от потери крови, это была легкая смерть по сравнению с пытками на дознавательном стуле. Позже между членами узкого круга стал ходить слух, что Гувер перед смертью улыбался и даже радовался. Шептал, что освободился, и скоро встретится с сыном. Толпа зашумела, когда на хорошо освещенную сцену вышел человек. С места, которое отвели для семей Воинов, черты лица высокого мужчины невозможно было разглядеть, но Карине показалось, что тот ужасно бледен. Волнуется перед ответственной речью? Нет, вряд ли. Дворянская семья Тайбер привыкла к подобным выступлениям. ― Выполз, гнида, ― проговорил сквозь зубы Анхель и скрестил руки на груди. В оскорблении этого дворянина не было ничего предосудительного. Тайберов всегда недолюбливали, лет тридцать-тридцать пять назад даже пытались убить всех членов рода, но тогда погибло только трое детей. Порицать предателей Элдии, несмотря на пропаганду и работу по уничтожению всей информации про то, что было до воцарения Марли, считалось нормой. ― Правильно, Анхель, говоришь, ― поддакнул молодой мужчина из числа Браунов ― большого выводка, который Карина зачем-то привела с собой. ― Эти сукины дети еще ответят за все! Разъелись на чужих харчах и радуются! Мужчину поддержали еще несколько элдийцев, но тут оркестр начал бить в барабаны. Представление вот-вот должно было начаться. «Что ж ты сам за счет привилегий Райнера и дочки щеки наедаешь? Не работаешь нигде, ешь досыта. Так еще смеешь на порядочных элдийцев рот разевать! Тайберы хоть что-то для благополучия гетто пытались сделать», ― подмывало выплюнуть эту фразу нахалу в лицо и, затеяв ссору, уйти. Пусть даже его выведут солдаты и занесут это нарушение в протокол жителя гетто, Анхелю было практически все равно. Чем дольше он смотрел на сцену и вслушивался в стук барабанов, тем неспокойней ему становилось. Интуиция просто вопила, что надо уходить, а ей Анхель за годы в рядах «Возрождение Элдии» верил беспрекословно. Именно благодаря ей двадцать два года назад он надежно спрятал все документы, продал большую часть вещей и уехал в отдаленное лесничество вербовать новых членов группировки. Через несколько дней «Возрождение Элдии» перестало существовать. ― А где ваша племянница? ― спросил господин Леонхарт и как бы случайно задел тростью юбку женщины. Рука дрогнула, и трость выскользнула из ослабшей ладони ручкой к выходу. Старый, многократно отработанный знак. «Пора уходить». ― Она достойно проявила себя в последнем сражении и теперь сидит рядом с Воинами. Мы ей так гордимся, ― Карина смахнула выступившую слезу и нагнулась, чтобы поднять трость. Что-то громко хрустнуло в спине, и женщина тихо застонала, стараясь не привлекать внимание солдат-марлийцев. Но семейство Браунов все равно повскакивало с мест, заслоняя собой обзор тем, кто сидел сзади. Встал и Анхель. ― Госпожа Браун, что с вами? Защемило спину? ― он нагнулся, стараясь обратить ее внимание на себя, и удивился: на лбу и висках Карины выступил пот, кожа побледнела ― не слишком ли правдоподобно для игры? Может она действительно получила травму на фабрике и никому ничего не сказала? Но времени на раздумье особо не было: к элдийцам уже подходили солдаты. ― Какого черта вы встали? Хотите сорвать торжественную церемонию? ― к счастью, марлиец давно работал на территории гетто, знал, кто перед ним, и особо не свирепствовал. ― Эй, чего вы стоите? Ждете, когда все глазеть начнут? Выведите ее, ― обратился он к семье Браун. Те неохотно оставили свои места, подхватили охающую женщину под руки и повели к выходу. Время от времени они останавливались и бросали тоскливые взгляды на сцену. И дурак бы понял, что Брауны мечтают остаться. ― Подождите. Давайте я сам ей помогу. А вы смотрите. Это же величайший день для нашего гетто: мы должны быть благодарны за честь, которую нам оказали марлийские господа, ― Анхель поклонился солдату и, попрощавшись с семьей Браун, повел Карину за пределы зрительских трибун. С каждой секундой он ускорял шаг, чувствуя, что время истекает. Музыка играла все громче. ― Ты как? ― Нормально. Выглядело натурально? ― Да. Я поверил, ― Анхель радостно выдохнул. Они пошли еще быстрее. ― Зачем ты вообще привела всю семью? Совсем потеряла чутье? На тебя не похоже. Он шептал очень-очень тихо, время от времени повышая голос, чтобы окружающие их солдаты слышали, что он верный элдиец, который всего лишь беспокоиться о своей заболевшей знакомой. Ничего предосудительного. Они прошли несколько кварталов, прежде чем Карина заговорила. ― Не осуждай меня, Анхель. Мне и так тяжело, ― на этот раз слезы, выступившие на ее глазах, были не фальшивыми. ― Это ради Райнера… ― Я не понимаю. Твой сын только вернулся с войны во второй раз. Он цел и здоров. Что еще нужно Воину для счастья? ― Ему нужны друзья. ― Не понимаю, как это связано с тем, что ты привела семью в явную западню. К тому же чужак с Парадиза здесь, ― Анхель резко остановился. ― Друзья говоришь? А не эти ли друзья пытают мою дочь? ― Мы не знаем это наверняка, ― Карина заплакала сильнее. Теперь Анхель видел, что она близка к нервному срыву. Должно быть напряжение копилось не один день, а может и год. И это при том, что с ее единственным сыном все в порядке. Но дальше продолжить мысль Анхель не успел. Поразился услышанному. ― Райнер вчера пытался покончить с собой, после того, как узнал, что нужно будет снова ехать на Парадиз. Мой мальчик постоянно говорит во сне, стонет, называя имена бывших друзей, просит у них прощения. Я даже купила ему успокоительное. Это же такой ужас. Вдруг кто-то услышит, что он говорит, и донесет на Райнера? Его заменят раньше времени, а нас всех уничтожат. Так лучше я сама все сделаю… ― Сделаешь что? ― Я говорила с Фаликом Йегером, когда покупала успокоительное. А он виделся с внуком. Младшим внуком. ― Так чужак ― еще один Йегер? Этого еще не хватало, ― Анхель помотал головой. За годы в рядах «Возрождения» и после развала у него в голове даже правило появилось: «Не связывайся с Йегером». Это относилось и к Грише, который привел его в ряды подполья, и к Йегеру-старшему, старому лису который строил из себя полусумасшедшего убитого горем старика, а сам приторговывал лекарствами, и к Зику. ― Да… ― Карина вытерла слезы краем платка. Истерика постепенно набирала силы, ― Фалик посоветовал не ходить на праздник и представление, потому что это опасно. ― Причем тут это? ― медленно пробормотал Анхель, хоть уже знал ответ. Он, пять лет пробывший в рядах «Возрождения», умел сопоставлять факты. Верить в догадку не хотелось. ― Я, ― Карина медлила, вслушиваясь в шум в гетто. ― Я привела всех, чтобы они погибли. И я вместе с ними. Моему мальчику тогда некого будет защищать. Он будет свободен в своем выборе. ― Ты сумасшедшая, ― Анхель потянул Карину за руку. ― Скорее, мы еще успеем увести их оттуда. ― Поздно, ― она не сдвинулась с места. ― Фалик ждет всех на пристани. Все, кто успеют добраться, уплывут отсюда. Мы сможем заново создать «Возрождение Элдии». Нам помогут. Под конец фразы лицо госпожи Браун приобрело фанатичное выражение. Она продолжала плакать, но при этом улыбалась и даже повысила голос, позабыв, что может привлечь ненужных наблюдателей. Такой Леонхарту она совершенно не нравилась. ― Я тебя не понимаю, ― Анхель с минуту стоял и пристально рассматривал ее, будто видел впервые. ― Ты через столько всего прошла, выжила во время чистки, внушила сыну, что ему надо стать Воином. А теперь это? Откуда в тебе столько наивности? ― Это не наивность, ― горькая усмешка скользнула по ее губам. ― Это желание выжить. Ее слова потонули в грохоте разрушающихся зданий. Мостовую хорошенько тряхнуло, воздух наполнился пылью и сотнями криков. Анхель оглянулся на улицу, ведущую к главной площади гетто, но не смог разглядеть ничего кроме огромного силуэта, возвышающегося над домами, и отблесков непонятного света. Карины рядом уже не было. Исчезла. Ускользнула легко, как беззаботная девчушка, коей она и была до вступления в ряды «Возрождение Элдии». «Мимо пройти не могла, а этот путь идет в противоположную от порта сторону, ― от пыли слезились глаза и невозможно было дышать полной грудью. Было неимоверно страшно. Совсем рядом что-то грохотало, кто-то огромный рычал и боролся совсем рядом. Мимо стали пробегать первые, самые удачливые, зрители. ― Она сама выбрала этот путь, не я. Тогда зачем ей понадобилось идти именно в эту сторону?» ― Скорее! ― мимо пробежал мальчишка, который тянул за руку младшую сестру. ― Скорее домой. Там безопасно! «Точно! Дом!» ― и Анхель побежал так быстро насколько позволяла его хромота. Жилище Карины и ее сына находилось всего в нескольких кварталах отсюда.