Blind me or bind me

Слава, деньги и репутация являлись неотъемлемыми его спутниками на протяжении всей жизни. Он мог получить все, чего бы не пожелал, только щелкнув пальцами, а люди готовы были пасть перед ним ниц, стоило ему только кивнуть головой. Кому-то это могло показаться пределом мечтаний, но опасность такого положения заключалась в том, что ты был вынужден наблюдать с въедливым страхом и тревожным предчувствием не столь уж радостного конца за тем, как постепенно привыкал ко всему, пресыщаясь дорогой жизнью, до тех пор пока ты наконец не превращался окончательно в то, что так сильно пугало тебя. Именно в таком мире и жил Чонгук. Все эти вещи, которые он носил, и еда, которую ел, все это было для людей, которых он встречал и с которыми встречался. И из раза в раз все повторялось с точностью до миллиметра. Избалованные куклы, для которых только достаток и положение были в чести. И сам Чонгук также не являлся исключением. Вот почему он использовал удовольствие в качестве выхода, как способ с головой окунуться в собственный воображаемый мир. Мир, в котором не произносятся все эти невероятно материалистические речи. Мир, в котором два незнакомца встречаются по собственной воле ради одной единственной ночи, чтобы разделить на двоих одну фантазию, прежде чем снова вернуться в реальность. Мир, в котором имена оказываются совершенно неуместными, независимо от вашего происхождения и статуса, потому что в этой иерархии во главе пирамиды всегда будет стоять Чонгук. Безупречно, однако, это работало далеко не так долго, как ему бы хотелось. И очень скоро люди и состояние эйфории, к которому так стремился Чонгук, начали превращаться в довольно запутанный клубок, сплошь состоящий из денег и секса. Чонгук не знал, как это произошло, но даже удовольствие, которое должно было стать его спасением, обратилось в нечто столь обыденное, что постепенно его жизнь стала походить на какое-то тоскливое следование заведенному и далеко не самому удачному шаблону. Он тонул в экстазе, отдавал деньги, коротко улыбался, а затем каждый из них шел своей дорогой. Токсичный цикл повторялся снова и снова, пока в конце концов не сделал его совершенно беспомощным и безвольным. Начиналась новая неделя, и появлялся кто-то другой, но мотивы у них всех всегда были одинаковыми. Все они приходили за деньгами. Все они приходили за удовольствием. А Чонгук между тем продолжал существовать в бесконечном парадоксе, когда он хотел все прекратить и в то же время не мог этого сделать, оставаясь зависимым от власти, несуществующей любви, и, возможно, в глубине души все еще надеясь, что однажды нечто прекрасное и чистое найдет его в этом порочном мире. И наконец это случилось. Поражающая сознание яркая вспышка падающей звезды. И однажды ночью ему явилось чудо. Оно предстало перед ним в виде сопровождаемого в его логово ослепленного повязкой юноши с мягкими каштановыми волосами, вишнево-красными губами и стройной фигурой. Но не нежная бархатная кожа мальчика, так явственно отличающаяся от его собственной испорченной, заставила Чонгука понять это. Не гулко бьющееся глубоко в груди сердце и не бьющееся в сладостных судорогах тело. Нет. Это были его глаза цвета шоколада с девяностопроцентным содержанием какао. Его темные зрачки, мерцающие в тусклом свете; и каждый раз, когда Чонгук осмеливался заглянуть в них, ему казалось, что он видел целую Вселенную. А еще в них сверкала печаль с тлеющими угольками надежды. И впервые за долгое время Чонгук был очарован и заинтригован.

***

Свежий запах океана, пропитанный теплыми солнечными лучами, пробивающимися сквозь щели в занавесках, окружил Тэхена со всех сторон, прежде чем он наконец приоткрыл глаза. Он несколько раз сонно моргнул, пытаясь вспомнить, что вчера произошло, параллельно с этим осваиваясь в незнакомой обстановке. Его ощущения начались с мягкого матраса и приветливого белого потолка. Интересно, когда он в последний раз спал в нормальной постели? — Ауч… — Тэхен вдруг всхлипнул, когда наконец выбрался из-под одеяла и попытался подняться с кровати. Ноющая боль пронзила его поясницу, и он содрогнулся всем телом. На самом деле он уже почти успел смириться с тем, что сейчас наверняка упадет на пол лицом вниз, когда пара сильных рук вдруг обхватила его за талию, помогая аккуратно опуститься обратно на кровать. — Ну и куда же ты собрался? Я бы советовал тебе не слишком напрягаться, — ровный, низкий голос эхом отдался в его ушах, и Тэхен чуть было не вскрикнул от неожиданности. Немного привыкнув к утреннему свету, Тэхен попытался тщательно зафиксировать все в своем все еще плывущем сознании. И казалось бы, крепкие мужские руки, плотно касавшиеся его обнаженной кожи, должны были бы вызвать у него хотя бы тревогу, но вместо этого он только вытянул шею, чтобы увидеть лицо парня, и встретился с его глазами, тут же оказываясь у края бездны. Тэхен тяжело сглотнул, когда тяжелый поток картинок из прошлой ночи захлестнул его, заставляя вспомнить все те непристойности, что он творил с этим самым парнем, который теперь почти невесомо поглаживал его по макушке. Тэхен едва сдержал себя от того, чтобы громко ахнуть. А еще так сильно хотелось замурчать под этими неожиданно ласковыми прикосновениями, но железным усилием воли он заставил себя открыть рот, только для того чтобы заговорить, а еще нарушил их зрительный контакт. — Извини… Я… А где я?.. — Тэхен уклонился от очередной попытки парня дотронуться до него, вызывая своим движением тихую усмешку, а потом вдруг вспомнил его имя. — Чонгук. — Эй, тише, все в порядке. Я все объясню тебе чуть позже. Но сначала, мне кажется, тебе стоит умыться. И у Тэхена даже не было возможности что-то ответить на это, когда Чонгук, нагнувшись, подхватил его, с широко распахнутыми глазами, покалывающей от предвкушения кожей и полностью обнаженного, на руки и понес в сторону ванной. Щеки Тэ мгновенно заалели. Он уперся раскрытой ладонью Чонгуку в грудь, пытаясь оказать сопротивление, потому что он — уже взрослый мальчик и не нужно носить его на руках, как девчонку!.. Вот только его разбитое, обессиленное тело кричало об обратном, пытаясь достучаться до его горделивого сознания. Его наконец внесли в просторную ванную, которая размером была по крайней мере с две стандартные, в его представлении, жилые комнаты. В ней также имелся бассейн, и все помещение было отделано черной плиткой. Тэхен с нескрываемым интересом озирался по сторонам, насколько ему позволяло его положение, а Чонгук едва мог удержаться от добродушного смеха, глядя, как очаровательно смущенный юноша то и дело шумно и, вероятно, непроизвольно вздыхал и надувал губы. И, конечно же, Чонгук не упустил из виду, с каким любопытством Тэхен рассматривал новую для него обстановку, словно невинный маленький ребенок. — Вау… В смысле… Кхм… — бормотал себе под нос Тэхен, пока Чонгук так и продолжал смотреть на него, слегка изгибая одну бровь. Тэ несильно подергал его за руку, как бы намекая, что его уже можно наконец опустить, но, разумеется, Чонгук не собирался позволять ему сбежать от себя. Широкими шагами Чонгук преодолел оставшееся расстояние до бассейна и, спустившись на несколько ступенек, вошел в воду, а затем довольно резко опустил Тэ, и тот зафырчал от попавших в глаза брызг. Усмехнувшись, Чонгук стер большим пальцем надоедливые капли с его ресниц и тут же прижал его торсом к бортику, не оставляя путей к отступлению, окружая его со всех сторон своим телом. Тэхен недовольно поджал губы, а затем все же невольно подался чуть назад и почувствовал, как его напряженные мышцы начали расслабляться под успокаивающим воздействием согревающей воды и тепла, исходящего от Чонгука. И Тэхен понятия не имел, почему позволял себе такое с незнакомым парнем, который стал для него первым только прошлой ночью, но он слишком устал, чтобы думать о чем-либо. Ему просто хотелось погрузиться в умиротворяющие объятия незнакомца, о котором он знал только имя и как ощущаются на коже его прикосновения, но здесь, в этом уединенном мире, все казалось лишь сном, и Тэхен чувствовал себя в безопасности… Ровно до тех пор, пока большие руки не опустились на его живот, принимаясь хаотично поглаживать его, и Тэ резко повернул голову, чтобы посмотреть на этого бесстыдного возмутителя спокойствия. — Ч-что ты… — Тэхен заметно напрягся, начиная немного нервничать из-за внезапных касаний, но Чонгук в ответ только щелкнул языком и игриво опустил руки ниже, чтобы не слишком грубо, но довольно ощутимо сжать его бедра, напоминая очаровательному мальчишке, с кем он сейчас говорит. Чонгук все же не сдержал тихий смешок, а затем обхватил Тэхена за тонкую, но все еще достаточно аппетитную талию и прижал теснее к себе, щекоча жарким дыханием его стремительно покрывающуюся мурашками шею. По спине Тэхена пробежала дрожь, когда Чонгук наклонился и положил подбородок ему на плечо. — Я всего лишь хочу помочь тебе умыться. Тебе нечего бояться, — Чонгук небрежно пожал плечами, продолжая свои нехитрые манипуляции, и провел кончиками пальцев вверх и вниз по бокам Тэ, дразня его. Поначалу Тэхен продолжал напряженно замирать, ожидая подвоха, но его тело все еще слишком хорошо помнило, как эти пальцы трогали его прошлой ночью, и вскоре он обнаружил, что жаждет этих прикосновений, хочет, чтобы они ощущались на коже дольше и отчетливее. Он неожиданно для самого себя тихо застонал, когда Чонгук мягко провел губами по чувствительному месту за ушком, и непроизвольно начал извиваться. Крепкие руки сжались на его талии сильнее, удерживая на месте, и Тэ пришлось подавить новый стон, уже зарождающийся где-то у самого основания горла. — Постой спокойно, пока я тебя вымою, хорошо? Тэхен покорно кивнул, закусывая нижнюю губу, не уверенный в том, надо ли было вообще как-то реагировать. Потому что слова Чонгука хоть и прозвучали как вопрос, на самом деле однозначно являлись приказом. Чонгук внезапно отпустил его и потянулся куда-то в сторону за какими-то бутылочками. Взяв одну из них, он выдавил душистый розоватый гель себе на ладонь и принялся щедро покрывать им гладкую кожу Тэхена, пока тот послушно стоял, не издавая ни звука. Тэ чувствовал, как постепенно душистый аромат роз опьянял его, и раззадоривающие движения Чонгука, случайные соприкосновения с его широкой грудью, его мягкое дыхание только усугубляли положение дел. Знакомый жар прошелся по позвоночнику Тэхена. — Кажется, нам нужно почистить тебя и здесь тоже, котенок? И, пожалуй, Тэхену стоило обернуться и выспросить у Чонгука, что это еще за прозвище такое, но его глаза широко распахнулись, когда он почувствовал, как парень осторожно ощупал его ноющую дырку. — Э-эй! Сконфуженный Тэхен попытался отстраниться, но Чонгук предупредил его действия и стиснул в своих руках, не давая пошевелиться. Бассейн был совсем неглубоким, так что вода едва доходила бы им до живота в сидячем положении, поэтому Чонгук приподнял Тэхена, заставляя его согнуться, а затем поставил на четвереньки так, что теперь его идеальная попка самым непристойным образом возвышалась над поверхностью воды. Чонгук подтянул его за бедра ближе к себе и не грубо, но ощутимо надавил рукой на спину, заставляя Тэ прогнуться сильнее и недовольно всхлипнуть от неожиданно наглого жеста; правда его изящно выгнувшаяся спина говорила Чонгуку вовсе не о недовольстве. Чонгук на это довольно усмехнулся и с силой впился пальцами в мягкие ягодицы, отчего колени Тэхена слегка задрожали, а затем нанес первый шлепок, с удовлетворением отмечая, как нежная кожа тут же заметно покраснела. Мурлыча себе под нос, он продолжал массировать уверенными пальцами округлые половинки, наблюдая, как силы все стремительнее покидали Тэхена, но не торопился действовать дальше, терпеливо выжидая, когда мальчишка начнет тихо просить его о большем, потому что ему чертовски нравилось это. Ему нравилось, когда его молили о прикосновениях. Наконец Тэхен издал едва слышный стон, и Чонгук тут же подался вперед, нависая над одной из покрасневших половинок и обдувая ее теплым воздухом, после чего аккуратно прикусил ее. Он не совершал слишком резких движений, чтобы ненароком не навредить Тэ, лишь поддразнивая его легкими касаниями, но этого оказалось достаточно, чтобы тот застонал куда громче. — Ч-Чонгук… — непроизвольно вырвалось у Тэхена, когда он обернулся, чтобы посмотреть на своего мучителя… Или соблазнителя. Тэхен уже ни в чем не был уверен. Чонгук выгнул бровь, оторвавшись на мгновение от Тэ, который весь подобрался и замер, боясь задаваться вопросом о том, что будет дальше, а потом звук смачного шлепка раздался эхом по ванной комнате. Чонгук резко ударил его по ягодице, и вода вокруг них пошла кругами, когда Тэхен содрогнулся всем телом от яркой вспышки боли. И, наверное, он должен был разозлиться, обидеться, сделать хоть что-то в таком духе, но он лишь прикрыл глаза, и приглушенный крик сорвался с его дрожащих губ, разбиваясь о стены. Как же Чонгук обожал это. — Плохой мальчик. Не Чонгук, а папочка, помнишь, котенок? Ммм? Чонгук усмехнулся, принимаясь нежно поглаживать пострадавшую разгоряченную после удара плоть и заставляя Тэхена хныкать от осознания того, что ему следовало вести себя намного лучше. Сквозь сдавленные всхлипы Тэ все же коротко кивнул. — Умница, — похвалил его Чонгук, слегка приподнимая за живот и разворачивая его, чтобы усадить к себе на колени. Тэхен вздохнул, вновь расслабляясь в объятиях Чонгука и радуясь полученной передышке, но подавился воздухом, когда тот внезапно обернул свою немного влажную от выступившего пота ладонь вокруг его начинавшего наливаться кровью члена, который мгновенно проявил заинтересованность в теплой руке. Тэхен инстинктивно вцепился в твердые бицепсы Чонгука, чтобы не потерять равновесие. Он отчаянно и неразборчиво хватался скользкими пальцами за его плечи, в который раз вступая в конфликт с самим собой, не зная, то ли ему следовало толкнуться бедрами в опьяняющий тугой жар, то ли продолжать бессмысленное сопротивление. — Детка потекла от того, что ее пороли? Тсс, и что же мне с тобой делать? Чонгук раздраженно выдохнул и прижался губами к ямочке между ключицами, вырывая у Тэхена новый сладкий стон. Так-то лучше! Он продолжал мягко водить губами по покрывающейся мурашками нежной коже Тэ, свободной рукой ощупывая каждый миллиметр его тела и продолжая неспешно надрачивать ему. Тэхен жадно хватал ртом воздух с каждым новым и таким тягучим движением запястья Чонгука; в паху нещадно тянуло, и член то и дело дергался выплескивая наружу новую порцию естественной смазки, но ни это, ни отчаянные стоны не могли заставить Чонгука ускориться, и он продолжал мучительную пытку, которая с каждой секундой становилась все невыносимее. И Чонгук знал, что продержится так долго, как придется, продолжая терзать чувствительное тело до тех пор, пока не услышит волшебное слово. А Тэхен больше не мог выносить это. Наконец не выдержав, он нашарил подрагивающей ладонью руку Чонгука и переплел их пальцы, привлекая к себе внимание. — Па-папочка… пожалуйста? — щеки Тэхена мгновенно вспыхнули алым цветом от одновременного осознания глубины его унижения и степени блаженства, и все что он мог, только неотрывно смотреть прямо в сверкающие манящей чернотой глаза Чонгука. — Давно пора, детка, — ласково проворковал Чонгук и наконец крепко сжал руку вокруг изнывающего члена Тэ, наращивая темп, проводя ногтями второй руки по внутренней стороне его бедра. Чувствуя, как чужие пальцы особенно сильно сжимались на набухшей головке, Тэхен мелко задрожал от удовольствия, которое самым кончиком острого языка немилосердно лизало его нервные окончания, усиливая хватку на напряженных руках Чонгука, пока тот продолжал атаковать губами все особенно чувствительные участки на его плечах и шее. И все, что Тэ мог делать, только несмело скулить «папочка еще», снова, и снова, и снова, пока экстаз не захлестнул его с головой окончательно. — М-можно мне кончить, папочка? Тэхен несдержанно вскрикнул и уткнулся отяжелевшей головой в изгиб шеи Чонгука. — Конечно, малыш, кончи для меня. Чонгук все продолжал шептать ему на ухо, какой он хороший, милый, очаровательный мальчик, когда бедра Тэ неконтролируемо затряслись и он начал срывать голос в оглушающих стонах. Он напоминал себе потерянного щеночка, который наконец нашел хозяина и теперь умолял его позаботиться о нем, но еще никогда в жизни ему не было так хорошо. Чонгук нежно поглаживал влажные каштановые волосы Тэ, пытаясь немного успокоить его, после чего снова взял в руки шампунь. И Тэхен, все еще вздрагивающий, едва обратил внимание на то, как пена вдруг поплыла по поверхности воды вокруг них. Пожалуй, он просто мог бы снова уснуть прямо там от того, как аккуратно сильные пальцы массировали кожу его головы, но Чонгук приказал ему сидеть спокойно, и ему пришлось подчиниться. А затем его снова подняли на руки. И вообще-то Тэ все еще не хотел к этому привыкать, и все же ему почему-то казалось, что ему следует сделать это. Если честно, это было даже приятно. Потому что еще никто не заботился о нем так сильно. Правда, кто знал, может, для Чонгука это всего лишь был еще один способ отплатить за его услуги, и все же в тайне Тэхен ценил это. Вынеся Тэ из бассейна, Чонгук поставил его на пол и взял полотенце, лежавшее на самом верху довольно внушительной стопки. И Тэ уже собирался самостоятельно вытереться насухо, когда Чонгук сам принялся тщательно вытирать его. На это на самом деле тоже немного хотелось возразить, и все же он знал, хотя Чонгук формально все еще оставался для него незнакомцем, что тот любил демонстрировать свое превосходство, так что Тэ просто позволял ему ерошить его волосы, не вмешиваясь в процесс. Они так и стояли молча, и лишь изредка Чонгук случайно соприкасался с Тэ кожей, вызывая у того робкую улыбку. Когда Чонгук наконец удовлетворился тем, насколько ему удалось подсушить волосы Тэ, он обернул вокруг его бедер полотенце и повел за собой в гардеробную. И Тэхен только старался не слишком широко распахивать рот от количества дорогих нарядов, замелькавших у него перед глазами, что давалось ему с большим трудом. Особенное его внимание привлек пенал со стеклянными дверцами, стоявший около стены. В таком, по мнению Тэхена, наверняка должна была храниться целая коллекция часов Rolex, всякие прочие люксовые аксессуары, галстуки, а, возможно, и несколько пачек денег. Тэ тяжело сглотнул, пытаясь выглядеть не слишком идиотом, таращась во все стороны, но на самом деле ему казалось, что еще пара секунд и его глаза точно окончательно выкатятся из орбит. — Хмм, думаю, тебе должны подойти мои старые брюки, а вот рубашки, вероятно, будут велики. Хотя… Попробую найти что-нибудь здесь… — Чонгук поджимал губы и хмурил брови, а его нос морщился, пока он был занят поисками, и Тэ находил это на удивление довольно милым. — Кажется, нам все же придется поехать куда-нибудь тебе за вещами. Чонгук несколько раз уверенно кивнул сам себе, а затем подошел к вешалкам с одеждой и вытащил, как показалось Тэ, довольно простые черные брюки. А потом он взял их у Чонгука из рук, и только от ощущения самого материала в его голове закрутился счетчик на сотни долларов. Пока он вычислял стоимость брюк, Чонгук снова развернулся к нему с двумя застегнутыми на все пуговицы рубашками, серой в полоску и белой, и приложил их по очереди к нему, в итоге кивнув белому варианту. — Вот, надень эту, — проговорил Чонгук, и Тэ посмотрел на него в замешательстве. Потому что куда они собираются, что ему нужно надеть всю эту дорогую одежду? — Э-эм, но… Чонгук так и не дал ему собрать мозги в кучу, чтобы сформулировать нечто членораздельное, сорвав с него полотенце и заставив громко ахнуть и рефлекторно прикрыть пах руками. Тэ чувствовал, как его щеки стремительно покрывались бордовыми пятнами, и растерянно соображал, куда бы можно было уткнуться взглядом, чтобы не испытывать стыд настолько отчетливо, но Чонгука, после того как он коснулся почти каждой части тела этого мальчишки, такая реакция только забавляла. — Ну же, детка, не надо стесняться. Давай скорее переоденемся, чтобы я уже мог вытащить тебя из дома. В голосе Чонгука так явственно послышалась улыбка, что Тэ все же не смог удержаться и принялся пристально его разглядывать, пока тот надевал на него рубашку и застегивал пуговицы. Ткань на теле ощущалась совершенно невероятно, она была мягкой и гладкой, и Тэ даже задержал дыхание от того, как эта вроде бы обычная вещь заставляла его чувствовать себя в разы лучше. Рубашка была ему немного свободной и доходила до середины бедра, а рукава элегантно свисали с его тонких рук, практически полностью закрывая кончики пальцев. — Так, и это тоже, — пробормотал Чонгук, доставая с нижней полки шкафа боксеры, а затем опустился на колени перед Тэ, на что тот смущенно захлопал ресницами, внимательно наблюдая за его действиями. — Тсс, так день скоро закончится. Ты же хочешь сходить куда-нибудь с папочкой? — Чонгук нахмурился, изображая разочарование, и Тэхен покачал головой, при этом неосознанно надув губы. Чонгук на это только улыбнулся, а потом аккуратно по очереди обхватил Тэ за лодыжки, заставляя шагнуть в нижнее белье. Правда, запнувшись о собственные ноги, Тэхен чуть было не упал, но вовремя успел опустить руки Чонгуку на плечи, чтобы удержать равновесие. И это стало его роковой ошибкой. Потому что на секунду потеряв бдительность, он упустил тот момент, когда Чонгук, подтягивая боксеры все выше по его ногам, нырнул под полы рубашки и, перед тем как натянуть мягкую ткань до конца, весьма ощутимо сжал его все еще слегка пульсирующие ягодицы. Тэхену показалось, что его лицо уже почти приобрело способность самовоспламеняться. — Так, теперь брюки. Тэхен выдохнул от облегчения, когда к собственному огромному удивлению умудрился влезть в штаны с куда большим успехом, так что его пытка не продлилась совсем невыносимо долго. Он отошел немного в сторону, позволяя Чонгуку тоже переодеться, украдкой бросая на него робкие взгляды, потому что смотреть, как плотная черная ткань облепляет крепкие тренированные бедра, было слишком завораживающе. В конце концов ему просто пришлось признать, что, несмотря на все старания, он пялился. Откровенно и бесстыдно. Насчет последнего, конечно, можно было поспорить, потому что его щеки теперь от алого цвета как-то очень скоро перешли к густому бордовому. И все же он не мог оторвать взгляд. Только не когда сам обладатель шикарного тела был прекрасно осведомлен о практически запрещенной степени своей привлекательности и во всю пользовался этим, играя мышцами, то и дело бросая призывные взгляды. И Тэхен, приросший к полу, был вынужден окончательно признать, что ему на миллион процентов нравилось все происходящее. И нравилось то, каким красивым и уверенным, может быть, даже немного жестким выглядел Чонгук, и все же при этом было в его лице что-то, что заставляло считать его и милым тоже. Может, не в самом привычном смысле, потому что его улыбка все еще оставалась лукавой и даже как будто коварной, но Тэхен не мог избавиться от ощущения, что в этом парне все еще оставалось место для невинности. Чонгук довольно быстро покончил с переодеванием и подошел к тому самому пеналу, привлекшему внимание Тэхена с самого начала, заправляя в брюки темно-синюю рубашку, которая настолько тесно обхватывала его тело, что совершенно не оставляла места для воображения. С громким щелчком он приоткрыл дверцу шкафа и вытащил оттуда мерцающие на свету часы Rolex с черным браслетом и серебристым корпусом. Точнее Тэхен бы со своими скудными познаниями в драгметаллах сказал, что это было серебро, но на самом деле это было белое золото. Чонгук протянул часы Тэ, выставляя запястье второй руки вперед, и выжидательно посмотрел на него, пока тот судорожно соображал, что от него хотели. До него все же, пусть и довольно запоздало, дошло, в чем заключалось требования, и он аккуратно, боясь уронить, взял часы в руки, которые казались еще огромнее в его тонких пальцах, а затем сделал шаг вперед и застегнул на чужом запястье. Чонгук гордо улыбнулся, глядя на то, как его детка постепенно и весьма успешно адаптировалась в новых условиях. Он окинул себя последним оценивающим взглядом в зеркале, а потом взял Тэхена за руку и повел его за собой. Тэхен испытал благоговейный трепет, сидя в абсолютно черном Rolls-Royce, когда Чонгук завел двигатель. Прошлой ночью его провели в особняк с завязанными глазами, так что он понятия не имел, как выглядело место, в которое он попал, но теперь у него появилась возможность внимательно рассмотреть все при дневном свете. И он однозначно был поражен до глубины души. Повсюду стояли статуи, напоминавшие ему редкие скульптуры из какого-нибудь музея с залами, посвященными Античности, а слева от дома раскинулся садовый лабиринт. Тэхен не мог знать, насколько большим он был, но предполагал, что очень. И теперь он даже не мог себе представить, насколько состоятельным вообще был Чонгук, и это заставляло его все сильнее удивляться тому, что этот человек все еще нянчился с ним. Потому что они остановились буквально у каждого люксового магазина, пока Чонгук все продолжал и продолжал осыпать его подарками. А потом Тэ случайно взглянул на миленький магазинчик, где продавали кучу прикольных штук с Гудетама, подумав о том, как бы обрадовался Чимин, получив какую-нибудь игрушку оттуда, и Чонгук тут же остановил машину, доставая из кармана кредитку и явно намереваясь скупить весь магазин. Тэхен вообще-то и слова сказать не успел, как тот уже сделал это. И все же дело заключалось по большей части не в невероятной платежеспособности Чонгука. Но всюду, куда бы они не пришли, все руководство центров и магазинов прекрасно знало Чонгука и, Тэхену показалось, даже не осмеливалось смотреть ему в глаза, боясь проявить неуважение. Так что на секунду Тэхен поверил в то, что Чонгук бы вполне мог являться владельцем всех этих брендовых магазинов. И когда он наконец решился спросить об этом, Чонгук только коротко кивнул, а у Тэхена даже челюсть отвисла. Потому что да, Чонгук владел большей частью всех этих центров, а заодно являлся держателем акций крупных отечественных и международных банков. — В этом нет ничего такого. Чонгук только пожимал плечами, говоря об этом, но для Тэхена это только в очередной раз подчеркнуло, насколько огромная пропасть была между их мирами. Многие из тех вещей, которыми обладал Чонгук, он даже по телевизору никогда не видел, и теперь оказаться в месте, где все они были реальностью, было невероятно и куда больше походило на сон. Мир, в котором вырос Тэхен, был полон оскорблений, пьянства, боли, предательства и потерянности. Ему приходилось каждый день бороться за выживание, под ногами у него всегда был гравий. Зато с Чонгуком, человеком, которого он едва знал, он уже успел увидеть золото, серебро, сапфиры, изумруды, и все это было неизменно смешано с легким, едва щекочущим рецепторы ароматом свежих роз, с лепестков которых так и хотелось слизать одинокие капельки воды, и терпким мускусом. Его водили по сверкающим белым плитам и баловали, словно принцессу. И поверить в это представлялось практически невозможным. Сама мысль о том, что эти два мира могли сосуществовать, всякий раз ускользала сквозь пальцы, не давая ухватиться за нее. В какой-то момент Тэ даже устал ходить по всем этим бесчисленным магазинам, в каждом из которых он примерял по миллиону нарядов, потому что Чонгук настаивал на этом, и потому он был ужасно рад, когда они наконец забрались в машину и Чонгук объявил, что они едут обратно к нему домой. И прежде чем Чонгук успел завести двигатель, Тэхен наконец решился задать вопрос, который не давал ему покоя весь день: — Почему ты… Зачем ты накупил столько всего для меня? — он все еще испытывал ужасную неловкость по этому поводу. Конечно, он был благодарен и даже польщен, но никак не мог понять мотивы Чонгука и страдал от любопытства. Чонгук молча продолжил пристегивать ремень безопасности, после чего повернулся к Тэ, который в это время безуспешно возился со своим. Почувствовав, как Чонгук наклонился к нему, прижимаясь грудью к плечу, Тэхен зажмурился и, решив, что Чонгук вместо ответа захотел его поцеловать, приготовился ощутить его губы на своих. Но тот только довольно хмыкнул на такую реакцию и уверенным движением пристегнул ремень Тэхена, а затем откинулся обратно на спинку своего сидения, все еще пристально наблюдая за тем, каким взволнованным был Тэ. А Тэхен, смущение которого теперь окончательно превысило все пределы допустимого, наконец открыл глаза и принялся удобнее устраиваться на своем месте. — Ну, если ты действительно хочешь знать, — машина тронулась, и Тэхен ощутил мягкий, едва заметный толчок и заинтересованно повернулся лицом к Чонгуку. — Я ужасно устал от того, насколько однообразной стала моя жизнь. Так что мне захотелось чего-нибудь новенького. Ну и ты вроде как появился очень вовремя. Я хочу, чтобы ты остался со мной еще на какое-то время, — ответил Чонгук, пожимая плечами, продолжая уверенно сжимать руки на руле, но так, будто это не требовало никаких усилий от него. Тэхен ничего не ответил и отвернулся к окну; перед его глазами замелькали неоновые вывески всяческих развлекательных заведений. Он понял, что хотел сказать Чонгук, предельно ясно. Говоря проще, не означало ли это, что для Чонгука он был всего лишь игрушкой, с которой можно было скоротать время? Которой можно было попользоваться и выбросить, когда она надоест или ей найдется более подходящая замена? Ведь так? Он даже рассмеялся про себя. Чонгук однозначно был хорош в подборе правильных слов. Чертовски хорош. Настолько, что даже зная, как обстояли дела на самом деле, Тэ все равно испытывал непреодолимую и оттого пугающую тягу к нему. Возможно, это было из-за улыбки Чонгука или его заботливых прикосновений, или, что выглядело куда более правдоподобно, из-за его денег, которые заставили Тэ снова предложить ему свое тело, когда они наконец вернулись домой. И в общем он думал, что все было в порядке, потому что в любом случае ему больше нечего было предложить Чонгуку взамен. До тех пор, пока его папочка хорошо с ним обращается, балует его, дает деньги, благодаря которым он сможет присматривать за своим младшим братом, все будет оставаться в порядке. Потому что, как бы там ни было, это не то место, где люди влюбляются.